Кожа цвета молока

      Светлые волосы веером раскинулись на полу. На холодном бетонном полу. Кричать было бесполезно, кусать пальцы — тоже. Просто чьи-то ладони зажали рот, а тончайшая игла вошла под кожу цвета молока. — Сэм. Сэм, Сэм, Сэм.       Угрожающий голос звучит в ушах. Кажется, цепляется за каждую клетку мозга, заставляет кожу покрыться мурашками. Заставляет впасть в панику, бежать, полагаясь на инстинкты. Но она не может бежать. Саманта лежит, вдыхает носом воздух. Судорожно так вздыхает, обещая самой себе, что найдет выход. Что выживет. Глупенькая девушка, может ли она что-то обещать? Тем более себе? Не в этой ситуации, Саманта, здесь ты бессильна. Если бы он мог, то помог бы тебе. Но кто поможет ему самому? Мальчику, потерявшему все? Он не убийца, только психопат, который не ведает, что творит. Но разве это оправдание? Нет, Джошуа, психолог не помог. А те таблетки сделали тебя гребанным торчком с галлюцинациями и навязчивыми идеями в придачу. Руки отпускают ее, перестают сдавливать горло. Но движения еще не осуществимы. Сэм прокашливается, делает глубокий вдох: — Что ты творишь, Джош? — голос у блондинки тихий, но настойчивый, — прекрати.       В ответ она слышит лишь смех, нервный. Ей не добраться до здравого рассудка Джошуа, если рассудок вообще остался. Это так странно: верить в то, что ты знаешь человека, но на самом деле не знать и капли его настоящего. — Я хочу, чтобы каждый из вас испытал то, что испытали мои сестры: неразделенную любовь, позор, страх, боль. Вот только одна мелочь: им не удалось посмеяться над этим, зато у меня получится. — Мы ведь не хотели, — голос Сэм надломился.       Она прекрасно знала, что ребята хотели тогда разыграть Ханну, сестренку Джоша. Но она не могла остановить их. Даже при всем желании девушки, послушала ли ее кучка подростков? Этот вопрос даже не требовал ответа. — Вы думали, что будет иначе, правда? — Джош вертел что-то в руках, смотря на девушку сверху вниз.       Она обессилена, ей тяжело говорить, но она будет смотреть на него и верить в то, что он отпустит ее, хотя бы маленькая капля света еще ведь осталась в нем, правда? Нет, Саманта, даже не думай, не надейся. Его душа уже вся изранена внутренней злобой и переживаниями, до дыр прогрызли ее воспоминания, вывернутые наружу. И он тонет и топит всех вокруг. Вы лишь игрушки. Марионетки в неопытных, увы, руках. Ты, Джессика, Крис… Он истязал их, заставил бояться. Но ты ведь всегда его понимала, так он говорил? Только вот это не мешает ему калечить тебя, впуская иглу в едва заметную вену и вводя странного цвета жидкость.       А ведь какая-то часть Джоша любит Сэм всем сердцем. Любит девушку со светлыми волосами и такой же душой. Единственный лучик света в его собственном мраке безумия. Она могла бы окрасить стены его сознания в яркие цвета, если бы не его постоянное желание отомстить, вполне исполнимое, кстати. Она могла быть в порядке, если бы не приехала в этом году сюда, не осталась бы одна в доме. Если бы судьба повернулась иначе, девушка не лежала бы сейчас на холодном бетонном полу. Но нет же! Джошуа был бы рад изменить своим принципам и отпустить Сэм куда подальше, но, красотка, прости, сестренки запрещают.       Сэм удается сесть и отползти к стене. В глазах все плывет, голова кружится. По телу проходит мелкая дрожь, но блондинка старательно отмахивает все эти непонятные приступы в сторону. С ней все хорошо, Вашингтон не мог навредить ей. Верно? В комнате, кажется, стало невозможно холодно. Знаете, в полотенце особо не побегаешь и не поползаешь, поэтому блондинка сидит, борясь с неприятным, каким-то странным чувством внутри. Ее колени все в ссадинах, дико болят. Как все это случилось? Когда все это случилось? Еще вчера они были детьми, которые перепрыгивали с ветки на ветку старого дерева, Сэм звонко смеялась, обнимая Ханну. Теперь это лишь воспоминания на полузабытом снимке, а Ханна уже год как мертва. Скоро Сэм вновь обнимет ее, но уже не в этом мире. Сэм не доживет до рассвета, она понимает это. Только сейчас, заглянув в глаза Джоша, увидев там бездонную пропасть. Только сейчас, когда у парня в руках пистолет. — Прости, Сэм, но здесь патроны не холостые. — Я не хотела такого конца, — Саманта закрывает глаза, чувствуя холодный ствол возле виска. — Я тоже.       Кажется, что прозвучал не выстрел, а взрыв бомбы. Джош отбросил пистолет в сторону, медленно опускаясь на колени и хватаясь за голову. Его дыхание замедляется, а глаза потерянно смотрят на то, как кровь стекает по коже цвета молока.