No need to say good bye

Слэш
G
Завершён
136
Пэйринг и персонажи:
Размер:
6 страниц, 1 часть
Метки:
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
136 Нравится 4 Отзывы 25 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста

За стеклянной стеной аэропорта начинается рассвет. Голова Ханбина медленно опускается на плечо Чживона, и тот, до сих пор не привыкший к таким вещам, хмурится, но слегка подается назад, чтобы было удобнее. Чжинхван смотрит на них, потому что смотреть больше не на что. Он чувствует себя призраком в такие моменты, но в то же время ничего не может поделать с внутренним ликованием: Если все происходит так, как происходит, значит, все так, как должно быть. Лучше чувствовать себя одиноким стариком, чем разрываться между друзьями, которые отчаянно ненавидят свои чувства. Чжинхван смотрит на них, потому что больше ни на что смотреть не хочется.

Из багажника доносится какой-то глухой звук. Чжинхван вздрагивает и открывает глаза, так и не досмотрев сон до конца. Он вообще не должен был спать, но Чживон молчал, сидение было слишком удобным, а предыдущая неделя – слишком выматывающей. За окнами все еще светло, хотя в пасмурные зимние дни темнота обрушивается внезапно, будто мир резко накрывают черным куполом. Дорога холодная и однообразная, Чживон слишком усидчивый и молчаливый, и все это немного сводит с ума. Но никто не будет искать их в глуши, поэтому просто нужно потерпеть и доехать. Чжинхван поворачивается, чтобы достать из сумки на заднем сидении свой купленный утром мобильник, и в очередной раз удивляется тому, как Чживон – тот самый основательный Чживон, который держит дома тысячу и одну фигню – уместил всю свою жизнь в один рюкзак. Снова возникает подозрение, что все остальное просто-напросто заперто в багажнике, потому что еще вчера Чживон предупредил, что он сломан и класть свои вещи туда будет нельзя. Беглецы из них так себе. Чжинхван уверен, что если кто-нибудь возьмется за их поиски всерьез, жить останется совсем недолго. Чживон наотрез отказался менять свою машину или ехать на чем-нибудь другом, плюс ко всему, они светят лицами во всех попадающихся по пути магазинчиках, потому что кое-кто не может жить без еды. - Сколько времени? – спрашивает Чжинхван, обнаружив заводское «1:00» на экране. Нет ни связи, ни интернета, но это почему-то внушает какое-то смутное спокойствие. Чживон пожимает плечами. Часы на приборной панели уже лет десять как не работают, да и все в этой машине держится исключительно на любви владельца. Чжинхван не переживает, что они куда-то не доедут. Доедут, конечно, в противном случае, Чживон будет готов толкать свою старую развалину хоть до края Вселенной. Он критически не умеет отказываться от всего, что ему дорого.

Они могли бы слетать в Корею, но решили, что это ни к чему. Ханбин не рвется к своей семье, Чживон не в восторге от перелетов над океаном, Чжинхван свободно говорит на пяти языках, но и двух слов не может связать на корейском, и ему от этого немного неловко. В Калифорнии жарко и ветрено, Ханбин в солнечных очках и с растрепанными волосами похож на гангстера из старой манги, а Чживон очень хочет снять с себя все лишнее, но двадцать килограмм лишнего веса мешают ему чувствовать себя как дома. Он на той стадии, когда любить себя таким, какой ты есть, уже не принято, а отказаться от привычного образа жизни еще тяжелее. Чжинхван дружит с ним почти пять лет, и для него счастливый Чживон намного важнее худого, но он и сам по утрам едва ли не отодвигает тарелку с едой, когда Ханбин, который уже три недели живет с ними в одной квартире, сонно шаркает в душ через кухню в одних пижамных штанах. Чжинхван поправляет лямки рюкзака и вытирает пот со лба. В их городе холодно даже летом, кто-нибудь обязательно схлопочет тепловой удар с непривычки, но отпуск обещает быть крутым. Чжинхвану двадцать три, он работает с шестнадцати, и единственным отдыхом до этого момента были короткие выходные с друзьями. Он заслужил, чтобы все было идеально, и даже постоянно возникающая дистанция между Ханбином и Чживоном этого не изменит.

Месяц назад, до того, как начались проблемы, Чживону оставалось сбросить десять килограмм. Чжинхван смотрит на его все еще чуть-чуть пухлые руки, расслабленно лежащие на руле, и вздрагивает от неожиданности, когда поднимает взгляд и видит совершенно новое лицо, которого до этого момента почти не замечал. Возможно, Ханбину было все равно, как Чживон выглядит, а возможно, он разглядел под слоем чипсов и бургеров того человека, который сидит рядом с Чжинхваном сейчас. Быть худым и несчастливым Чживону идет. Не то чтобы он стремился к этому всю жизнь, просто взял и поменял все, не в один момент, а медленно и очень нехотя. Чживон похож на свою машину в ее худшие времена. Едет медленно, но не останавливается, даже если это действительно нужно. От того Чживона, который летел с ними в Калифорнию полгода назад, остались лишь выгоревшие волосы, слишком длинные и непослушные, но придающие его новому лицу какое-то совершенно другое очарование. Теперь придется очень сильно постараться, чтобы ухватить Чживона за щеку. Не то чтобы Чжинхвана это расстраивает, он просто не любит упускать моменты. Он щелкает Чживона на мобильный – делает вид, что просто хочет проверить камеру – и остается доволен результатом. Похоже, те месяцы, когда Ханбин ходил за Чживоном по пятам и твердил, что он красивый, не прошли даром. У Чживона нет вагона комплексов, их хватает разве что на сломанный багажник его старенького седана. Он, судя по всему, уже родился со способностью влюблять в себя людей, поэтому не нуждался в аутотренингах ни до появления Ханбина, ни, тем более, после. Но если Ханбин говорит что-то с улыбкой, не слушать его невозможно. Не смотреть на него – тем более.

Чжинхван просыпается ближе к вечеру. Он не фанат долгого сна, но днем здесь слишком жарко, а ночью – просто потрясающе, даже когда просто открываешь окно и дышишь морским воздухом. Совсем не хочется возвращаться туда, где даже летом приходится спать под теплым одеялом. Чживон все еще спит, а Ханбин сидит под окном и хмурится, глядя в экран телефона. Чжинхван знает, что у их Ханбина – открытого, теплого и очень улыбчивого – есть своя жизнь, отдельная от этой холодной идиллии, но он так тщательно ее оберегает, что она почти не вызывает беспокойства. Но не замечать этого невозможно, хотя Чживон упорно делает вид, что верит всем объяснениям Ханбина, когда тот возвращается после нескольких дней отсутствия без всякой связи. Чжинхван считает, что у каждого человека есть право на неправильную молодость. Но не может унять своего беспокойства. Ханбин попал в их жизнь совсем недавно, у него свои правила, свои принципы и совершенно свой гадкий характер, но даже за короткий срок он умудрился стать слишком родным и слишком близким. Ханбин любит Чживона – так сильно, что у Чжинхвана почти разбивается сердце каждый раз, когда он видит стену холодной отчужденности между ними. Он приподнимается на локтях как раз в тот момент, когда Ханбин отбрасывает телефон и просто валится на пол рядом со спящим Чживоном. Все еще слишком жарко, чтобы прикасаться друг к другу, но Ханбин все равно протягивает руку и едва ощутимо гладит его по щеке, после чего улыбается Чжинхвану уголком губ и закрывает глаза. Чживон во сне глубоко вздыхает.

Чживон молчит уже две недели – с того самого момента, когда Ханбин окончательно исчез – и Чжинхвану не кажется, что сейчас самое время обсудить их пропавшего друга, но другого шанса может и не быть. Каждый имеет право на неправильную молодость. Но Ханбин с этим слегка… Перегнул. Встретив его в первый раз полтора года назад, в один из немногих теплых летних дней, они даже подумать не могли, что этот спящий под деревом парень окажется членом крупной преступной группировки. Ханбин не хотел становиться их другом, но против Чживона – всегда веселого, пухлого и чертовски обаятельного – у него не было ни шанса. Чживону, видимо, нравятся люди, которые любят спать в нестандартных условиях, и другой причины познакомиться с Ханбином Чжинхван не может найти до сих пор. - Как ты себя чувствуешь? Чживон щурится – так, будто ему в глаза светит яркое калифорнийское солнце – но ни коим другим образом не выдает своего беспокойства. У него теперь острые скулы и идеальная линия подбородка – возможно, они были всегда, просто Чжинхван не замечал их раньше. Просто раньше Чживон был немного… Другим. У него точно не было этой угрюмой молчаливой стороны и направленного в себя взгляда. - А ты? И он никогда не имел привычки отвечать вопросом на вопрос. Чжинхван поправляет сбившуюся набок футболку, ставшую совсем объемной. Он тоже скинул несколько килограмм – совсем не лишних – и выглядит как жертва сезонной голодовки, но от вида еды в большинстве случаев хочется заползти под старый резиновый коврик под ногами. Есть вдвоем – неправильно. Это нормально, есть в одиночестве, потому что Чжинхван всегда уходит на работу раньше, но если они едят вдвоем, значит, у кого-то что-то случилось. От мысли, что Ханбин больше никогда не будет сидеть с ними за одним столом, сводит желудок. - Нормально, - отвечает Чжинхван. – Жить можно. «Но не очень хочется», - добавляет он про себя, уверенный, что Чживон подумал о том же. Если Ханбину все-таки удалось сбежать и от полиции, и от своих, значит, его будут искать через близких друзей. Чжинхван не готов к такому повороту. Но еще более он не готов называть их третьего друга бывшим.

Ранним утром песок немного прохладный. Чжинхван лежит на спине, раскинув руки, и игнорируя мелкие камешки, впившиеся в затылок. Чживон и Ханбин сидят неподалеку, у них временное перемирие, и они даже разговаривают. А когда они разговаривают, им не нужен никто третий. До Чжинхвана долетают обрывки разговора, но он предпочитает не вслушиваться в слова. Чживон умный, он много в чем разбирается и много чего умеет, но никак это не реализовывает. Ему нравится просто жить, просыпаться каждый день, ходить на любимую работу и общаться с людьми на не самые интеллектуальные темы. Привыкнуть к такой трате потенциала нелегко, но Ханбин очень старается. Чжинхван не привыкал и даже не пытается. Ему достаточно знать, что Чживон способен на что угодно, если действительно этого захочет. Чжинхван уже хочет повернуть голову в другую сторону и смотреть на море все оставшееся до жары время, но замечает, что Чживон робко кладет свою руку рядом с рукой Ханбина и тот, как бы невзначай, сцепляет с ним пальцы. Чжинхван фыркает и как можно более незаметно поднимается и отряхивает с себя песок. На море можно посмотреть и из окна номера. А сейчас ему не стоит здесь быть.

У Чживона на лице остается пятно от съеденной шоколадки, и Чжинхван открывает бардачок, чтобы найти влажные салфетки. В отличие от комнаты, в машине у Чживона всегда порядок, возможно, потому что ему не приходится здесь жить. Все предметы в бардачке не свалены в кучу, а максимально удобно разложены. Проблема только в том, что здесь, как и везде, где Чживон проводит время, слишком много лишнего. Место для влажных салфеток – в правом дальнем углу, и чтобы добраться до них, Чжинхван вытаскивает к себе на колени запечатанную пачку сигарет с зажигалкой, футляр с ручками и карандашами и ленту презервативов. Не то что бы кто-то из них курит, рисует, и уж тем более, спит с кем-то в таких количествах. Просто Чживон свято верит, что когда-нибудь это понадобится. Чжинхван хочет вернуть все назад, но, положив салфетки на место, натыкается рукой на что-то шершавое и, машинально вытащив это на свет, покрывается холодным потом. Это изрядно потрепанная задняя панель от телефона, и он прекрасно помнит, кому она принадлежит. Ханбин очень бережно относится ко всем своим вещам, кроме мобильного телефона. - Не выбрасывать же, - отвечает Чживон на невысказанный вопрос, и Чжинхван со вздохом закрывает бардачок, не особо утруждая себя порядком. Чживон называет Ханбина «мое первое всё». Ему до этого никогда не приходилось отпускать дорогих людей. И не похоже, что он когда-нибудь научится.

Ливень выбивает из головы все мысли. Чжинхван бежит по ступенькам, чтобы хоть как-то избавиться от гадкого ощущения мокрой одежды, прилипшей к телу. Ему не холодно – разве здесь вообще можно замерзнуть? – но от неприятного ощущения избавиться не удалось. Два часа назад Чжинхвану пришлось пойти на крайние меры и запереть Чживона с Ханбином в номере наедине, чтобы они, наконец, хотя бы попытались поговорить, выяснить отношения и закончить этот эмоциональный террор. Чживон – умный, но иногда он бывает на редкость тупым. А Ханбин не знает, что такое терпение, и постоянно путает его с самомнением. Они совершенно не подходят друг другу, но когда они ссорятся – в очередной раз – мир гаснет и тускнеет. Чжинхван заслуживает, чтобы его друзья были счастливы. Он открывает дверь, готовый, кажется, к чему угодно, но все равно выскакивает в коридор и резко захлопывает ее уже через несколько секунд. Последние отношения в его жизни были так давно, что он и забыл, что у влюбленных людей принято целоваться. Чжинхван знает пять языков, но ни на одном из них не сможет объяснить, что происходит между его друзьями. Он немного отжимает футболку – под дверью остается укоризненная лужа – и уходит обратно под ливень. Номер он больше не запирает.

В багажнике снова раздается стук, и Чжинхван представляет, что это шары для боулинга, которые Чживон давным-давно закинул под кровать. С него станется. Они останавливаются на заправке, и, выйдя из машины, Чжинхван осознает, что в воздухе стало ощутимо теплее. Родной город будто отпускает их, нехотя и постепенно. Ледяные руки, шарящие под кожей, медленно исчезают, и не нужно больше кутаться в куртку, чтобы хоть как-то согреться. Чживон покупает еды – как обычно, в том количестве, которого хватит на троих, и ровно две трети опять останутся на заднем сидении. Чжинхван обращает внимание на то, что крышка багажника немного приподнята, но эта мысль выскальзывает у него из головы, как только бак наполняется бензином. Он садится в машину и снова слышит стук, но не придает ему значения, потому что привык. У Чживона в комнате много подозрительных вещей, о назначении которых знать не стоит. Чживон заводит машину и дышит на замерзшие руки. Небо выглядит так, будто с него вот-вот посыпется снег, и Чжинхван очень хочет добраться до нужного места раньше, чем это произойдет. Он на каждой остановке узнает, сколько времени, но цифры моментально вылетают из головы, из-за чего путешествие кажется бесконечным. Чживон ориентируется по карте, потому что ненавидит навигаторы, и уже полдня обещает, что они скоро приедут. Доверять Чживону у Чжинхвана в крови, но, кажется, всему есть предел. Он пытается справиться с нарастающим ощущением тревоги, и стук из багажника, который раздается все чаще, сбивает с мыслей, вызывая нестерпимое раздражение. - Останови, - устало просит Чжинхван и, дождавшись, пока Чживон притормозит, выходит из машины подышать воздухом. Он вспоминает о незакрытой крышке багажника и подходит к нему, чтобы как следует ее захлопнуть. Но, приподняв ее и невольно заглянув внутрь, замирает на месте от ужаса.

До конца первого отпуска в жизни Чжинхвана чуть меньше суток, и он уверен, что ничего лучше с ним в жизни уже не случится. В аэропорту шумно, а люди вокруг суетятся так, будто опаздывают на свои похороны. Чживон медленно опускает голову Ханбину на плечо, и по его лицу видно, что он очень сомневается, все ли делает правильно. Но проходит несколько секунд, и он начинает улыбаться каким-то своим мыслям. Где-то за их спинами заходит солнце.

Ханбин отрывает голову от маленькой подушки и смотрит на Чжинхвана, прикрыв один глаз. Его рот заклеен клейкой лентой – серебристой, как в криминальных сериалах – а руки, выглядывающие из-под толстого шерстяного пледа, связаны. В этом мире существует только один Ким Чживон, который может похитить человека, засунуть его в багажник, но при этом обеспечить максимально комфортные условия для сна. Несколько секунд Чжинхван находится в шаге от того, чтобы свернуть лучшему другу шею. Чживон из машины не выходит и даже не пытается ничего сказать – он никогда не спорит, если уверен, что все сделал правильно. Он забрал из своей прошлой жизни только самое ценное. И придумал самый лучший способ это уберечь. Во взгляде Ханбина нет ни ярости, ни удивления, будто он понял, что так будет, уже в тот момент, когда принял решение уйти из своей банды. От нахлынувшего облегчения Чжинхвану хочется заплакать, но он мотает головой и хлопает себя по щекам, потому что знает, что нужно принять какое-то решение. - Прости, - говорит он, простояв так еще несколько секунд. – Мы уже скоро приедем. Он бережно закрывает багажник, оставив крышку в том же положении, что и до этого, и садится в машину, не сказав ни слова. Желудок сводит снова, но на этот раз уже от голода. Потому что теперь все хорошо.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.