One step closer

Зоро просыпается медленно, жмурясь, и уже который раз обещает себе, на следующем же острове купить шторы. Он прислушивается к тихому сопению рядом и выдыхает: не разбудил. Эйс почти лежит на нем: нога перекинута через бедра мечника, руки лежат на груди. Зоро чувствует, как тот дышит ему в шею, чуть щекоча, и прикрывает глаза, наслаждаясь ощущением тепла и покоя. Эйс горячий как печка. Зоро нравится почти задыхаться рядом с ним. Старпом прикрывает глаза, обнимая, притягивая к себе, утыкаясь носом в чернильную макушку. Эйс пахнет морем, ромом и совсем чуть-чуть пеплом. Зоро ведет от этого запаха. Он пьянеет рядом с этим парнем, яркие карие глаза кружат голову, а чувственные губы сводят его с ума. Эйс ворочается, просыпаясь, лениво потягивается. Тугие мышцы перекатываются под кожей, веки подрагивают, а губы размыкаются, выпуская тихий полу-стон, полу-вздох. Зоро сглатывает и откидывает голову на подушку, позволяя горячим рукам пройтись по бокам и лечь на бедра. Эйс ухмыляется. - Доброе утро. — шепчут губы, почти обжигая горячим дыханием покрасневшее ухо. Зоро чувствует, как весь воздух уходит из легких. *** Зоро открывает глаза и почти сразу вздыхает. Всего лишь сон. Один из тех далеких дней, когда мир был в красках. Он утыкается носом в подушку, вдыхает, отчаянно надеясь на что-то. Наволочка пахнет порошком и йодом. Он резко садится на кровати, проводит рукой по лицу, стирая остатки счастливого прошлого. Вздыхает почти устало. Осматривается. С того дня мир потерял все краски. Он будто попал в черно-белый фильм. Он выходит на палубу, вдыхая холодный воздух с привкусом йода. Занимался рассвет. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, окрашивая небо в огненно-оранжевый цвет. Он зевнул, жмурясь от ярких лучей. Все вокруг него стало серым, незначительным. Мечи приятной тяжестью висят на боку, и Зоро неосознанно проводит рукой по гарде Вадо — жест, привитый с детства, успокаиваясь окончательно. Он начинает с зарядки, разгоняя кровь по телу. Зоро нравится тренироваться на палубе рано утром, чувствовать качку и вдыхать холодный морской воздух. Это помогает избавится от нехороших мыслей. Он смирился. Честно. Со всем. Он приступает к более тяжелым тренировкам. Гантели звенят, сталкиваясь с друг другом, штанги ждут своего часа у борта. Шум волн смешивается с тихой мелодией сережек-капелек, соединяя все звуки в одну, только ветру известную, мелодию. Зоро почти наслаждается. Но вместе с яркостью ушло еще что-то, не менее важное. Зоро медитирует, выстраивает стены, насильно возвращая прежнюю жизнь. У него почти получается. Это что-то, наверное, отвечало за сердце, думает он. Дальше мечи. Он вспарывает воздух острием лезвия. Где-то сзади открывается дверь, раздаются шаги с четким стуком небольших каблуков. Зоро чувствует запах сигарет, не морщится — привык уже. Он продолжает бороться с невидимым противником, меняя стойки одну за другой. Китецу поет в его руках. Проклятый меч хочет крови. От образовавшейся пустоты внутри его спасало только ощущение смерти рядом. Он отрабатывает удары, слушая, как просыпается команда. Звуки вмиг наполняют палубу, погребая под собой тишину. Он легко улыбается, наблюдая за потасовкой Луффи и Усоппа. Крик Нами режет уши, но не настолько сильно, как раньше. Он дожидается, когда команда пихающейся и изредка матерящейся гурьбой вваливается на камбуз, и идет в ванну. Позже стало легче. Он пропускает завтрак. *** Команда, конечно, все заметила. Сначала они пытались его встряхнуть, вернуть блеск в глаза, как говорили они. Но после бесчисленных попыток заговорить на больную тему, попытаться успокоить, спросить почему он не плачет — потому что капитан плакал, иногда, но и это случалось — и жалости в глазах, они прекратили, смирившись с тем, что ничего не могут сделать. Зоро их понимал. *** Первые мгновения он был беспомощен. Слишком шокирован. Ошарашен. Он не верил. Не мог верить. Он застыл, смотря только на фотографию. На улыбающееся лицо. Он очерчивал взглядом линию губ, крылья носа, попытался заглянуть в глаза, увидеть там тот задорный блеск и азарт, покоривший его, Зоро, сердце. А потом осознание свалилось на него, дав звонкой пощечиной, и боль едкой кляксой разлилась по венам, сосудам, артериям. Затекла куда-то глубоко-глубоко, туда, где он хранит самое дорогое. Он задохнулся на доли секунды, кажется, прикусил губу, пытаясь заглушить — а может и добавить? — душевную боль физической. Вмиг стало холодно. Ледяной дрожью прошило мышцы, скрутило в тугой комок. Зоро зажмурился, отчаянно пытаясь взять себя в руки. Никаких проявлений слабости, твердит он себе. Но похоже, что Михоук все видит.Смотрит как-то слишком понимающе. Зоро поднимается, бумага в руках трещит по швам, делает глубокий вдох: - Мне нужна лодка. Я уплываю отсюда. Старший мечник смотрит разочарованно, но Ророноа плевать. Ему плохо, он еле стоит на ногах, а перед глазами все плывет. Он хочет увидеть Эйса. Он хочет увидеть его в последний раз. Убедится, что они больше в этой жизни не увидятся. Растоптать надежду — она все еще верит, что он жив, что его спасли. Так будет легче, Зоро в этом уверен. Последнее, что он увидел, прежде чем темнота завладела его сознанием, фотографию мертвого улыбающегося Эйса с дырой в груди. *** Зоро в вороньем гнезде. Он тренируется, тренируется и тренируется. Санджи приносит завтрак, они ругаются и дерутся. Зоро чувствует облегчение — он уверен ксо-кок тоже — потому что так правильно: драться по пустякам, собачиться друг с другом. Все как обычно, говорит ему Санджи, нанося очередной удар. Зоро почти верит. Он пытается учится жить заново. Он заново привыкает к одиночеству. Учится больше не скучать. Учится не вспоминать. Он все запрет на сотню замков. Перетерпит любую боль. Зоро учится жить без сердца, потому что его сердце давно мертво. *** Когда он пришел в себя мир вокруг уже был серым и безликим. Казалось, вместе с Эйсом ушла и его воля к жизни. Зоро сражался, кричал и разносил все вокруг. Вот только ничего не менялось. Он чувствовал вину перед капитаном. Не пришел, когда был так нужен. Не помог. Не спас. Слабак. Первый год на Курогайне был самым ужасным годом в его жизни. Зоро постоянно задыхался, горел и мерз. Его мотало из стороны в сторону. Не помогали даже выматывающие тренировки. Он засыпал и видел Эйса. Он вставал и видел Эйса. В зеркале, в любом прохожем. Он видел Эйса повсюду. Это убивало. Мечник убивал самого себя. Самобичеванием. Виной. Пустошью вместо сердца. Холодом. Он не мог ни есть, ни пить. Он ломался под грузом сомнений и отвращения к себе. Он ломался из-за смерти самого дорогого человека на всем белом свете. *** Зоро выходит на палубу, наблюдает как бесятся Луффи, Усопп и Чоппер, чувствует, как колет в груди. Луффи заметив мечника, тут же подлетает к нему, хватает своими загребущими руками и втягивает в игру. Старпом видит, как засияли глаза Чоппера и не отказывается. Он отчаянно хочет отпустить Эйса. И одновременно никогда не отпускать его. Зоро читает в библиотеке с Робин. Они обсуждают несколько книг. С Робин уютно. Зоро наблюдает за женщиной, как она читает, иногда убирая мешающую прядь волос за ухо, как отпивает кофе из большой кружки, подаренной мугиварами на день рождения. Он легко улыбается и получает улыбку в ответ. С Робин приятно молчать. Он любил Эйса. Очень. Да и сейчас любит. Он идет на камбуз, берет ром, но уходить не хочет. Он садится за барную стойку и откупоривает бутылку. Тут же на стол ставится стакан, и мечник послушно наливает туда алкоголь. Он отпивает, чувствуя, как напиток обжигает горло. Санджи молча ставит закуски рядом с бутылкой и садится рядом. Закуривает. Зоро смотрит в стакан невидящим взглядом. Вспоминает. Эйс любил ром. Именно этот. Зоро сглатывает ком. Настроение стремится к нулю, а в душе бушует буря. Он берет из пачки кока сигарету и закуривает. Давится, но продолжает затягиваться. Санджи рядом непривычно серьезный. Зоро, кажется, осознает, как они сейчас выглядят и давится смешком. А потом и вовсе начинает смеяться. Санджи подхватывает, и камбуз заполняет громкий смех. Эйс был единственным, кого он так любил. Он слушает, как играет Брук. Зоро нравится скрипка. Из инструмента льется музыка, смешивается с низким голосом музыканта. Зоро неосознанно подпевает, выстукивая ритм ногой. Он закрывает глаза и начинает вспоминать. Сейчас это действительно то, чего он хочет. Он вспоминает, что Эйс умел танцевать. Помнит, как не мог оторвать взгляд от гибкого, загорелого тела. Помнит широкую улыбку, блестящую от пота кожу и задорный блеск невероятных глаз. Он помнит, как они танцевали вместе, помнит обжигающе горячие руки на своей талии, тела, движущиеся в унисон. Эйс был единственным, кто любил его также сильно. Зоро отдыхает в тени мандаринового дерева. Украдкой срывает сладкий плод, впрочем, не очень страшась попасться на глаза рыжей ведьме. Запах цитрусовых забивает нос, перемешивается с соленым запахом моря. Зоро вдыхает его полной грудью, наслаждаясь приятным ароматом. Он аккуратно очищает мандарин и пробует первую дольку. Вкусно. Затем еще и еще одну. Сладко. Зоро жмурится, впервые за долгое время ощущая, как к нему возвращается жизнь. Он почти счастлив. И, кажется, время действительно лечит. Френки оглушает его своим криком. Зоро смотрит на очередное странное изобретение. Киборг ругается с Усоппом по поводу каких-то частей, они привлекают внимание Луффи — чем, кажется, делают только хуже себе — за Луффи по пятам следует Чоппер. Зоро чувствует, как малыш устраивается на его коленях и улыбается, смотря в такие доверчивые глаза. Раздается грохот, крики, ругательства. Чоппер переводит взволнованный взгляд на дерущихся. Зоро закатывает глаза. Он слышит, как Френки и Усопп отчитывают капитана за то, что тот опять испортил их изобретение. Но Старпом все равно видел их довольные улыбки, ярким мазком вспыхивающие под восклицания Луффи. Потому что, не смотря на боль, мир начинает приобретать краски. *** Из той ямы, в которую мечник сам себя загнал, его вытащил Михоук. - Представь, что я Акаину. Зоро никогда не забудет с какой ненавистью он бросался в атаку. Не замечая своих ранений, бил снова и снова. Пока не осталось сил, чтобы даже шевельнуться. Он лежал на земле весь в крови, пожираемый ненавистью. - С тебя достаточно. Михоук ушел, оставив Зоро одного. Сначала тело прошила судорога, на замену адреналину пришла боль. Но Зоро этого не чувствовал. Он знал, что сейчас, именно в этот момент, он сорвется. Буря, бушевавшая внутри него, не дающая покоя целый год, вырывается из него вместе со всхлипами, слезами и криками. Она выливалась в истерику, но Зоро становилось легче. Он чувствовал это. Но смирится, а тем более отпустить так и не смог. *** Зоро приходит на ужин, веселится вместе со всеми, спасает свою еду от Луффи, смеется и улыбается. Шум и гам больше не действует на нервы. Он как будто вернулся домой.