Художники

Глава 4. Люди в городах потрясающе безразличны. Этому учит их сама природа мегаполисов. И когда на нас напала эта тварь, никто не обернулся на мой крик, как будто так и было нужно. Крыса. Огромная, черная, с серыми бусинами глаз и серебряными нитями в шерсти. А когда я закончила выдумывать ее покрову новые эпитеты, она клацнула зубами в двадцати сантиметрах от моей шеи. Потом ее пронзил кинжал. Олег вытащил с усилием острое оружие, и в следующее мгновение темное пятно от крысы испарилось. — Ты ее убил? — Нет. Эту тварь не убить. — Кто это? — Это черный вестник, — он сощурился и недобро взглянул на меня. — Тебе снился он сегодня? — Не знаю. Наверное, — соврала я. Вспомнила, как на моих ногах смыкаются серые зубы. Я подтянула коленки. Олег сплюнул. — Вот ты дура, — он отер кинжал о штаны: тот был сухой. — За тобой приходил вестник, а ты даже этого не заметила. — Откуда я знаю, как они выглядят? — нахмурилась я. — А у них нет фиксированных обличий, — развел руками парень. — Приходят все в черном, но могут быть и тараканом, и мошкой, и блохой. Иногда птицей. Каким-то несуразным антропоморфным. Могут деревом прикинуться. Но общее одно — они несут смерть. Я сглотнула и с ужасом уставилась на персонажа. За мной приходили. Еще раньше… У меня все было четко написано на лице, этаким красивым смертным почерком. — Когда началось? — Позавчера, — я дыхнула. — Дома. Потом в туалете, в училище. — Какие замечательные совпадения, — у него на губах расплылась улыбка. — И потом в туалете появился я? Я выдохнула. — Это ты их привел! — Молчи! Я тут не причем! Они шли, возможно, следом, но не за мной. — А кем? — Тобой, — сказал он как идиотке. — Я ничего об этом не знаю, — замотала я головой. — Я не придумывала. — Мало что ты думала в своей растрепанной головке, какие у тебя там розовые пони ходят, но эти вестники искали тебя, и в этот раз — да и в тот — тебе повезло, что я оказался рядом. Наверное, это единственная причина, почему кольцо забросило именно в твой мир. — В мой мир? Забросило? — Я доставал кольцо… — он осекся. Сказал мне подняться, пока на нас не слишком стали обращать внимание. Хотя народу не особо было — утро. Он что-то не договорил. Мне до смерти хотелось узнать, что! Но с такими словами не шутят! — Вот почему я еще здесь? — сказал он, почему-то с вопросительной интонацией. — Чтобы вытащить твою творцовую шкуру? Значит, если я не ушел к вчерашнему вечеру, придется это сделать сегодня. — Я не знаю, как тебя вытащить. — Хватит говорить отрицаниями, — разозлился он. Приблизил меня за воротник. — Если ты сегодня не найдешь способ, чтобы вернуть меня обратно, или тебе не поможет какой-то божественный случай, к завтрашнему утру сдохнешь. У меня не хватит кинжалов. — Отпусти меня, — запротестовала я. — Ты все поняла? — подтянул он ближе, отчего мне дохнуло в глаза запахом его нечищеных зубов. — Либо подстегиваешь воображение, либо труп. — Пусти, — я заплакала. Впрочем, быстро прошло. Он сбросил меня с пальцев и скоро начал спускаться в метро. А у меня сжалось сердце: потому что по закону жанра в метро были самые ужасные твари. Я была права. Господи, я была права! Ну почему?! Вот в первый раз жалею, что не читала Глуховского! Когда мы спускались по эскалатору, она была там. Бешеная. Рванулась! — я побежала, вскрикнув, грозив самой себе переломанной шеей. Затем услышала хруст. Беззвучный утопающий вой. Меня в спину толкнул Олег. — Что застыла?! — Граждане-пассажиры, при сходе по эскалатору не бегите, не обгоняйте впереди идущих… — Быстрее, беги! Я проигнорировала лицо работницы, которая из кабинки смотрела на меня густо накрашенными глазами. Твою мать, да на мне сейчас самой лица нет! Олег толкнул меня к поезду. Я остановилась, когда вагоны подъехали, тормозя; оперлась на коленки: и увидела, как из глубины второго пути на меня зырят два страшных вылупленных красных глаза — зрачков нет! Я затеребила Олега, он обернулся; впихнул меня в поезд, — мы заслужили возмущенные крики толпы — поезд не закрывал двери. В толпу было не пробиться, поезд стоял открытым; эти две страшные твари, как черные тени приведений — дементоры — издали что-то, похожее на метро-глас, — такие звуки остались от старых вагонов, когда они катят по подземке — ринулись в толпу на платформе, одну тварину сшибло приехавшим поездом, вторая виляла среди людей… — Двери закрываются… Она не успела даже впечататься в стекло с обсыпавшейся строчкой текста. Завязла где-то меж двух потоков людей, которых в субботу было почему-то слишком много. А жаль, такая драма… Господи, что я думаю?! Я глотала слюни под злобные взгляды стоявших впереди и сзади меня. А ведь это они держались за перила, не я! Олег посматривал, как я судорожно восстанавливаю дыхание, и пытался не упасть, когда машинист резко тормозил. Мы вышли через две станции. — Они за нами гонятся? — Конечно, поэтому я и вышел, — он не обратил внимания на мой глупый вопрос. Огляделся. — Увидеть их на открытом пространстве будет реальнее. И люди мешают. — На этот раз люди нас спасли, — я села на корточки. — И мы сами чуть в них не увязли, — заметил он, я не стала спорить. Мне все это уже казалось сном. — Почему это со мной происходит? — я схватилась за виски. — Мне отвечать? — Нет. — Тогда идем. И давай придумывай. — Что? — Как нам попасть в твое училище. Я немного не догоняла. — Зачем нам туда? — Ты надеешься выжить без помощи? — он неприятно скривился. — Ты сама ничего не можешь, так, может, хоть другие что-нибудь придумают. Там есть учителя. — Эти твари там тоже были! — Ну и какая разница? Что здесь ты убегаешь от них, что там. Там хоть творцов побольше. Я сглотнула. — Сейчас суббота. Никого нет. — Тогда слушай сюда, раз с первого раза не понимаешь, — он притащил меня за воротник — это уже стало противной привычкой. — Меня выкинуло туда, значит там проход. Найдем — убежим. Ты надеешься меня отсюда забрать? Ты же ничего не умеешь! — Не умею, — признала я. Хотелось разрыдаться. Глаза щипало. — Избавь меня от женского, — скривился он. — Горазды. — Да что ты понимаешь?! — жалобно крикнула я, когда он меня отпустил. На углу через дорогу мне показалась тварь. Показалось! Но Господи, как попасть в училище? Меня обычно забирали сами, в будни. А сейчас суббота. Все дома. — Я не знаю, кто из них где живет, — растерянно сказала я. — И не надо. Пошли в училище. — Я не знаю, где училище! И как в него попасть! Он глянул на меня тяжело. — Истеричка. Как ты попала туда впервые? — Авария. — Вот это мы и устроим. — Что? Нет! Он тащил меня к дороге. Нет! Он вцепился как клещ, и прохожие с испугом шарахались от нас. Милиции рядом не было. Тьфу, полиции. Какие же у него цепкие пальцы. Не отодрать. — Пусти меня! Он махнул рукой, отчего я полетела на шоссе: как раз дали зеленый… — Совсем спятила?! — это был Хаз. Он рванул меня назад прямо перед носом грузового. — Это он! — я ткнула в ненависти в Олега. Тот подошел ближе. — Придурок, — выругался Хаз и замахнулся на персонажа. — Что? Веди нас в училище! — Зачем? — Тебя не спросили. Быстро. Мы не знаем, как туда попасть. Хаз почему-то посмотрел на меня недоуменно. — Вам и не нужно туда. Суббота. — Веди. — Да какое ты право… — Я тебе язык отрежу, — в момент кинжал Олега оказался около шеи лаборанта. Тот сглотнул. — Ненормальный, — он, кажется, щелкнул пальцами, и в следующую секунду мы уже стояли на голом полу. — Спасибо, — промямлила я и пошла к аудитории. Любой, лишь бы там был кто-то, помимо нас. Решила остановиться на кабинете основ композиции. — Не спеши, — дернул меня за руку перс. — Что ты хочешь?! — Сначала узнай, как доставить меня. А уже потом защищай свою шкуру. — Думаешь, мне интересна твоя жизнь? Погибнешь — перепишу! Он страшно сильно сжал мои запястья и приблизился нос к носу. Глаза как у орла были — страшные! — Не смей распоряжаться моей жизнью, девчонка! — он шипел как мифический змеелев. — Если ты не можешь спасти свою шкуру, то как мне надеяться на целость своей? Сначала забрасываешь меня, потом делаешь свою жизнь. Я пискнула, и он отпустил мои руки. У меня пошла колкость. Я открыла дверь, потирая проступившую пятнами красноту. — Савельева? А ты как тут? — Грег, наверное, впервые не выругался. — Мне нужна помощь. Я побуду тут. — Сегодня суббота, — повернулся Грег к какому-то мужчине. — У тебя нет занятий. Я оглядела аудиторию, которая почему-то была полной. Ребята смотрели на меня как на привидение, явившиеся им в не очень продуманной страшилке. Это же суббота, все занимаются? — Сегодня у студентки нет занятий, — сказал мужчина в плаще. Он посмотрел на меня. — Но пусть проходит. Я хотела брякнуть «спасибо» и сразу подойти к Расковскому — значит, тут есть и директор. Но споткнулась. Бросилась назад. У мужчины голова обернулась черным ястребом. — Бежим! — крикнул за меня парень — мы уже неслись по коридору, когда птица разинула свой клюв в дверях аудитории. И заклокотала. — Где туалет?! — Не знаю!.. Черт, за поворотом. Лестница, вниз! Мы понеслись туда. Перепрыгивая через три ступеньки, я подвернула себе ногу. Было больно — я побежала. — Что кричишь? — Нога! — Оно услышит! Оно услышало: раскинуло крылья в начале лестницы — крылья-плащ. Олег бросил меня внутрь туалета, я умыла собой кафельный пол. — Перемещай меня! — Что? Как я буду… — Перемещай! — Это мужской туалет! Все было в женском! Парень яростно оглядел висячие писсуары. В дверь стукнулось тело. Скрипнули петли. Еще раз. — Делай! Что тебе надо для этого? — ревел персонаж. — Ручка, — выдохнула я. — Бумага. Этого нет. Ругаясь, Олег отмотал рулон бумаги, бросил передо мной. Достал кинжал. У меня тянуло болью ногу… Чиркнул кинжалом по ладони. — Пиши. Пальцем! Я макнула в красную кровь дрожащий указательный. Дверь сносили с петель. Я не знала, куда нам надо идти, где живет этот персонаж. Мне всего лишь хотелось унести отсюда ноги. Но в мыслях стояла сумасшедшая черная птица — и она нацеливала когти мне в шею… Когда сломалась дверь, дерево врезалась парню в спину. Кровь закончилась. Но мы уже были не тут. Я постанывала на жесткой древесине. Мне вывихнуло ногу, все-таки вывихнуло. Я теперь не могу ходить… Олег встал, покачиваясь, и на взгляды посетителей отвечал рассеянно. Дыханием. Черт возьми, где мы? — В Урюке, — выдохнул он и взял меня за плечи. Я вскрикнула — боль в лодыжке была невыносимой. — Каким-то чудом ты забросила нас куда надо. — Куда надо? — тихо простонала я. У меня мутилось в глазах. Кажется, от боли я теряла сознание. — Город, где я вырос. Конечно, это далеко от столицы, но все лучше, чем непонятно в какой дыре. Я оперлась на здоровую ногу, и она подкосилась. — Держи меня. — Вот еще. — Ну пускай. Я упаду. — Ты не должна была забрасывать себя следом. — А был у меня выбор? Я всего лишь написала, что хочу спастись. Что мы окажемся в баре, который ты знаешь… Работник за стойкой перестал тереть стаканы и обернулся в поисках крепкого.