Что с тобой не так, Руслан?

«Я в Екб. Может вылезешь из своей квартиры?» — высвечивается сообщение. На экране всплывает уже выученный наизусть номер. Руслан долго смотрит в экран, прожигая в нем дырку глазами. Возможно, в какой-нибудь параллельной вселенной, где люди обладают подобными способностями, Соколовскому удалось бы прожечь экран взглядом и не отвечать на сообщение. В этой вселенной таковых возможностей нет, поэтому приходится занести пальцы над клавиатурой. «У меня куча дел, Костя», — набирает Руслан в ответ. Сообщение отправляется, а спустя секунду помечается отметкой «Прочитано». Соколовский не дожидается ответа, он вырубает телефон, откладывает его куда подальше и заваливается спать. Сон — единственное, что спасает от гребаной реальности, где его постоянно преследует назойливая мысль о том, что пора бы уже разгрести собственные проблемы, найти для этого нужное решение и разобраться с ними. Просыпается Руслан лишь посреди ночи, часы вежливо подсказывают, что сейчас четыре часа утра. Уснуть уже не удастся, поэтому парень поднимается с кровати и шагает в ванную. Чертово одеяло так и норовит запутаться и отсрочить уход хозяина квартиры. Соколовский скидывает с себя одежду и встает под душ. Вода помогает справиться с разбитым состоянием хоть немного. Вскоре он уже одевается, заваривает себе чай и садится за компьютер. На плечах лежит то самое понимающее одеяло, создающее некое подобие комфорта и идиллии. Настроение отвратительное, нет никакого желания что-либо делать, вследствие чего Соколовский включает какой-то сериал и залипает на пару часов. Домашняя обстановка смаривает, но заснуть не дает. Нагоняет жутчайшую тоску, но и не выпускает из своих цепких сетей. Чтобы выбраться из всей этой кутерьмы, нужно будет приложить очень большие усилия. Часы в нижнем углу экрана монитора показывают шесть утра, а у Руслана отвратное настроение и огромные синяки под глазами. Не спасает даже хваленый кофе. В скором времени парень закрывает вкладку с сериалом, решая забить на него, и проверяет социальные сети. Все такое однотипное, чертова повседневность давит своей серой массой, налегая и прижимая парня к горизонтальной поверхности, заставляя беспомощно распластаться на ней и ждать конца. Блогер листает однотипные посты и «смешные картинки» около пяти минут, пока не натыкается на занятный пост в группе своего приятеля. Текст гласит: «Попал в больницу Екатеринбурга, чтобы Соколовский навестил». Руслана охватывает странное беспокойство, он тыкает на пару ссылок, выясняя, что Прекрашев окончательно спился. Парень долго мнется, но в итоге идет на поиски выключенного телефона, ждет пару минут, а потом быстро набирает номер, цифры которого никак не желают вылетать из головы, засев там намертво. Звонить кому-то в шесть утра было не лучшей идеей, но Соколовский все равно делает это. Блогер отхлебывает еще пару глотков остывшего чая, словно для храбрости, хоть и понимает, что никакого эффекта чай не придаст. Мгновение, он подносит телефон к уху и слышит противные гудки. Ожидание мучительное, хоть и недолговременное. Руслан недоумевает, когда ему отвечает высокий женский голос. — Здравствуйте. Кем вы приходитесь Константину Прекрашеву? Соколовский теряется на пару секунд, не зная, что сказать в ответ, но скоро собирается, думая, что лучше не тянуть время. Страх закрадывается где-то в отдаленной пучине сознания, становится не по себе. — Мы друзья, — четко говорит он. — С ним что-то случилось? Приходится откашляться, ведь горло сохнет за мгновения, а голос противно хрипит. — Да. Полчаса назад его доставили в больницу, выявленный диагноз — алкогольная интоксикация. По возможности приезжайте за ним, приятели, которые довезли его до больницы, находятся не в самом лучшем состоянии. Как мы поняли, родители слишком заняты, да и находятся в другом городе, — монотонно произносит девушка. Она вроде бы собирается еще что-то добавить, но Руслан не выдерживает и перебивает ее: — С ним все в порядке? — На данный момент Константин находится на промывании желудка, — терпеливо отвечает медсестра, словно диктуя рецепт пирога надоедливой подруге, — а после пары процедур его уже можно будет выписывать, но на данный момент его лучше не оставлять одного. Вы сможете приехать? Руслан вновь замирает, кусает нижнюю губу, а после все же уверенно кивает. В ту же секунду до него доходит, что, по всей видимости, медсестра не может его увидеть. Он сразу же говорит, что приедет в скором времени, после чего спрашивает название больницы. Ему его учтиво называют, и звонок сбрасывается. Соколовский понятия не имеет, зачем согласился поехать, но дело уже сделано. Несомненно, особого желания выходить за пределы стен квартиры у Руслана нет, но, в любом случае, дома делать нечего, а Косте нужна помощь. В голове всплывают мысли о том, что Прекрашев довел себя до подобного состояния из-за Руслана. Возможно, если бы он все же согласился встретиться с парнем, забив на собственные загоны, ничего бы не произошло. Думать о подобном не хочется, Соколовский просто вызывает такси, надевает что-то поприличнее, сует в карман телефон, пару купюр, берет связку ключей и выходит из квартиры, решая дождаться приезда на улице. Он очень быстро выбирается из подъезда. На улице уже светло, свежий утренний воздух веет в лицо. Такси не задерживается долго и через пятнадцать минут подъезжает к нужному подъезду. На телефон Руслана приходит сообщение, оповещающее о приезде машины и ее номере. Соколовский вырывается из серой пелены, на горизонте появляются планы поважнее. До больницы блогер добирается в гробовом молчании. Водитель пару раз пытается завести разговор, но Руслан оба раза отвечает что-то грубое, ясно давая понять, что его лучше не трогать. Таксист понятливо отстает и больше не беспокоит пассажира. Когда машина останавливается на нужном месте, Соколовский не медлит, отдает нужную сумму и скорее шагает в сторону больницы. Людей здесь почти нет, по крайне мере, в приемном отделении. Соколовскому удается увидеть лишь деда, который входит в лифт, опираясь на длинную деревянную трость. Закусив губу, парень быстрыми шагами подходит к стойке на ресепшене, где сразу же спрашивает дежурную медсестру о Прекрашеве. — Вы тот самый друг, который звонил пациенту? — спрашивает девушка. Руслан узнает ее голос, понимая, что говорил именно с ней. Голос не вяжется с внешностью, ведь сейчас перед ним высокая брюнетка, которая не выглядит беззащитной дамочкой с тонким голоском. — Да. Что с ним сейчас? — спрашивает блогер. Не стоит акцентировать внимание на посторонних вещах, не касавшихся Кости. — Он в стабильном состоянии и сейчас находится в обычной палате. Могло быть и хуже, — говорит медсестра, словно рассказывает зазубренный текст, — сейчас ему поставили капельницу с физраствором, чтобы привести в лучшее состояние. — Отлично, в какой он палате? — спрашивает Руслан. — Часы посещения еще не начались, но, думаю, ничего плохого не произойдет. Только веди себя тихо, — Медсестра окидывает парня оценивающим взглядом, сует ему в руки белый халат для посетителей и называет номер палаты. Соколовскому остается только промямлить жалкое «спасибо», накинуть халат и отправиться на поиски нужного номерка на двери. Когда палату удается найти, Руслан долго медлит. Он мнется у двери, не решаясь войти. Столько добирался сюда, чтобы свалить сейчас? В его голове даже всплывает мысль о том, что он не должен Прекрашеву ничего и прекрасно может уйти. Эту мысль приходится отмести. В конце-то концов, произошедшего вообще могло не быть, если бы не заебы Руслана. В какой-то миг Соколовский просто нажимает на ручку двери. Теперь пути назад явно нет. В палате, кроме Кости, оказывается лишь мужчина, который, к счастью, спит. Глаза Прекрашева тоже закрыты. Руслану непривычно видеть парня без его любимых шмоток — обтягивающих брюк и ярких маек. Он в обычной больничной одежде, напоминающей две большие сшитые тряпки. Кожа парня белая, словно мел. Задранное сравнение, но очень точно описывающее ситуацию. Позавидовал бы любой вампир из Сумерек. Слева от кровати располагается стойка с капельницей. Соколовский закрывает дверь, медленно двигается вперед, обходит кровать и осторожно садится сбоку. — Знаешь, я терпеть не могу больницы, — вдруг говорит Костя. Руслан не успевает заметить, как тот открывает глаза. — Все такое белое. Потолки, стены, подоконники с рамами для окон. Отвратительно. Приходится оглядеться. Все в действительности слишком белое. До этого момента Руслан не обращал на это внимания. — А если бы врачи не успели тебе помочь? — неожиданно спрашивает Соколовский, вновь оборачиваясь к Прекрашеву. Тот молчит, не выдерживает тяжелого взгляда и отворачивается, потупив взгляд в пол. Хотя бы полы здесь не белые! — Я так не люблю больницы. Здесь ужасный запах, а медсестры надменные суки. А еще говори тише, не хочу, чтобы тот придурок проснулся, — Костя указывает на мужчину, окутанного сладостным сном. Парень решает проигнорировать слова Руслана, опять заговаривая о своем. Понятно, что говорить о произошедшем у Прекрашева нет никакого желания. Не маленький уже, понимает, что натворил. Соколовский решает, что тот не нуждается в длинных лекциях о последствиях чрезмерного употребления алкоголя. — Ты моих приятелей не видел? Я ужасно хочу уйти отсюда, и как можно скорее. У одного из них я остановился, а денег на телефоне не осталось, — вновь заговорил Костя, все также не поднимая взгляда. — Видимо, свалили твои приятели. Мне медсестра сказала, что они были не в лучшем состоянии. Не думаю, что она была рада двум бухим обрыганам в больнице. Их, скорее всего, отправили домой, — говорит Руслан, но взгляда не отводит, наблюдая за сменой эмоций на лице Прекрашева. — Пошел ты, Соколовский. — Костя, наконец, поднимает голову и морщит бледную мордашку. — Поехали ко мне? Можешь даже забить на вещи. Чистую одежду я тебе найду, а до конца дня придумаем, что будешь делать дальше, — говорит Руслан. Прекрашев косит брови, подумывая о том, что врачи все-таки не успели, и сейчас он все еще лежит в грязной квартире, где всюду разбросаны бутылки и всякий мусор, а расслабленное сознание ловит трипы. Он уже собирается ответить, но его перебивает вошедшая в палату медсестра. Женщина подходит к стойке с капельницей, подмечает, что содержимое почти кончилось и сообщает, что Костя спокойно может покидать больницу, с учетом того, что подобное больше не повторится. — У вас слабый организм, Константин. Он может не выдержать подобной нагрузки во второй раз. Я надеюсь на ваше благоразумие. А вас, молодой человек, — женщина с укором обращается к Соколовскому, — здесь быть не должно. На вид ей можно дать лет сорок, маленькая пухлая женщина с темными волосами, собранными в пучок. Ходячий стереотип, но никто из парней не придирается. Она убирает капельницу, прикладывает вату к изгибу Костиного локтя и велит ему согнуть руку. — Я уже ухожу, — заверяет ее Руслан. Она не отвечает, лишь молча покидает палату. — Я не ослышался, Руслан? А раньше нельзя было так? Мне обязательно нужно было чуть не сдохнуть, чтобы ты позвал меня к себе? — говорит Костя, поднимаясь и присаживаясь на кушетке рядом с Русланом. Музыкант одергивает глупую больничную одежду вниз и поворачивается к Соколовскому. Мужчина, лежащий в другом конце палаты, недовольно ворочается. Кажется, они все-таки разбудили его. *** Утренний город кажется чем-то сказочным. Людей на улицах почти нет, а если и есть, то очень мало. Погода просто отличная, немного прохладно, дует легкий ветер. Руслан был бы рад погулять, вот так просто побродить по городу с Костей, но тот явно не настроен на прогулки. Несмотря на помощь, оказанную врачами, парень выглядит ужасно и, кажется, готов прямо сейчас свалиться на землю и больше не подниматься. Соколовскому вновь приходится вызвать такси. Оба просто стоят возле больницы, изредка обмениваясь парой слов. Парни долгое время не общались, а сейчас у Кости просто очень мало сил для длинных предложений. Он просто стоит с закрытыми глазами, опершись спиной о стену больницы. — Все хорошо? — обеспокоенно спрашивает Руслан. — Да, просто устал. Я же не спал всю ночь, не ел еще больше, — жалуется Прекрашев. Соколовский понимающе кивает и успокаивает приятеля тем, что такси скоро приедет. *** — Что ты делаешь со своей жизнью, Прекрашев? — спрашивает Руслан уже в такси. Водитель осуждающе смотрит на Костю. Пидорская прическа, обтягивающие брюки. Ярчайшие поводы для ненависти общественности. Но Костя Прекрашев не был бы Костей Прекрашевым, если бы жил так, как живут все обычные люди. Он нагибает чертову жизнь и идет против правил, плюет на все и шагает по тропинке, которую сам же и строит. Только иногда с тропинок сбиваются даже такие люди, как он. Сбиваются, когда внешнее давление оказывается слишком сильным. Костя отрывает лоб от окна и мерит Руслана буравящим взглядом. Соколовский понимает, что тот не хочет говорить о подобном, но удивляется, когда Прекрашев вдруг придвигается ближе и кладет голову на его колени. — Я так устал, Соколовский. Меня все так достало, я сдохнуть хочу, — выдает Костя и неловко опускает руку на колено Руслана. Благо, водитель занят дорогой и не смотрит на своих клиентов. Вопреки всему, Соколовский не отстраняет Прекрашева. Он находит эту ситуацию странной, неловкой, но не неуместной. Костя замолкает, а Руслан кладет руку на его плечо. Майка кудрявого лишь отдаленно напоминает предмет одежды, поэтому критик касается его оголенной кожи, довольно холодной, кстати. — Все наладится, я помогу, — отвечает Соколовский, запоздало понимая, что несет. Он не знает, с чем конкретно поможет. Поможет не утонуть в этом океане мрака, выплыть из него на берег. Вода уже давно протухла, а Костя захлебывается ей. Но Руслан уверен в том, что сможет вытащить парня. В скором времени такси подъезжает к квартире Соколовского. За всю дорогу Прекрашев так и не поднял головы, а Руслан не возражал. — Костя, мы приехали, — парень неловко теребит Прекрашева за плечо. Тот нехотя поднимается и трет глаза. Щека Кости слегка покраснела от неудобного положения. — У меня денег нет, — он слабо улыбается и выскакивает из машины, когда та останавливается. Руслан не может не улыбнуться в ответ. Он отдает деньги таксисту и вылезает следом. Прекрашев сонно хлопает глазами и мнется возле подъезда. Он никогда ранее не был у Соколовского в гостях. После того, как оба поднимаются в квартиру, Руслан отправляет Костю в душ, дает ему чистое полотенце и свежую одежду. Музыкант выпархивает из ванной, словно подцепив второе дыхание. Критик радуется улучшению его самочувствия, но отправляет спать. — Я есть хочу, — Прекрашев уже укладывается в кровать. Он накрывает себя тем самым одеялом, коим еще пару часов назад укрывался сам Соколовский. — Ты же помнишь, что сказал врач. Проснешься, а потом я пиццу закажу. — Ложись со мной. — Нет, Прекрашев. — Но ты обещал помочь. А мне грустно, и я нуждаюсь в тепле. — У тебя одеяло есть. — В человеческом тепле. Руслан долго мешкается, но в итоге заваливается на вторую половину кровати, не находя в этом действии ничего страшного. Подумать только, еще пару дней назад он и думать не мог, что будет лежать в одной кровати с Прекрашевым. Тот, кстати, уже закрыл глаза, но довольно улыбается. — Спокойной ночи, — говорит Костя, позволяя себе придвинуться ближе. — Сейчас утро, — тяжело вздыхает Руслан, наблюдая за действиями своего приятеля. Тот уже находится непозволительно близко, однако нет желания прогонять его и отталкивать. — Мне все равно, Руслан, — бубнит Прекрашев, все же обняв Соколовского. Парень очень быстро засыпает, а Руслану ничего более не остается, как обнять приятеля в ответ. Критик успокаивает себя тем, что это единственное удобное положение для руки, ведь в ином случае она бы начала затекать. *** В квартире довольно прохладно, неприятно. Прекрашев ворочается, а вскоре просыпается, долго трет глаза и пытается понять, где находится. Одеяло сползло куда-то на пол, приходится поднять его, чтобы закутаться. Вскоре накатывает осознание, а за ним и воспоминания о произошедшем утром. Сейчас парню нужно узнать, сколько времени. Ему очень повезет, если в кармане окажется телефон. Следом накатывает и воспоминание о том, что Руслан любезно поделился своими шмотками, а еще терпел нытье Кости в такси, да и не стал сопротивляться, когда тот обнял его, внимание, пока они лежали в одной кровати. Утром у Прекрашева было слишком мало сил на обдумывание всего. Само его пребывание в квартире Соколовского было чем-то не из мира сего. Голова еще болит, но парню, скорее всего, просто хочется есть. С этим можно разобраться, еще, кстати, нужно решить проблему с холодом, ну и узнать, наконец, сколько сейчас времени. Руслана рядом не оказывается, приходится разбираться самому. В квартире подозрительно тихо, Костя все же откидывает одеяло и поднимается с кровати, исследуя квартиру приятеля. О, Соколовский любит минимализм, а еще он жуткий перфекционист в плане расстановки вещей. Все аккуратно лежит по своим полочкам. Костя даже задумывается над тем, что, когда он травил очередную бутылку водки со своими друзьями в Тюмени, Руслан вытирал пыль с мебели в своей квартире. Источник рапространения холода находится быстро. Прекрашев подходит к окну в спальне и закрывает его. Погода заметно испортилась с утра, кажется, намечается дождь. Разобравшись с окном, музыкант отправляется решать первую проблему. В квартире подозрительно тихо, кажется, что самого критика здесь даже и не было. — Мудак, куда ты свалил? — в полтона говорит Костя, когда обходит всю квартиру. Он, наконец, находит свои вещи, а вместе с ними и телефон. Часы показывают пять вечера. Парень считает неплохой идеей умыть лицо прохладной водой и так и поступает. В зеркале на Прекрашева смотрит что-то страшное. Не уложенные волосы вьются в разные стороны, лицо опухло, а синяки под глазами, с которыми Костя никогда и не расставался, стали еще больше. От самобичевания его отрывает звук раскрывшейся двери. Прекрашев медленно выходит из ванной и видит разувающегося Соколовского. — Ты где был? — спрашивает музыкант. Ситуация до смешного напоминает сцену из типичного российского фильма, где муж приходит поздно, а жена его отчитывает. — Ты уже проснулся? Я ходил за чаем, — отвечает критик, показывая коробочку с чайными пакетиками. — А чего-нибудь покрепче захватить не мог? — А тебе утром не хватило? Прекрашев лишь закатывает глаза, разворачивается и уходит вглубь квартиры. — Минут двадцать назад пиццу привезли, — говорит Соколовский, когда находит Прекрашева за кухонным столом, — А я обещал накормить тебя, когда ты проснешься. Костя подпирает щеку рукой, наблюдая за копошением Руслана. Тот не пойми откуда вытащил коробку с пиццей, поставил ее перед Прекрашевым, а сам занимается чайником. Парень ставит его закипать, готовит кружки, а следом выходит из комнаты. Музыканту остается лишь проводить его недоумевающим взглядом. Внимание парня сосредоточенно на другом. Бунтующий желудок уже начинает урчать, а от манящего запаха есть хочется только больше. — Она просто ахуенная, — выносит вердикт Костя, когда критик возвращается на кухню. Долго тот не задержался, а по прибытии уселся рядом со своим гостем. — Я рад, что тебе нравится, — улыбается Соколовский. К этому моменту Прекрашев тянет руку за новым куском. Руслан просто сидит рядом, наблюдая за действиями приятеля. Атмосфера теплая и домашняя до жути. Слишком непривычно, но никто не смеет жаловаться. — Я мог бы и сам, — подмечает Руслан, когда Костя подносит кусок пиццы к его губам. — Открой ротик, малыш, — улыбается Прекрашев, наблюдая за легким смущением приятеля. — Звучит не так, как должно было. Все же Соколовский покорно выполняет просьбу и неловко кусает пиццу. Оба понимают, что здесь нет никаких камер, и нельзя отмазаться тем, что это «для хайпа». Играть на публику просто невозможно. Руслан готов треснуть себя чем-нибудь по голове, если Костя не заигрывает с ним. Несмотря ни на что, он поддается на провокации, принимает не оглашенные правила игры. — Умница, — продолжает Прекрашев. Соколовский мастерски закатывает глаза, но молчит. Стоит отметить, что так есть гораздо веселей и занятней. — Руслан, что с тобой не так? — вдруг задает вопрос Костя. На его лице все еще играет довольная улыбка, но тон очень серьезный. — В каком смысле? — говорит критик и делает еще один укус, когда музыкант предоставляет ему такую возможность. Отчасти он понимает, что имеет в виду Прекрашев, но оттягивает с ответом, потому что сам в нем не уверен. — Всячески избегаешь меня, обращаешься, словно с малолетней подписчицей, еще вчера не хотел даже видеться со мной, заставляя меня почувствовать себя настоящим дерьмом. А сейчас находишься со мной в одной комнате, — Костя деликатно умалчивает о том, что, буквально, кормит его собственными руками. — Я еще не нашел объяснение, которое устроит меня самого, прости за эту дичь. Нам, кстати, еще нужно решить, что с тобой делать. Ты когда в Тюмень собираешься? — мнется Руслан, не выдерживая взгляда зеленых глаз. Он тупит взгляд в пол, явно не готовый к таким серьезным разговорам. — Я не хочу в Тюмень. Меня там ничего не держит, да и делать там нечего, абсолютно. Скорее всего, я сопьюсь там и сдохну в душной квартире, среди кучи мусора, — Прекрашев откидывается на спинку стула и тоже смотрит в стену. Он не хочет испортить все своим нытьем, но слова сами рвутся наружу. — Можешь пожить у меня немного. Можем даже потом накопить денег и съебать в Питер. Только нужно будет разобраться со всеми делами, но вдвоем там будет легче, — Соколовский шаркает ногами под столом и поднимает взгляд, встречаясь со взглядом Прекрашева. Приходится выстоять до конца. — Где ты раньше со своими предложениями был, Соколовский? — Костя негодует, а Руслан просто поджимает нижнюю губу. Он вновь не находит подходящего ответа, а этот парень очень редко не знает, что ему сказать. Прекрашев выбивает его из колеи, один его вид беспощадно бьет под дых и заставляет свалиться на землю. Слова парня пинают пару раз, выбивают пару зубов, вынуждая сплюнуть их на землю, заходясь в кашле и нехватке воздуха. Руслану не удается подняться, он просто распластался на холодной земле, один на один с собственным проклятьем. С кудрявым, до жути нелепым, которое так забавно смотрится в его одежде. Только тогда, когда его вещи надевает Прекрашев, Соколовский понимает, какую нелепицу носит, однако, Костя в этом хуже не выглядит. Даже с опухшим лицом и красными глазами он выглядит идеально. Руслану не хочется отпускать его в злополучную Тюмень. Музыкант, действительно, загнется там, утратит последние остатки здравомыслия и загонит в себя в могилу. Единственное, что останется — это так себе ролики на Ютубе, гитара и куча скорбящих маленьких девочек. Может быть, потерянный Соколовский. — А спину разомнешь? Она так затекла после сна, — ехидничает Прекрашев, ведет плечами назад, разминая их и разбавляя напряженный момент. — Маслом натирать не собираюсь, но могу помочь руками, — говорит Руслан и поднимается со стула. Костя, не ожидавший подобного поворота событий, поворачивает голову, наблюдая за тем, как критик обходит его со спины и располагается за ней. — Серьезно? — недоумевает музыкант, немного напрягаясь, когда на его плечи ложатся руки приятеля. Необычно, странно, непривычно. Он бы не стал напрягаться, будь на месте любой другой человек. Кто угодно из семи миллиардов человек, живущих на земле, но это же чертов Руслан. С довольно умелыми руками, кстати. Он ведет ими вдоль плеч, спускается к лопаткам, начинает медленно, но действенно массировать. У Прекрашева очень хрупкие плечи, почти девчачьи. — Да, я серьезно. Могу прекратить, если тебе не нравится, — Руслан улыбается. — Нет, меня все устраивает, — Костя расслабляется, даже закрывает глаза и забывает о еде. Парень растворяется в наслаждении от умелых крепких рук Соколовского. — Значит, в Питер? — спрашивает критик. — Значит, натурал? — ухмыляется музыкант, плавно поворачивает голову, смотрит на Руслана, дарит ему насмешливый взгляд и разворачивается обратно. Прекрашев — это что-то несравнимое, отталкивающее, но одновременно манящее. Он одновременно пугает и притягивает. Соколовский разрывается от собственных эмоций, путается в них и тонет. Никаких запасных жизней и шансов на спасение. Только Костя, которого самого нужно вытягивать и спасать. Но Руслан преодолевает страх, забивает на все и смело тонет. Никто не знает, чем все обернется в итоге.