Зеленый свет

Несмотря на раннее время, магазинчик был открыт. Летом его владелец всегда приходил пораньше, щелкал ключом в замке и, шагая внутрь, походя переворачивал табличку на двери. Потом шел вглубь единственной небольшой комнаты, обходя стенды, вазы, горшки и кадки с цветами, садился за потемневший от времени деревянный столик и, достав из кармана рюкзака платок, подвязывал волосы. Так было удобнее работать, к тому же, в летнюю жару волосы так и норовили прилипнуть к коже. Он обходил магазинчик, разглядывал растения, проверял, как они себя чувствуют, нюхал цветы. Иногда подливал в какие-то горшки воды или подстригал немногочисленные засохшие листики. Закончив обход, он возвращался к столу, вынимал из ящика какую-нибудь книжку или журнал, и начинал читать. Солнце заглядывало в окно слева от стола, слепило глаза, приходилось жмуриться. Но в целом жизнь казалась довольно приятной штукой. Посетители обычно подтягивались ближе к полудню – район был не очень людный, да и мало кому могут понадобиться цветы ранним утром. Но сегодня колокольчик над дверью дернулся и зазвонил, давая знать о приходе гостей, едва исполнилось девять. Владелец магазинчика – и, по совместительству, продавец – отложил книжку, поправил платок, встал из-за стола и направился к посетителям. Их было двое – юноша и девушка, очевидно, влюбленная пара. Держась за руки, они разглядывали цветы, девушка время от времени восторженно ахала, юноша негромко смеялся. Владелец магазинчика вежливо кашлянул, выходя из-за стенда с гортензиями, и приветливо улыбнулся. – Могу я чем-нибудь вам помочь? Молодые люди вздрогнули и одновременно обернулись. Девушка смущенно опустила глаза: – Ой, мы вряд ли что-то купим, мистер... – она замялась. – Мистер Уильямс, – подсказал продавец и постучал пальцем по бейджу у себя на груди. На бейдже неровными, выведенными от руки буквами значилось: "Зак Уильямс, продавец". – Мистер Уильямс, – кивнула девушка. – Мы просто проходили мимо, а у вас здесь так красиво. И открыто. Мистер Уильямс понимающе улыбнулся. – Смотрите, сколько вам захочется. Только руками лучше не трогать – некоторые цветы этого не любят. Девушка просияла и заверила его в том, что они, конечно же, ничего не будут трогать, тем более руками. Юноша, до этого молчавший, добавил: – Мы ненадолго задержимся, честное слово. – Почему же? – мистер Уильямс снова улыбнулся, на этот раз немного насмешливо. – Я же сказал – сколько вам захочется. Может, присмотрите себе что-нибудь. Цены не очень высокие. Юноша недоверчиво покосился на окружающее буйство цветов, явно сомневаясь в их дешевизне, но ничего не сказал. Мистер Уильямс вернулся за стол и возобновил чтение. Время от времени он откидывал с лица выбивавшиеся из-под платка рыжеватые пряди и оборачивался на негромкие возгласы – приглядывал за посетителями. Они выглядели славной парой, и он заботился скорее о том, чтобы они не укололись о кактусы с третьего стенда, чем о сохранности своего товара. Время шло, тихонько тикали большие настенные часы, отсчитывая секунды. Посетители осмотрели большую часть зала и сейчас любовались розами – они стояли совсем недалеко от стола продавца, и до того доносились обрывки разговора: – Розовые?.. – Ну и что, что банально. Зато они красивые. Но здесь что-то нет... – в голосе девушки послышалось разочарование. Она огляделась, ища глазами нужные цветы, и тут же звонко воскликнула: – Вот же, смотри! Мистер Уильямс улыбнулся украдкой и отложил книжку. Девушка смотрела прямо на него – вернее, на пышный розовый куст, стоящий на столе рядом с ним. Весь усыпанный нежно-розовыми цветами, он прямо-таки притягивал взгляд. – Какие красивые... – выдохнула девушка и несильно ткнула парня под ребра локтем. – Дерек, смотри! Дерек, судя по всему, уже немного устал от разглядывания цветов и заскучал, но на свою девушку смотрел с прежней нежностью. – Ты бы мне их купил? – спросила между тем она, совсем забыв о том, что недавно сама говорила, что ничего покупать они не будут. Юноша тихо вздохнул, вероятно, пересчитав деньги в кошельке, но кивнул. Мистер Уильямс снова негромко прокашлялся, обращая их внимание на себя. – Они не продаются, – сказал он спокойно. Девушка тут же сникла и разочарованно поджала губы. – Жалко, – она дернула головой, отбрасывая с лица непослушную прядь. – Ладно, мы пойдем, наверное. Спасибо, что разрешили посмотреть. Мистер Уильямс кивнул, проводив пару глазами, и снова открыл книгу. Через минуту колокольчик над дверью опять звякнул. – Сказал, что забыл мобильный, – пояснил вернувшийся Дерек. – Скажите, они точно не продаются? У Лили скоро день рождения, и я... – Они не продаются, – перебил его мистер Уильямс. Потом, глядя на поникшую физиономию парня, улыбнулся краем губ и добавил: – Но, возможно, если вы забежите ко мне через пару дней, я дам вам черенок. Не за деньги. Просто в подарок. Небо над городом постепенно темнело, высыпали первые звезды, из-за облаков показался серпик луны. Мистер Зак Уильямс перевернул табличку на дверях своего магазинчика, теперь она гласила: "Закрыто". Было еще не очень поздно, но сегодня магазинчик закрывался пораньше – у мистера Зака Уильямса была назначена важная встреча. Он снял с волос платок, убрал его обратно в рюкзак, а книгу – в ящик стола, и продолжил сидеть в тишине, задумчиво разглядывая розовый куст, трогая лепестки цветов кончиками пальцев. Прозвенел колокольчик, но мистер Уильямс не встал со стула и даже не обернулся, только улыбнулся легонько. В наступивших сумерках – освещение в магазинчике было неяркое – он казался совсем юношей. Тяжелые ладони опустились ему на плечи, и он блаженно зажмурился. – Привет. – Привет, – отозвался из-за его спины высокий мужчина в костюме. Потом нагнулся, касаясь губами макушки мистера Уильямса, и пепельные, почти белые волосы мазнули того по щеке. – Как прошел день? – Чудесно, – мистер Уильямс снова улыбнулся. – Представляешь, одна милая пара хотела купить нашу розу. Мужчина ничего не сказал в ответ, но мистер Уильямс знал, что его бровь сейчас красноречиво поползла вверх. – Они напомнили мне о том, как ты мне ее подарил. Я сказал, что дам им черенок. – Если хочешь, – он пожал плечами. – Хочу. Сколько лет назад ты мне ее подарил? Четырнадцать? – Тринадцать. Ты сопротивлялся целый год, помнишь? Мистер Уильямс тихонько засмеялся. Когда они выходили из магазина – под руку, счастливые и смеющиеся, на улице уже совсем стемнело. Зажглись фонари, засверкали неоновыми огнями вывески. Переходя дорогу, мистер Уильямс думал о том, что когда-то страшно недооценивал очарование этого странного, состоявшего из бетона, металла и стекла мира. А еще о том, что, несмотря на немолодой уже возраст, мирная жизнь в быстром, шумном, тесном, таком живом городе – по-прежнему для него в новинку. Обслуживать покупателей, разогревать ужин в микроволновке, идти отмечать годовщину совместной жизни в ресторан – все это до сих пор казалось ему по-настоящему удивительным. Они остановились перед очередным светофором, и мистер Уильямс осторожно склонил голову на плечо своего спутника. – Ради этого стоило умереть, верно? – спросил он шепотом. Рядом стояли другие поздние прохожие, и не стоило пугать их такими словами. – Верно, – кивнул его спутник и, высвободив руку, крепко обнял его за плечи. Светофор вспыхнул зеленым. Кунсайт и Зойсайт шагнули вперед, переходя дорогу по "зебре".