Гаражная история

      Серая пыль мягко оседала на дорожное полотно после промчавшегося мотоцикла.       Витёк снова катал на мотике девчонок, а Генка стоял и смотрел.       Давно уже смотрел, не первый день, невидимкой провожая его взглядом. Кто заметит мелкого белобрысого шестиклассника?       А вот Витёк заметил и, притормозив возле усевшегося на бордюре соседского мальчишки, предложил:       — Прокатить?        Генка так растерялся, что отрицательно мотнул головой.       Витек пожал плечом и, отъехав в сторону, посадил к себе очередную девку. А Генка так и смотрел весь вечер, как он катал по улице девиц, а чаще всего весело хохочущую рыжую Аньку. Анька обхватывала и прижималась к потертой коже Витькиной старой куртки, а подол её летней юбочки задирался на ветру, бесстыдно обнажая загорелые бедра. И Генке до слез захотелось вдруг так же на скорости промчаться у всего поселка на глазах, пуская зайчики хромированными боками мотоцикла и поднимая за собой пыль столбом. И чтобы испуганно разлетались с дороги обленившиеся от жары воробьи, и чтобы ворчали вслед рокочущему двухколесному зверю престарелые соседки, и чтобы именно его, Генку, Витек чаще всего сажал рядом и увозил по колдобинам поселковой дороги куда-нибудь. Генке было уже все равно куда, но Витёк больше не останавливался рядом с ним.       К ночи Генка окончательно созрел и решительно направился к старым гаражам, точно зная, что Витькин самый крайний.       А после, в темноте летней ночи, стоял у старого гаража и смотрел в щель, как Витек ту самую Аньку на продавленном замасленном диванчике «жарит». Анька стонала, охала и выгибалась, диванчик скрипел, Витька рычал. А Генка, отпрянув от щели, поплелся домой. Шел и думал о том, что было бы, если бы он согласился покататься на мотике. Витек и его бы сейчас трахал на диванчике? И как бы это вообще могло быть?       На следующий день пришел черед пухленькой Светки из соседнего двора, а еще через пару дней стонала крашенная в блондинку Ленка. А Генка приходил и смотрел, сам не зная, чего ждет. Витька совсем взрослый, сильный и рукастый, его даже дядька Андро взял в свою автомастерскую слесарем работать. Потому и строится к нему каждый вечер очередь из желающих покататься и на мотике, и на диванчике.       А однажды в гараже никого не оказалось, кроме Витьки. Витек сидел в одиночестве и пил. На следующий же вечер Генка поджидал у гаража возвращающегося с работы Витьку и сам попросил покатать его. И это было восхитительно — ловить волосами ветер, прижавшись к Витькиной спине, чувствовать запах бензина и нагретой на солнце кожи, счастливо улыбаться, даже не пытаясь услышать сквозь мотоциклетный грохот, что там кричат вслед вечно недовольные старушки. А потом еще раз, по настоящему шоссе, во взрослом шлеме к Витьке на работу и обратно, а потом в дальний магазин за пивом и до самого их дома.       А ночью Генка пришел в гараж и в нерешительности встал молча в дверях.       — Ты чего, Ген? Поздно уже, да я пива выпил, — удивился Витька. — Завтра приходи, покатаю.       Генка решительно прошел и уселся рядом с Витькой на диван.       — Я не кататься, я трахаться.       Витька был в шоке. А Генка пояснил, мол, знает, что тех, кого тот катает, после ночью трахает. Вот Генка и пришел, сегодня его день.       Витька молча разевал рот. В руке из накренившейся бутылки на пол капало позабытое пиво.       Когда же пришел в себя, прогнал Генку, заявив:       — Ты охренел, Ген?! Ну-ка, вали отсюда, сталкер озабоченный! Я не ебу любопытных детей! Мелкий еще такими делами заниматься!       Генка не спорил. Молча развернулся и потопал к дому.       Мелкий, так мелкий. Витьке лучше знать.       А потом был скандал с забеременевшей Анькой и свадьба.       А потом снова скандал, потому что оказалось, что Анька вовсе и не была тогда беременная.       А потом развод.       А после развода снова скандал, потому что Анька успела-таки забеременеть от Витька, но он не захотел снова на ней жениться.       А Генка по-прежнему смотрел и все ждал, когда же вырастет и сможет подойти. Смотрел, как Анька, костеря последними словами и рыдая, швыряла Витькину куртку и ботинки в окно, как Витька с одной единственной сумкой возвращался к себе домой — поцарапанный, но счастливый. Смотрел, как тот забирал Аньку с кружевным кульком из роддома, как возил по двору розовую коляску, как водил дочку в садик…       Генка уже знал, что Витька не трахает мальчиков, но ведь он про это не говорил, только про возраст.       Генка уже знал, что Витька давно вообще никого не трахает, ездит на Ровере, ставит его в новом гаражном кооперативе, а мотик пылится в старом, давно заросшем крапивой и одуванчиками гараже.       А еще он заметил, что и Витька тоже стал смотреть на него. Спускаясь со своего этажа и встречая на лестничной клетке, задирая голову, высматривая Генку на балконе, проезжая мимо него, идущего со школы, возвращаясь с работы мимо сидящего на лавочке или бордюре газона с пацанами.       Молча. Постоянно.       Белая рубашка, белые брюки, аттестат в руках.       У школьного забора знакомый мотоцикл.       — Ты еще катаешь желающих?       — Нет, я тебя жду.       — Тогда поехали скорее, диван тоже заждался.       И наконец-то ветер в волосах, широкая спина под руками и щекой, запах пыли, бензина и Витьки…