Gypsophila

Нежно-розовые бутоны роз, опыленные серебристыми блестками, и алые всполохи лилий создавали гармоничный букет в красивой обертке. «Вежливость и возвышенность чувств. То, что надо» Чанель улыбается, делая последние штрихи. Все-таки для Пака цветы могли сказать очень многое, что даже иногда маленький одуванчик в руке мог рассказать о чувствах и переживаниях больше, чем пустые слова. Клиент Чанеля приходит ровно вовремя, когда часы неспешно отбивают полдень. Мужчина в дорогом костюме и с явным акцентом благодарит флориста, бережно держа в руках свернутый в бумагу букет. — Уверен, вашей матери понравится. — Я в этом не сомневаюсь. Спасибо вам большое, — широкая улыбка клиента это самая большая награда для Чанеля. Чанель любит цветы. Для него они сродни маленьким вестникам счастья, а не просто растениям с лепестками. Пак был совсем маленьким, когда его мать привила к нему любовь к цветам. Хрупкая женщина, сама похожая на нежный цветок, не занималась  флористикой, но знала о них больше, чем многие профессионалы. Из-под ее рук цветы, росшие на их балконе, расцветали словно волшебные цветы из картинок, и случайные прохожие проходя мимо их дома, не забывали остановиться и полюбоваться благоухающими бутонами в витиеватых кашпо. Изумленные соседи постоянно спрашивали миссис Пак о ее секрете по уходу за растениями. Все хотели знать какими удобрениями она пользуется, каким образом она сажает семечко и как часто поливает ростки. А она в свою очередь кротко улыбалась и тихо отвечала: «Я вырастила их в любви.» Именно от матери Чанелю передалось, что са­мая вза­им­ная лю­бовь в ми­ре, это когда ты за­ботишь­ся о рас­те­нии, по­лива­ешь его, да­ришь свет, а он вза­мен рас­тет ещё гу­ще, цве­тет пыш­но и яр­ко, бла­года­ря те­бя за то, что ты уде­лял ему вре­мя. По мере взросления Чанель стал чаще наталкиваться на мысли, что хотел бы посвятить себя флористике, открыв свой собственный магазин. Позже он сде­лал все для того, чтобы да­рить лю­дям кра­соту в ви­де пло­дов его люб­ви — цве­ты. Магазинчик Пака был сравнительно небольшим, но каждый, кто побывал у него, считал не квадратные метры помещения, а восхищался красотой, которая была расставлена по всему периметру флористического магазина. Чанель любил порядок во всем, начиная от своего внешнего вида до расположения гортензии в икебане. Поэтому его магазин был похож на маленький праздник природы, где каждое растение имело свое место. Люди постоянно спрашивали у Пака промежутками, когда он сворачивал букет или подрезал стебли: «Почему ва­ши цве­ты кра­сивее дру­гих цве­тов?» На что Ча­нёль от­ве­ча­л, вспоминая мать: «Я прос­то люб­лю их». Лю­ди обыч­но сра­зу кри­вили но­сы и вор­чали, что цве­ты од­ной лю­бовью не на­сытят­ся. По та­ким от­ве­там Пак по­нимал, что лю­ди не по­нима­ют, о чем он го­ворит, и в прин­ци­пе не по­нима­ют, что оз­на­ча­ет «лю­бить». Лю­бить — зна­чит дей­ство­вать. По­казы­вать свою лю­бовь пос­тупка­ми, ма­нерой. Ес­ли прос­то лю­бить, ни­чего не де­лая, как все уз­на­ют, что ты прав­да лю­бишь? И лю­бишь ли ты во­об­ще, в та­ком слу­чае? Ча­нёлю бы­ло жаль та­ких лю­дей. Они, воз­можно, прос­то не уме­ли лю­бить, а мо­жет да­же не пы­тались на­учить­ся. Такого же мнения был Исин, мужчина работавший через дорогу магазина Чанеля. У него был семейный ресторан, правда, маленький, но очень даже прибыльный. Перерывами между работой он никогда не забывал заскочить к знакомому за чашкой супа или за тарелкой салата. Хоть они имели друг от друга разительные отличия, но в то же время имели одну невероятную схожесть — они относились к своему делу со всей душой. Если Пак растил свои цветы в заботе, то Чжан с таким же отношением резал лук к своему блюду.  Но если в жизни флориста важное место занимали лишь цветы и довольные клиенты, то у Исина кроме его любви к кулинарии и к своему ресторану была любовь другая — его семья. Чжан с любовью рассказывал парню о своей жене и маленькой дочке. Самому Чанелю нравилось слышать забавные истории о его бойкой и очень веселой дочери, а также о том, как Исин встретил свою судьбу, когда он готовил доуфу для очередных посетителей. Ча­нёль радовался благополучию в жизни Чжана, правда, немного завидовал ему, ведь он еще не встре­чал лю­дей, ко­торые лю­били бы его так же, как и цве­ты. ∽∽∽ Одним солнечным летним днем, когда солнце было на самом зените, Чанель по обыкновению поливал клумбу с сиренями, которые росли около входа в магазин. Мужчина помнил в каком состоянии принесли эти сирени, их увядшие листья и кое-где побуревшие стебли. А сейчас пурпурные бутоны радовали прохожих своей утонченной красотой и еле осязаемым благоуханием. Чанелю понадобилось много усилий, чтобы цветы вновь ожили и немного любви, чтобы вылечить их. «Пурпурные сирени — первая любовь», — мысленно проносится в голове Чанеля, заставляя его улыбнуться уголками губ. Пока флорист поливал клумбу лейкой, внезапно раздался глухой неприятный скрип колес, яркий звон и стон боли. От неожиданности Пак чуть не уронил лейку, но вовремя спохватился и обернулся на источник звука. На сырой от недавнего дождя земле лежал паренек, схватившись за ушибленную голову. Не раздумывая, Чанель бросился к пострадавшему, преодолев расстояние между ними в два счета. Осторожно подняв его за локти, испуганный Пак помог парню чуть привстать. — Господи, сильно больно? — паникуя, спросил Чанель, на свое счастье вспомнив, что у него в аптечке есть антисептик, а в холодильнике лед. — А? Нет, не совсем, — у незнакомца хватило силы улыбнуться, хотя по его лбу текла тонкая струя крови. — Вам нужна помощь. — Я… — договорить ему помешал Чанель, мгновенно поняв дальнейшие мысли парня, и добавил. — Отказы не принимаются. — голос флориста в этот момент оказался к его собственному удивлению тверд и решителен, и лишь глаза выдавали Чанеля его истинную обеспокоенность. Пострадавший чуть проворчал себе что-то под нос, но потратил мгновение, чтобы принять предложение Пака. Сам Чанель, не привыкший к таким ситуациям, дрожащими руками помог парню дойти до магазина.  — Ай, — ти­хо ши­пит пос­тра­дав­ший, ког­да его лба ка­са­ет­ся ват­ка, про­мочен­ная ан­ти­септиком. Но сразу же отводит взгляд как будто ничего не произошло, встретившись с испуганными глазами флориста.  — Извините. По­тер­пи­те, пожалуйста, — со­чувс­твен­но улы­ба­ет­ся Пак, по­тихонь­ку сти­рая уже ус­певшую под­сохнуть кровь. — На­до обя­затель­но об­ра­ботать, что­бы не по­пала инфекция. На этих словах парень смолкает, но жмурится, когда Чанель еще раз проводит ватой. От невозможности смотреть на страдания парня, Чанель вспоминает совет, который говорила ему еще его бабушка, когда он в детстве разбивал свои коленки. — Знаете, что если не сосредотачиваться на ощущении боли, то она не особо чувствуется. Попробуйте. Пострадавший чуть кивает головой в знак согласия, но по поджатым губам видно, что он не особо этому верит. Его взгляд некоторое время блуждал по всему магазину пока не наткнулся на вязку красных маргариток. «Красота неизвестного обладателя» про себя переводит на язык цветов флорист, ненароком проследив за взглядом парня. Чанель мысленно ухмыляется, обрабатывая рану и на этот раз не получая в ответ сопротивления или стонов боли. Кажется, пострадавший вовсю любовался маргаритками, напрочь забыв про Чанеля и ушиб. — Все, — теперь на лбу незнакомца вместо открытой раны красовался забавный плас­тырь с Рилаккумой (дру­гого у Пака просто не оказалось). — Спасибо вам большое, — он улыбается и, чуть поколебавшись, добавляет. — Будет неприлично, если я не представлюсь. Я Бекхен. — Очень приятно, Бекхен. А меня зовут Чанель, — флорист пожимает протянутую ему руку. — Я это уже знаю. У вас на бейджике написано. — И вправду, — Чанель в этот момент чувствовал себя глупым мальчишкой, что начал смеяться и его смех подхватил Бекхен, который потирал кончиками пальцев красочный пластырь. Эмоции — заразная штука. Паку немного неловко, но с ним он не чувствует той стены отчужденности, которая обычно провисает между незнакомцами. — Кажется, мы ровесники. Давай перейдем на «ты»? — Бекхен, мне тридцать один, — го­ворит тот, тут же сме­ясь над удив­ленным ли­цом парня. — Но я не про­тив, да­же за. Да­вай на «ты». — А ты хо­рошо сох­ра­нил­ся, та­кой взрос­лый, — по­шутил Бэкхен, тут же снова сме­ясь. — А мне самому двад­цать три. — Да ты сов­сем ма­льчишка, — теперь очередь Ча­нёля сме­яться, ви­дя, как Бэк­хён не­лов­ко за­махи­ва­ет­ся. Ви­димо, он сму­щал­ся бить нез­на­ком­цев на пер­вой встре­че. Бекхен уже чувствовал себя лучше, он даже несколько раз трогал место ушиба, тыча пальцем в смешного медведя на пластыре, но все же Чанель каким-то образом попросил остаться его еще на час, объясняя это тем, что снова будет дождь и поможет Бекхену с починкой велосипеда.  Пока мужчина варил для них чайник чая, парень насколько ему позволяло его состояние водил головой, осматривая магазин. — Чанель, твои цветы это самое удивительное, что я видел в жизни. Они такие красивые. Флорист смутился словами Бекхена и ограничился лишь тихим «спасибо», ставя на стол две чашки и только что вскипевший чайник. — Как тебе это удается? — глаза парня полны детского восторга. — Это же так трудно. — Нет, мне не трудно, — Чанель дует на свой чай, на автомате выдавая свое. — Я их просто люблю. — Да, точно, Чанель, — Бекхен неотрывно смотрел на свою чашку, которая теплилась в его руке, но Паку достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что его собеседник занят далеко не декоративной посудой. — Когда ты делишься своим счастьем, то ты также делаешь счастливым другого, такое же происходит и с любовью. Когда ты даришь любовь, то тебе отвечают тем же. Цветы — очень чуткие создания, они чувствительны к проявлению заботы и к любви, но тебе ли это не знать? — Бекхен улыбается ярко-ярко и так тепло, что Чанель начинает сам улыбаться. — Ой, извини, я кажется зашел не в те дебри, — он строит виноватое выражение лица, укусив кончик языка. — Я просто очень люблю литературу и порассуждать о всяком. — Нет-нет, продолжай, Бекхен. Мне как тебе тоже нравится литература и порассуждать о всяком, — на лице флориста сияет нестираемая улыбка. — Ого, правда?! — Да, правда, — Пак бы соврал, если сказал бы, что не приукрасил свои слова, но, впрочем, это не имело сейчас большого значения, ибо Чанелю было уютно с Бекхеном, как Бекхену тепло с Чанелем. Условный час парня давно истек, а чай Пака давно остыл. Но это ли имело смысл, когда Ча­нёль по­нял, что на­шёл свой са­мый до­рогой и лю­бимый цве­ток. Наверное, завтра Чанель побежит к Исину и скажет, что у него появился человек, которого он полюбил как и свои цветы. Но сейчас он думает о том, что лучше подарить Бекхену. Чанель сосредоточенно выбирал между красными тюльпанами, или теми же пурпурными сиренями, и еще между маленьким букетом из гипсофил. Но флорист в конце так и не смог выбрать что-то одно единственное, и поэтому он соорузил корзинку из целого перечня цветов. Корзина бросается в глаза буйством цвета и сложностью композиции, где главная роль было отведена нежным цветкам гипсофилы, которые нравились Бену и пользовались особым отношением Чанеля. Флорист любуется своим творением, параллельно высчитывая минуты, когда эта корзина достигнет своего адресата, когда он аккуратно положит корзину из цветов перед удивленным Бекхеном. … Перед тем, как миновать порог своего магазинчика Пак помимо своего подарка берет еще и зонтик, хотя прогноз погоды говорил о солнечном дне без каких-либо осадков. Ведь теперь он точно знает одно — взаимная любовь это не только тогда, когда ты уделяешь цветку время, чтобы он рос, но и тогда, когда ты заставляешь цвести сад внутри любимого тебе человека.