The Light of My life

Ed Sheeran – Give Me Love

      Сидя на крыше высокого здания рядом с кружкой, наполненой остывшим кофе, и вдыхая противный дым, тонкой сигареты в тонких пальцах, Луи кажется, что все имеет значение. Но он знает, что это временно. До тех пор, пока последняя сигарета не будет выкурена, и в мыслях не останется ничего, кроме дома.       Да, Луи тосковал по дому, по теплу и нежности, по уюту и по Рождеству, проведенному вместе с друзьями. И где же все это сейчас? В прошлом, как и все светлое в жизни Луи.       Не то чтобы он жаловался, но внутри него, где-то под безразличием и пустотой, есть кусочек жизни, ожидающий, пока ему дадут корм, чтобы он разросся и заполнил пустоту, согрел Луи, как кружка горячего, ромашкового чая, осветил всё темное в жизни Луи, как это должен сделать его соулмейт.       Луи докурил последнюю сигарету, а над туманным, сонным городом, где-то над крышами домов, засветилась полоска света.       Луи часто вот так встречал рассветы и, так же часто, встречал закаты. Ему нравилось, как появлялись и испарялись лучи света. Они создавали ощущение того уюта и того тепла, которого не хватало Томлинсону осенью.       Луи привык к прохладному воздуху и даже к пару, выходившему изо рта, словно дым, но без вкуса и значения, без вреда легким...       Всё-таки Луи забрал любимую кружку и подошел к двери, ведущей на лестницу 11-того этажа. Луи приходил сюда слишком часто, а потому мог подняться или спуститься за минуту, но кого это волновало?       После того, как Луи выслушал очередную лекцию Зейна, что нельзя всю ночь сидеть на крыше, и выдержал долгий, выжидающий взгляд, он смог, наконец, безразлично укутаться пледом и, усевшись на диван, также безразлично уставиться пустым взглядом, сквозь стену. Все просто. Зейн – лучший друг, а потому он очень переживает за Луи, но сейчас Зейн устало кидает взгляд на Луи и, безнадежно махнув на него рукой, уходит едва слышно закрывая за собой дверь. И Луи понимает его, понимает, что Зейну не о ком беспокоиться, кроме Томлинсона, он так же одинок.       Луи погружается в беспокойный сон, но сон казался таким пустым и бессмысленным, что Луи просыпается каждые полчаса и, будто в бреду, зовет кого-то, чьё имя ему ничего не говорит. После того как он "проспал" около 4 часов его организм решил, что этого достаточно.       Он попытался вспомнить, что ему снилось, но лишь смутно помнил тепло и слабый, фисташковый свет и хрипловатый голос, а потом... пустота. И если кто-нибудь спросит, то он ничего не чувствует, но мы с вами будем знать, что в его груди, где-то около сердца, разливалось тепло. Но это тепло души никак не отменяло мерзнущих ног, но на удивление теплых ладоней.       Спустя пару месяцев наступила зима, ещё более холодная, чем чувства Луи к миру. Зейн нашел свою пару катаясь на льду и сбив её с ног, точнее его. Всего несколько дней назад. Луи нравится наблюдать за тем, как от кожи Зейна отходит серебристый свет. Они, как солнце и луна. И Луи, честное слово, старался не думать об этом и искренне радоваться за друга, не обращая внимания на то, что лекции ему теперь читал Зейн, а его соулмейт – Найл, сидел рядом и, время от времени, кивал головой, чем выражал свое согласие с папочкой Зи. И это слегка грело душу Луи. Совсем чуть-чуть, как если бы он старался согреть руки об свечу, размером с ноготь мизинца.       Луи не понимал, как он оказался на крыльце какого-то дома, через два квартала от его квартиры. Но ему было все равно, ведь он сидел под небольшим навесом и глядел как на улице темнеет, а снег начинает валить с новой силой, и уже не просто касаясь земли и тая. Теперь снег ложился мягким белоснежным одеялом на черную и холодную землю. Наверно, в надежде согреть своим холодом.       На крыльцо опустился парень в фиолетовой толстовке, прячущий в карманы руки, слегка приподняв плечи от холода.       Луи даже не смотрел на него, а он не смотрел на Луи. Незнакомец снял шапку и тряхнул головой, смахивая снежинки и раскидывая на голове шоколадные, слегка мокрые кудри. И Луи все же посмотрел на него, ловя взгляд в ответ. Луи честно старался не пялиться на то, как бледная кожа незнакомца начинает светиться мягким, бледно-зеленым цветом. – Привет, – хриплый голос разрезает тишину. – Упс? – отвечает Луи, потерявшийся в зеленых глазах его соулмейта.       И тут в память Луи врезается сон, приснившийся ему пару месяцев назад и согревший его душу. Он вспомнил это потому, что сейчас ощущал такое же тепло, только в разы сильнее. Луи зачем-то рассказал свой сон незнакомцу, который в это время быстро тер свои ладони друг об друга, тщетно пытаясь согреть их. Тогда Луи не выдержал и взял его руки в свои, поднося их ко рту, опаляя горячим дыханием, выдыхая пар и глядя прямо в зеленые глаза напротив. Тут он вспомнил о сигаретах, которые, в кой-то веки, не имели значения.       Луи, видя что его соулмейт замерз, предложил сходить в кафе. Сидя за столиком, и попивая горячий шоколад, они разговорились. Луи узнал, что его соулмейта зовут Гарри, он не любит куртки и не носит их даже зимой, ещё он ненавидит когда ему в лицо выдыхают дым от сигарет, он просто обожает петь и согласен спеть для Луи. И он кажется Луи идеальным.       А Луи не хочет говорить о себе, но все же говорит, что любит клубнику и песни "The Script", он сказал что не любит, когда его называют полным именем, потому что "Льюис", по его мнению, звучит не круто, на что Гарри отвечает что это очень мило и Луи думает, что готов изменить свое мнение, лишь бы Гарри улыбнулся и вновь показал свои ямочки на щеках, а потому Луи отвечает, что Гарри само очарование, и ему совершенно плевать, что он отвечает невпопад, потому что он нашел свой дом полный уюта и тепла, теперь у него есть ради кого бросать курить, есть ради кого ночевать в кровати, а не на крыше одиннадцатиэтажного здания. А Гарри рад, что нашел того, кто будет заставлять его надевать куртку и, может, даже шарф. Он рад, что будет кому петь перед камином своего дома на диване, сидя в обнимку, согревая друг друга.       Они просто нашли друг друга.