***
- Убейтесь! Надоели! Ей-богу! Когда я уже умру, чтоб вас не видеть?! - орал недовольный Киркленд на своего братца Скотта и его дружка Тима. - Опять обкололись? - визжал он, заталкивая эту бессознательную парочку в прихожую. Тим еще немного прополз вдоль коридора и заснул. Артур весь бледный от ужаса начал закатывать рукава Скотти. Только месяц назад шотландец вышел из клиники после рецидива. Клялся, на коленях стоял. Со слезами умолял:"Дрянь эту в руки не возьму! И к тебе больше не приду никогда!" Ничего нет... Счастье какое. Видимо, просто пьяный. - Эй, рыжий. Ты в порядке? - Хозяин дома "бережно" перетащил Тима и Скотта в каминную. Правда, Де Вард сразу, пускай и с трудом, отправился в ванную. Прочищать желудок. Пока любовник Артура был на работе, Киркленд решил разобраться с братией.***
Из приемника доносилась задорная мелодия группы "АВВА", под которую, впрочем, не менее задорно отплясывал молодой человек по имени Эмиль. Его родственники были на работе. Хотя время близилось к шести, поэтому бедный Эрландсон даже расстроился. Старший брат Эмиля был консультантом в телефоне доверия, иногда работал в офисе, иногда на дому. Жених брата по имени Хенрик был пекарем, в его работе был один плюс - это булочки и прочая вкусная выпечка. Дядя Бервальд работал дизайнером мебели в крупной компании, за счет этого их дом мог похвастаться обустройством, ну а муж дяди Бервальда был дантистом. Хотя сам налегал на сладкое и особенно лакрицу, всегда угощая Эмиля. - Я вернулся! -из коридора послышался голос Хенрика. Эмиль со скоростью света кинулся к приемнику, дабы его не засмеяли за любовь к "девчачьей группе". Потом с той же скоростью устремился в коридор. - Здравствуйте, как прошел день? - из вежливости поинтересовался юноша. - Довольно неплохо. Эмиль, дорогой, я сейчас поеду на автомойку, передай своему брату, что вечером мы идем в театр, - с улыбкой сказал датчанин. - Ого, круто. Обязательно передам, -вроде спокойно, а вроде с нотками сарказма сказал светловолосый юноша.***
Вечером Людвиг добрался до дома с одним единственным желанием - лечь спать. Однако, когда он уже был готов открыть входную дверь, соседняя квартира распахнулась и оттуда показалась пожилая фрау Шульц с его собакой на поводке. От такого Мюллер опешил. - Добрый вечер, а разве мой брат не забрал её? - уже предвидя нечто нехорошее поинтересовался он. - Ваш брат, уважаемый, не только не забрал собаку но и шумит второй час, не давая этим спать соседям.-проскрипела старуха и протянула поводок. Трясущимися руками Людвиг взял его, извинился. И пообещал что в ближайшие сорок минут разберется с этим.***
"Падла ты этакая! Своей однушки мало?"-прогремел немец, войдя в кухню. А там был полный разгром. На полу, около стола спала Эржебет. И не просто, она укрывалась скатертью как одеялом, а в роли подушки выступала прихватка. Некий загорелый юноша... Людвиг не видел лица, потому что гость сидел у открытого холодильника, зачем-то засунув туда голову. На столе был еще один дружок Гила. На нем были разбитые очки и он пытался достать шваброй свою футболку с люстры. Около него на столе лежала, громко хохоча неизвестная Байльшмидту азиатка. А виновник всего этого мирно спал, сидя за многострадальным столом. После того, как зоопарк разогнали по домам Людвиг отправился спать, а на часах было полтретьего ночи.***
"Новый день. И новый уровень в любовном симуляторе"-бубнил Кику, устало потирая глаза. "Хотя впрочем это может подождать. Нужно собираться на работу"-Хонда вяло встал, потом присел. Затекла нога. Опять. Потом снова встал и ушел собираться. Несмотря на однообразность своих дней Хонда радовался каждому из них. Находил свои маленькие радости. И кажется кто-то звонит. "Но у кого есть мой домашний?... О нет, за что?"-с видимым нежеланием японец поднял трубку. Послышался голос Яо:"Привет, Кику. Дорогой, у тебя остался тот костюм? Ну в котором ты ходил на оркестр со мной и Ванюшей?" При упоминании "Ванюши" черноволосый скорчил недовольную гримасу. Ведь Не самым лучшим жестом было со стороны его брата знакомить Кику со своим любовником подобным образом. Тот вечер останется в памяти Кику на всю жизнь. Но все же Хонда пересилил себя:"Да, остался. Я завезу его тебе после работы." Это удивительно. Иван ежедневно спускал на Яо кучи денег. И у него не нашлось костюма для свидания? Подозрительно. Все-таки японец был горд тем, что без поддержки брата стал программистом в хорошей компании, и купил квартиру, двухкомнатную! В кредит... Но ничего. Зато Ван Яо особо не заботился о завтрашнем дне. Ведь всегда есть Иван. Тот и квартиру купит и деньгами поможет. Весьма удачно сложилась жизнь.***
"За что? Почему хоть раз все не может пройти гладко?!"-Раздосадованный Иван плюхнулся на диван в своём кабинете. "Боюсь, что никогда! Господин Эдельштайн очень извиняется за эту ситуацию. Но и помочь они нам ничем не смогут!"-Фернандес был не лучше русского сейчас. Антонио носился по кабинету как прокаженный. "Люди в зале, уже спрашивают официантов, когда начнётся шоу! Иван Владимирович, скажите хоть что-нибудь!" Владелец ресторана поднялся с дивана. Неуверенно переступил с ноги на ногу, задумчиво глядя в пол. А потом уже более уверенно спросил:"Антонио, где твоя гитара?". Тони был очень удивлён, но понимая что квартет уже не приедет вовремя молча указал на раздевалку.***
Ван Яо ждал появления Ванюши и живой музыки уже добрых сорок минут, если не больше. Он принялся рассматривать свой маникюр, потом часы. Кстати, подарок Ивана. Ван задумался о своём возлюбленном, но вдруг послышались аплодисменты, которые, впрочем быстро стихли и в зале был слышен недоуменный шепот. На сцену вместо музыкантов поднялся управляющий ресторана, симпатичный, загорелый парень, лет 25-27, по оценке Ван Яо. Сердечко кольнула ревность. Сам Яо уже не молодой, вот-вот и 30 будет. А это немало. И кто знает, может Брагинский уже себе завел еще кого-то. А может этого управляющего... "Дамы и господа! Мы вынуждены сообщить вам, что квартет имени Родериха Эдельштейна не сможет выступить сегодня вечером. Но наш владелец будет рад принести свои извинения!"-поспешно заверил он наморщившихся дам и их растерянных кавалеров. Сам китаец уже мало чему удивлялся при походе в рестораны Ивана. Но вот на сцене появился официант, который обычно обслуживал их с Ванюшей. Он вынес высокий табурет, такие стояли у бара. Потом со стороны кухни замелькала внушительная фигура. Ван узнавал русского по одним шагам и спешно оглянулся, вглядываясь темноту зала, ведь свет начал угасать еще когда на сцене появился управляющий. Показался Ваня. Высокий, статный, и просто красавец. Его руки сжимали гитару, рукава рубашки были закатаны, а сама она была частично не заправлена и свободно расстегнута у горла, открывая его прекрасные ключицы. Ван Яо напрягся разглядывая своего ненаглядного, а затем мстительно и презрительно оглядел одну девицу, которая видимо позарилась на его Ванюшу. Брагинский присел на табурет оглядел зал, любовно улыбнулся азиату. Его пальцы слегка задели струны, как бы боясь порвать. А потом Иван запел "Yesterday, all my troubles seemed so far away..." и все слова полились вперемешку с прекрасной игрой и невероятным чувством, с которым русский и исполнял эту песню. Равнодушным не остался никто. И разумеется теперь у Яо есть еще одна причина сильнее любить Брагинского.