Минус 2 глэйдера

      Ньют, нет, ты не должен. Образ снова возникает в голове, и Томас сильнее сжимает подушку. Его друг не рискует. Делает неправильно, лжет сам себе и Томасу. Каждый знает, не может подавать виду. У всех был выбор, и желающие воспользовались им, похоже некоторые напрасно. Томас помнил, как Ньют стоял так высоко. Он был маленьким пятном. Томас не мог вмешаться в процесс, Ньют прыгнул. Сердце чуть не разорвалось, блондин остался жив. Повезло, чистая случайность, его спас Алби. Жаль, что Алби мертв, он бы крепко обнял друга. С того момента Ньют хромал. ПОРОКа это не волновало. Ньют не играл для системы ведущей ролью, парень был лишь «клеем», хорошо выполняющим свою функцию только на первых двух стадиях: Лабиринта и испепеляющей Жаровни. Теперь Пьют болен, его жизнь может помочь в испытании очередной переменной. Томас жалел о возвращении воспоминаний. Там было слишком много блондина, чересчур много воспоминаний о нем: как его принимали в глэйдеры, как готовится к собраниям, его смех, взгляд. Он был везде, в каждой мысли. Не нужно слов, чтобы понять, как сильно Томас хочет вернулся и прожить две-три недельки в Лабиринте наедине с Ньютом. Лабиринт пройден, Пьют почти мертв. Сердце пропустило удар. Настрой более решительный. Со всей силы бьет по двери. — К Крысуну отведите меня, — с обратной стороны слышалось недоумении, — ведите или покончу жизнь самоубийством, знайте мне терять почти нечего.       С каждым днем все хуже. С лживой тварью поговорить не дали, кланк. Ньюта перевели «из-за его агрессивного поведения и возможной вероятности нападения на иммунные субъекты». С этого момента Томас закрылся в себе. Минхо лучше других понимал какого видеть смерть друга. Он их много видел. В камере-комнате стало тихо, они почти не разговаривали. Томас не но, все время сидел на кровати, обняв ноги. Стойко перенес, не заплакал, сердце бешено колотилось в груди. Минхо вал себя обычно, только постоянно молчал. Томас не выдержал, радовал матрац. В нем были пружины. Хоть где-то Крысун просчитался. Руки не дрожали, кровь текла аккуратной струйкой. Минхо догадался зачем и не стал препятствовать. Естественно, в комнате были установлены камеры. Через несколько минут прибыла вооруженная охрана и оттащила Томаса в лазарет. Тут тоже все белое, Томаса тащило блевать от этого цвета. Но в соседней палате был Ньют. Его привязали к кровати. Держать шиз небезопасно, но из-за просьбы Томаса тот еще жил. Просьба здесь равна принуждению в любом нормальном месте. Томас дал согласие на прохождение с ним третьей, завершающей, стадии сбора головоломки-лекарства от Вспышки. Он пообещал отдать свой мозг, подписал себе посмертный приговор. Ежечасно из соседней палаты доносились крики, и все чаще Томас не признавал в них голос своего товарища. Ньют перестал быть похожим на самого себя. Тело покрывалось темными пятнами, глаза изменили свой цвет, голос поменял тембр на более низкий. Томас сидел на кровать и наблюдал за этим. Ньюта кормили 5 раз в день, оптимальное количество для того, чтобы шиза была спокойной. Сознательная жизнь Ньюта прекратилась, началось существование. Он ждал кормежки и жадно набрасывался на сырое мясо. Пару минут днем между девятью и десятью часами он спокойно садился на кровать и четким взглядом следил за действиями в соседних палатах. Томас не мог жить, Ньют писал же ему записку давно, но писал. Томас не смог. Он несколько раз пообещал себе, что никому о ней не расскажет, а воспоминания о ней и о прошлом в лабиринта и с Создателями лезли в его голову. Успокоительные не помогали, их кололи все чаще. Синяки на обоих руках болели. А Ньют начал рвать на себе волосы. Этим не закончилось. На следующий день он увидел через стекло Томаса. Живая еда. Он начал бить в стекло, постепенно костяшки стерлись, и на стекле остались кровавые разводы. Шиза не останавливался, и Томаса увели. Он слышал выстрел. Губы дрожали: Он мертв? — Да, — без эмоциональный ответ сопроводительницы обозвал последнюю надежду. — Тогда веди к хирургу и операционную. Томаса ничего не держало на этом свете. Через несколько часов было кремировано два тела: шиза, с пробитой головой и вытекшим мозгом, и иммунного, с вскрытой черепно-мозговой коробкой. Группам «А» и «Б» сказали, что третья стадия завершена, а Ньют напал на охранников и те выполняли свой прямой долг.