Баллада о вольном мечнике

Проснуться приятно и нежно беглецам не удалось. Хотя солнечный день и тихая, чистая комната постоялого двора превосходно подходили для этого. Отголоском вчерашних страхов Сиесте приснилось, что её, прикованную к постели, насилует граф Мотт. А Игорь в том кошмаре отчего-то не приходил. От такого сна редкий человек не застонет и не замечется в постели. Сиеста тоже не смогла. Мицарову, спящему рядом с ней в тесной кровати, досталось несколько увесистых ударов. Девушки-служанки, да ещё и родом из крестьян, не бывают слабыми. Мицаров не видел ни кошмаров, ни других сновидений. Однако он тоже не до конца расстался со страхами: до сих пор боялся, что Луиза найдёт его. Так что в ту же секунду Игорь вылетел из кровати и схватил Дерфа, чтобы встретить Луизу да приведённых ею людей, ничуть не сомневаясь, что они есть в его комнате. Кроме этой девочки, пинками его никто не будил. «В прошлый раз обошлось без боя. Сейчас, похоже, боя не избежать» - думал он, пока пытался мутными ото сна глазами разглядеть, где враги. - Напарник, чисто тут – наконец докричался до него меч. Игорь и сам увидел, что Дерфлингер прав. В комнате не было никого, кроме них, да Сиесты. Та ожидаемо проснулась от криков, и от ножен, грохнувшихся об пол. И судорожно глотала воздух, будто недавно тонула. - Что ты так всполошился? - Да показалось, что Луиза тут. Мицаров убрал Дерфа и в свою очередь спросил Сиесту, что с ней такое. Сиеста расплакалась и рассказала о сне, мучившем её только что. Потом ей вспомнилось всё, что произошло взаправду, и плач перерос в истерику. Вчерашние события были куда большим стрессом, поскольку действительно происходили, и от них нельзя было убежать, проснувшись. - Почему мы не убежали сразу? Почему ты позволил им забрать меня? – исступлённо закричала она, оттолкнула Игоря и кинулась на него с кулаками. Мицаров почти изготовился наорать на неё в ответ и утихомирить, но подумал и стал только прикрываться от сиестиных рук. Вещи, пугавшие девушку, почти все казались ему нелеповатыми. Но Игорь спокойно дал ей выговориться, о чём она переживала, и утихнуть самой. - Ох! Игорь, извини меня пожалуйста, извини! Ты же нас спас и с Фуке договорился, а я на тебя ору. Прости, прошу! - Сиеста, всё в порядке. Я бы сам от такого, как у тебя вчера, непременно сорвался. Помнишь, когда Луиза на нас ругалась, да указывала, что должно фамильяру. Как я ей в том же духе не ответил и не послал на… на мужское причинное место, не пойму. А ты себя вчера – так вообще выше всяких похвал вела. Не кричала, не мешала. Даже напротив оправдала нас перед Луизой. А сейчас… Сейчас ничего страшного нет, значит и поплакать можно. - А ты отчего на меня не кричал «замолкни»? - А тебе оно надо? - Ну, – Сиеста слегка замялась – просто отец мой, когда мама с ним, как я сейчас с тобой, всегда прикрикивал на неё. Бывало, и за ворот тряс, и оплеуху давал. - Я так не хочу. Тебя жалко. Тебе же и так плохо, раз плачешь, а я ещё хуже сделаю. Всякая душевная хрень только копиться будет. А потом сорвёшься вконец. Или заболеешь. Мне мама рассказывала. - Какая у тебя мама – удивилась Сиеста – А меня учили, что жена во всём должна слушаться мужа и слова поперёк ему не говорить. - Сиеста, я же здесь недавно. Многого просто не знаю. Так что ты не молчи пожалуйста. Подсказывай, советуй, предлагай. А то будет лёгкий способ решить проблему, а мы им не воспользуемся. Хорошо? Сиеста снова удивилась, но согласилась. Игорь же печально замолчал. От разговоров про дом, как цунами на Японию - в очередной раз и не ко времени - нахлынули, мысли: «Как родители, ищут или отчаялись уже?», «Что с бабушкой? Она же всё-таки старая, восьмой десяток пошёл, ей вредно волноваться», «Я жив, здоров, даже жизнь почти наладилась, а сказать этого не могу». - Ну не горюй, Игорь – в этот раз уже Сиеста стала утешать его – Новый дом устроим. - Что же ещё делать, если в старые не вернуться – сдавленно сказал Мицаров. - А, может, и вернёшься - возразила бывшая служанка – Чем невыполнимее дело, тем лучше ты с ним справляешься. Сиеста поняла, что её любимый человек растерялся и напугался не хуже неё, хотя за плечами у него уже меч да две боевые победы. И Мицарова тоже надо как-то избавлять от этих чувств. А то, как он сам говорил, сорвётся. Они так сидели, молча, чтобы дать чувствам улечься. Первым о том, что пора заканчивать и собираться в путь-дорогу, подумал Игорь - Фуке бумаги обещала оставить. Не видела? Как вскоре оказалось, оставленные бумаги лежали на столе, прижатые кругляшом из бронзы, на котором красовалась затейливая арабеска. Листы сами прочитывали, что на них написано. Первый подробно рассказал голосом Фуке, что им надо отправиться в город Кёльн, найти на такой-то улице такой-то дом( ключ прилагается), обставить и убрать его. Заодно зеленоволосая волшебница объяснила, как вести себя на таможне и в порту – всё, что надлежало сделать Игорю и Сиесте. Узорчатый диск оказался волшебным ключом от дома. - Деньги, чтобы обставить дом, как надо, вы уже раздобыли вчера - уточнила воровка, пообещала явиться через пять дней, и на этом запись первого листа закончилась. - Игорь, смени свои штаны, спрячь заплечный мешок и пояс. Ты с ними слишком заметен – у нас таких никто не носит. Одеждой и оружием ты не выделишься. В Ля-Рошели сейчас полно наёмников, вернувшихся с альбионской войны. Но стоило бы купить что-то почище и снять с пояса твой кинжал. Не мани им воров с бандитами. – приказала вторая записка и рассыпалась в дымчатую пыль. Как объяснила Фуке, третьей на столе лежала подорожная. От неё раздался вполне мужской голос: - Податели сего, Грегуар Майцер и Жаннетта действительно являются таковыми и следуют из города Ля-Рошели в город Кёльн с моего дозволения, имея также дозволение проходить в порты. Писана сия бумага сержантом городской стражи города Ля-Рошели Оливье Таласкеном двадцать шестого дня саваля месяца года шеститысячного от Вознесения Бримира. «Снова почти земные названия – подметил Мицаров – Узнать бы, отчего столько схожего». Однако эти мысли он быстро отложил, поскольку всё равно не мог найти дельного ответа. К тому же, намечалась более важная и насущная вещь – завтрак. Еда была вкусной и почти привычной: гренки из белого хлеба на молоке, масло, варенье, да травяной чай, которым небогатые люди заменяли настоящий. Так что Игорь совсем прекратил думать о судьбах миров.

***

Сиеста придирчиво осмотрела одежду Мицарова и сказала: - Рубашку тебе точно надо сменить, верно госпожа Фуке сказала. И штаны тоже. Всё в крови. Хорошо, на жилете пятен не видно. Игорь глядел на буро-бежевый камуфляж, которым после вчерашнего боя стали его вещи, и полностью соглашался. Стоило бы ещё и помыться. Но сейчас поджимало время. Убрал добытое оружие в рюкзак, засунул за пазуху подорожную, надел Дерфа. Подумал ещё, и снял с запястья часы. Тоже слишком приметная вещица… Вскоре их комната опустела, а хозяин постоялого двора получил за неё деньги. Игорь же с Сиестой неторопливо зашагал к порту через город Ля-Рошель. Неторопливо потому, что после вчерашнего боя тело, не приученное к такому, изрядно ныло, стоило лишь двинуться очень размашисто или быстро. Да и сам город был слишком интересным, чтобы пропускать его мимо глаз. Улицы в нем тянулись почти по-московски прямо и широко. А дома выглядели так, словно некий архитектор пытался построить крепость, основываясь на чертеже хрущёвки. Сплошь одинаковые стены без выступов, плоские крыши с оградкой, как башенные зубцы, неширокие окна. Разве, что этажей не пять, а четыре. А над городом возвышалось поистине громадное дерево. Двадцатиэтажный московский дом, пожалуй, втрое уступал ему высотой. Мицарову даже не пришлось спрашивать Сиесту, зачем оно тут. Он не сразу, но разглядел, что на совершенно голых ветвях исполина швартовались летающие корабли. О них, как раз, Фуке сказала, и о порте тоже. Только видеть всё это вживую вышло намного более впечатляющим. Поэты и писатели не раз сравнивали парусники с птицами. Этим, летающим по небу, такое сравнение даже подходило больше из-за длинных белых крыльев на бортах. «Наверное, когда-нибудь тут случится точь-в-точь песня «Оргии Праведников»: «Как подводная лодка в бескрайней пустыне погибала в воздушном бою». Но не на моей жизни. А жаль. Хотелось бы увидеть летающую подводную лодку. Или даже летающий линкор» – усмехнулся без слов Игорь. И, мысленно шутя, начал подбирать песни своей любимой группы к происходящему здесь. Думал об этих глупостях он недолго. Сейчас всё-таки надо было собираться в дорогу. И не только покупать одежду. Мыло и сменное бельё остались там, куда ни Мицаров, ни его спутница не вернулись бы по своей воле – в Академии и во дворце графа Мотта. Свою посуду Сиеста тоже не успела взять из-за вчерашней спешки. У Игоря кружки, тарелки и ложки тут вовсе не имелось никогда. А пускаться в далёкий путь без своей посуды, как он знал с девяти лет, очень неразумно Не мешало и купить какой-нибудь еды. Кто знает, как придётся задерживаться в дороге. Приобретала все вещи Сиеста. Студентов в Академии учили всяким волшебным и естественным наукам. А прислугу - понимать, какой товар хорош, а какой нет, и выторговывать цену поприятнее. Игорь смотрел на свою спутницу и поражался. От вчерашней беспомощной Сиесты остались лишь лицо, да воспоминания, какой растерянной и слабой она была. Сейчас в привычной обстановке она живо, твёрдо, временами и нагло торговалась с каждым лавочником. Иногда те уступали аж за полцены. И всегда получалось дешевле, чем просил продавец. Игорь же в основном всего убирал купленное в заплечный мешок. Ля-Рошель действительно полнилась наёмниками, вернувшимися из Альбиона. Рядом с этими старинными солдатами удачи, потрёпанными и обносившимися после боёв, Мицаров подчас даже выделялся опрятностью. Но свой старый наряд он всё равно сменил. - Эй, напарник – напомнил о себе Дерфлингер – Потраться на точильный камень и оружейное масло для меня. - Так ты же не любишь, когда тебя точат – удивился Игорь. - Не путай. Я точильный круг не люблю. А камень и масло для меня – как тебе помыться в тёплой воде, и чтобы Сиеста тёрла тебе спинку. Путешественники немедленно покраснели. Мицаров цыкнул на Дерфа. Но всё требуемое меч получил. Игорь и Сиеста шли радостные и беззаботные, болтали о всякой чепухе. Для них обоих жизнь казалась, безопасной и простой. Чтобы добиться своего, сейчас не надо было ни воевать, ни убегать, ни ждать, надеясь только на Бога или Бримира, как вчера. А ошибка стоила, в лучшем случае, нескольких монет. Не жизни или здоровья. Эта беспечность не подвела, а, напротив, помогла. Подозревать в чем-либо нехорошем весёлую парочку очень трудно. А вот девушка и юноша, слишком напряженные, сосредоточенные и спешашие, напротив, заставили бы задуматься, отчего они ведут себя так. - Ты и не боишься будто – ни с того, ни с сего сказала Сиеста - Чего? – Игорь не понимал, чего теперь бояться. - Что нам сейчас придётся лететь неведомо куда. Игоря не пугало предстоящее путешествие. Уже десятый год жизни не обошёлся без того, чтобы он не поехал куда-нибудь за многие километры: или в пределах России, или за её границами. Мицаров привык, что время от времени надо куда-нибудь собираться, искать по магазинам и квартире вещи, нужные для поездки. Этот раз от прошлых отличали только частности. Вроде мисок, не стальных, а глиняных, да летающего корабля взамен поезда или автобуса. - А раньше ты совсем никуда не ездила? - Только из деревни в Академию и в Байто покупать товары на кухню – призналась девушка – А ты? - Много куда. Так много, что давай расскажу, когда доедем. И там, где не будет посторонних ушей.

***

У порта лавки стали меньше и грязнее. Теперь люди не шагали уверенно или неторопливо, а суетились, мелькали, толкались, бегали, отчего казалось, что их тут несчётное число. И одеты они были попроще и не так чисто. - За четыре серебряные тайком проведу в порт – подскользнул неподалёку от входа неприметный человек. - Спасибо, не надо. - У стражи - вдвое дороже выйдет - предупредил приставала и исчез. Следующие лезли наглее и настойчивее. Иным Игорь отказывал первым. Иных отгоняли только слова «У нас подорожная есть». Наверное, плуты оказались правы, если бы Сиеста и Мицаров шли без бумаг. А так – стражники у входа в порт посмотрели на подорожную, убедились, что всё в порядке. - Эй, господа честные! – кинулась к ним целая стайка мальчишек – Куда вам надо? И проведём, и подскажем, и посоветуем. Вблизи дерево не перестало впечатлять. Его изрезывали и увивали лестницы, подвесные мосты, соединявшие разные ветки. От кораблей и к кораблям носились или шли матросы. Вверх и вниз на талях травили тюки, мешки, ящики. С некоторых кораблей товары неторопливо опускались и без канатов – видимо работали маги. Такую поразительную гавань кинулись бы рисовать все художники, оказавшиеся вблизи. Некоторые видимо, как раз оказались, и рисовали – на листе, прикреплённом к тонкой доске, на этюднике, в небольшой тетрадке. Но путники с первого взгляда убедились, что искать во всей этой красоте нужный корабль можно хоть до завтрашнего вечера. Так что мелюзге достались несколько медных тристейнеров. Мальчишки тут же вспомнили подходящий корабль. После ещё нескольких монеток – отрядили одного проводить к нему. - А ты нас не заведёшь к грабителям каким-нибудь? – полушутливо спросил Игорь. - Кабы вы, дяденька, обидели нас – отвёл бы. Или нашептал – уверенно ответил тот – Но вы-то хорошие. Что вас обманывать. До парусника юный проводник довёл их быстро. Возле борта окликнул усатого дядьку-боцмана и передал ему, что привёл пассажиров. Боцман, видно, встречался мальчиком не в первый раз и относился к нему очень хорошо – потрепал по голове, наградил денежкой и отпустил вниз. - До Кёльна? – уточнил он – Возьмём. По золотому с носа и возьмём. - По рукам – беглецы решили не торговаться. - Матросам в работе не мешать и под ногами не путаться – добавил боцман – И капитана не беспокоить. Обращайтесь ко мне, если понадобится. Луиджи, посели их в каюте. На корабле уже вовсю готовились отплывать – тут мальчик не ошибся. Поэтому матрос просто проводил пассажиров до каютки, – угла нижней палубы, отгороженного дощатыми стенками, - сказал, где взять матрасы и убежал наверх работать. Больше ими особо не интересовались. Из Ля-Рошели постоянно кто-то улетал. Кто-то напротив прибывал в неё. Всех запоминать – голова бы распухла.

***

Утром следующего дня Мицаров и Сиеста перестали быть путешественниками, так как вошли в дом, куда их отправила Фуке. Он, двухэтажный, шириной в три окна, устроился на тесной, малолюдной и грязноватой улице – самое место для неуловимой грозы сокровищниц. Впрочем, в Кёльне все улицы были узки и плохо чищены; различались они только Внутри прохладно пахло штукатурочной и деревянной сыростью: как и везде, где давно не живут люди. Но забрасывать этот дом неизвестные хозяева тоже не стали. Наоборот, постоянно убирались: ни слоёв пыли, ни паутинных занавесей, ни грязи с бутылочными осколками на полу. Домик явно готовили на продажу. И таки продали мисс Лонгвилль. Немногочисленные вещи Мицаров отнёс в первую попавшуюся комнату. Такую же пустую, как прихожая. Только из одной стены выступал камин. А вскоре Сиеста выяснила, что прошлые владельцы были очень бережливыми людьми. Внутри дома от них остались только пара мётел, два рассохшихся деревянных ведра и две швабры-ленивки. - Тоже полезно. Так с чего начинаем? – поинтересовался Игорь. И Сиеста немедленно решила: - За мебелью и посудой! К вечеру кошель истаял наполовину. Зато в доме появились кровати и кресла, стулья и столы, светильники и утварь на кухне. Вся немногочисленная пыль была напрочь выметена и смыта. А слюдяные окна избавились от наружной грязи. Кабинет же Фуке назначили завтрашним делом. Приноравливаясь к новой посуде, Сиеста приготовила на ужин фондю – расплавленный сыр с чесноком и орехами. Туда надо было макать кусочки овощей, хлеба, ветчины. Уюта ради они накрыли стол у разожжённого камина. После ужина сварили чай, достали купленные днём сладости, и устроились на новом диванчике. - Ну, Сиеста, мы молодцы? Новоиспечённая хозяйка охотно согласилась: - Здорово, правда? – сказала она – Не надо драться, убегать, скрываться. Только мы живём, как привыкли и любим. Тебе ведь хорошо со мной? - Лучше, чем когда-либо в твоём мире – заверил Игорь. И он ничуть не приукрашивал – Я давно мечтал, чтобы было так. - Чтобы у нас был свой дом, где живётся без сражений с побегами... - умиротворённо продолжила Сиеста - И мы вдвоём у камина... Я тоже этого хотела. Говорили они неспешно, не рвались заполнить каждую секунду словами. - А ты как до Академии жила? Сиеста тепло вспомнила о своей деревеньке Тарб. О родителях и многочисленных братьях-сёстрах, о том, как она поначалу пасла гусей и коз, полола огородик, а, повзрослев стала заодно приглядывать за младшими. В свою очередь она вернула Игорю его вопрос, и тот тоже рассказал, как у него шла судьба на Земле. Когда разговор стал затихать, Игорь вспомнил, что так и не исполнил затею, задуманную, ещё когда не он слышал ни о Мотте, ни о Фуке. И сию же минуту отыскал в рюкзаке припрятанный медальон. Вроде бы совсем недавно покупал, три дня назад. А жизнь с тех пор выкрутила руль резче некуда... - Красота какая – ахнула Сиеста, любуясь ярко-красной веточкой на светло-сером металле и сама слегка краснея – Спасибо тебе большое, Игорь. Мне... первый раз дарят такое. Игорь охотно поработал вместо зеркала, которое они забыли купить. Подтвердил Сиесте, что такое украшение ей очень подходит. Рассказал, что оно не кричащее, но заметное и очень элегантное. И ответил на благодарные объятья девушки. - Кстати, помнишь, я вчера обещал рассказать, что у нас вместо воздушных кораблей. Хочешь? – спросил Мицаров, когда они с Сиестой наласкались вдоволь и вернулись на диван перед камином. - Конечно! Игорь неторопливо и обстоятельно начал рассказывать обо всём, на чём летали и летают у него дома. Сиеста же восхищённее, чем сказку в детстве, слушала про самолёты, дирижабли, воздушные шары и космические ракеты, часто спрашивая. Всё-таки, вчера она оказалась права. Новый дом для себя они устроили. И очень хороший дом.