Ты стал моим солнцем

Спок стоял за границей территории, принадлежавшей Академии Звездного Флота, и наблюдал, как мягко катятся волны по серым водам залива. За спиной топтались курсанты в своих алых мундирах, освобождая необходимое ему пространство. Их красноватое море шевелилось на почтительном расстоянии от высокой затянутой в черную форму фигуры инструктора. Он довольно хорошо себя контролировал, чтобы не вздрагивать от прохладного ветра, но готов был признать - Сан-Франциско никогда не станет для него достаточно теплым местом. Сегодняшний день можно было назвать "солнечным" по меркам города, но слабые лучи звезды, согревающей Землю, с лихвой уступали огненному пламени солнца Вулкана. Он не жалел о том, что предпочел Звездный Флот Вулканской Академии Наук. Но любимое им солнце пустыни – вот та цена, которую пришлось заплатить за добровольное изгнание с Вулкана. Его внутренние часы подсказывали, что осталось ровно двенадцать минут до начала очередной попытки одного из кадетов пройти тест Кобаяши Мару. Впрочем, ему это не удастся, как и любому другому курсанту. Как и всем предыдущим. Но, тем не менее, Спок должен был присутствовать. Он развернулся и неспешно пошел обратно, сменяя прохладу воздуха Сан-Франциско на такой же холод стен академии. **** - Как, черт возьми, этот парень прошел тест? Взгляд Спока, как и прочих преподавателей Звездного флота, был намертво прикован к испытуемому, скрытому за тонким стеклом камеры симуляции. Внизу, на мостике, где воссоздавался экзамен Кобаяши Мару, Спок видел Нийоту с тем же выражением удивления на лице, что и у инструкторов. Но все внимание сейчас было устремлено только на одного человека, чье имя - Джеймс Тиберий Кирк. Кадет Кирк самодовольно усмехался, глядя вверх, на группу своих преподавателей - самых лучших умов во всем Звездном флоте. Он был вопиющ в своем неуважении, будто в насмешку, выставляя его напоказ, пока проходил Koбаяши Мару. Теперь, достигнув поставленной цели, Кирк смотрел на окружающих с желчной ухмылкой, преисполненный гордости и, казалось, даже его щеки пылали в предвкушении триумфа. Он вгрызся в блестящий бок яблока, и Спок мог с уверенностью сказать, что не видел такого самодовольства со времени своего последнего посещения Вулканской Академии Наук. - Я не знаю, - ответил он привычно безэмоциональным голосом. **** - Это заседание было созвано для решения весьма важного вопроса. Джеймс Т. Кирк, сделайте шаг вперед. По просьбе главы собравшейся коллегии Кирк спустился вниз, к незаполненной кадетами части аудитории. Спок наблюдал, отмечая, что смутное, едва заметное замешательство на лице Кирка вызывает в нем непозволительное чувство удовлетворения. Вулканцу хотелось верить, что причина этого в желании справедливости, а не в мелочной мести. Спок искренне верил в правила и считал логичным, что ему должно доставлять удовольствие, когда те, кто их нарушал, платили по счетам. - Кадет Кирк, опираясь на доказательства, представленные совету, мы предполагаем, что вы нарушили этический кодекс поведения, в соответствии с положением 17.43 кодекса Звездного флота. Хотите ли вы сказать что-нибудь, прежде чем мы начнем? Кирк наклонился к микрофону: - Я думаю, у меня есть право увидеть своего обвинителя? Спок ждал, что Кирк попросит о чем-то подобном. Он пристально изучил этого курсанта, придя к выводу, что если встать на его пути – это вызовет удивление. Кирк любил бунтовать, но не привык, чтобы кто-то давал ему отпор. Не будь Спок вулканцем, возможно, он бы даже получил некое извращенное удовольствие от того, что ставит зазнавшегося кадета на место. Вулканец поднялся. - Шаг вперед, пожалуйста, - попросил председатель. Спок вышел вперед. Более слабая земная гравитация придавала его движениям легкость и изящество, которых люди никогда бы не смогли достичь. Спок точно знал, сейчас все взгляды устремлены на него. Но он не замечал их, его взгляд был прикован к глазам Кирка, что даже на таком расстоянии сохраняли свой удивительный, неестественно синий цвет. - Это коммандер Спок, - представил его председатель, когда вулканец занял свое место на возвышении слева от Кирка. – Он – один из наших самых выдающихся выпускников. Но кроме этого, он программирует тест Кобаяши Мару последние четыре года. Мужчина крайне почтительно указал на Спока. - Коммандер. Спок, перехватив инициативу, обратился к Кирку: - Кадет Кирк, вам каким-то образом удалось установить и активировать подпрограммы в программном коде, изменяя тем самым условия испытаний. - Вы так считаете? Кирк изобразил наивное непонимание, граничащее с глупостью. Что ж, хорошо. Спок был готов объяснить так, чтобы тот понял наверняка. - Если говорить проще - вы обманули тест. По толпе пронесся удивленный ропот. Но, кажется, самого курсанта обвинения Спока не испугали. - Разрешите мне спросить вас о том, о чем, я думаю, знают все. Этот тест невозможно пройти, правда? Вы запрограммировали его, не оставив ни шанса на победу. Спок на секунду удивился, хотя эта эмоция никак и не отразилась на его лице. Он не ожидал, что Кирк подойдет так близко к пониманию теста. - Есть ситуации, в которых невозможно выиграть. - Я не верю в такие сценарии. - Тогда вы не только нарушили правила, но и не поняли сути урока. - Пожалуйста, просветите меня. Такое вопиющее неуважение к вышестоящему должностному лицу Спок не одобрял. Впрочем, он не одобрял ничего из того, что уже узнал о стоящем перед ним курсанте. Знакомство с личными файлами Кирка было болезненно увлекательным. Первые записи о его правонарушениях появились в возрасте девяти лет – тогда он впервые столкнулся с правоохранительной системой, угнав, а позже скинув с обрыва старинный автомобиль отчима на скорости, намного превышающей установленный предел. Было еще несколько инцидентов в течение пары лет, но в тринадцать любые сведения о нем исчезли, будто Кирка не существовало в этом возрасте. В четырнадцать он снова нарушил закон, став преступником, рецидивистом и попав несколько раз в тюрьму. Он игнорировал школьное образование, появляясь только в последний день занятий, чтобы сдать экзамен, необходимый для перехода на следующую ступень. Кирк часто бывал в больнице, неоднократно с переломами и ушибами. Кажется, у него была врожденная любовь к дракам. И, конечно, к женщинам. Нийота не раз рассказывала Споку об известной репутации Кирка-распутника среди студенток академии, о его бесконечных попытках флирта с самой Ухурой и о романе с ее соседкой по комнате – орионкой Гейлой. Неподобающий характер такого курсанта мог запятнать репутацию Звездного флота, окажись он когда-нибудь на мостике звездного корабля. И тест Спока был разработан, в частности, чтобы удержать людей, подобных Кирку, как можно дальше от этого. Спок решил растолковать суть своего теста, сделав объяснение доступным даже для такого тугодума, которого пытался изображать из себя Джеймс Кирк. - Вы должны понять, кадет, капитан не может обмануть смерть. Толпа снова удивленно загудела. - Не может? - переспросил Кирк, впившись пальцами в трибуну так, что побелели костяшки. - Ваш отец, лейтенант Джордж Кирк, принял на себя командование судном перед гибелью в бою. Смог ли он обмануть смерть? - Спок произнес это бесстрастно, хотя знал, что его слова, скорее всего, найдут эмоциональный отклик. Это был главный недостаток всех людей – они позволяли чувствам и эмоция брать верх над разумом. И Спок не будет виноват, если рассердит Кирка своим упрощенным разъяснением. Было заметно, что кадет изо всех сил сжал челюсти, так что стало видно желваки. Но все же держал себя в руках. - Я думаю, вам просто не нравится, что я «сделал» ваш тест, - нагло заметил Кирк. Он сказал это достаточно грубым тоном, и Спок мог бы сделать еще одно замечание, но предпочел не поддаваться на провокацию. Кадет же слишком плохо знал особенности вулканцев, чтобы оценить это. И Спок продолжил: - Кроме того, вы так и не смогли понять главную цель теста. - Просветите меня еще раз, - с сарказмом попросил Кирк. - Страх. Вы должны научиться бояться, - Спок не имел полного представления об этом чувстве, но говорил с уверенностью... – Испытать трепет перед лицом неминуемой смерти. Чтобы принять его и научиться сохранять контроль над собой и своим экипажем. Это качество необходимо каждому капитану Звездного флота. Внезапно его речь прервали: - Простите, сэр. Он мог бы с точностью сказать, что слушанье по делу Кирка будет продолжаться не более 4,457 минут. И даже предположить что тот, несомненно, будет исключен из академии Звездного Флота за обман, и вероятность того, что Спок увидит его еще когда-нибудь снова сократиться до менее чем 3,721%. Он прикрыл глаза всего на мгновение… **** - Спок, давай парень! Очнись, ты, тупой хобогоблин. Если не сделаешь этого - Джим убьет нас обоих, - громкий и очень эмоциональный голос, с явным акцентом уроженца южных штатов, почти разрывал чувствительные барабанные перепонки Спока. И он открыл глаза. Что тут же расширились от шока. Он лежал на кровати, кажется, в лазарете звездолета, и над ним склонился мужчина-человек в униформе медицинского сотрудника Звездного флота. Голова буквально раскалывалась, но Спок был слишком дисциплинированным, чтобы вздрогнуть. Стоило отметить, что эта головная боль была худшим из всего, что он когда-либо испытывал. Заметив, что Спок открыл глаза, незнакомец громко воскликнул «Слава Богу, Спок!» и, оборачиваясь, бросил через плечо: - Чэпел! Чертов вулканец, наконец, очнулся! Зови сюда Джима сейчас же! Услышав не менее радостное восклицание женщины, человек снова повернулся к Споку и, улыбаясь, хлопнул его по плечу. Спок хотел было высказать свое неодобрение к прикосновению, но растерялся, пораженный сенсорно полученными эмоциями. Незнакомец был искренне рад, что Спок жив. Можно даже сказать – счастлив. Он попытался обдумать произошедшее, игнорируя головную боль. Его телепатические щиты были опущены, что подразумевало травму. Должно быть, он попал в аварию и был поднят на борт для оказания медицинской помощи. Необычная ситуация, но ей, скорее всего, есть объяснение. Странно другое - то, что он не мог вспомнить, в какую аварию попал. - Предположу, что вы врач Звездного флота, – поинтересовался он, указывая жестом на форму мужчины, – а не просто шаман с бубном? Человек мгновенно ощетинился. - Черт возьми, Спок, ты знаешь, я… Спок поднял руку. - Просто скажите мне, почему я нахожусь в лазарете звездолета. И покороче, пожалуйста. Мужчина закатил глаза. - Джим будет должен мне до конца жизни, чтобы я терпел тебя. - Мои извинения, доктор ...- Спок выжидающе замолчал, ожидая, что незнакомец назовет свое имя. Но доктор уткнулся в падд и, казалось, не замечал его. - Ты упал и повредил голову, когда корабль получил удар. Я имею в виду, что никто не ожидал, что у тех браконьеров окажутся такие мощные фазеры. - Браконьеров? - Спок снова удивился, чувствуя первые ростки закрадывающихся в его разум опасений. Доктор закатил глаза. - Не беспокойся об этом, - успокоил он. - Джим разобрался с ними. Ничего не осталось, кроме космической пыли. Между нами, я думаю, после того как все увидели, на что он способен, никто больше не рискнет напасть на тебя. Мужчина вернулся к своим записям на падде, в то время как Спок уставился на него, понимая, что, видимо, в корне неверно оценил ситуацию. Несмотря на головную боль, он тут же ухватился за то, что показалось более важным. - Кто такой Джим? Врач замер. А мгновение спустя, подняв взгляд, побледнел. - Господи, - в его протяжный южный акцент вкралась хрипотца. - Ты не помнишь кто… - Спок! Красивый стройный мужчина с темно-русыми волосами неожиданно ворвался в комнату. Но Спок узнал его мгновенно. Кадет Джеймс Кирк. Спок было открыл рот, чтобы что-то сказать, но чужие руки крепко обхватили его за шею. - Спок, - прошептал Кирк, прижавшись лицом к его щеке. Какая-то часть сознания Спока автоматически отметила, что ресницы человека чуть влажные, но любые наблюдения были немедленно сметены под напором чужих эмоций. Проникая в его неэкранированный разум через кожу, Кирк переполнял его своими эмоциями: облегчением, радостью, любовью, преданностью и тысячью других человеческих чувств. И если доктор был искренне счастлив, что Спок остался жив, то для Кирка он, казалось, был самим смыслом этой жизни. Ощущение такой невероятной человеческой любви поражало. Спок хотел впитать его, утонуть в нем, потерять себя целиком. Его желание дотронуться телепатически бушевало, как никогда раньше, требуя большего, пугая той силой, с которой он сейчас жаждал Кирка. Спок никогда раньше так сильно не хотел прикоснуться к другому существу, за исключением случаев… …за исключением случаев объединения разумов. И понимание происходящего ослепило, будто вспышка. Спок отметил, что эти эмоции не были только следствием сенсорного прикосновения Кирка. Они устремлялись в сознание Спока, точно в то место, где раньше были его брачные узы с Т`Прин. Вот только те должны были быть слабыми, экранированными друг от друга и заблокированными на обоих концах, отражая их взаимное нежелание иметь что-либо общее. Но от его брачных уз с Т`Прин не осталось и следа. На их месте была новая связь. Потрясающе сильная связь. И эмоции Джеймса Кирка проникали через нее в Спока, будто яркий луч солнца, пробивающийся сквозь тучи в дождливый день Сан-Франциско. Сомнений быть не могло. Они связаны. И кадет Джеймс Кирк был сейчас его ментальным партнером. Глаза Спока расширились в ужасе. Кадет Джеймс Кирк. Мошенник. Мелкий преступник. Был его супругом. Спока будто окатили холодной водой, смывая любое удовольствие, которое могла принести связь. Внутри поднялась волна ледяной ярости. - Избавьте меня от вашего присутствия. Кирк вздрогнул, его недоумение больно кольнуло вулканца через их связь. - Спок? Рассерженный тем, что прикосновения Кирка переполнили его ненужными, сильными, несдерживаемыми эмоциями, Спок оттолкнул Джима несколько сильнее, чем хотел. Кирк громко ударился о стену, не успев сдержать болезненный вздох. - Эй, ты! - резко крикнул доктор, выступая вперед. – Какого черта ты делаешь… - Как вы это сделали, кадет? – прошипел Спок. Авария, шок, травма – и контроль Спока превратился в труху. Не было никаких логических объяснений тому, почему он мог бы быть связан с этим мелким мошенником. Отвращение, ненависть, антипатия - эмоции, которые разрушили последний щит Спока, переполнили его изнутри. – Как вы связали нас? Глаза Кирка - даже в гневе Спок находил их привлекательными - расширились. - Что? – как-то беспомощно переспросил тот, опираясь о стену, словно в поиске поддержки, позволившей бы ему устоять на ногах. Доктор возник между ними неожиданно и будто пытался защитить Кирка от Спока. - Что последнее ты помнишь? – с нажимом спросил он. Спок кивнул головой в сторону Кирка. - Административный процесс над этим кадетом за его попытку обмануть Кобаяши Мару. Доктор побледнел. Стоящий за его плечом Кирк побледнел еще сильнее. Через связь Спок почувствовал всплеск его беспокойства. Но даже сама возможность прикоснуться своим сознанием к разуму этого человека показалась Споку отвратительной. Будто сточные воды, льющиеся в нетронутые озера, или белые пески, засыпанные мусором, так же и чувства Кирка загрязняли упорядоченные равнины его собственного сознания. Спока окатило ужасной волной чужой боли и, казалось, что он утонет, если Кирк не начнет держать свои эмоции при себе. - Закройте свой разум, кадет Кирк, - рыкнул он. - Я-я не понимаю, что это значит, - надломлено ответил тот. И Спок вдруг заметил, что сам не экранирован. Кирк тоже чувствовал каждую его эмоцию, все то, что Спок переживал в эту минуту, напрямую транслировалось в голову Кирка через их связь. Разъяренный вторжением в свою личную жизнь, он поднял телепатические щиты так резко и сильно, как только мог. И Кирк вздрогнул, ощутив почти физическую боль. Его колени подогнулись, и он соскользнул по стене вниз. - Джим! – доктор схватил его за плечи, стараясь удержать. - Уходите, оба, - просипел Спок. - Мой контроль на пределе, и мне немедленно нужна медитация. Я должен побыть один. Казалось, у доктора вот-вот случится эпилептический припадок. - Теперь послушай ты. - Оставьте меня, - оборвал его Спок, стиснув зубы, - если вы не хотите, чтобы на вас обрушился поток неконтролируемого вулканского гнева. Доктор был готов к бою, но Кирк вырвался из его рук. - Пошли,- прошептал он. - Но Джим… - Сделай то, что он хочет, Боунс. И Кирк ушел. Кинув еще один взгляд на Спока, доктор поспешил за ним. Наконец, оставшись в одиночестве, Спок закрыл глаза.