Прямо в руки

*** — Пойдешь на игру? — спросил Андрей по телефону, выкроив минуту для разговора с Димой, пока стоял в пробке. Футбол Мирский не очень любил, но разумно предположил, что ничто не сближает лучше, чем одинаковые увлечения. Он не поленился и приобрел два билета заранее, хотя это было бессмысленным поступком — желающих сходить на игры местных футбольных команд было всегда несоизмеримо меньше, чем количество мест на стадионе. Сделал он это по одной простой причине — чтобы у Димы было меньше шансов отказаться. Собеседник усмехнулся в ответ. — Чтобы посмотреть, как продуют? — Именно. Я пару билетов раздобыл, на сегодняшний матч. Ну так что? Дима помялся немного. — Ладно, — согласился со вздохом, — во сколько игра, в семь? Я к стадиону подойду, а там созвонимся. Они подробно договорились о месте предполагаемой встречи, потом Дима торопливо попрощался, сообщил, что опаздывает на пару и отсоединился. Мирский отложил телефон и в задумчивом настроении отправился на очередной объект. Они пришли на стадион почти к самому началу, о чем оба горько пожалели — у входа была давка, разукрашенные фанаты тут и там поспешно докуривали сигареты, перед тем как пройти на игру — на стадион не пускали ни с сигаретами, ни со спиртным. Парни пристроились в толпу «своих», тех, кто болел за городское «Динамо», медленно, продвигаемые людьми, прошли мимо контролера и лавируя между болельщиками, добрались до своих мест, с которых открывался великолепный обзор на происходящее на поле. Игру, впрочем, великолепной назвать было сложно. На втором тайме, когда «Динамо» в очередной раз пропустили мяч в свои ворота, фанаты возмущенно взвыли, а Мирский, до этого делавший вид, что увлечен игрой, окончательно потерял к ней всякий интерес. Мяч дважды был вне игры, потом, вроде бы, ситуация начала выправляться, но в процессе борьбы за мяч нападающий «Динамо» толкнул игрока команды противника и судья расценил это как действие, проведенное с применением чрезмерного использования физической силы. Противоположной команде было назначено право выполнить штрафной удар. Поклонники местной сборной горестно прикрыли лица руками, ожидая позорного пропуска мяча вратарем и дальнейшего проигрыша команды. — Пойдем, — позвал Мирский, потянув Диму за рукав, — пять минут до конца игры, наших уже ничто не спасет. — Подожди немного, — отмахнулся спутник, — ну, а вдруг! — При счете «три-пять» в пользу противника? — усмехнулся Мирский, но вновь опустился на скамью, рядом с Димой. Городское «Динамо» в очередной раз проиграли. — Пойдем, — опасливо покосился Мирский на толпу разъяренных болельщиков, забрасывающих опустевший стадион бутылками из-под кока-колы, воды и даже невесть как пронесенными на игру банками из-под пива, — а то попадем в самую толпу. Дима поднял на него одурманенный и усталый взгляд, от которого у Мирского внутри все дрогнуло. Согласно кивнул, тряхнув головой. — Пошли. И последовал за ним, то и дело уворачиваясь от столкновения с другими людьми. — «Витязь» — чемпион, «Витязь» — чемпион! — орали у самого входа болельщики команды противника, чем сразу же навлекли на себя гнев болельщиков «Динамо». Мирский хотел было увернуться, но его, влекомого толпой, затащило в самый центр начинающейся потасовки. Дима ринулся за ним. — Наших бьют! — завопил кто-то, когда Мирского, и не думающего вступать в драку, свалили с ног под напором людей. Разукрашенный фанат «Динамо», мужчина внушительной комплекции поднял его за шкирку как котенка, поставил на ноги и проследовал к главному зачинщику свары. Мирский попытался было покинуть место конфликта, уже порядком разозленный, но тут ему в голову прилетела пустая банка из-под пива. Не долго думая он развернулся, чтобы ответить обидчику, но получил удар в солнечное сплетение. Хоть Мирский и был в хорошей спортивной форме, но к подобному повороту событий он не был готов. Нужно было уходить оттуда как можно скорее, но Андрей совершенно растерялся, за что немедленно был наказан еще несколькими ударами. Вовсю разгорелась драка. Из толпы его вытащил Дима. — Охренеть, — выругался он, рассматривая согнувшегося от боли Мирского, — ты живой? Пошли, а то всех в полицию загребут, не отвяжешься потом! Мирский, как бы ни было ему больно, пошатываясь от боли, последовал за спутником, провести ночь в камере отделения полиции ему и правда не хотелось, а вдалеке уже слышен был вой полицейский сирен… Они добрели до машины Андрея, и Дима усадил его на пассажирское сиденье. Сам сел рядом, на водительское, вытащил откуда-то салфетки и зажал Мирскому нос, из которого сочилась кровь. Андрей с благодарностью взглянул на него. Только сейчас он заметил, что у молодого человека была разбита нижняя губа. — Прости, — устыдился Дима и потрогал ссадину на губе пальцами, — надо было раньше уйти, а я… — Нормально, — отмахнулся Мирский, откинувшись на сидении. Кровь почти перестала течь. Перелома вроде бы не было, что уже весьма радовало. — В больницу надо? — Нет… Домой поехали. Ты водить умеешь? — В среднем, — засомневался спутник, поняв, какую роль ему отводят. — Пойдет, — кивнул Андрей, не испытывающий никакого желания садиться за руль из-за поселившейся в его теле боли, — дворами проедем, тут до моего дома недалеко. Заводи. Или тебе все объяснять нужно? — Справлюсь, — обиделся молодой человек и вытащил из кармана у Мирского ключи от автомобиля. В квартиру Дима помог ему подняться. Мирский шел, опираясь на него, хотя мог бы идти и сам, но близость тела молодого человека будоражила его мысли, полностью отодвигая на задний план все болезненные ощущения. Он открыл дверь, без слов они вошли, и Дима довел его до дивана в гостиной. Метнулся на кухню, притащил оттуда смоченное в холодной воде полотенце. Спросил, со странной гримасой на лице: — Может, все же, врача? — Не надо, — покачал головой Андрей, вытирая подсохшую кровь на лице, — башка трещит. Отосплюсь и нормально все будет. Когда они вошли в квартиру и Дима отстранился, вся боль вернулась, заняв главенствующее место в разуме. Мирский был бы рад снова прижать к себе молодого человека, лишь бы переключить внимание, но повода не было, да и выглядело бы это странно. Стараясь шевелиться как можно меньше, он расстегнул рубашку, стянул её с себя и поплелся к зеркалу — осматривать себя на наличие иных повреждений. На животе наливался фиолетовым синяк, и на ребрах с левой стороны кровоточил неглубокий, но длинный порез. Мирский выругался, дошел до тумбочки в коридоре, вытащил из нее ящик с лекарствами целиком и прошел с ним в гостиную. Не хотелось рыться в таблетках в полутьме и согнувшись. Он обработал порез, пару минут сидел не шевелясь, чувствуя, как постепенно утихает боль, затем взглянул на Диму, тот сидел, прижимая к кровоточащей губе ватку, смоченную в перекиси, и сходил в спальню за двумя чистыми рубашками. — Возьми, — сказал Андрей, протянув одну гостю, — у тебя запачкалась, да и порвана. Дима недоуменно зацепил воротник надетой рубашки пальцами и обнаружил, что она и правда порвана вдоль левого борта, и ремонту не подлежит. — У вас тут какое-то проклятое место, — пробормотал он, расстегивая несколько не сорванных пуговиц, — я только и делаю, что лишаюсь тут шмоток. Андрей усмехнулся, поняв, к чему была отнесена последняя фраза. — Кузнецов подал на развод, — сказал он, наблюдая за Димой, — застукал свою жену с очередным хахалем. А вот что с твоими тряпками случилось, не знаю, не спрашивал. Ты с ней как, серьезно встречался? — Нет, — внезапно покраснел молодой человек, тяжело вздохнул и принялся снимать рубашку, давая понять, что разговор продолжен не будет. Мирский и не горел желанием выяснять подробности встреч Димы с соседкой сверху, тем более, что мысли об этом вызвали в нем вдруг приступ жгучей ревности. — Пойду, поставлю чайник, — сообщил он разряжая обстановку, направился было в кухню, но тут раздался звонок в дверь. Мирский недоуменно скривил губы и пошел в коридор, гадая, кто бы это мог быть. Вряд ли кто-то из рабочих, те не пришли бы без звонка, да и друзья тоже предупредили бы заранее. Совсем не обрадованный нежданным визитом загадочного посетителя он отпер дверь и узрел на пороге Машеньку, как всегда красивую, вкусно пахнущую и со вкусом одетую. — Дрюшенька, — заявила она, прямо с порога повиснув на шее любовника, — ты мне не звонил две недели, я соскучилась, мы так давно не виделись! — Маша, — сморщился от боли Андрей, отодвигая от себя красавицу, — ты зачем пришла? Хоть бы предупредила… — А ты что, кого-то прячешь? — промурлыкала девушка, подарила кавалеру звонкий поцелуй и наконец соизволила оглядеть его, полуголого, с ног до головы. Мирский поспешно застегнул расстегнутую ширинку джинсов, которые собирался переодеть, но это действие не ускользнуло от взгляда любовницы. Она вскинула идеально нарисованные брови, оглядела коридор на предмет нахождения в нем чужих женских вещей и вкрадчиво осведомилась: — Котик, ты не один? — Маш, иди домой, — попытался выпроводить её Андрей, перегораживая вход в гостиную, — давай позже созвонимся, все обговорим… — Что обговорим? — прошептала девушка, вновь обнимая его за шею, — Андрей, ты что, нашел себе новую девушку? Она сейчас здесь? Ты меня таким образом бросил? — Да, — ответил на все вопросы сразу Андрей в надежде, что Маша уйдет, — иди домой. Такси закажи, я дам тебе деньги. Она отстранилась, привалилась спиной к вешалке и сказала: — Такси для женщины всегда вызывает мужчина. К тому же, у меня разрядился телефон, так что будь добр… Мирский чертыхнулся, приказал девушке ждать в коридоре, а сам прошел в гостиную за сотовым. Маша, однако, не послушавшись прошла за ним, очевидно в надежде взглянуть на новую пассию любовника, но нашла там только Диму, полуголого, с рубашкой в руках. Картина в её глазах выглядела очевидной. — Маш, иди отсюда, — не слишком вежливо попросил её Андрей, выслушивая гудки в трубке, в ожидании ответа диспетчера службы такси, в то время как Дима одевался, — черт, не берут. Знаешь что, выйди на остановку, там всегда стоят машины, я дам тебе деньги. — Знаешь, Мирский, — проигнорировала его слова любовница, разглядывая нахмуренного Диму, который ни слова не проронил за все это время, — я, конечно, подозревала, что ты на два фронта, но чтобы так… Вкуса на мужиков у тебя никакого. — Замолчи, — процедил Андрей, заметив тень, мелькнувшую по лицу Димы. — Или он настолько в постели хорош? — громче чем нужно осведомилась Маша, выталкиваемая Андреем в коридор. — Мирский, ты на что подсел, чтобы променять меня на это недоразумение? Не толкайся! Я же с заботой о тебе, Андрей! Мирский захлопнул перед её носом входную дверь. Конечно, он понимал, что слова любовницы не являются чем-то утверждающим, она сказала это просто от злости, желая досадить, но вот как объяснить это Диме… Помедлив, Мирский собрался с силами и вернулся в гостиную. Дима поднялся с дивана при виде него. — Ладно, я домой пойду, — сказал он преувеличенно спокойно, так, словно ничего не случилось, — поздно уже, завтра на пары. — Я тебя отвезу, — попытался сгладить напряжение Андрей. — Не надо, — улыбнулся Дима одними губами, — доберусь, не далеко же. Ладно, ты залечивай раны... Пока. — Дим… — Созвонимся, — отозвался Дима, хотя Мирский уже начал сомневаться в его желании общаться в дальнейшем, — не парься, все нормально. Мне правда пора. С тяжелым сердцем Мирский проводил его до выхода из квартиры и запер дверь. Ему почему-то казалось, что это была их последняя встреча.