Знаешь, моя месть — ничто, Для расплаты за все, что ты сделал.
Невозможно уснуть. Кошмары, один за другим, посещают уставшее сознание. Стоит просто прикрыть глаза и сразу же всплывают красочные картины того, как кто-то будет пытаться отрезать конечности или закопать живьем. Хотя вместо «кто-то» можно называть конкретное имя, но кошмары, на то и кошмары. Просто иллюзия, создаваемая совестью и сердцем, которое каждый раз пропускает какой-то, немыслимо сильный удар, от которого собственно и приходится просыпаться. Мино всегда думал, что будет засыпать исключительно со своими хеном под боком. Обнимать будет только его и на руках таскать тоже, зря что ли пять лет за ним хвостиком по универу бегал. Старший всегда по-доброму смеялся над чужими признаниями, говоря, что это пройдет и что просто, кое-кто привык вечно видеть только одного человека рядом. Мино тогда мотал головой и клялся, не пройдет. К слову, таки не прошло, ведь предложение руки и сердца сделал. Однако засыпать с хеном под боком, за два месяца, получилось всего пару раз. Мино врет что у него на работе там что-то, что спит он прямо там, на диванчике и что ему правда, очень и очень жаль. Джину все равно ничего не поймет, он поверит, он ведь глупый, пусть и старше. Да и что он сделает, если узнает? Разревется как девчонка, истерику закатит? Мино на это плевать, хен у него слабенький, ударить не сможет, а куда уйти всегда есть. Точнее, появилось. Два месяца как. Изменять это, конечно, не правильно. Скорее даже противно, ведь совесть жрет и спать спокойно не дает, как и преданное сердце. От Тэхена оно не бьется быстрее, пропускает лишь один, болезненно обиженный, удар и шлет весь мир к черту, обещая остановится какой-нибудь особенно холодной ночью. Чтобы хозяин наконец осознал, что все его нутро, просто пылает жуткой ненавистью к тому, кто посмел завладеть когда-то хмельным сознанием, а то до сих пор не может выбраться из хватки. И только по этой причине, ноги несут не в родной дом к милому человеку с добрым взглядом, а на пятнадцатый этаж многоэтажки, в квартиру с какими-то пахнущими свечами, фильмом «убить билла» и песням brown eyed girls. Недалеко от той многоэтажки находится дом в пять этажей и там есть один человек. Телефон звенит ровно пять секунд, прежде чем Джину отвечает. На том конце друг сообщает, что только что видел машину. Старший кутается в темный свитер и делает глоток горячего чая, прежде чем поблагодарить. Сынхун улыбается, это слышно по голосу, когда он говорит, что кое-кто определённо нарвался. В отличии от непутевого жениха, он знает, что Джину далеко не дурак и не слабак. Просто актер хороший. Возле руки лежит тонкое обручальное кольцо, подаренное четыре месяца назад. Еще бы месяц, и оно бы стало нести чуть больше смысла, чем есть сейчас. Оно бы стало связующим между двумя сердцами, признаком верности и любви. Но сейчас, это не больше чем красивый и дорогой аксессуар, который так красиво смотрится на тонких пальцах. Узнать о измене еще в самом начале и просто молчать, это надо быть действительно сильным человеком. Конечно, в первое время сердце ныло и просило о том, чтобы немедленно идти и устроить скандал. Но со временем и оно решило, что ладно, если уж прощаться, то с размахом. По работе бежит слушок о глупеньком хене, который с радостью прощает своему жениху все, кстати говоря, это так же многих шокирует. Люди издеваются, насмехаются, и определенно точно становится стыдно и как-то, горько. Тут развод намечается, а они только узнали. Сынхун тогда говорит, что им просто заняться всем нечем, а на деле, никто не посмеет и слова сказать начальнику отдела.Как ты думаешь кому больней? Тебе или мне?
Телефон не отвечает. Гудки нервируют и раздражают, Мино даже скидывает папки с бумагами на пол. А может это, страх? Что все просочилось, что Джину все знает и сейчас сидит у Сынхуна и ждет нужного момента. Но ведь, старший слабак, что он сделает, верно? Только покричит и соседей привлечет, не больше. А это как-то и пережить можно. Только если вдруг, сознание снова не ухватит теплоту чужих чувств и не заставит ноги погнаться за обиженным, но тогда уже Мино будет страдать. Широкое кольцо лежит в квартире Тэхена и будь его воля, он бы выбросил его или сдал бы куда-нибудь. Он ненавидит этот кусок железа, из-за него старший не может принадлежать ему. А ведь скоро, эти частые встречи прекратятся, потому что молодожены собираются в Японию на медовый месяц. Тэхену противно от того, что какой-то там Джину-хен, будет целый месяц любоваться принадлежащем, как он сам думает, только ему телом. Когда в дверь звонят, сомнений нет — это Мино. Свечи по всей квартире уже расставлены, кровать готова, как и худое, полуобнаженное тело. Старший любил лезть с самого порога, приставать и рвать одежду. На пороге оказывается совсем не тот, кого ждали. Джину усмехается, когда видит наглое выражение, на чужом лице. Мальчишка и вправду считает, что он великолепен. Толкнув Тэхена обратно в квартиру, старший аккуратно прикрывает дверь и даже не разуваясь, проходит в коридор. Тут в любом случае, будет грязно. Хозяин жилья возмущенно пыхтит, хватает за руку и жмет к стене. Говорит мол, чтобы убирался сейчас же и от Мино отстал. Джину мило улыбается и, если уж на чистоту, ничего хорошего это не предвещает. Когда возле подъезда обнаруживается знакомая, Сынхунова, машина, Мино надеется, что волосы на голове хена целы. Просто за нанесение телесных увечий, в суде могут наказать. Он поднимается на лифте и нервно грызет ногти. Тэхен ведь точно, не убил старшего? Он не мог. Дверь открыта, это настораживает, но совсем не удивляет. Музыка играет почти на полную громкость. Песня узнается с первых слов.«Я сделала нечто ужасное.»
Кожаных курток у Джину, никогда не наблюдалось, поэтому это выбивается из образа миленького домашнего хена, как и черные брюки, красиво подчеркивающие худобу чужих ног. Мино не сразу замечается капли крови на белой рубашке, поэтому лишь подходит, в освещенной свечами, темноте и пытается вглядеться в лицо, от которого разливается внутри что-то.«Шокировано смотреть на меня не стоит.»
В руках сверкают лезвие ножниц, а все еще яркое красное пятно теперь лучше видно. Хочется верить, что это не кровь Тэхена. Что старший не вспорол ему горло со зла, или может не воткнул эти ножницы тому в глаз. Хен ведь…он ведь старше, он разумнее. Сейчас, когда страх охватил все тело, как бы не хотелось, но придется признать, старший умный. Определенно точно умный и сильный, и он точно ничего слишком страшного не сделал. Не посмел бы. Правда ведь? Джину усмехается, смотря на удивленного жениха, крутит в руках чужое кольцо и медленно бредет в направление спальни. Каблуки на высоких сапогах отдают каким-то, пугающим эхом, которое слышно даже сквозь музыку. По коридору рассыпаны светлые волосы и не составляет труда догадаться, чьи они. Мино ошарашенно смотрит себе под ноги и бежит вперед, чуть толкая старшего в сторону. У Тэхена волосы обрезаны уродливо. Стрижка из раздела, подстригся сам и без зеркала. Скотч от рук отдирать будет больно. А шрам на щеке заживет только через пару недель. Мино падает возле кровати и пытается привести в чувство. Выходит, плохо и он глухо спрашивает, за что с ним так. В ответ громкий смешок и взгляд, лишенный всякой былой нежности и любви, и полный какого-то, не здорового веселья от лицезрения того, как младший сейчас по полу ползает, но и боли с обидой в нем полно. Все-таки, кое-кто тут прямо перед своим женихом (?) беспокоится больше о каком-то мальчишке. Джину опирается на косяк и крутит в руках ножницы, на который так же остались светлые волосы. Он старательно стриг патлы этому ребенку, ведь Мино постоянно твердил, как ему нравится иногда дергать за короткие волосы во время секса. Джину просто хотел, чтобы его ненаглядному больше нравилось, а то вы поглядите, ходит тут с длинными волосами. Каблуки стучат о деревянный пол, а старший присаживается рядом. Кладет руку на плечо и гладит, успокаивающе и улыбается, также как раньше. Сердце пропускает три удара и напоминает о том, что вот он, из-за кого ему приятно биться и кому оно всегда будет принадлежать, даже если прямо сейчас, остановится. Сейчас, когда открылась новая сторона, действия старшего нельзя предугадать. Он может снова начать стричь чужие волосы, может ударить или сделать что-то уж совсем неожиданное.«С этими миловидными девками игрался так долго, Но я же другая, испытание еще не завершено»
Сапоги на худых ногах смотрятся очень красиво. Они почти до колен, а эти застежки с боку привлекают внимания. Мино никогда не думал, что ножки, которые он когда-то с такой нежность целовал и гладил, смогут принести ему такую боль всего за пару секунд. Каблук давит на плече с такой силой, что будет синяк. Если бы они были чуть острее, тогда бы проткнули кожу, это уж точно. Джину давит сильнее, пока младший не ложится на пол. Жаль, что такой картиной может любоваться только старший. Он бы с радостью показал, как крутой и сильный Мино, сейчас лежит у него в ногах и не смеет поднять головы. Джину спрашивает, самому ли младшему, не противно. Ответа нет, лишь скулеж. Снова вопрос, не было ли больно врать. В ответ тихое и почти не слышное, было. Джину думает, что совесть у Мино все-таки жива. Третий вопрос прозвучал как последний шанс, чтобы все исправить. «Любишь меня?» Ответа нет две, пять секунд и даже спустя минуту. Тишина неприятно давит на виски и не дает мозгу нормально работать. Сознание, которое когда-то было захвачено Тэхеном, тихонько освобождается и понимает, что все, конец. Сердце клянется, что больше никогда не полюбит, как бы этого не хотелось его хозяину. «Я не знаю». Джину вздыхает как-то грустно, убирает каблук и снова присаживается. Откладывает ножницы и кладет руки на плечи, прося подняться и Мино поднимается. Смотрит полными грустью глазами и совсем не понимает, когда его обнимают. Так аккуратно, будто и вправду дают последний шанс и просят о положительном ответе на вопрос. Что вот, стоит ответить «да» и снова будет милая, нежная улыбка от которой по телу тепло разольется. Старший снова прикинется глупеньким и слабеньким хеном, за которым нужно приглядываться, иначе сам не справится. «Я правда не знаю. Почему ты так поступаешь со мной?» Поджатые губы говорят о том, что только что была совершена большая ошибка. Старший снова берет ножницы и ведет по своей руке. Из образовавшегося пореза, течет кровь, которая оказывается на руках Мино. Джину сам размазал её. Он шепчет о том, что тот не имел права спрашивает, о таком, а потом поднимает руки и давит на шею. Сначала не сильно, но стоит пальцам пройтись по кадыку и Мино уже ощущает, как становится трудно дышать. Слезы текут, но не слова не срывается с губ. Не просьб, чтобы остановился и не моления о прощение. Мино как-то резко осознает, что заслужил и поэтому не мешает. Джину останавливается, когда чужое лицо почти приобретает синий оттенок. Проводит по лицу пальцами, а потом усмехается и поднимается. Прощается и уходит, даже дверью не хлопнув.«Чтоб не видеть тебя, о тебе не слышать. Смени же имя свое.»
В машине ждет Сынхун с телефоном и бинтом в руках. Он улыбается в ответ на улыбку друга и заводит двигатель. Джину набирается смс и нажимает кнопку «отправить» тогда, когда машина выезжает на дорогу.«Пусть это непросто в нашем тесном мире. И не вздумай влюбится Я о тебе.»
Мино получает сообщение ровно тогда, когда заканчивается песня. Сердце снова отдает болезненный удар, а текст в смс, как и ожидалось, не особо радужный. «Твое кольцо, я забрал его как воспоминание. На счет нашей квартиры, используй как хочешь, все что было нужно я забрал. По поводу родителей и свадьбы тоже не беспокойся, я сказал, что просто решил, что это неправильно, портить тебе жизнь. Кстати, надумаете идти в полицию то, раз десять подумайте, люди в любом случае будут на моей стороне и не поверят вам, согласен? Ну в общем, счастья вам с тем мальчишкой. С любовью, Джину.» Ночной Сеул правда очень красив. Машин почти нет, зато множество людей. Яркие вывески и громкая музыка из каждого угла. Джину бинтует руку и с улыбкой, хвастается новым кольцом другу, который смеется и говорит, что знает одно крутое место.