Чудо из автобуса

Слэш
R
Завершён
786
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
9 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
786 Нравится 4 Отзывы 145 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Запрыгнув в полный, от слова «совсем», автобус, Саша вцепился пальцами в поручень, выравнивая сбившиеся дыхание и стараясь не замечать жжение в легких — он никогда не любил бегать. С самого детства поставил табу на все физические нагрузки, когда понял, насколько его тело от природы слабо: руки от тяжести всегда начинали дрожать, заставляя понервничать всех, кто находился рядом; ноги подкашивались и немели, будто вот-вот отвалятся, а в голове все крутилось-вертелось, из-за чего постоянно белело в глазах, не хватало воздуха и только больше нервировало. Он ненавидел эту слабость в себе — по сравнению с другими омегами, Саша всегда был слабее и меньше. Проклятая генетика решила сделать его совсем бесполезным. Сейчас — в современном мире — самыми симпатичными являлись длинноногие и длинноволосые красавчики, от которых течет у альф слюна из всех щелей. К тому же, проказница-мода решила создать популярную прическу «замкнутый край», на которой помешалось больше половины города — будто с ума все сошли, ей богу! — и теперь все омеги были чуть ли не под один стиль. Да и было бы на чем мешаться: обычный конский длинный хвост, на макушке которого вставлены редкие шелковые ленты разных цветов. Очередная выдумка какого-то сумасшедшего стилиста, немного пафоса в названии, и — вау-ля! — новая мода для глупышей. Саша по жизни был самим собой, никогда ни за кем не повторял, оставался верен себе и плевать хотел на мнение всех остальных, поэтому, несмотря на то что большинство пыталось угнаться за красотой и новостями, совершенно никак не выделялся. У него на голове не было никакой супер-пупер модной прически, одежда была удобной и комфортной, ноги не теснились в обуви, — в отличии от омеги рядом, у которого как раз и наблюдались все симптомы «мальчика моды». Мученика, — не без сарказма исправил он сам себя. И определенно был прав. Волосы Саши, в отличии от всех, были в творческом беспорядке, чуть ниже мочек ушей, в одной из которых блестела маленькая сережка в виде кольца. Ему не нужно мучиться с лентами, собирать идеально ровный хвост, краситься и наряжаться так, чтобы задница из-за тесноты буквально вываливалась из штанов. Ему было удобно. Автобус, как назло, начал заполняться еще больше, из-за чего места категорически стало не хватать. Саша, заприметив неподалеку более-менее свободный уголок, примостился в него, мысленно ликуя своим пропорциям. В такие моменты всегда радуешься такому, но, когда начинают зажимать между плечами, хочется немного быть посильней, чтобы всех выкинуть из окна и ехать в любимой свободе. Мечты — как они сладки. Тяжело вздохнув, Саша кинул взгляд на сидящего к нему спиной альфу, который смотрел прямо в окно, не отрывая взгляда от мелькающих улиц. По ширине плеч можно было сразу сказать, что руки мужчины знакомы с тренажером, причем уже с давних пор, а длина позвоночника указывала на высокий рост. Притягательный. Но вот было в нем еще то, что Саше совершенно не нравилось, вызывая целый вихрь возмущения, недовольства и категоричности: воротник этого большого альфы был вывернут наизнанку, а край галстука почти касался широкой шеи. Все было наперекосяк. Являясь не только незаметным и нестандартным омегой, Саша еще был до безумия и тошноты аккуратным. Его руки всегда все поправляли, убирали, разглаживали, расставляли; у него в квартире всегда было все место к месту, ровно, чисто и идеально. Другие люди называли такое качество перфекционизмом. Он считал себя просто аккуратным. Поэтому, смотря на вывернутый воротник, Сашу потряхивало. Раздражало. До мурашек хотелось все исправить. Сжав с силой зубы, он отвел взгляд, стараясь подавить внутреннее желание. Сейчас это было не к месту. Несмотря на то, что все его знакомые, после их встречи, всегда уходят заправленными, убранными и аккуратными, перед ним сидел незнакомец, которого трогать нежелательно. Но что поделать, если руки тянутся пригладить там, где не приглажено? Сглотнув, вновь перевел взгляд на небрежный воротник и, закусив до боли губу… … не выдержал. Потянув на себя чужую голову, начал быстро поправлять галстук, двигаясь ближе и пытаясь заглянуть на узел. Ну, вот просто ужас! Как так можно ходить по улице, когда настолько некрасиво все сделано? Почему нельзя помучиться максимум пять минут у зеркала, чтобы проверить все ли в порядке, чем идти как после бурной ночи? Еле протиснувшись вперед, увидел то, что заставило обомлеть: галстук был даже не завязан, а пуговицы вверху перепутаны! Цокнув, с недовольным бурчанием принялся все исправлять. Безумие! Ну и неряшество! Как такому альфе не стыдно в таком виде разгуливать по городу? Неужели сердце не сжимается? Саша бы в жизни никогда так не вышел даже мусор выносить на площадку! Что с этим мужчиной не так? Если у него есть омега, то Саша искренне его не уважает! Ну как так можно равнодушно отправить собственного мужчину в таком виде? Полная… — Кхм… —… жопа. Да, это полная жопа! Саша замер, поднимая взгляд на лицо альфы, исказившееся в удивлении и недоумении. Осознание медленно, но верно ковыляло навстречу, заставляя нервно сглотнуть подошедший к горлу ком. Руки осторожно затянули галстук с идеальным узлом, напоследок идеально поправив воротник, и Саша, без зазрения совести, кинулся в бегство. Ой, дурак! Говорил ему отец, что нужно прежде думать, чем делать; говорил ему папа, что нужно больше бегать, а не ходить. Саше не дали сделать и шага. Этот неряшливый альфа схватил его за запястье и в мгновение ока повалил на себя, лишая возможности ретироваться подальше. — Ты что делаешь?! — пытаясь заглянуть в бесстыжее лицо, Саша оперся руками о чужие сильные колени. — Это же надо! Я ему тут, видите ли, помог стать красивее, а он меня на себя кидает! Нефиг ходить как после шухера! Ведь… … и заткнулся, почувствовав напряженные мышцы на массивной груди и большие лапища на своей талии. Сердце сжалось от липкого страха, готовясь в любую секунду запустить команду: «Паника». В переполненном автобусе же так много народа — неужели всем все равно, что происходит с хрупким омегой? Никто не заступится? А если закричать? Кто-нибудь обратит внимание? — Как тебя зовут, чудо? — голос у мужчины был низкий, слегка с хрипотцой, почти утробный, отчего по телу прошелся табун мурашек. Честное слово: на такой баритон нужно молиться. — Я не чудо, — обиженно буркнул Саша, — просто мимо проходил. Отпустите меня, а? — Нет, чудо, отпустить уже не могу, — как-то слишком просто ответил альфа, — только если с собой. Приподняв бровь, омега окинул взглядом лицо напротив: ровный и прямой нос, широкие скулы, вольный подбородок, глаза с хитрым прищуром и шикарные густые бровь, которые наверняка очень выразительно передавали все эмоции — и, стараясь быть как можно мягче, недовольно произнес: — А губозакатывающую машинку вам с собой не отпустить? У меня в сумке целый набор. Могу даже бесплатно отдать. Для такого дела не жалко. Из-за его очень, и очень длинного языка часто приходилось получать нагоняи. Вкупе со слабым здоровьем, Саше лучше было бы сидеть тихо и не нарываться, но язык всегда работал быстрее мозга: что раньше, что сейчас. Ну, в самом деле, он же не виноват, что говорит прежде, чем думает? — Спасибо, я, пожалуй, откажусь, — хитро улыбнулся альфа, и не успел омега ответить, как тот продолжил: — А вот тебе следует быть поосторожней, ведь если автобус наедет на ближайшую ямку, то ты можешь прикусить свой язычок. По омежьей логике он должен сейчас почувствовать внутри негодование и непременно возмутиться, однако бурлила только странная, непонятно откуда взявшаяся, игривость и желание пошалить. — А вы, я смотрю, находчивый. Видно, часто предлагают? — омега насмешливо сузил глаза, предполагая, что это, возможно, его последняя поездка в автобусе, если он продолжит в том же духе. Этот бугай совершенно точно может с легкостью накостылять и отправить в ближайшую больницу на пару месяцев, с пожизненной гарантией колотить при встрече. Но Саша, как истинный дурак, все равно не следует чувству самосохранения — и посылает все последствия к черту. Бомбить, так по полной, и чтобы не стыдно было потом убегать. — Ты единственный. Остальным предлагаю я, — альфа внезапно опустил свою руку омеге на голову, ероша и так лохматые волосы. — Оттого такой неряшливый вид? — Саша приподнял бровь, не обращая внимание, насколько приятно такое прикосновение, — не сладко вам, уважаемый. Часто убегаете с квартир? — и последнее слово выделил рычащей буквой. В общем и целом, их милая беседа омеге нравится, вот только скоро была его остановка, и он безумно хотел поскорее вырваться из этого, как говорит отец, жоподвига не раздавленным и здоровым. — Точнее наоборот, — мужчина самодовольно хмыкнул, а Саша вновь попытался встать на ноги. — Квартиры убегают от вас? — все попытки сбежать сразу пресеклись, заставив недовольно вздохнуть. Вот что за человек? — Ты всегда все воспринимаешь в буквальном смысле? — хохотнул альфа. Саша был готов стукнуть рукой себе по лбу, упасть на этот чертов пол и даже быть зажатым между потными телами, но поскорее свалить отсюда. — Только тогда, когда нужно, — вот что за светская беседа? Алло! Ему серьезно скоро выходить, а этот непроходимый здоровяк даже не отпускает! — Дяденька, моя остановка сейчас будет. Не могли вы отпустить? Подозрительный прищур глаз и большие ладони, нагло прижимающие к себе: — Только если мы увидимся вновь. А он знал! Знал, что будет подвох! Покопавшись во внутреннем кармане, омега достал визитку и сунул ему в ладонь: — Подавись… — Я еще тебя как следует пробовать не начинал. … что? Да он! Он! Да как такого еще свет носит?! *** Это был полный пиз… … кхм. Именно так! После встречи с этим неряшливым индюком, весь день пошел коту под хвост — сначала не вписался в дверь, вылил на штаны кофе, сломал принтер, разбил чашку, случайно удалил проект, а потом, когда уже думал, что это — предел его несчастий, как на повороте Сашу сбил на машине какой-то старый ублюдок, которому давно пора уже быть в гробу под толщей земли. И который, подарив на прощанье пару не очень цензурных слов и огромный синяк на всей правой стороне, пригрозил расправой с требованием отдать деньги за разбитую машину (к слову, на которой было ни царапинки). Старый гондон. Саша омега далеко не глупый. Он понимал всю серьезность и абсурдность ситуации, а поэтому послал на несколько букв и вызвал полицию. Пердун старый надолго его запомнит, чтоб ему икалось. Поэтому сейчас, стоя на остановке в ожидании автобуса, мечтал попасть скорее домой. Замечательный день. Он обязательно по приезду отметит его в своем календаре. Если доедет, — невзначай пронеслась мысль. Бок ужасно ныл, причиняя дискомфорт, и оттого было сложно стоять. Чертовы старики заняли все лавочки, поэтому, скрепя зубами, приходилось терпеть. И надо же было! Да что, в конце концов, со ним не так? Какого черта этот день поимел его уже с самого утра? Все омеги, как омеги, один он… такой не такой. Даже обидно. Автобус подъехал на удивление быстро и, не помня себя, ринулся в него сразу, как только начали открываться двери. К его счастью, одно сиденье было свободно — и он без зазрения совести плюхнулся на него, ни в коем случае не думая уступать кому-нибудь. Переживут. Ему слишком хреново для хороших поступков. И, как назло, сбоку послышался знакомый голос: — О, Армейский, а ты как тут? Саша готов поспорить, что если бы день был менее ужасным, а желание делать что-либо белее сильным, то его лицо давно бы перекосилось от недовольства и злости. — О, Глоша, и тебе привет, — и спокойно ответил, чувствуя себя изнемождено. Лицо напротив исказилось от злости. Глоша. Калоша, — этот непроходимый тупица должен быть благодарен, что не Валенок. — Из-за твоего дурацкого прозвища мне пришлось сменить работу! — Да ты что? — Саша наигранно-удивленно вскинул брови, и без особого интереса продолжил, зевая и всем видом показывая, как же было на этом плевать: — Ты был Глошей, Глошей и останешься, и твоя альфийская злость меня не испугает. Ты все лишь несчастная букашка, считающая себя пупом Земли. Не слышал байку про жабу? Жаль. Она была слишком самонадеянной, и ее раздавило то, что она думала раздавить сама. Хотя, о чем это я? Ты даже не умеешь читать. — Букашка, говоришь? — почти прошипел Глоша и Саша буквально ощутил, как задрожали все волоски на теле от страха. Сейчас его точно убьют. Сто процентов. В этот момент зазвонил телефон. Вне себя от радости, он быстро выудил его из кармана и, даже не посмотрев на экран, тут же ответил: — Привет, любимый! Уже ждешь? — на том проводе подозрительно молчали, но сейчас Саша пытался спасти собственную шкуру, поэтому было не до этого. — А как же работа? Не волнуйся, со мной все хорошо, — театрально улыбнувшись, омега закрыл динамик рукой, обращаясь уже к рядом стоящему: — Ты прости, Глошка, но я спешу, так что бить меня будешь в следующий раз. Глаза альфы потемнели от гнева. Вот почему чуть что, так сразу Армейский? Как только автобус остановился, Саша резко дернулся, но не успел встать — его резко схватили и, сильно тряхнув, ударили по лицу. Что? И взревел: — Ах ты тварь!.. *** Саша сидел за столом весь в синяках, ссадинах, порезах (черт пойми откуда), но до жути довольный. Смотря на всего исцарапанного альфу, с огромным синяком на щеке и фингалами под сразу двумя глазами, душа выла от гордости за самого себя. Это был первый раз, когда он накостылял кому-то, а не ему. Сегодня прямо везет. Удача повернулась к Саше задом и источает ароматы «счастья», которыми он упорно пытается не дышать. Ужасное сравнение, не правда ли? Но в точку. Ему еще повезло, что родители уехали на дачу — домой можно явиться не под покровом ночи. — Александр Мстиславович, вы будете писать заявление? — большой-дядя-полицейский, терроризирующий их вот уже несколько часов и постоянно кидающий недовольные взгляды на Глошу, сложил руки на груди и пытливо посмотрел Саше прямо в глаза. Делать ему больше нечего. — Пусть живет еще. — Вы уверены? — альфа нахмурился, — ведь… … и не успел он договорить, как в комнату буквально влетел утренний неряха, чуть ли не срывая дверь с петель. Сердце несколько раз пропустило удар, заставляя в немом шоке вытаращить глаза, не веря в происходящее. Да как же так? — Прости за опоздание, я… — его взгляд сразу же упал на несчастную физиономию Саши, как бы он не старался слиться со стулом, и внезапно потемнел от злости. — Что произошло? Но не так страшно, как у Глоши. — Этот гад напал на омегу в общественном транспорте. На омегу! — полицейский брезгливо окинул взглядом исцарапанного альфу. — И зря, — вставил Саша своих двадцать пять копеек, и ведь не собирался замолкать, — Будет знать, как свои ухоженные коготки на меня направлять. Все посмотрели на него тут же, отчего сразу стало не по себе. Глоша, определенно с поехавшей психикой, зарычал, заставляя вздрогнуть и отодвинуться от греха подальше. Он же говорил: «Язык мой — враг мой»? — Шлюха! Да как ты смеешь?! Я каждую неделю хожу в салон! Я замечателен! А ты… — А я как всегда, — еле удержался от веселого хрюка Сашка, — Любишь быть снизу? И если бы не молниеносная реакция большого альфы в форме, то его бы ударили вновь. Страх и адреналин смешались в одну смесь, побуждая нервно задергаться на месте в попытке усмирить желание зарядить стулом по так раздражающей роже. — Успокоились! — внезапный крик неряхи заставил вздрогнуть. — Этого — в обезьянник, — он кивнул на Глошу, завывающего от злости, — омегой займусь я. Саше стало не до смеха. *** — Я же говорил, что ты чудо? — альфа вздохнул, капая спирт на белоснежно белую вату. Саша еле удержался от нервного ика. Несмотря на все безнадежные попытки как-то увильнуть от всей этой «первой медицинской хрени», никто жалеть не собирался маленького-его. И проклинал все на свете. — Говорил, — опасливо бросив взгляд в сторону, Саша попытался отползти подальше, но очень короткий и вредный диван, упираясь своим подлокотником в спину, явно намекал, что дальше будет только пол. Диван? Намекал? Серьезно? — Как тебя угораздило? Ты ведь специально его провоцируешь? Саша недовольно фыркнул: — Не специально. Оно само. — Ты же понимаешь, что в какой-то степени виноват сам? — с прищуром спросил альфа. Против правды не попрешь, но все же… альфа внимательно следил за каждым действием Саши, а на хмуром лице ни разу не скользнула хотя бы одна из его утренних улыбочек. Стало как-то не по себе. — Понимаю. А что мне было делать? — сжав руки в кулаки, омега всхлипнул, еле сдерживал слезы обиды. — За меня всю жизнь никто не заступался, а этот гад вечно доставал на прошлой работе. Ненавидел и унижал, а мне, что ли, молчать? Да еще этот старикашка на говнолете, и я сорвался! А нечего было лезть! Я же хотел уйти, а он ударил… … и не успел договорить, как его губы накрыли чужие, заставляя замолчать и пораженно распахнуть глаза. — Теперь я буду тебя защищать, — прошептал альфа сквозь поцелуй и прижался к его губам снова, отчего сердце Сашки забилось чаще, в груди все свернулось с тугой комок, а на глазах выступили слезы, только вот теперь от… непонятных чувств. — Только, впредь, драться за тебя буду я. Идет? — Я… что? — Ты бы знал, как мне хочется убить этого ублюдка. Я чувствую себя оскорбленным, потому что не смог защитить своего омегу, а еще очень виноватым и злым. — Ч… что? — Ты стал недоступен на том моменте, когда сказал, что с тобой все хорошо, но это же ни черта было не так! И я метался, не зная, куда бежать, пока не увидел тебя тут избитым и очень уставшим. — Да что… — И сейчас тебя никуда не отпущу. И не успел Саша хоть что-то сообразить, как его вовлекли в новый поцелуй.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.