Не гей

Он не был геем. Правда. Абсолютно точно. Джон Хэмиш Уотсон был гетеросексуальным бывшим военврачом, который весьма тяготел к женским формам. Стройным, лишенным волос ногам, плавным изгибам, и пышной груди… вот что он особо ценил. А не плоскую мужскую грудь или громаду накаченных мышц. Нет, Джон Уотсон определенно не был геем. И не находил Шерлока привлекательным. Правда. Совсем. Хотя, следовало признать, что Шерлок действительно обладал довольно стройной комплекцией, и греховно длинными, ровными ногами. А еще алебастровой кожей, от которой и помереть было не долго… Джон много раз видел его без рубашки, а потому, конечно же заметил, словно вылепленную из фарфора грудь — крепкую, жилистую, с перекатывающимися на ней мышцами, под этой белоснежной кожей. Но это вовсе не означало, что Джон находил его привлекательным. Ну, он полагал, что Шерлок, конечно же обладает своего рода красотой. Для людей, которым, ну, понимаете, нравилось подобное. Но Джон Уотсон был не из таких. Ни в коем случае. Джон Уотсон — гетеросексуал, обожающий свою ориентацию, #большоевсемспасибо. Так он и сказал Шерлоку. На всякий случай, если детектив вдруг это пропустил. Даже, несмотря на то, что шансы на подобную невнимательность были микроскопично ничтожны. Тем не менее, всегда лучше перестраховаться в подобного рода делах, верно? Береженого Бог бережет от всякого рода непотребства. — Я не гей, — однажды вечером сообщил Джон Шерлоку, после того, как они бегали по крышам за разыскиваемым полицией контрабандистом. Шерлок как-то странно посмотрел на него, а потом вернулся к своей работе. — Конечно нет, — рассеянно пробормотал он, пристально изучая пипетку в своей руке. — Я стопроцентный натурал, — с нажимом добавил Джон. — Стопроцентный, — согласился Шерлок. Джон кивнул раз, а потом, для пущего эффекта, еще раз. И вернулся к своему блогу.  — И ты совсем не привлекательный, — добавил он почти машинально. — Неужели? — спросил Шерлок, и Джон услышал этот тон. Тот самый, при котором Шерлок обычно поднимал брови, демонстрируя свое высокомерное удивление словам ничтожных людей. Нахальный ублюдок. — Ну, на самом деле, возможно и привлекательный, — поправился он. — Только не для меня. Потому что я не гей, — и Джон снова кивнул, дав понять, что вопрос закрыт. Шерлок лишь усмехнулся. Один Бог знал, что это означало. Спустя месяц они поймали серийного убийцу, возглавлявшего список самой желанной добычи ФБР и Интерпола, и решили отпраздновать это событие. Почти недельное расследование привело к тому, что съедобных запасов их холодильник почти не имел, поэтому решено было куда-нибудь сходить. Что привело их в отличный итальянский ресторан, к шампанскому и шоколадному десерту с горячей начинкой внутри. Они веселились от души, вспоминали прошлые забавные истории и рассказывали их друг другу. Одним словом, хорошо проводили время. Затем прогулялись, и Шерлок рассказывал подноготную прохожих, на которых указывал Джон. Вот хирург (его легко узнать по движениям тела), который изменял своей жене, (ты глянь на его глаза). А вот женщина, только что потерявшая сына на войне (обрати внимание на значки, прикрепленные к ее сумочке). Они зашли в пекарню и съели пару вкусностей, хотя Джон и знал, что это обилие калорий, рано или поздно выйдет ему боком. И вот, в тот момент, когда они стояли перед дверями их квартиры, и Шерлок вертел в руках ключи, отпирая дверь, Джона настигло откровение. — Боже мой, — шокировано выдохнул он. — Шерлок, мы — двое увлеченных, которые замечательно провели время друг с другом. — Да, и...? — спросил Шерлок, открыв дверь. Джон не сдвинулся с места. — Шерлок, у нас было свидание. — Нет, не было, — ответил Шерлок и втащил замершего друга внутрь. — Нет, было, — все еще находясь в шоке, выдавил Джон. — Каким образом? — спросил Шерлок и стянул со своей прекрасной, длинной шеи шарф. Что, разумеется, нисколько не загипнотизировало Джона. — Ты не гей. — Ох, — выдохнул Джон. Его мир снова возвращался на привычную ось. — Я не гей, — подтвердил он Шерлоку. — Это мы уже давно выяснили, — сказал Шерлок и направился в свою комнату. Но после этого Джон стал кое-что замечать. Например, как близко они с Шерлоком всегда стояли друг к другу. Ближе, чем было необходимо. Или покупки разных маленьких подарочков — «я проходил мимо, увидел эту безделушку и сразу вспомнил о тебе, потому не мог не купить». Или то, что Шерлок знал его лучше, чем даже Сара. Все это в совокупности сильно ударяло по его выверенному постулату. И казалось весьма по-гейски. Даже хуже — не просто по-гейски, а шерлокогейски. — Шерлок, я гей? — как-то вечером спросил он своего друга. Ведь тот был гением и никогда не ошибался. — Нет, конечно нет. Ты же сам неоднократно заявлял о своей гетеросексуальности, — ответил Холмс. — Ну. Да. Но, — затем он перечислил все недавно обнаруженные доказательства. — Мы всегда стоим ближе, чем диктует обычная вежливость. И покупаем друг другу безделушки. У нас общий быт. И весь мир думает, что мы — пара. Они же все сразу не могут ошибаться, правда? — Коллективный идиотизм весьма распространен, Джон, — сообщил Шерлок. — Мы — друзья. Возможно, я бы даже зашел так далеко, что обозначил бы нас лучшими друзьями. А все лучшие друзья так и ведут себя. Ты не гей. Но Джон все еще сомневался. — Ты уверен? Поскольку доказательства довольно серьезные. Шерлок вздохнул.  — Подумай о Саре, — предложил он. Джон послушался.  — Вот она лежит перед тобой на кровати. Без одежды. Абсолютно обнаженная. И ты рядом с ней. Также без одежды. А теперь скажи мне, ты гей? Джон с облегчением вздохнул и поправил пояс слегка оттопырившихся брюк в стратегически важном месте. — Я не гей, — счастливо улыбнулся он. Спустя несколько недель, после этого неловкого разговора, они выслеживали серийного насильника. И оказались в весьма затруднительном положении, прижатые друг к другу между кирпичной стеной и мусорным баком. Они затаились, ожидая преступника, однако были вынуждены прижаться грудью друг к другу настолько плотно, что практически превратились в одного человека, а их бедра находились лишь в сантиметре от соприкосновения. Адреналин кипел в крови, и они маниакально ухмылялись, глядя друг на друга. Джон, вжатый Шерлоком в стену, не мог ничего поделать с этой ситуацией, поэтому… уставился на его губы. Эти прекрасные, розовые губы, такие пухлые и… Ладно. Достаточно. Это не его путь. Просто он на миг задумался, каковы они могли бы быть на вкус. Только и всего. Но секундная мысль оказалась сильнее здравого рассудка, и он все же выяснил это. Губы оказались на вкус… как Шерлок, решил он, когда спустя минуту, оторвался от них. — Я не гей, — горячо зашептал Джон, на самом деле не понимая, кого же пытался в этом убедить — себя или Шерлока. — Конечно, нет. Ты просто провел эксперимент, — согласился тот, пожав плечами. Джон радостно улыбнулся. Какой все же замечательный друг у него. Он всегда все понимает. — И ты все еще не привлекательный, — продолжил он, снова отряхнув несколько увядшую в себе мужественность. — Я имею в виду, для меня. Шерлок хрипло рассмеялся. — Я знаю, — сказал он. Джон чувствовал себя восхитительно. Конечно, Шерлок был Шерлоком, и Джон внезапно обнаружил, что пристрастился к губам своего соседа. Он начал целовать его все чаще и чаще, стараясь насладиться их пьянящим вкусом. — Это ты виноват, — ворчливо обвинил он Шерлока однажды утром, после того, как разбудил его утренним поцелуем. — Почему твои губы настолько притягательны? Шерлок, конечно, как всегда был любезен. — Полагаю, я должен с этим что-то сделать. Превратить их в менее захватывающую тебя вещь. — Нет! — немедленно закричал Джон, представив изуродованные экспериментами губы. — Не смей! Это все равно, что я конфискую у тебя все сигареты и пластыри! Даже хуже! — Думаю, тебе будет ужасно неудобно страдать от прогрессирующей абстиненции, — задумчиво произнес Шерлок. — Следовательно, мои губы должны оставаться в прежнем виде. Эта мысль наполнила Джона безмерным счастьем. Но он не был геем. Спросите любого. Спустя еще месяц, Шерлок вышел из ванной в одном полотенце, едва дер­жа­щем­ся на стройных бедрах. Джон печатал пост об их последнем деле, когда услышал позади шаги. Он автоматически глянул вверх. — О, — выдохнул он. — Ох. — Хм? — отозвался Шерлок, не удостоив своего блогера даже взгляда, поскольку был занят приготовлением чая. — Надеюсь, ты не возражаешь, одежда сегодня мне кажется весьма скучной вещью. — Нет, не возражаю, — быстро согласился Джон. Он моргнул, а потом уставился в экран своего ноутбука. Он целый час пялился в него, прежде чем сдался, признав, насколько безнадежным было сейчас заниматься блогом, когда можно было, например, поглазеть на Шерлока. — Все ли твое тело на вкус такое же, как и губы? — спросил он. Шерлок, распластанный на диване, бросил на него ленивый взгляд из-под ресниц. — Иди сюда и выясни это, — предложил он. И Джон повиновался. Исследовал все до мельчайших подробностей. Тело Шерлока оказалось не таким, как его губы. Пожалуй, еще более уникальным и восхитительным. Как весь Шерлок. Да, это был Шерлок, поэтому Джон решил позволить этому длиться. Плохой новостью стало открытие, что, так же как и губы, тело Шерлока вызвало в нем такое же привыкание. Если не сильнее. — Ты же знаешь, я — не гей, — небрежно бросил он, возвращаясь к своей декларации. Это ведь была правда. Или по большей части правда. В конце концов, если он не натурал, то кто же тогда? О, нет. Он не хотел знать. — И ты не привлекаешь меня. Уверен, что другие, разумеется, находят тебя неотразимым. Например, девушки. Или геи. Которым я не являюсь. Геем, то есть. Я не являюсь геем, ясно? — И ты даже чуточку не находишь меня привлекательным? — весело спросил Шерлок. Джон задумался. Шерлок действительно был прекрасен. Идеальный экземпляр мужской красоты. Каждый мог увидеть это. Так что признание этого факта вовсе не перетягивало Джона на темную сторону. Наслаждение красотой Шерлока ведь не превращало его в гея, правда? Конечно правда. Потому что он не был геем. — Ну. Может быть, самую малость, — признал он. Шерлок ухмыльнулся. Джон почувствовал себя неуютно. Спустя год они обменялись свадебными клятвами, после того, как Англия окончательно приняла институт однополых браков. Они надели друг другу кольцо на палец и произнесли волшебные слова, которые связали их навсегда. Или пока один из них не умрет. Что явно наступит раньше вечности. И Джон, наконец, дошел до мысли, которую остальной мир, вероятно, сообразил как раз ту самую вечность назад. — Знаешь, Шерлок, — задумчиво сообщил он, когда тот швырнул его на кровать и вцепился зубами в пояс его брюк. Поскольку рот его был занят, свежеиспеченный муж просто вопросительно промычал: — Хм? — Мне кажется, я все же, немного гей, — торжественно сообщил он. Шерлок затрясся от смеха.