Материнство

Джейми Это был канун Нового Года. Думаю, что мне тогда было около пяти лет, потому что Уилли был ещё жив. Мы всегда праздновали этот праздник большой компанией в Лаллиброхе. Приходили все арендаторы, и дом наполнялся людьми, смехом и танцами. Я помню, что мои родители любили подобные мероприятия. Мама пела, а отец рассказывал истории и шутил. Так продолжалось всю ночь. Из всех традиций в нашей семье приход первого гостя в новом году была самой важной. Народ поговаривал, что если высокий, темноволосый и статный человек пересечет порог вашего дома, то это хороший знак для предстоящего года, а человек с рыжими волосами является наихудшим предзнаменованием, напоминающий о грабежах и изнасилованиях когда-то пришедших на наши земли скандинавов. Каждый год в нашем доме мой отец, Брайан Dubh*, проходил через дверь, держа в руках горшок с солью. Наша удача была защищена. В том году наш дом кишел людьми и я помню, как же мне было скучно. Я должен был оставаться на месте, показывая хорошее воспитание, есть столовыми приборами, а не руками, и получил наказ от матери не испачкать свою одежду. Для меня следование правилам означало никакого веселья. Вообще никакого. Дженни дразнила меня тем, что Уилли был лучшим наездником, чем я. И я сбежал через окно той ночью, пока все пили и танцевали. Ушел на конюшню, чтобы совершенствовать свои навыки наездника. Отвлекся я лишь на пробуждение предрассветных животных и осознал, сколько прошло времени. В конце концов, мой живот начал урчать от голода и я решил вернуться домой. Это случилось тогда, когда я переступил порог дома, войдя через главную дверь. Я стал тем самым первым человеком в новом году. Все замолчали, глаза их уставились на меня. Плохое предзнаменования пришло в виде меня. Я посмотрел вокруг и увидел отца позади себя, собиравшегося выйти из дома. Он озадаченно нахмурил свои темные брови. Я смог увидеть Уилли и Дженни в углу. Уилли нахмурился, но затем его рот изогнулся в улыбке, словно я только что рассказал всем смешную шутку, и так было, пока Дженни не крикнула: — Ты все испортил, Скотти**! Тогда я посмотрел на мать. Она была одета в голубое платье, которое делало ее золотисто-каштановые волосы похожими на закат в темнеющем небе. Она подошла ко мне и положила свои руки мне на спину. — Джейми! — сказала она, посадив меня к себе на колени. Мама улыбнулась и эта улыбка коснулась ее серых глаз, когда она погладила мою щеку. — Мой дорогой мальчик! Безусловно, удача с нами. Брианна Когда мне было семь лет, я упала с велосипеда. Я помню, что мама запретила мне кататься, потому что у него были проблемы с тормозами. Она тогда часто отсутствовала дома, потому что это были её первые занятия в медицинской школе. Возможно, тогда я была немного зла на нее, потому что я привыкла к тому, что мама всегда рядом и была для меня лучшим партнером в играх. Я любила папу, но мне не нравилось с ним играть, потому что он был слишком серьёзный. В тот день я сбежала от своей няни, пробралась на улицу за велосипедом и покатила его к холму возле нашего дома. Догадываетесь, что было дальше? Я сверкающей кометой влетела в фонарный столб. Соседи вызвали машину скорой помощи и меня забрали в больницу. Молодой доктор сделал несколько швов на моей руке, а я тем временем думала, что с моей головой и правой рукой что-то не так. Я была настолько занята свои собственными ощущениями, что пропустила момент прихода родителей. Я все еще вижу маму в ее хирургическом халате, волосы вокруг лица напоминали грозовую тучу, а на её лице отображался страх, до этого дня мною никогда не виданным. — Бри! — позвала она, взяв меня за руку. Ее глаза цвета янтаря глядели на меня с беспокойством. — Моя дорогая, как ты? — Мамочка. — сказала я. — Прости меня. Ты все это время была права. Я думаю, я не должна кататься на этом велосипеде. — Бри. — прошептала она, поглаживая рукой мои рыжие волосы. — Детка, иногда ты такая же, как твой отец. — на ее губах появилась грустная улыбка. Я не могла представить, чтобы Фрэнк Рэндолл поранился, катаясь на неисправном велосипеде. — Ты останешься со мной? — спросила я. — Я обещаю быть храброй. — О, Бри… — прошептала она. — Мне жаль. Мне так жаль, моя дорогая девочка. — и обняв меня, мама заплакала. Я не могла понять, почему она просит у меня прощения, потому что я ожидала, что моя задница будет высечена. Только много лет спустя, когда у меня появился Джемми, я поняла, что постоянное чувство вины является частью материнства. Иногда ты чувствуешь вину из-за того, что занята и не можешь быть со своим ребенком все время, потому что ты не только мать, но еще и доктор, жена, женщина. Ты чувствуешь себя ужасно, потому что в твоем сердце столько желаний и твое дитя — это всё для тебя, но этого недостаточно. Иногда ты желаешь, чтобы у тебя было больше терпения на нескончаемый поток вопросов и сожалеешь о вырвавшемся грубом слове. В другое время ты сожалеешь о том, что не всегда могла успеть поймать своих детей, когда они падали. Они будут падать всю жизнь, им будет больно, иногда даже намного сильнее, чем от раны на коленке. Раны, которым потребуется гораздо больше для исцеления. Но мне кажется, что таким образом только просишь о прощении, потому что ты думаешь, что ты сделал не всё что мог, и очень хочешь быть рядом. Моей мамы было достаточно для меня. Дженни Я стала матерью для Джейми, когда наша мама умерла. Он мало что помнил о ней, зато помнила я. Я помню свою мать. Иногда стоит лишь закрыть глаза и я вижу её перед собой, словно наяву заплетающей мои волосы в косу или учащей меня делать пирог из крольчатины. Я могу вспомнить запах её волос, нежную улыбку и тепло её груди, когда она держала меня. Я помню, как подглядывала за ней, в тайне желая стать такой же, как она. Когда Уилли заболел, в доме, всегда заполненный нашими громкими голосами и звуками каждодневной работы, наступило затишье. Я знала, чувствовала, что что-то было не так, и это пугало меня больше всего. Я старалась отвлечь Джейми — я знала, что он больше всех страдал из-за этого, ведь он и Уилли были лучшими друзьями и он сильного скучал по нему. Мать и отец не позволяли нам заходить в комнату Уилли, потому что риск заражения был слишком велик. Нас осуждали даже за помыслы об этом ужасном деле. Первые несколько дней была надежда, что он поправится, излечится от оспы, ведь Уилли был таким сильным и жизнерадостным как дикая кошка. Мать, как правило, не позволяла никому кормить брата и сама вытирала его мокрый от пота лоб. Джейми и я стояли за пределами его комнаты и нам легче было дело вид, что брат в очередной раз упал с лошади или съел ядовитую ягоду. И он обязательно присоединится к нашим детским приключениям в ближайшее время. Но через некоторое время отец почти ничего не говорил, а в глазах матери появилась тень. Мне ничего не нужно было, чтобы увидеть, понять, как ужасно это было. Тогда я обратилась к Богу и пообещала ему всё, о чём только могла подумать. Да даже прекратила бы пошучивать над Уилли, если бы он смог выздороветь, ела бы всю морковку в моей тарелке и даже отдала бы свою любимую тряпичную куклу Давин Крюкшанк, этой невыносимой ведьме. В одну из ночей я услышала шепчущие голоса и шаги разгуливающих людей. Я встала и убедилась, что Джейми, который ночью успел перебраться ближе к моей кровати, крепко спит. Я шла по коридору дома, остановилась у родительской спальни и прислушалась. По сей день я помню те звуки, почти рычание, которые заставили мое сердце сжаться от страха. Мой отец плакал. До этого я никогда не слышала, чтобы папа плакал и знала, что Смерть пришла в нашу семью. С замершим сердцем я дошла до комнаты Уилли. Дверь в комнату брата была неплотно закрыта и я смогла увидеть маму, сидящую на кровати. Я видела лишь её спину. Мамины волосы были распущены и покрывали её спину словно огненный плащ. Затем я поняла, что она держит Уилли, придерживая его в сидячем положении, и поет «Gille Beag О́». Gille beag ò, leanabh lag ò (Маленький мальчик, о, слабый ребенок) Gille beag ò, nan coarach thu; (Ты маленький мальчик из овец) Gille beag ò, gille lag ò (Маленький мальчик, о, слабый ребенок) Gille beag ò nan caorach thu. (Ты маленький мальчик из овец) Gille nan caorachan, gille nan caorachan (Мальчик из овец, мальчик из овец) Gille nan caorachan, gaolach thu. (Мальчик из овец, мой дорогой) Я убежала назад в свою комнату. Я упала на кровать, натянув одеяло до самой макушки, и закрыла глаза, пока я не увидела маленькие звездочки, образующиеся в темноте. Моё сердце билось в груди как сумасшедшее, а в ушах по прежнему были слышны отцовские завывания. Я ждала, зная, что к нам когда-нибудь придут, в конце концов, но я не хотела этого. Я лишь хотела лежать здесь вечно с Джейми, и чтобы Уилли жил и дышал в своей комнате. Она пришла. Мама села на мою кровать и погладила мои волосы. Через её руку я смогла почувствовать волны печали, которые омывали её, когда она плакала. В итоге я все-таки посмела открыть глаза и увидела ее полностью спокойное лицо. Джейми проснулся словно от удушья. Он посмотрел на нас своими широко открытыми глазами. — Уилли умер. — прошептал он. — Он попрощался и попросил позаботиться о его лошадке. Джейми вскрикнул с отчаянием, на которое был способен только ребенок. Мама взяла Джейми на руки и стала укачивать. — Он ушел! А ты даже не позволила нам попрощаться с ним! — обвинила её я. В моем голосе звучала злость. Я была зла на мать за то, что держала нас как можно дальше от Уилли, на Джейми за то, что он мог сейчас плакать, а я нет, на Бога за то, что он проигнорировал нашу сделку. Но больше всего я была зла на Уилли за его смерть и за то, что он оставил нас одних, без него. — Вы мои дети, Дженни. — ответила она. — Я всегда буду защищать вас и Уилли, даже когда вы не понимаете зачем. — Но Уилли больше нет! — повторила я и долгожданные слезы все-таки потекли по моим щекам. — Ты потеряла его! Ты больше не сможешь защитить его! Ты больше не его мать! — Да, он ушел, — сказала она. Одинокая слеза скатилась вниз по ее лицу. Одной рукой она укачивала Джейми, а другой она положила мою голову к себе на колени. — но я всегда буду его матерью. * Dubh — с гэльского переводится как черный. Я не знала, стоило ли это переводить, поэтому решила оставить так, как есть. ** В оригинале это Sawny, что является общей «обзываловкой» для шотландцев. Я решила пойти от слова scot, что тоже означает шотландец.