"Всё, что на тебе, либо бесполезно, либо бесценно". Admiral Tigerclaw "Просыпаясь с девушками"
Игорь откинул одеяло, приподнялся с матраса, взятого позавчера у слуг, и чуть сонным, но уже привычным взглядом обвёл комнату. Затем машинально потёр рубашку над бывшей раной. Кулак голема оставил там красный шрам, который по форме и размерам чем-то походил на лист одуванчика. Иногда он ещё побаливал, но Мицаров, помнивший, как долго и неохотно зарастали его куда более слабые ранения от ножа и пилы, не волновался и не жаловался. Тот поединок, принёс Игорю, помимо новой отметины, известность во всей Академии. Дворяне косились на него с интересом, слуги уважительно говорили «Здравствуй, Бешеный» и убегали дальше по своим делам. Единственное, что не изменилось – это отношение к нему Луизы, которая злилась по малейшему поводу. И, если учесть, что в ответ Мицаров чаще всего огрызался, то нетрудно понять, насколько напряжённая атмосфера установилась между подручным и его хозяйкой. Странное дело, но поспособствовала их примирению история, причём, такая, что, на первый взгляд, она бы только окончательно всё испортила. Как-то утром, напевая под нос «Моя бабушка курит трубку», Игорь шагал на кухню, завтракать. Отвлекло его от этого увлекательного занятия довольное урчание, которое раздалось откуда-то сбоку. Мицаров уже немного привык к здешним чудесам, а потому всю, весьма разнообразную, гамму чувств, возникшую при виде огромного красного ящера, он сумел выразить одной фразой: - Ох, ты ж, ничего себе! - Как тебе мой Огонёк? – поинтересовалась пристроившаяся рядом с ящером Цербст. - О, товарищ по несчастью. Красавец, однако. Я не буду банален, – Игорь помялся – если скажу, что он превосходно подходит тебе? Куда лучше, – понизил он голос - чем я – Луизе. Цербст рассмеялась. - Ты и в самом деле остёр на язык – На вопрос она отчего-то решила не отвечать – Как поживаешь тут? - Ну – мнение Мицарова на этот счёт было не вполне цензурным – Так себе, если честно. Живу теперь чуть лучше нелюбимой собаки. Я оказался тут один, без семьи, а вещи, которые попали сюда со мной, почти все бесполезны. И ещё, вдобавок ко всему этому, должен быть каким-то подручным, все обязанности которого сводятся к стирке трусиков, чулков, сорочек и ночнушек. Ай! - Как ты смеешь разговаривать невесть с кем без моего разрешения?! – закричала неизвестно откуда взявшаяся Луиза, схватив Игоря за ухо. - Во первых, – аккуратно освободился Мицаров – это простая вежливость. Во вторых – он повернулся к красноволосой девушке – прости, я не знаю твоего имени… - Кирхе-Фредерика-Августа фон Анхальт-Цербст – представилась та. - Стоп, как? – Игорь обалдел – Августа-Фредерика фон Анхальт-Цербст? - Ну, да, а что в моём имени такого странного? – не поняла Кирхе. - Так звали одну из правительниц моей страны – пояснил Мицаров – Только не Кирхе, а София. - Она, что, – заинтересовалась девушка – тоже из Германии? - Да. В нашем мире тоже есть государство Германия. И эта женщина, в самом деле, происходила оттуда. А в нашей стране её звали Екатериной Великой. - Вот, как… - тёзка Екатерины Великой явно ожидала продолжения. - Она и в самом деле была великой правительницей – взялся Игорь за одну из любимых тем – сделала могущественной мою страну, присоединила много земель, разгромила врагов, что угрожали нам. Честно, всё, что сделала Екатерина Вторая для моей страны, описывать долго. - Как ты смеешь? – Луиза просто взбеленилась – Как ты смеешь говорить с моим подручным без моего разрешения?! Я запрещаю тебе делать это, Цербст! - Как знаешь – ухмыльнулась немка и свистнула своему ящеру: - Идём, Огонек. Нам тут не рады. До встречи, Игорь. И она загадочно рассмеялась. Игорь заскрипел зубами от обиды и какого-то стыда за то, что разговор окончился таким глупым образом. Право же, ведёт себя эта Луиза, словно тётка из автобуса, которая готова начать ругань в любой момент. - И ты не смей говорить с этой Цербст! – сжав кулаки, развернулась к Мицарову де ла Вальер. - Не слишком ли много ты мне запрещаешь – Мицаров уже не мог сдерживаться – То нельзя, это нельзя… Да что мне вообще можно? Было это замечание справедливым, но довольно грубым. И естественно, что оно только разозлило розоволосую дворянку, привыкшую к беспрекословному подчинению. - Ты как смеешь мне дерзить – взвилась она и замахнулась рукой для удара, но вдруг замерла. Игорь перехватил её запястье и сжал. А были ладони у него далеко не самыми слабыми. Луизе так и не удалось вырвать свою руку. Но Мицаров откровенно недооценил свою противницу. В следующее же мгновение он согнулся пополам, держась за живот, куда ударил тяжёлый ботинок дворянки. - Подручный не смеет поднимать руку на свою хозяйку – начала Луиза новый урок – Ты оставлен без еды в наказание. «Больно страшно мне лишиться чёрствого куска хлеба – бешенство Игоря ушло так же быстро, как и появилось – Повара меня куда лучше накормят». Говорить это он, конечно, не стал, предоставив Луизе возможность продолжить. - И запомни, семьи Вальер и Цербст – враги, давние враги. Я не допущу, чтобы мой слуга позволил себе общаться с моей противницей, ясно? - Ясно – угрюмо буркнул Мицаров – Мне неясно другое. - И что же? – осведомилась девочка - Кирхе была первой, кто проявил ко мне какое-то сострадание в этом мире. Ну, помнишь, когда ты разбиралась с профессором, она подошла ко мне и попыталась понять, откуда взялся этот странно одетый парень, которого вызвала дочь семьи Вальер. И я благодарен ей за это. Потому и хотел поговорить с ней. А, после этого, я с удивлением узнаю, что ты и она, оказывается, враги. Притом, я вроде бы, твой слуга, но ты ничего не говорила мне из того, что человеку моего положения должно знать. Об этих отношениях, например. А потом, когда я что-то делаю не так из-за незнания, ты набрасываешься на меня с криками и кулаками. Де ла Вальер замолчала. В отличие от недовольных криков, этот монолог, на неё подействовал. - Хорошо – произнесла Луиза, наконец – Вечером я тебе всё объясню. А сейчас живо со мной на завтрак. - Увы – Игорь покачал головой – Я ведь слуга, подручный, и должен знать своё место. А место мне на кухне. Про то, что в обеденном зале пол холодный, а есть сухой хлеб без воды совсем не комильфо, говорить Мицаров не стал. Сказал он совсем другое. - К тому же, я наказан. Да и общество поваров было ему намного приятнее. Вместе с ними спокойно можно было шутить и смеяться, распевать земные песни. Что самое интересное, сильнее всего, поварам Академии нравились произведения советской эстрады, которые в его родной стране давным-давно были забыты. На ура пошло «Не надо печалиться», а «Песня о тревожной молодости», которую Игорь однажды услышал в фильме «Территория» и запомнил навсегда, получила единогласное одобрение. А на прозвище «Бешеный» он не обижался. Однажды после песен начались разговоры вроде «Здорово ты этого де Граммона, да?». Но их Мицаров не поддерживал. Тем более что тем для обсуждения было ещё более чем достаточно. Игорь рассказывал о тех блюдах всего мира, которые помнил, а Марто с помощниками пытался понять, каким образом их готовить. В результате, на одном из ужинов, произведя фурор среди дворянства, появились блины. Игорь потом долго хихикал в кулак, вспоминая, с каким недоверием и подозрением разглядывал это новое кулинарное творение здешний директор, или, как его тут называли, старейшина Осман. Директор этот напоминал своим видом джексоновских Гэндальфа и Сарумана одновременно – та же длинная седая борода, тот же посох и мудрый взгляд глаз, оправленных в морщины. Но когда Мицарова просветили о том, какие развлечения и шалости позволяет себе оный Осман со служанками, секретаршей, а иногда и ученицами, он подумал, что оба мага, услышав о таком, забросили бы все распри и, проявив редкостное единодушие, отколотили старейшину в два посоха. Возможно, ещё бы и Радагаста позвали. Но, если верить слугам, магом Осман был великим и славным. А история с Кирхе получила продолжение вечером того же дня. Тогда Игорь, только-только закончивший стирку Луизиного белья, плёлся по коридору жилой башни, пытаясь согреть скрюченные пальцы, и проклинал последними словами шёлк, который требовал стирки исключительно в холодной воде. Но на этот раз он не был поглощён собой настолько, чтобы проглядеть Огонька, который стоял посреди прохода и угрожающе помахивал хвостом. На кончике хвоста, словно подтверждая магическое происхождение этого существа, горел язычок пламени. - Привет, товарищ по несчастью – Игорь говорил с саламандрой просто так – Пройти-то дашь? Вместо ответа подручный Кирхе молниеносным прыжком повалил Мицарова на пол. И держал он довольно крепко. - Пусти меня, гадина чешуйчатая – завопил тот и попытался достать Огонька ногой или рукой. Но саламандра, оставаясь безразличной и к воплям, и к телодвижениям, подхватила Игоря зубами за ремень, встала на задние лапы и аккуратно зашагала внутрь какой-то двери. И затем, уже когда Мицарова опустили на пол и тот пытался прогнать головокружение, возникшее от путешествия во рту саламандры, в комнате раздался знакомый и завораживающий голос: - Я надеюсь, ты простишь меня за то, что мой подручный доставил тебя сюда таким образом? - Кирхе! – Игорь вскочил и огляделся – Какого хрена ты творишь? Ответа ему не потребовалось. Слишком уж очевидно было, ради чего немка оделась в кружевную сорочку, которая почти ничего и не закрывала, зажгла в комнате свечи и так соблазнительно вытянулась на кровати. Всё-таки, правы были повара, давшие Мицарову прозвище «Бешеный». Он вышел из себя почти мгновенно, без какого бы то ни было перехода от спокойного состояния к злости и попыток успокоиться. Да и кому будет приятно осознавать, что тобой собираются попросту воспользоваться для удовлетворения своей похоти?.. - Я … – между тем томно начала Цербст, но взбеленившийся Игорь не желал ничего слушать: - Всё я прекрасно понимаю! Ты приказала своей твари притащить меня сюда, теперь собираешься мной насладиться!!! - Всё не так – робко заметила Кирхе. - Всё так!!! – Мицаров дошёл до белого каления – Сейчас ты скажешь, что влюбилась в меня и не можешь видеть без меня жизни, черт подери. Врёшь! Тебе от меня нужно только одно – чтобы я переспал с тобой, Кирхе!! Я тебе что, инструмент для удовлетворения потребностей?! - Но я же в самом деле тебя люблю. - Да?!! Так сложно было сказать это, не притаскивая меня сюда, словно… словно щенка какого?!! Это не любовь!!! Игорь повернулся было к двери, но тут что-то мягко повалило его на кровать. - Не пущу – игриво сказала немка, неведомо, как оказавшаяся сверху, словно и не ругался Мицаров, и не обвинял её. А сам Игорь почувствовал, что вся его ярость плавно перетекает в неведомое доселе желание обладать этой девушкой, здесь и сейчас, ничего, что притащили так; Кирхе и в самом деле любит его. Повинуясь этому чувству, он обнял Цербст, которая в ответ принялась тереться об него всем телом, тихо постанывая, … - Кирхе – донеслось вдруг из окна – что происходит? Ты пригласила меня на свидание, я пришёл, и что же передо мной предстаёт. Ты ублажаешь этого простолюдина?! - Огонёк! – крикнула в ответ Кирхе. И в несчастного юношу, висевшего около окна, полетела струя пламени из пасти саламандры. Насколько понял по долетевшему следом воплю Игорь, он остался жив. Но вот удержаться в воздухе не сумел. «Это что же получается, – дошло до него – Кирхе почти убила человека за вполне справедливую претензию к ней? Тоже ведь, наверное, говорила парню, что любит его со всей страстью… А вот интересно, если бы я влюбился в неё и тоже застал её с другим, мне бы тоже так попало?» Всё желание овладеть немкой мгновенно исчезло. Осталось только что-то липкое и постыдное, что расплывалось по трусам. Но не вернулась и ярость. Мицарову на ум пришло совсем другое. Он вспомнил, как порой на него накидывались младшие сёстры, как он отбивался от них. И быстро ткнул Цербст под бока. - Вай! – взвизгнула та и отскочила. Игорю этого вполне хватило. И, когда Кирхе вновь посмотрела на него, он стоял, прижавшись спиной к стене, а в руке его поблёскивал открытый опинелевский нож. Другая его рука сжимала палочку немки. - Только посмей – глухо и решительно предупредил Мицаров. - Ты… ты сумасшедший что ли? - Нет – поправил Игорь – я Бешеный. Цербст ничего не сказала. - Киндер, кюхе, кирхе – усмехнулся он, дёргая на себя дверное кольцо – Кирхе же по-немецки церковь? Разве нет? - Игорь – Кирхе пришла в себя – Почему ты уходишь? Ты не хочешь?.. - Мне нечем заплатить. Девушка обомлела вновь и толком не услышала, как со стуком подкатилась к её ногам брошенная Игорем волшебная палочка, как хлопнула дверь. Привёла её в чувство саламандра, которая, что-то проурчав, подняла палочку и подала её своей хозяйке. - Нет, Огонёк, ни возвращать, ни сжигать его не надо. Иди, спи. Ящер молча заполз под кровать и свернулся там. - Интересно – задумчиво сказала Кирхе в пустоту – это первый мужчина, который не захотел меня. Что же, тем интереснее будет покорять его сердце… А Игорь, застёгивавший в коридоре рубашку (и когда только эта развратница успела?!), думал, что далеко не просто так принято заниматься любовью при свечах, неровный и тусклый свет которых скрывает все изъяны тела вроде бледной кожи или морщин, делает тем самым твоего партнёра загадочным и привлекательным. Нет, тут далеко не только романтика. - И где же ты был? – грозно осведомилась де ла Вальер, когда Мицаров шагнул внутрь её комнаты. - У Кирхе. Достойное оправдание у Игоря придумать не получилось – он и так вымотался за день, а тут ещё и эта борьба с озабоченной немкой. - Где?! – Луизу просто затрясло от злости – У кого?! - Да, у Кирхе. Подожди, дай хоть я всё объясню… - Я полагала тебя – дворянка что-то начала искать в комоде, совершенно не обращая внимания на слова своего подручного – нормальным и достойным человеком. Но ты ведёшь себя, как бродячий пёс на случке!!! Грязный, глупый, похотливый пёс!!! – прорвало её – И отношение теперь к тебе будет, как к псу! И она взмахнула коротким чёрным кнутом. От первого удара, который, будто по закону подлости, пришёлся по ещё не до конца зажившему шраму, Игорь увернуться не сумел. - Да ты – перехватил он хлыст, когда Луиза ударила во второй раз. И, стараясь не обращать внимания на боль в ладони и ране, крутанул его за гибкую чёрную палочку вбок, вырывая из рук разозлённой дворянки. Мицаровым снова начало овладевать бешенство, в этот раз – из-за боли и несправедливости. Он уже хотел только одного – взять кнут за рукоятку и дать де ла Вальер представление о том, каково это, когда тебя бьют. И всё равно ему было, что она девочка, что младше и слабее. Игорь замахнулся хлыстом, и, сам не понимая отчего, вдруг швырнул его под ноги испуганно вскрикнувшей Луизе, которая превосходно поняла по взгляду своего подручного, что её ожидало, а затем вышел из комнаты, подобрав по дороге куртку и рюкзак. - Если я бродячий пёс на случке, Луиза, – выругался он уже в коридоре – то ты шлюха, которую уже третий день никто не снимал. Де ла Вальер, к счастью этого не услышала. Ночь провёл Игорь вместе с поварами, у которых, к счастью, нашлось свободное место, матрац без клопов и одеяло. И, что самое интересное, когда Мицаров столкнулся с де ла Вальер после завтрака, та лишь скомандовала идти с ней на урок, словно забыла о недавней ссоре. Игорь не знал, в чём причина такой резкой перемены поведения; были у него лишь разрозненные догадки, что кто-то рассказал Луизе про случившееся вчера вечером в спальне Цербст. Но искать тому подтверждения или опровержения он не хотел. Луиза же продолжила его удивлять. Вечером, после того, как Игорь помог ей, а точнее, выполнил за неё домашнее задание по математике и геометрии и постирал бельё, она заявила, что завтра они едут в город приобретать ему меч, потому, как он подручный и должен чем-нибудь защищать свою хозяйку. Ну и отбиться от Кирхе. Спорить с ней Мицаров не стал, только добавил, что хорошо бы ещё панталоны, портянки, сапоги, пару-тройку рубах и куртку. Правда, ответом ему была длинная тирада, общий смысл которой был «А не жирно ли, у тебя и так всё есть!».***
Вот так и получилось, что после завтрака, Игорь сидел позади Луизы в тряском седле и размышлял, как бы раздобыть денег на одежду, более приличествующую здешней погоде и вкусам. Он не имел ничего против своих штанов и рубашки, но ходить по достаточно тёплой погоде в зимних ботинках было весьма неудобно. Постепенно в его голове начал вырисовываться вполне чёткий план. Деньги раздобыть было вполне возможно. Требовалось лишь отыскать в городе парочку лавок. Сам город приятно удивил Игоря. Он совершенно не утопал в грязи, вопреки всем рассказам о Средневековье. Конечно, похвастаться шириной его улочки не могли, да и мусор кое-где валялся, но было его не больше, чем в Москве. - Луиза, могу я тебя попросить об одном одолжении? - Ну? - Есть тут лавка, торгующая пряностями и всем подобным? - Есть, а тебе зачем? Дворянка ни в какую не хотела идти на другой конец города, как она выразилась. Не убедили её и слова Игоря о том, что ему действительно нужны деньги на одежду, которую она, Луиза, покупать ему отказалась. Подействовала только апелляция к статусу подручного, точнее, к тому, что фамильяру не пристало позорить свою госпожу драной одеждой и запахом немытого тела. - Ты, вообще, можешь идти быстрее? – крик девочки был едва слышен в гуле толпы. - Нет – крикнул в ответ Игорь – я себе на этой лошади всё отбил. Была, впрочем, и другая причина, которая заставляла бывшего десятиклассника идти медленнее – город. Мицарова удивляло всё – от узких улочек, петлявших меж домов, которые нависали над прохожими своим верхними этажами, словно крепостные башни, до вывесок, сделанных из дерева и железа. И, конечно, удивляли люди. Что-то в них было не так, Игорь не мог понять что. Может быть, одежда, сшитая из кожи и сукна. А может быть, чуть-чуть другое, чем у москвичей, выражение лиц и движения, которые тоже отличались чем-то неуловимым. - Ну, а чего удивляться? – пробормотал Мицаров – Мир другой, другие люди. Он не сказал бы точно, сколько прошли они с Луизой по городу, слишком уж часто поворачивали здешние переулки. Да и больше его волновало то, как не отстать от своей спутницы и как убедить торговца приобрести четырнадцать чайных пакетиков, которые лежали на дне рюкзака. - Эй, а ну прочь с дороги! – раздался над ухом Мицарова недовольный и громкий голос. Голос, как выяснилось, принадлежал владельцу повозки, на пути которой незаметно для себя оказался ушедший в размышления юноша. - Простите – отозвался Игорь и зашагал дальше, стараясь не слушать возмущённое бурчание, доносившееся ему вслед. Луиза уже ждала его под одной из вывесок, на которой латиницей было написано что-то непонятное. Впрочем, два пучка травы, пряный запах которой чувствовался даже на приличном расстоянии, говорили сами за себя. - Тут чай покупают? – первым делом спросил Мицаров. - Да – де ла Вальер была как будто удивлена. - Отлично! И ещё… Скажи пожалуйста, какая тут система денег? Система оказалась весьма интересной. Основной валютой был так называемый тристейнер, существовавший в трёх видах – золотом, серебряном и, само собой, медном. Один золотой шёл за девятнадцать с половиной серебряных, один серебряный – за двенадцать медных. Игорь подумал, что не так уж это и сложно, хотя, в рублях считать легче, вздохнул и толкнул, отозвавшуюся звоном колокольчика дверь. Магазин встретил его запахом сотен специй, от которых засвербило в носу и чуть заслезились глаза. И раздался следом громкий чих Мицарова. - Будьте здоровы – донёсся чей-то холодный голос. - И вам не хворать – отозвался Игорь, высматривая источник голоса. Оказалось, говорил немолодой мужчина, проседь в волосах которого была хорошо видна даже от двери. - Что вам будет угодно? Говорил хозяин магазина так, словно мечтал поскорее избавиться от свалившегося на голову парня. - Я – собрался с духом Мицаров – хотел бы продать вам чай. Торговец изумлённо приподнял брови: - Хм… Ну, послушаем. - В общем, чай этот угодил сюда вместе со мной из другого мира. Как следствие, он сильно отличается от того, что пьют здесь. Как вы можете видеть - Игорь прервался, чтобы извлечь пакетики – порции чая… ммм… завёрнуты в материал, который не пропускает влагу. Он, вообще, не пропускает ничего. И потому чай может храниться довольно долгое время. Я приобрёл его около двух недель назад, но далеко не лучшие условия хранения в лице моего рюкзака не смогли навредить ему. В чём я и предлагаю вам убедиться. - Каким же образом? К этому Игорь был готов. - Прикажите, пожалуйста, принести чашку простой воды и чашку кипятка. - Хм… Хорошо. Купец хлопнул в ладоши и что-то шепнул подбежавшему слуге, который нырнул за дверь и вернулся вскоре с глиняной кружкой. - Я думаю – пояснил, словно извиняясь, торговец, чьего имени Игорь так и не узнал – что кипяток нам пока не понадобится. - Хорошо – согласился Мицаров и макнул пластиковую упаковку в воду. Его собеседник заинтересованно наклонился. - Эээ… вот, посмотрите, вода не прошла сквозь обёртку порции – достал Игорь пакетик обратно. - Позвольте-ка – торговец пряностями протянул руку. - Пожалуйста. - Какой интересный материал – пальцы купца стряхнули воду с блестящего пластика и принялись ощупывать упаковку – скользкий, плотный, гибкий… И крепкий – попробовал он порвать упаковку – Судя по всему, он и в самом деле не пропускает ни воду, ни вредителей, ни солнечный свет. И запах в нём должен сохраняться довольно долго. Кстати, а какой у него вкус? Если верить тому, что изображено на упаковке, то вряд ли он прост. - Да, – подтвердил Игорь – вкус у него, как у ягод малины. Огонёк интереса в глазах торговца словно задуло ледяным ветром. - То есть, ты появился тут и впариваешь мне какую-то бурду, которую пьют разве что крестьяне, прикрываясь притом иномировым происхождением? Пошёл вон! - Подождите – попытался было остановить лавочника Мицаров, но тот только стал ещё злее: - Пшёл вон! Или ты хочешь, чтобы с тобой поговорили мои слуги? Игорю только и оставалось, что пожелать про себя скорейшего разорения торговцу, да выйти не прощаясь. Тяга к эстетизму, вещь в его мире совершенно безвредная и приятная, неожиданно вышла тут боком. И захотел он плюнуть на всё, быстро сходить с Луизой за мечом и побыстрее вернуться обратно, в Академию. - Эй, ты меня слушаешь? - Что такое? – обернулся Мицаров к девочке. - Ты опять не обращаешь внимания на свою хозяйку! – заявила та. - Прошу прошения. В спор лезть он не хотел. - Ладно, прощаю. Но впредь будь внимательнее. Игорь жестом заверил Луизу в том, что впредь будет вести себя хорошо. - Ты – продолжила дворянка – закончил? - Тут – да – буркнул юноша – А вообще – нет. - То есть? - Здесь продать не получилось. Переходим к плану Б. Мицаров посмотрел по сторонам и обратился к проходившей мимо женщине: - Скажите, пожалуйста, где здесь лавка редкостей? Лавка господина Колосимо, как её называли тут, снаружи выглядела неброско, но красиво и аккуратно – три чисто выметенные ступеньки из камня, поднимавшиеся к двери, которая была скреплена узорчатыми железными полосами. Над дверью висела дощечка с витиеватой надписью красного цвета. «Господи, помоги мне – помолился про себя Игорь – помоги договориться с этим торговцем». Второй раз входить в лавку было совсем не страшно. Мицаров понимал, что положение его не безнадёжно: он не просит миллион в долг без процентов на десять лет. А самое страшное, что ему грозило – отказ. Следовательно, и бояться нечего. - Добрый день, господин Колосимо. - Добрый день! – откликнулся высокий и статный парень с чёрными волосами. Он выглядел старше Игоря, самое большее, лет на десять – Желаете чего купить? Он обвёл свою лавку взглядом. Тут и вправду было, на что посмотреть. Чья-то пятнистая шкура… бивень, сплошь покрытый затейливой резьбой, которая чем-то напоминала полинезийские узоры… маска, будто утянутая с картины Эдварда Мунка, только разноцветная… длинный меч с полупрозрачным голубоватым лезвием… Игорь не смог сдержать восхищённого вздоха. - Что, нравится? – весело поинтересовался господин Колосимо. - Ещё как – подтвердил Мицаров, любуясь глыбкой прозрачного камня, внутри которой плясали языки огня. - Это – хрустальный огонь – парень верно истолковал взгляд Игоря – Потрогай его. Камень оказался тёплым, почти что горячим, словно мотор токарного станка после получаса работы. - Здорово – признал Игорь. - Такая штука греет не хуже камина, и свет даёт, как сорок свечей. Ну и просто красивая, верно? - Верно. - Желаешь приобрести? – предложил Колосимо. - А, благодарю покорно, - Мицаров вспомнил, ради чего он здесь – Я, всё-таки, пришёл сюда по другому делу. - Какому, если не секрет? И, кстати, я подозреваю, что нам ещё долго говорить. Может быть, вы назовёте свое имя. - Зовут меня Игорь. - Странное имя – удивился торговец – Никогда такого не слышал. - Собственно, в этом-то и весь интерес – пояснил Игорь – Я угодил сюда из другого мира, уж не знаю, поверите ли вы в это… - Отчего нет, – сверкнул зубами Колосимо – маги допускают, что помимо нашего мира существует множество других. И одежда ваша, господин Игорь, необычная. Такой у нас не носят. - Ну, так вот, – Мицаров отчего-то совершенно не боялся. Этот господин Колосимо располагал к себе с первых же слов – Вместе со мной сюда переместились некоторые вещи. Я думаю, вам они будут весьма интересны. - Давайте глянем – согласился торговец. - Во, посмотрите – Игорь извлёк из рюкзака учебник китайского. - Это что, книги у вас такие? – обалдело спросил парень. - Мицаров молча кивнул Можно посмотреть? – Колосимо едва ли не с жадностью схватил протянутый ему учебник, и принялся переворачивать страницы – Какая тонкая, ровная и белая бумага. И буквы какие мелкие и чёткие. И переплёт из картона, но как блестит. Жаль, картинки только на обложке. Игорь наслаждался произведённым эффектом. - Предлагаю девяносто золотых. Из лавки редкостей Мицаров и Луиза, которая заинтересовалась, чего это там застрял её подручный, вышли только через час. Она попала в самый конец торговли, когда её подручный, перейдя с парнем (которого, как выяснилось, звать Эвальдом) на «ты», уже успел сторговать учебник китайского, всю мелочь из своего кошелька, четыре ручки, шесть карандашей, ластик, и теперь обсуждал цену невезучих чайных пакетиков. Но вскоре Игорь с господином Колосимо нашли цену, которая устраивала обоих, и в руки Мицарову лёг мешочек с пятьюдесятью шестью золотыми тристейнерами. После пересчёта он незамедлительно перекочевал внутрь рюкзака, к четырём своим собратьям. - Слушай, Игорь. Ты сколько заработал? Попало это оружие Игорю в руки почти случайно. Просто, уже, когда Луиза вышла из лавки, он вспомнил, что неплохо бы подарить что-нибудь Сиесте. - Господин Колосимо – окликнул он торговца – А что стоит подарить девушке? - Той? - Упаси Бог, – Мицаров изобразил испуг – она, как бы, моя хозяйка, ухаживать за ней я не собираюсь. - Ну, неважно. Вот, взгляни-ка. С этими словами торговец редкостями протянул Игорю какой-то маленький предмет. Оказалась это веточка красного коралла размером чуть больше пятирублёвой монетки, которая своим видом напоминала дельту реки, сфотографированную из космоса. Она была мастерски оправлена в серебро, и серовато-белый металл только сильнее подчёркивал яркий цвет бывшего домика сотен полипов. - Коралл? – спросил Мицаров. - Да – Колосимо с уважением посмотрел на него. – Берёшь? - А сколько? - Полторы сотни золотых – сообщил Эвальд – Такую его разновидность добыть нелегко, она растет лишь в некоторых местах, где, чаще всего, водятся самые разные чудища. Да и ювелир поработал над ним мастерски. -Понимаю. Эта вещь, и, в самом деле, выглядит очень красивой и ценной. Но позвольте предложить обмен. И Игорь извлёк из кармана мобильник – старенькую самсунговскую раскладушку малинового цвета, которая благополучно разрядилась день назад: - Такая штука подойдёт? - Идёт. – Заработал… ммм… триста двенадцать этих ваших тристейнеров. У де ла Вальер округлились глаза. - Триста двенадцать золотых! Как? - Сам удивляюсь, если честно. Теперь меч, да? - Конечно! Ты же мой подручный и должен чем-нибудь защищать свою хозяйку. Я тебе сколько раз это говорила. Видимо, очень уж хотелось Луизе показать, кто здесь главный. Но Игоря только разозлился. Он превосходно знал, что де ла Вальер – его хозяйка, но как злит, когда тебе напоминают об этом десять раз на дню.***
До лавки оружейника, оказалось, идти не так уж и далеко, особенно по меркам этого города. По сравнению с теми торговыми точками, которые Игорь видел ранее, выглядела она неказисто – простенький деревянный меч (он бы выстругал намного лучше, дай ему время) в качестве вывески, дверь, забрызганная коричневой грязью, производили, в общей сложности не самое лучшее впечатление. В голову Мицарову начали закрадываться подозрения, что Луиза специально привела его сюда потому, что тут дешевле. Хотя, как знать: может быть, тут одна такая лавка на весь город. Хозяин лавки приятного впечатления тоже не производил. При виде вытянутого лица, украшенного маленькими глазками и резцами, серьёзно выступающими из-под верхней губы, Игорь вспомнил не то кролика, не то крысу. Скорее, всё же кролика, вон, на шапке уши какие, жаль, только, свисают. Но дело своё он знал; и неплохо знал. - В замках сейчас пошла повальная мода, вооружать всех слуг, которые не умеют владеть магией. Я думаю, госпожа, что этому парню подойдёт такое оружие. И оружейник протянул Игорю недлинную шпагу без украшений. Игорь улыбнулся. Чем-то ему это лёгкое оружие напомнило книжку «Стена», что осталась на полке в московской квартире, её главного героя, дворянина Григория Колдырева из Посольского приказа, обладавшего такой же вот шпагой. Дворянин этот потом, волей случая, сменил дипломатическую работу на военную службу, причем, угодил аккурат в Смоленск, который осадила польская армия. Его, Игоря, вполне устраивала такая шпага. Но Луиза оставалась недовольна. - Этот меч слишком слабый. Я хочу более крепкий, длинный и широкий. - Госпожа, вашему слуге лучше всего будет такое оружие – удивлённо и недовольно сказал торговец. - Луиза, в самом деле, зачем мне громадный двуручный меч. Я его не подниму. А такую шпагу носить удобно, и она просто так не сломается. Позволите? Игорь вынул шпагу из ножен, окинув восхищённым взглядом блестящий клинок (его всегда приводило в восторг холодное оружие, вплоть до последнего кинжала в сувенирной лавке) и попытался вспомнить, что герои книг и фильмов делали при проверке оружия. Вспомнив, удостоверился, что центр тяжести у шпаги находится возле рукояти, прощёлкал её на предмет ржавчины, пустот и, вообще, качества металла. Звон везде был чистый и ровный, следовательно, клинок был хорошим, гнулось лезвие неплохо, как и положено шпаге. Затем, покончив с проверкой, отсалютовал и крутанул несколько раз восьмёрку – единственный известный ему фехтовальный приём. - Неплоха – вынес, наконец, Мицаров свой вердикт продавцу и Луизе, с интересом наблюдавшим за всем действом. - Сколько она стоит? – перешла к делу де ла Вальер. - Двести тристейнеров – сообщил не то кролик, не то крыса. Луиза отчего-то сникла - А найдётся что-нибудь, более дешевое? – спросила она как-то смущённо. Игорь вполне мог бы купить эту злополучную шпагу, у него хватило бы денег и на более дорогое. Другое дело, что он не видел для себя смысла в каком-либо оружии, серьёзнее ножа или палки. К тому-же, Мицарову совсем не хотелось как-либо помогать девочке, от которой он встречал, по большей части, одни унижения. И потому промолчал бывший десятиклассник, наблюдая за тем, как торговец оружием копается в одной из высоких и узких корзин, что стояли в углу. А тот, между тем, извлёк оттуда меч. Но какой меч. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что рукоять его была обмотана какой-то тряпкой вместо кожи, старые ножны тоже кто-то давным-давно перемотал рогожей, причём, словно ему этого было мало, полил сверху смолой, которая за прошедшее время почернела и приобрела твёрдость камня. Сам же клинок, заточенный на одну сторону и больше приличествовавший сабле или палашу, был сплошь бурым от ржавчины. Бурой была и странная скобка, приделанная зачем-то у самой гарды. - Такой будет стоить сто золотых – объявил торговец. - Давайте его – пресекла Луиза возмущённые вопли Игоря о том, что за такое старье и двадцати будет много. И, отдав требуемую сумму, она направилась к выходу, оставив Мицарова с новоприобретённым оружием в руках. - Как его, – принял неизбежное тот – через плечо, или на пояс? К выходу из города Игорь с де ла Вальер направились только через полтора часа. Бывший десятиклассник, как и намеревался, провёл основательные закупки, благо денег было более, чем достаточно. Потом, шутки ради, он попытался составить список инвентаря, приобретённого в городе. Получился у него вот такой результат: Куртка кожаная (мечта рокера) – 1 шт. Жилет, тоже кожаный (в куртке порой жарковато бывает, а жилетка – в самый раз) Плащ серый, шерстяной, а-ля Гэндальф – 1 шт. Сапоги (Вообще охренеть, пятнадцать тристейнеров стоят. Хотя, удобные, не жмут, кожа не жёсткая.) -1 пара. Шляпа фетровая – 1 шт. Портянки (здравствуй, советская армия) - 7 пар. Панталоны короткие, парусиновые (трусы-семейки, если по-простому, только не такие просторные) - 7 пар. Рубашки льняные – 4 шт. Всякие мелочи, вроде мыла, зубной щётки и алхимического зубного порошка (тоже дорогущий, ведь) (но здорово, что в этом страдающем средневековье он есть) Мешок, чтобы куда-то уложить всю эту груду добра -1 шт. Нож кованый, с ножнами и ремешком (нож лишним не бывает) (нет, Игорь, ты неисправим) На всё ушло пятьдесят девять золотых. И куда мне прочие деньги девать? Да, ещё свинцовая палочка для письма – 1шт. Игорь топал по мостовой новоприобретёнными сапогами. Собственно, он хотел остаться в зимних ботинках, на носках сапоги держались плоховато; но торговец показал ему, как наматывать на ногу портянки, даже провёл небольшую тренировку. Шагать в таких сапогах было намного приятнее, чем в жарких зимних ботинках. Неприятно было другое – живот уже откровенно побаливал от отсутствия еды. Поэтому Мицаров почти по-детски обрадовался, когда увидел разносчика с пирожками на лотке. - Луиза! – крикнул он. - Чего тебе – девочка недовольно обернулась. - Плюшку хочешь? - Благородной дворянке не подобает есть подобную пищу! – надменно сообщила де ла Валер. - Ну, как знаешь – Игорь пожал плечами и извлёк из кармана жилетки несколько медяков. - Можно мне одну ватрушку с творогом и… и… и… - покосился он на Луизу, стоявшую поодаль – пирожок с яблоками. - Семь медных – отозвался мальчишка-разносчик и, получив требуемые монетки, кивнул – Бери. Мицаров взял ароматные булочки и подошёл обратно к дожидавшейся его дворянке. - Держи, благородная аристократка. А то есть, наверное, тоже хочешь. Луиза, позабыв о своей дворянской гордости, видимо живот и в самом деле подводило с голодухи, схватила пирожок и с аппетитом начала уплетать его. Игоря начал разбирать смех – слишком уж весёлое зрелище представляла собой эта розоволосая девочка, только-только игравшая в благородную надменность. И, тихо отсмеявшись, он сам принялся за свою плюшку. Есть ему тоже хотелось. - Игорь – тихо сказала Луиза, когда они уже ехали обратно. - Да. - Спасибо тебе. «Первая благодарность» – подумал Игорь. Говорить он ничего не стал. Но, как только башни и дома города скрылись за очередным холмом, Мицаров звонко хлопнул себя по лбу: - Эх, ёкоть-локоть… Бритву забыл купить. И помазок тоже. - А тебе что, - устало, но с интересом, вздохнула Луиза – бриться надо? Игорь задумчиво поскрёб подбородок, который уже оброс длинной щетиной, к счастью, жидкой и светлой, а потому почти невидной: - Да, надо. Ну и ладно, ничего страшного. Ножом справлюсь, он острый… *** Обратно они вернулись засветло. Впрочем, вечер уже начинал вступать в свои права: везде в Академии чувствовалось спокойствие и тишина, которая почти граничила с сонливостью, а тёплый и не такой яркий солнечный свет только добавлял умиротворённости. И, возможно из-за этой атмосферы, де ла Вальер не стала гонять своего подручного туда-сюда. Единственное, что было поручено Мицарову – принести своей хозяйке пирога и чая, а потом не мешать её отдыху, что он и сделал, перебравшись после выполнения миссии на кухню, которая была эдаким шумным и деловитым островком в океане расслабленности, накрывшем Академию. - Здорово, Бешеный – поприветствовал Конрад, старший помощник Марто – чего сюда пришёл? - Хозяйка приказала не мешать, вот я и не мешаю – усмехнулся Игорь. - Проходи. Только Сиесты ещё нет, занята она. Мицаров, который уже успел войти внутрь, обернулся. - Ты считаешь, что Сиеста – единственная причина, по которой я сюда так часто хожу? - Нет, – пожал плечами старший помощник – откуда мне знать? О, я смотрю у тебя тут меч! - Как видишь. Луиза купила, чтобы я, по её словам, смог защитить себя от приставаний Цербст. Меч, вроде бы, неплохой. Только он… в общем, его долго надо приводить в нормальное состояние. Конрад рассмеялся: - Да уж, твоя хозяйка, как всегда продолжает удивлять. Слушай, Бешеный, а, правда, что ты ту немку чуть не зарезал? - Злостная неправда! – сделал возмущённое лицо Игорь – Я только показал ей нож и предупредил, чтоб она не смела лезть ко мне со своими развратными намерениями! - Силён ты, однако – восхитился Конрад – Дать от ворот поворот Кирхе Цербст! - А вот нефиг меня притаскивать к себе в комнату, как котёнка. Пусть с кем другим так обращается. Кстати, Конрад, у вас точильный круг свободен? - Свободен – подтвердил тот. - Отлично! – обрадовался Игорь – Ещё такое дело, найдётся ли где-нибудь тут длинная кожаная ленточка? - Нуу… Попробую поискать, но… И, дав таким образом понять, что требуемое может и не найтись, Конрад куда-то ушёл.***
Точильный круг был поставлен в отдельной небольшой комнате (Игорь её звал подсобкой, повара – каморкой), чтобы не попадала металлическая и каменная пыль в блюда, которые готовились на кухне. - Каменный полувелосипед – улыбнулся Игорь, увидев точило. Он, конечно, не имел опыта работы с педальным кругом; в его мире уже давным-давно перешли на электрические станки, но как пользоваться подобной конструкцией вполне представлял. Мицаров уселся на табурет перед точильным колесом, поставил ноги на педали и раскрутил круг, а затем взял обеими руками меч – одной – за рукоять, другой – за самый конец лезвия, с тупой стороны. - Парень – раздался вдруг чей-то резкий голос – лезвие точи, но большего не делай, хорошо. Игорь обернулся, желая понять, кто это говорит. Но за спиной никого не было, а дверь так и оставалась закрытой. - Чего смотришь – послышалось вновь откуда-то – Не видишь, кто я? Кроме Мицарова и меча в каморке никого не было. - Слушай – он с недоверием поднял меч – вот только не говори, что это был ты. - Сожалею – саркастически прозвенела та самая подозрительная скобка в ответ – но это я и есть. И рот-то закрой. Игорь захлопнул рот, ошалело уставившись на меч, который продолжал разглагольствовать в его руке: - Если уж так хочешь привести меня в нормальный вид, то попроси хозяйку сколдовать на меня какое-нибудь боевое заклинание. Меня магия восстанавливает. - Какое заклинание? – обалдев вконец, переспросил Мицаров. Этот мир продолжал его удивлять. - Ой, я тебя умоляю, не глупи. Любое заклинание, лучше всего боевое. Это не навредит ни мне, ни тебе, заточит моё лезвие и счистит ржавчину. - Так, подожди – десятиклассник начал более-менее осмысливать ситуацию – А если я тебя просто поточу? - Ну – неохотно признал меч – это тоже поможет. Но знал бы ты, как это неприятно. По тебе скребут, скребут, скребут, а ты ничего не можешь поделать и только глядишь, как, пылая, улетают вниз частички тебя самого. - Меня проняло – улыбнулся Игорь – Раз тебе это так неприятно, то точить я тебя не буду. Только вот Луиза де ла Вальер тебе не поможет. Она на всю Академию известна тем, что не умеет колдовать – Но, думаю, договориться с каким-нибудь из магов будет можно. А ты от магии только восстанавливаешься? - В смысле? - Ну, есть ли у тебя другие необычные свойства? - Я могу отбивать магические атаки – гордо заявил клинок – И драконье пламя тоже могу. Игорь снова впал в ступор. Этот меч был поистине царским, хоть и случайным подарком. И что-то подсказывало ему: этот меч ещё ой, как пригодится, возможно, даже в ближайшее время. Кстати… - А имя у тебя есть? - Моё имя – Лорд Дерфлингер – прозвенел меч – Но ты, как напарник, можешь звать меня просто Дерфом. - Хорошо, Дерф. Меня зовут Игорь. Просто Игорь. Уменьшительно-ласкательно выходит только длинее. - Например? – уточнил Дерф - Игорёк – с отвращением произнёс Мицаров – бабушка вообще Игорюшей звала. - Игорёк – меч начал издавать звуки, отдалённо похожие на смех – Игорюша-а! - Просто Игорь – поправил Игорь – Будь добр, не зови меня так. А то поточу. - Всё-всё – прекратил издеваться Дерфлингер – Игорь, так Игорь. - Вот и договорились. Но обмотку на рукояти я всё же сменю. И ножны тебе нормальные закажу как-нибудь. - Да я и сам с радостью от этого всего избавился бы. Ну,– объяснил Дерф, не дожидаясь вопроса – как ты – от грязной одежды. Конрад всё-таки нашёл кожаную ленточку и даже помог растопить немного смолы, чтобы прилепить её концы на дерево рукояти. До вида, достойного боевого меча, Дерфу ещё, конечно, было очень далеко, но металлоломом или музейным экспонатом он уже не выглядел. Да и держаться за чистую и шершавую кожу было намного приятнее, чем за грязную ткань, которая распространяла вокруг себя запах застарелого пота. - Теперь хотя бы не рухлядь – старший помощник придерживался того же мнения, что и Игорь – А чего ты его не поточил? - Честно – придумал после недолгих размышлений отговорку Мицаров – уже умотался за день, ещё шароёжиться сейчас с ржавчиной… Тут работы часа на четыре, сам посмотри. - И то верно. Слушай, Бешеный, тебе бы помыться что ли? От тебя начинает попахивать. До этой тряпки, конечно, ещё далеко, но уже чувствуется. - А есть где? – покосился на Конрада Игорь. - Да, есть. Вон, там вот бани будут – указал повар направление.***
- Игорь – томно поприветствовала Кирхе – ты, я погляжу, обзавёлся новой одеждой. Она очень тебе подходит. «Ага, и я не пахну. Ох, как же хорошо было вымыться!» - подумал Мицаров. - Спасибо за комплимент, Кирхе, но что привело тебя сюда? - Ты ведь сражаешься, как мастер, Игорь. И я считаю, что ты достоин лучшего оружия, чем эта палка и этот хлам у тебя за спиной. С этими словами немка достала из ножен, что держала в руках, длинный меч. И Игорь в очередной раз подивился, насколько же разным может быть оружие, вроде одного типа. Дерф был бурым от ржавчины и совершенно ничем не украшен, а золотистый клинок и самоцветы, вделанные в рукоять меча, принесённого Кирхе, блестели и переливались самыми разными цветами, завораживали и притягивали взгляд. - Этот меч может рубить железо, как бумагу – Цербст просто не могла не заметить, как залюбовался её подарком Игорь, и продолжила попытки соблазнения. «И на кой он мне, спрашивается?» - не понял Мицаров. Он был несколько иного мнения и о себе самом, и о том, какого оружия достоин и о своём оружии, вообще. - И что? – сухо влезла в разговор Луиза. - Я просто купила меч, который больше подходит Игорю, чем этот. Твои ведь проблемы, что не можешь купить даже такое дешёвое оружие. «Позвольте мне самому решать, какое оружие мне подходит» - начал выходить из себя Мицаров. Он мечтал только об одном – поскорее прекратить эту переделку спора богинь, из-за которого началась Троянская война. Его совсем не устраивала роль Париса, который должен вместо вручения яблока самой прекрасной выбрать, чей подарок лучше. Выбор Игорь сделал давно, но как о нём сказать, он не знал. А перепалка, между тем, продолжалась: - Этот меч из Германии. Там, вообще, лучшие мечи и женщины. И девчонке из Тристейна, вроде тебя, не превзойти нас ни в чём! - Чего ты тогда перебралась к нам? Что, на лучшую женщину Германии никто не запал? Всё-таки, у Луизы получалось задевать словами, когда она этого очень хотела. - Какой длинный язычок – вскинула Кирхе палочку – Надо бы окоротить. - Я думаю так же – палочка Луизы тоже смотрела в сторону соперницы. Мицаров приготовился изображать миротворческие войска: встать между дуэлянтками и отбивать заклинания Дерфлингером. Но обошлось всё без его участия. Дотоле незамеченная им синеволосая девочка аккуратно двинула своим жезлом, который чем-то напоминал палку пастуха, и поток ветра мягко, но сильно, вырвал палочки из рук Цербст и де ла Вальер, бросил их на пол. - Не здесь – как-то равнодушно предупредила обладательница посоха и снова уткнулась в книгу, словно её не интересовало ничего из происходившего здесь. Игорю вдруг стало интересно, откуда она тут взялась, и что собирается делать. Штука была в том, что эта тихоня, судя по её виду, вообще ничего делать не собиралась. - Хорошо. Тогда пусть выберет сам – недовольно воскликнула Цербст. И, уперев руки в бока, обе девушки подошли почти вплотную к Игорю и выжидающе уставились на него. Мицаров же, обидевшись, что о нём говорят так, будто и нет его тут, сухо сообщил: - Я давно уже сделал выбор. - Да? – Луиза и Цербст говорили хором – И какой же? Игорь молча вынул из-за спины Дерфа. - Это – настоящий боевой меч – провёл он рукой по шершавому и бурому клинку – его нужно только почистить и наточить. Дворянки смотрели на него широко открытыми глазами: Луиза – словно не веря, что Мицаров сделал выбор в её пользу; Кирхе – не понимая, как это она могла проиграть. - Есть и вторая причина – продолжил Игорь. - Ну?! – снова в один голос закричали девушки. - Он – хороший собеседник. Примерно такого же эффекта Мицаров мог добиться, если бы спросил в вагоне на станции метро «Арбатская», не Москва ли это. И де ла Вальер, и Цербст отшатнулись от него, а на их лицах возникло почти одинаковое выражение какого-то недоверчивого непонимания. И никто бы не знал, как бы всё пошло дальше, но тут Дерф, очевидно решивший, что хватит ему сдерживаться и таиться, расхохотался: - Ну… напарник… хахаха…. ты даешь… ох. Так довести… ахаха… этих глупых женщин. - Глупых?! – вскинулась Кирхе. - Женщин?!!! – Луиза начала искать хлыст. «То есть, Кирхе не отрицает, что она уже не девушка, а Луиза, что глупая?» - не понял Игорь. Но посмеяться ему не удалось: оскорблённые девушки прижали его к стене и, кажется, собрались прибить. - Я же говорил – попытался он защитить себя – меч умеет разговаривать. - Серьёзно? – Цербст подозрительно быстро успокоилась – О, Луиза, я смотрю, ты опять приобрела интересный магический артефакт. - Почему, – затряслась от обиды и злости де ла Вальер – почему вокруг меня постоянно собирается всё странное? Сначала подручный, теперь этот меч… - Но, повторяю, – решил поставить точку в споре Игорь – я выбираю этот меч. Он чуть приподнял Дерфлингера. - Напарник – усмехнулся из-за спины Мицарова Дерф, когда Кирхе скрылась за дверью, всем своим видом показывая, как она оскорблена, а за ней тенью последовала молчаливая синеволосая девочка – ты, однако, пользуешься успехом у девушек. Вон они, как спорят из-за тебя. - На кой ляд сдался мне этот успех?! – в сердцах бросил Игорь – Никогда не хотел быть ловеласом. Тут он говорил полностью искренне. Мицаров и, в самом деле, мечтал о чем угодно, кроме того, чтобы в него влюблялось сразу много девушек, не без основания полагая, что от этого больше неприятностей, чем хороших вещей, что для него самого, что для абстрактных девушек, которые в него влюбятся. И теперь, испытав себя в полностью чуждой ему роли, Игорь Мицаров злился. - Ты чего такой недовольный – не понял меч настроения своего напарника. - Дерф, представь, что угодил ты к какому-нибудь дворянину, открылся ему, а он привёл тебя в нормальный вид и предлагает оковать всего золотом и серебром, усыпать драгоценными камнями… Как ту вундервафлю из Германии. Ты отказываешься, ты боевой меч, тебе оно ни к чему, только развесовку нарушит. Но твой хозяин продолжает упорствовать и собирается нести тебя к ювелиру. Ты бы злился? - Я понял, напарник. Кроме одной вещи. Что такое вундервафля? - А, так в нашей стране переиначили немецкое слово wunderwaffe. Чудо-оружие, то есть. - Да ну, какое это оружие – Дерф бы махнул рукой, если бы она у него была – Так, красивая и манящая игрушка. Ты молодец, напарник, что не соблазнился его блеском. И, сказав это, меч юркнул обратно в ножны. А Мицаров обратился к Луизе, которая ошарашенно смотрела на то, как разговаривает её подручный с мечом, и не знала, что сказать или сделать: - Надеюсь, теперь ты веришь, что я и в мыслях не имел бегать за Кирхе хвостиком – и не преминул ввернуть шпильку – и, что я не веду себя, как бродячий пёс на случке? Та только кивнула. - И можно я прогуляюсь? - Игорь, подожди – непривычно тихим и просящим голосом остановила его Луиза. - Что такое? - Тебе, в самом деле, настолько неприятно женское внимание. - Не совсем так, Луиза. Мне неприятно внимание многих женщин сразу. Или, даже одной, но той, которая мне совсем неинтересна и ведёт себя слишком уж настойчиво. Как Кирхе… Девочка смотрела на него то ли, с благодарностью, то ли с печалью, то ли, вообще, с любовью. - Но причина того, что я не отвечаю на ухаживания Цербст не только в этом. - И в чём же она? – испуганно спросила де ла Вальер. - Я подозреваю, что она хочет не столько влюбить меня в себя, сколько досадить таким образом тебе. И совершенно не хочу быть инструментом в такой издевательской игре, пусть даже работать мной будет такой привлекательный игрок. Мицаров помолчал и продолжил: - Года два назад меня травили так же тяжело, как и тебя. Честно, я уже не помню, как именно, видно, разум постарался забыть всё это, задвинуть куда подальше. В памяти осталось только то, что была тогда бесконечная обида и желание расстрелять всех, кто надо мной так зло шутил. Мне превосходно известно, насколько травля может быть тяжела. И я стараюсь никогда в ней не участвовать. Не буду и сейчас. Луиза словно окаменела. Скорее всего, не ждала она таких слов от своего, то резкого и нагловатого, то угрюмого подручного. - Я могу идти? – осведомился между тем Игорь. - Да – прошептала она – можешь. - Я-асно - Цербст повела палочкой, выключая заклинание подслушки - Вот, значит, как. Она с лёгким удовольствием сбросила туфли, вытянулась на кровати и начала размышлять. Этот Игорь оказывался всё более и более сложной задачкой, которую не получалось решить прежними способами. Не помог ни драгоценный меч, ни, давнее и испытанное средство - признание в любви. Подручный Луизы относился ко всему не просто с безразличием - с плохо скрываемой неприязнью. И теперь Кирхе понимала, почему. Впрочем, Игорева неприязнь ни капельки не оттолкнула её. Наоборот - раздразнила. Немке, по-прежнему, хотелось доказать, что перед ней не устоит ни один мужчина. И ещё Кирхе очень-очень хотела задеть Луизу побольнее.***
Во дворе Академии начали сгущаться сумерки. Струя воды, бившая из пасти непонятного зверя, уже была видна как-то смутно и непонятно. Мицаров подумал, что любоваться закатом уже поздно, а звёздами ещё рано, но всё равно запрокинул вверх голову и начал дожидаться первых светлых точек. Ему хотелось найти в небе что-нибудь, хотя бы отдалённо похожее на созвездия его родного мира. Но, может, из-за того, что было ещё рано, или просто потому, что эта планета располагалась далеко от Земли, как знать, в Млечном ли, вообще, Пути, ничего знакомого он так и не увидел. Однако, любоваться небом он не прекратил: разноцветные луны на ещё не почерневшем небе были великолепным зрелищем, и Мицаров горько сожалел, что не был художником, или, хотя бы, не обладал заряженным фотоаппаратом. - Игорь! – донёсся до него голос, так похожий на звон колокольчика. - Привет, Сиеста. Как ты? - Игорь – служанка отчего-то не захотела отвечать на вопрос – Ты ведь такой смелый человек. Ты идёшь наперекор дворянству, хотя, всего лишь, простолюдин. Я всегда буду помнить об этом, твой образ придаст мне сил, чтобы дальше шагать по жизненному пути. И она наметилась куда-то уйти, но Мицаров остановил её. - Ты говоришь так, словно на смерть верную идёшь, Сиеста. Расскажи, может я помогу… - Не поможешь – говорила девушка тихим и дрожащим голосом, Игорь понимал, что она вот-вот заплачет – он дворянин, граф, доверенный королевский советник. И… - Сиеста и в самом деле начала всхлипывать – он приказал перевести меня к нему в услужение. Я ему очень понравилась и… Дальше говорить она не смогла – слёзы, душившие её, прорвались наружу, и она расплакалась. Да Игорю и не потребовалось дальнейших разъяснений; он превосходно понимал, для чего мужчине нужна молодая и красивая девушка, даже, почти девочка. Значит, вот, каковы благородные дворяне, вот, как они развлекаются на досуге. Мицаров обнял плачущую служанку, начал гладить по голове, что-то говорить, пытаясь утешить её. Но Сиеста лишь теснее прижалась к его груди и зарыдала с новой силой. «Прирезать бы этого дворянина – мелькнуло в голове – Если она уже сейчас так плачет, то что же будет, когда её изнасилуют? Да ну, не неси дичи Игорь. Хотя… а что мешает? Оружие у тебя есть, более того, ещё какое оружие…» У Игоря в голове начал, пока ещё только начал, складываться полубезумный план. - Сиеста – стёр он солёные капли с щёк служанки – как его зовут? - Граф Мотт – с трудом ответила та. - Ясно. Сиеста… Девушка посмотрела ему в лицо своими блестящими от влаги глазами. И было в них столько страха и боли, что Мицаров далеко не сразу подобрал нужные слова. - Я сделаю всё возможное, чтобы спасти тебя, Сиеста. Обещаю. - Игорь – служанка перестала плакать – кто ты, а кто он? - Кто он, я толком не знаю, а я – Бешеный. Сиеста улыбнулась. - И у меня есть туз и козырь в рукаве. - Ты, правда, мне поможешь? – девушка с робкой и немного недоверчивой надеждой посмотрела на Игоря. - Правда. - Правда-правда? - Правда-правда. Сиеста снова прильнула к Мицарову. - Не горюй – прошептал он ей – помогу. "Похоже, деньгам, добытым сегодня, найдётся применение" - подумал Мицаров - "А, может, и Дерфу". Доверенный королевский советник, граф Себастиан Мотт провёл много времени в библиотеке Академии Тристейна. Что поделать, книги были той его слабостью, которой он отказывать не привык. Не отказывал он себе и в молоденьких девушках, благо, сила и богатства позволяли. Почти каждая красивая служанка или крестьянка становилась объектом его пристальнейшего интереса. А потому, когда, выйдя из книгохранилища, он обнаружил, что юная горничная по имени Сиеста, которую он приказал доставить завтра в своё поместье, обнимает какого-то простолюдина, в его душе всколыхнулось недовольство. Значит, опять к нему придёт какой-нибудь юноша, будет сначала хамить и требовать, а потом – умолять, чтобы его любимую девушку вернули, предлагать выкуп: жалкие медяки, которые он скопил. Графу Мотту это уже надоело. А Сиеста вдруг обернулась и, увидев его, вскрикнула, отстранилась от того парня и что-то ему начала говорить. Всё, как обычно. Странно было другое. Юноша, что обнимал служанку, посмотрел на него. И взгляд его не пылал ненавистью и жаждой убить, как часто замечал граф. Он смотрел на него с холодной злостью и, в то же время, задумчиво, словно прикидывал, как бы половчее перерезать ему глотку висевшим у него за спиной мечом. Граф Мотт не испугался, чего ему бояться простолюдина. Просто он почувствовал своим нюхом, отточенным долгими десятилетиями при дворе, что разбираться с этим человеком будет намного сложнее. - Видишь вон того парня – тронул он своего секретаря за плечо. Секретарь посмотрел сквозь подаренное ему четыре года назад пенсне, которое помогало справляться с развивавшейся слепотой и видеть сквозь темноту. - Да, ваша светлость – через некоторое время доложил он - Распорядись, чтобы охрана его не пускала.