Много лет спустя

Уильям Т-Спирс стоял у окна, вглядываясь в гипнотически холодные огни мутноватого в своей туманной дымке Лондона. Всё изменилось. Лишился уютного мягкого тепла свет в подслеповатых окнах, стал резким, колючим. Мелодичный стук лошадиных копыт сменил злостный, скрипучий визг шин. И не было больше смеющихся барышень, галантных масляных кавалеров, строгих джентльменов, не прощающих фамильярства и ворчащих на молодёжь. Не мелькали средь шумной толпы сыщики Скотланд-Ярда, во главе с извечно сердитым сэром Ренделлом. Не так было больше. Казалось, пустые люди заперлись изнутри в своём маленьком виртуальном пространстве, замуровали себя в дисплеях телефонов и экранах компьютеров, потерялись, и не отличишь теперь взрослого от подростка, все одинаковые, серые, стёртые. Лениво бродили патрульные полицейские, сквозь пальцы, или мутную пелену лени, глядя на то, как приличный на вид молодой человек поспешно поднял и засунул в карман, вывалившийся из сумки какой-то полной дамы не менее толстый кошелёк.  Неизменной была лишь работа жнецов, да и в неё был внесён ряд коррективов. Упразднили обязательную деловую форму, разрешили заменять непременные очки на линзы, модернизировали Косы Смерти. Сейчас господин Т-Спирс пользовался усовершенствованной версией секатора, которая, впрочем, не сильно отличалась от прежней, ибо как можно изменить секатор? Грелль Сатклифф всё никак не мог разобраться с инструкциями к новой бензопиле, с трудом с ней справлялся и доставлял массу проблем своему начальству. Рональд Нокс же, напротив, был в абсолютном восторге от выделенной ему газонокосилки, ставшей теперь больше похожей на мотоцикл. Но, несмотря на все перемены, Департамент Жнецов был незыблем в этом сумасшедшем мире. ***  Уильям Т-Спирс работал в ночную смену, что изрядно его изматывало, но давало возможность избежать суеты дневного города. Сейчас начальник третьего отделения Департамента Жнецов только начинал свой рабочий день. Ему было нужно собрать несколько душ по, благо сегодня небольшому, списку. Он вышел из пропитанного сосредоточенностью, но уютного кабинета и направился по гулкому серому коридору. По пути он столкнулся с Моникой, новой сотрудницей, довольно неорганизованной девушкой, владеющей довольно странной Косой Смерти, отдалённо напоминающей топор. Позже жнец вспомнил, что забыл отчитать её за непозволительно яркие, на сей раз зелёные, волосы слишком короткую юбку, смотрящуюся вызывающе и нарушающую строгую рабочую атмосферу.  Город дохнул на него сыростью, смешанной с запахом дорогого коньяка и дешёвой музыкой. Острые лезвия прожекторов бессильно упирались в закопчённую, грязную вату тяжёлых и мрачных седых туч. Остановившись около фонаря, мистер Т-Спирс поднёс к глазам небольшую бумажку. На ней значилось: «Конан Мелроз (63 года) — был удушен подушкой в больнице медсестрой, которую нанял его племянник, дабы получить наследство старика.  Сьюзан Вудс (44 года) и её брат Джереми Льюис (38 лет) — зверски убиты мужем Сьюзан, сошедшим с ума Майклом Вудсом. Джим Паркер (16 лет) — покончил с собой из-за нехватки необходимого ему героина, вскрыв себе вены». «Всего четверо, — подумал жнец. — Всего четверо, а сколько грязи. Последний… Джим Паркер, — мрачно передразнил он. — Очередной наркоман-подросток, решивший свести счёты с жизнью. И такие будут пополнять наши ряды! Такие… Которые даже за собственной душой уследить не могут, где им чужие!». Уильям Т-Спирс чётко следовал списку. Сперва наведался в больницу, затем в богатую квартиру, принадлежащую, во всех показателях образцовой, хотя и бездетной, семье Вудс. Последним был маленький грязный район, наполненный шпаной, пьяницами и проститутками. Такие неблагополучные, гиблые, как болота, городские трущобы существуют везде, неважно, в какой стране, или в каком веке Вы находитесь.  Служителю Смерти совершенно не нравились ни серые потускневшие дома, злобно ухмыляющиеся беззубыми ртами скрипучих дверей, ни хлюпающим эхом раздающийся женский плач и истерические вопли. Поднявшись на нужный этаж, он огляделся. Обшарпанные и испещрённые мерзкими ругательствами стены, приютили в своём углу подозрительную кучу тряпья, очертаниями отдалённо напоминающую человека непонятного возраста и пола. Жнец сделал шаг в пропитанную вонью комнату — труп уже лежал там, бледный и гадкий. На пол с него натекла огромная, похожая на чёрное бездонное зеркало, лужа крови. Начальник третьего отделения брезгливо вонзил кончик секатора в уже сгнившую изнутри плоть. Сначала, его даже поразила теплота воспоминаний умершего: как гулял маленький Джимми с матерью по зелёному юному парку, как ловил с друзьями Божьих коровок и отпускал их куда-то далеко, в самые глубины пронзительного синего неба… Как жил беззаботной жизнью ребёнка. А потом, лет в двенадцать, подхватил его зловонный поток наркомании, начавшийся с жалких попыток казаться взрослым, среди «крутых» дружков, давно сидящих на игле. ***  В подавленном состоянии Уильям Т-Спирс возвращался в офис. Тошнотворный, душный квартал словно преследовал его по пятам агрессивным диким зверем. Вдруг, над замёрзшими крышами мелькнула чёрная, темнее самой тёмной ночи, грациозная мужская фигура. «Неужели у демонов настолько плохо с продовольствием, — невесело усмехнулся жнец. — Что они вынуждены искать пропитание в таком месте?». Как в заколдованном калейдоскопе менялись яркие огни улиц, и вот, уже перед ним возникло из тумана знакомое здание третьего отделения департамента. Натянутым эхом простучали звучные чёткие шаги, болезненно скрипнула дверь кабинета. Т-Спирс не удивился, застав там своих подчинённых. Грелль красил ногти, кокетливо пристроившись на подоконнике; критическим взглядом он осматривал вытянутую к окну руку. С привычной театральной наигранностью Сатклифф встряхнул головой и ностальгически вздохнул: — Где-то там мой Себастьянчик?.. — Угу, весёлое было времечко, — невпопад отозвался нагло развалившийся в кресле начальника Нокс. Он бездумно пялился в белоснежный, до рези в глазах, потолок и, кажется, считал единственную ползающую по нему муху.  Безмолвной хрупкой тенью Моника разливала по старинным чашкам, сохранившимся ещё с тех славных времён, когда играл в смертельные шахматы с Лондонской мафия юный граф Фантомхайф, когда, раз за разом, одолевала на королевских турнирах сильных рыцарей мужественная маркиза Милдфорд, когда колесил по Англии, пестря разноцветными кибитками, таинственный цирк с загадочным жонглёром во главе, горячий душистый чай.  Всё шло привычным, размеренным чередом. И от этой успокаивающей мысли Уильям Т-Спирс облегчённо вздохнул.