Не везет тебе сегодня

Геракл посмотрел на друга снизу вверх. Потом встал и посмотрел сверху вниз. – У тебя жар, Иолай. – Нет. – Нет – так будет! – С чего бы это? – Иолай знал, что чем больше он станет возражать, тем сильнее будет упрямиться Геракл, но не мог сдержаться. – Я в полном порядке. – Пока. – Что же изменится? – Уверен, что хочешь это услышать? – Почему нет? Геракл сел на камень, устроил локти на коленях, подбородок на сомкнутых руках. "Надолго", – с тоской подумал Иолай и тоже устроился поудобнее. – Так что? – Во-первых, ты можешь утонуть – река разлилась после недавних дождей. – Я умею плавать. – А вдруг судорога скрутит ноги? – Перевернусь на спину и пережду. – Но в это время на тебя может напасть какой-нибудь монстр. – Это обязательно? – Нет, конечно. Но ведь может так случиться? Иолай промолчал. – Может так случиться? – настаивал Геракл. – Ладно, может. Но ведь и сейчас, ну, скажем, вон то большое дерево может упасть прямо на меня. И ты не успеешь его подхватить. И меня расплющит. – Почему это я не успею? – А почему на меня нападет монстр именно когда у меня судорога? Геракл распрямился и сделал движение, будто хотел встать, но остался на месте. – Ты не всемогущий и не всесильный. Ты не успел бы спасти Тания, если бы я не потянул время. Что, Герк? Что скажешь? – Тебе опасно идти одному! – Вдвоем тоже. Иолай нетерпеливо поправил ремень с ножнами. И надо же было Гераклу именно сегодня проснуться в таком настроении! Времени в обрез, а тут сиди и успокаивай беспокоящегося друга. Нет, разумеется, приятно, что он так волнуется, но мог бы найти другой день для этого. – Я вернусь еще до заката. Целый и невредимый. Геракл решил сменить тактику. – А мне что делать? Сидеть в этой глуши одному? – Сходи в Граник. Там, говорят, открывается большая ярмарка. Развлечешься. – Я не хочу развлекаться. – Тогда можешь помочь им копать канавы, таскать мешки, строить стены... ну, что-нибудь из того, чем ты обычно занимаешься. – Вообще-то считается, что я совершаю подвиги. – Геракл наконец улыбнулся. Но раньше, чем Иолай успел обрадоваться, раздался чудовищный треск и огромное дерево упало прямо на него. Миг – и из-под могучего ствола виднелся лишь клок светлых волос и неестественно вывернутая кисть руки. Геракл одним рывком снял тяжесть со спины друга и замер, на мгновение не зная, что делать дальше, не решаясь поверить увиденному. Почти всё тело Иолая стало сплошным кровавым месивом, из которого местами торчали обломки костей. – Рас-с-с-плю-щ-щит, – слетело с дрожащих губ полубога. Он наклонился и бережно перевернул недавно такое живое тело. На губах Иолая пару раз булькнула красноватая пена, будто он пытался что-то сказать. Наверное, что-то очень важное. Но слова не получились. Поэтому Геракл не узнал, что Иолай видел, как наклоняется огромное дерево. Дерево, через мгновение рухнувшее всем своим весом на них обоих. Иолаю, собственно говоря, было уже всё равно, а вот его другу тяжеленный ствол сломал хребет, ребра, ключицу, шею и обе руки. Когда Афродита, обеспокоенная тем, что никто так и не спешит на помощь одинокой даме в трудном положении, появилась на поляне, намереваясь выяснить, чем же заняты герои, ее очам предстала ужасающая картина. – Ох, – сказала она. Подумала и мрачно добавила: – Улёт... Она подошла поближе, приподнимая подол платья, не желая пачкать его в крови. Геракл дернулся и застонал. Его лицо было некрасивого цвета. Богиня любви покачала головой. – Так не пойдет. Она щелкнула пальцами и потоки цветов хлынули на обоих мужчин. Точнее, на то, что от них осталось. Кости вправлялись, раны затягивались, кожа нарастала и кровавые пятна исчезали с одежды. – Пожалуй, лучше всё начать с начала. Зачем вам помнить такие неприятности? Она еще раз щелкнула пальцами, убедилась, что предметы ее забот приходят в себя и растворилась. Иолай нетерпеливо поправил ремень с ножнами. – Я вернусь целый и невредимый, раньше, чем ты успеешь соскучиться. Геракл решил сменить тактику. – По-твоему, я могу торчать весь день один в этой глуши и не скучать? Что мне делать? – Нам же говорили, что в Гранике открывается большая ярмарка. Сходи – развлечешься. – Я не хочу развлекаться. – Не будь занудой! Ты можешь помочь им копать колодцы, таскать столы, возводить стены... ну, что-нибудь из того, чем ты обычно занимаешься. – Вообще-то считается, что я совершаю подвиги. – Геракл попытался скрыть улыбку. Обнадеженный Иолай расцвел. – Хочешь – можешь и подвиги посовершать. Немножко. А я пока схожу в Каллиброс. Он встал. – Ты не знаешь, что тебя там ждет. Нет, оказывается они еще не закончили. Иолай опять сел. – Ничего особенного. Самое большее – дюжина болванов. – С чего ты взял, что они болваны? – Кто еще станет похищать женщину вроде Стеропы? – Эээ... – Вот видишь! – Между прочим, и спасать ее тоже. – Что? – Ну... не очень умно. Иолай уставился на человека, которого, как ему казалось, он отлично знал. – То есть, по-твоему, ее не надо выручать? – Мммм... – Герк, с каких пор ты разучился говорить? – Я не готов рисковать твоей жизнью ради Стеропы. Иолай подпер щеку ладонью. – Что, плохие воспоминания, парень? Геракл отвел взгляд. Иолай торжествующе ухмыльнулся. – Я же знал, что тебе с ней не стоит встречаться... снова. – Это не значит, что ты должен идти один. – Герк, я умею ходить. На самом деле это очень просто: ставишь сначала правую ногу, потом левую, потом правую, потом... – С ними наверняка без драки не обойдется, – прервал его Геракл. – И драться я тоже умею: бьешь сначала правой рукой, потом левой ногой, потом... – Их может быть слишком много. – Тогда я перебью их по одному. Иолай беспечно пожал плечами, встал и быстро пошел, почти побежал по тропинке, которая должна была вывести его к дороге на Каллиброс. Он хотел поскорее разделаться с этой не слишком приятной историей и успеть вернуться к разгару праздника в Граник. Всё шло вроде бы неплохо, Геракл не побежал следом и не остановил, тень деревьев спасала от припекающего солнца, но через некоторое время Иолай заметил, что у него дрожат ноги. – Что за... Налетевшая снизу земля пребольно шлепнула его по аккуратно упакованным в черные кожаные штаны филейным частям. – Ух! Впереди, поперек дороги открылась широкая трещина. Попытавшийся было встать Иолай снова оказался на четвереньках. В конце концов он вынужден был согласиться на такой способ передвижения. Почему-то он был уверен, что главное – не перепутать направления. И ему казалось, что сделать это будет непросто. Тем не менее, заправив амулет, чтоб не болтался, он двинулся в обход нахально разраставшейся трещины. Геракл старался сохранять душевное равновесие, однако это не слишком получалось. Предчувствие чего-то темного и ужасного не отпускало. Сколько ни твердил он себе, что Иолай в состоянии сам со всем разобраться, сколько ни повторял, что всё его мрачное настроение не более чем шутки слишком плотного ужина – ничего не помогало. Решив тихонько последовать за другом на безопасном расстоянии, он встал. И тут же убедился, что не только душевное, но и какое бы то ни было еще равновесие удерживать крайне сложно. Все качалось, дрожало и подпрыгивало. Неподалеку рухнула пара гигантских деревьев. – Нашел время, землеколебатель! – процедил сквозь зубы полубог. Теперь он уже не сомневался, что необходимо как можно скорее оказаться рядом с Иолаем. Продолжать работу в кузне не было никакой возможности. Гефест недовольно покачал головой. Что у дяди за привычки? Умудряется мешать сразу всем, смертным и бессмертным. Бог-ремесленник положил инструменты на подрагивающий верстак. В конце концов у него есть чем еще заняться – он вполне может посидеть и подумать об Афродите и о женщине, которой он собирался заменить ее в своей жизни. Знал он, конечно, что играть в прятки с самим собой бесполезно, однако ничего другого не придумывалось. Хочет Леандра или нет, но она должна спасти его от одиночества. Надеясь, что наверху не так противно трясет, Гефест выбрался из своей берлоги и направился к одному уютному небольшому храму. Он шел нога за ногу, никуда не торопясь и ничего не боясь, когда его внимание неожиданно привлекло странное оформление пейзажа. Прямо посреди дороги из земли торчали две человеческих ноги. И было в них что-то смутно знакомое. Бог обошел достопримечательность кругом. Сапоги обычные, но вот плетеные кожаные штаны... Да это же Геракл! Гефест так разволновался, что сначала даже попробовал откапывать старинного друга голыми руками, но довольно быстро вспомнил о своем божественном могуществе. По его велению земля разомкнулась и Геракл медленно, чтоб не причинить дополнительного ущерба, стал вытаскиваться на поверхность. И тут-то выяснилось, что он не один. Правая рука могучего полубога сжимала запястье Иолая, похороненного еще глубже. Гефест посмотрел на их останки и зажмурился от внутренней боли. Ну почему всё должно быть так несправедливо? Вот и эти двое... Нетрудно понять, что тут произошло. Очередной толчок сбросил Иолая в распахнутую трещину, Геракл наклонился его вытащить и в этот миг земля снова сомкнулась, задавив их, сжав, как тисками. Тело Иолая выглядело так, будто костей в нем отродясь не было. Геракл от талии вверх был точно в таком же состоянии. – Может, всё произошло случайно? – пробормотал Гефест. Если это не было ловушкой, подготовленной кем-то из богов, то можно попробовать всё исправить. Он открыл сжатую в кулак руку и провел раскрытой ладонью над изувеченными друзьями. У него было мало практики в такого рода применении силы. Бог затаил дыхание, ожидая результата. К счастью, Посейдон наконец угомонился, становилось тише и спокойнее. Так что он сразу увидел, как у Геракла дрогнули ресницы и разомкнулись моментально пересохшие губы. Несколько мгновений спустя стал приходить в себя и Иолай. Гефест задумался, машинально водя кончиком пальца по шрамам на щеке. С одной стороны, приятно выслушивать благодарности спасенных. Но с другой – ничего он особенного не совершил. Ведь ему не пришлось ничем рисковать и ничем жертвовать ради них. Так, потратил несколько мигов из своей вечности. Да и зачем им память об этой трагедии? Гефест убедился, что оба уже практически исцелились, еще раз взмахнул над ними рукой и одним движением вернулся к себе в кузню. Геракл сквозь зубы прошипел что-то нелестное об эгоистичных любителях потрясти окружающих и со всей возможной в данных обстоятельствах скоростью отправился за Иолаем. Нашел он его довольно быстро. Неунывающий блондин, пытаясь примериваться к непостоянному ритму толчков, бодро продвигался вперед, то стоя, то почти ползком, напевая при этом во всё горло про покачивающиеся бедра. – У тебя редкостная способность выбрать самую неподходящую песню! – тоже во всё горло прокричал Геракл. Просто для того, чтобы дать знать о своем присутствии. Когда он подобрался поближе, Иолай ответил: – Очень даже подходящая, раз уж что-то должно тут качаться, я предпочитаю, чтоб это была красавица от талии вниз. Геракл не рассчитал следующее движение и, падая, сильно ушиб локоть о толстенный выступающий корень. Он поморщился и глянул на друга. – Можно узнать, куда это ты так торопишься, что не в состоянии переждать коротенькое землетрясение? – А что ты предлагаешь? Здесь есть, где тихо посидеть? Всё равно ведь потом мне идти. Так что... Рука Иолая скользнула в очередную открывшуюся трещину. Геракл дернул его на себя и они оба покатились с небольшого пригорка вниз. – Всё ходуном ходит, независимо от того, торчим ли мы на месте или двигаемся, – продолжил Иолай, пытась понять, в какую сторону удобнее слезать с Геракла. – Можешь представить себе, что сейчас творится в городе? Геракл помог ему встать. Толчки становились всё слабее. – Хорошо, что в Гранике почти нет больших каменных домов. Так что многие могут уцелеть. – Но многие – пострадать. – Иолай подул на ободранные ладони. – Ты на что намекаешь? – Я? Герк, просто тебе как раз пора понять, что там люди, нуждающиеся в твоей помощи. – Угу. А ты в ней не нуждаешься, так что я должен отпустить тебя одного? – Здорово соображаешь. Геракл помолчал. Какими бы легкими не были дома, в городе, где из-за ярмарки народу намного больше обычного, наверняка пригодятся как его сила, так и медицинские знания. Но как оставить друга, которому что-то угрожает? – Послушай, напряги память и скажи – часто ли я кудахчу вокруг тебя наподобие наседки, беспокоящейся о своем бесценном цыпленке? – Мммм... – Ну? – Откровенно говоря... Скорее я могу вспомнить другое. Вот, например, недавно ты бросил меня одного посреди леса. И это после обещания провести время вместе! Геракл несколько смутился. – Ты же неплохо провел время в гостях у Ореста, – сказал он и тут же прикусил язык. Иолай явно еще не всё ему рассказал о многогранном пребывании при царском дворе в Аттике. – И вообще, не уходи от темы! – Ладно. Короткий ответ: редко. Поправка: весьма редко. – Вот видишь! – Что именно? – Иолай, поверь, я объяснил бы, если б мог. Я чувствую, что с тобой сегодня что-то произойдет. Что-то жуткое. – Меня поцелует спасенная Стеропа. – Я серьезно. Иолай, как-то сразу вдруг очень усталый, сел прямо на траву. – Вижу. Но кто-то должен идти за ней. И кто-то должен помочь пострадавшим в городе. Верно? Геракл раздраженно ударил кулаком в ладонь. – Давай так – до реки уже близко. Как только ты окажешься на другом берегу, я во весь дух помчусь в Граник. Договорились? – Что с тобой поделаешь... Гера с удовольствием смотрела, как Геракл барахтается в водовороте, утягиваемый всё глубже. Землетрясение, так кстати устроенное братцем, изменило русло реки, и теперь она стала куда опасней, чем раньше. Царица богов знала, что эта сцена отныне будет постоянно перед ее глазами, она станет смотреть ее снова и снова, наслаждаясь. Всё получилось так удачно, ей даже не пришлось рисковать, вызывая своими происками гнев Зевса. Сплошное совпадение случайностей. Любимый сын неверного супруга проводил своего неугомонного дружка, развернулся и собрался уже было уходить, но тут на них напало чудовище, в чьем теле прихотливо соединялись черты вепря, крокодила, мыши и водоплавающей птицы. В один из моментов схватки мощный крокодилий хвост едва не вогнал в землю Иолая, а в следующий – подломил Гераклу колени и сбросил его в воду. Гера даже немного подосадовала, что тщательно разработанный план с использованием оживленного Синего священника и умницы Перфидии не понадобится. Ничего страшного. Она найдет им применение. Зато у Зевса нет причины наказывать ее. Царица богов нервно сплела пальцы. Подумаешь, подбросила этого полукровку по дороге из Трои. Ну штормом, ну и что? Воспоминания о золотых наковальнях, тянущих безумным весом ее тонкие лодыжки, на этот раз исчезли быстро – стоило взглянуть на захлебывающегося Геракла. Да и вид аккуратно обглоданной левой ноги Иолая тоже поднимал настроение. – Глупый монстр, сначало надо было порвать на кусочки этого, а потом уж, дав насмотреться на кровавые лужи и изгрызеннные потроха, другого, – наставительно сказала она. Но тут же, будучи женщиной справедливой, добавила: – Хотя, конечно, при Геракле разделаться с его прихвостнем было бы трудно. Страйф не догнал последнюю из намеченных на сегодня дриад и решил наконец поинтересоваться – что же происходит с Гераклом. Он сочинил этому добродетелю-войноостановителю замечательно гадкий сон. – Надо было пораньше. Как я мог пропустить его пробуждение?! Наверняка было на что посмотреть! К счастью для себя, бог мелких пакостей материализовался на некотором расстоянии от места происшествия. Иначе попал бы он под горячую руку Громовержца. Что Зевс в неважном настроении было очевидно любому бессмертному – он просто-таки искрил. Приглядевшись, Страйф понял, что, уложив своего бездыханного и сильно помятого сыночка на песчаном берегу, Всецарь потрошит какого-то симпатичного монстра, доставая у него из желудка куски еще теплого мяса. Страйф инстинктивно съежился и счел за лучшее немедленно найти себе занятие как можно дальше отсюда. Зевс попеременно применял то божественную власть, то свою умелую пятерню. В конце концов все надкусанные мышцы, все сломанные кости, все изодранные клочья кожи, все пожеванные сухожилия Иолая были собраны в одну кучку. Царь богов шевельнул бровями и надежный спутник его любимца ожил. Зевс чуть нахмурился, подумал мгновение и полностью восстановил черные штаны, амулет, сапоги, меч и лоскутную безрукавку. Он еще раз окинул Иолая внимательным взглядом. Волосы, кажется, чуть темнее, чем были. Ничего, на солнце быстро выгорят. Громовержец нежным и легким движением коснулся сыновьего подбородка. Геракл тут же чихнул. – Будь здоров, здоровяк, – с усмешкой сказал Зевс. Ему хотелось остаться, поговорить с Гераклом. Но это было невозможно. Он сам всё испортил. Может быть, когда-нибудь... Он собрался исчезнуть прежде, чем хоть один из друзей откроет глаза. Но что-то мешало, какая-то мелочь забытая. – Ах, старый я... эээ... склеротик! – он хлопнул себя по лбу. И очистил их память от тяжелых воспоминаний о происшедшем. По дороге в свои чертоги Зевс заглянул куда надо и велел записать новое звучное слово. Не сейчас, так через пару веков пригодится смертным. И пусть Геракл не говорит, что он заботится только о богах. Сопроводив Иолая на другой берег, Геракл старался придумать еще какую-нибудь причину, чтобы пока не идти в Граник, хотя бесчувственная совесть и упрекала его картинами заваленных и раздавленных людей. Метнувшаяся за плечом Иолая тень вызвала мгновенную реакцию. Полубог рванулся вперед, уверенной рукой сгреб за шиворот пустой воздух и рухнул, окончательно ссадив кожу на пострадавшем уже локте. Перевернувшись на спину и решив пока не вставать, он голосом человека, ведущего светскую беседу, произнес: – Бабочки летают. – Точно. Туда-сюда, – сказал Иолай, нависая над приятелем. – А я цел и невредим. Я – в полном порядке. А вот тебе сегодня не везет! И сочувствия в его словах было столько же, сколько насмешки. Лахезис очередной раз завязывала узелки на нитях жизни Геракла и Иолая, раздумывая о странностях их судеб. Нитки толстые, надежные. Вот только постоянно почему-то рвутся. Кончик сложить с кончиком, обмотать вокруг пальца, вывернуть и затянуть. Готов узелок. Кончик сложить с кончиком, обмотать, затянуть, теперь второй готов. Задумавшаяся мойра и не заметила, что связала две разные нити в одну...