Ненавижу.
20 ноября 2011 г., 18:21
POV Minho.
В комнату, сквозь плотно задернутую занавеску, пробиваются лучи солнца. Недовольно подергиваю веками. Через несколько секунд открываю глаза. И вроде бы все как обычно, ведь давно нет желания жить, но теперь мне хочется спать, вечно скрываясь во тьме. Почему мою голову посетила подобная мысль? Сегодня отключат аппарат Джонгхена, а я не знаю, во сколько это произойдет. Я безумно боюсь, что не почувствую, как он уходит из жизни. Удивительно, но я все еще надеюсь на чудо. Но ведь чудес не бывает. Этот факт нам почти каждый день доказывает наша жизнь.
Я поднимаюсь с кровати, и мой взгляд задерживается на рамке с фотографией. На ней я и Джонг. Блинги улыбается. Меня охватывает тошнотворная волна воспоминаний. Нет, никогда в жизни я не хочу забыть, не хочу, чтобы они стерлись из памяти. Пусть они каждый раз вонзаются в мою душу тысячами осколков, но я вечно буду любить их. Мое сердце навсегда отдано Джонгхену.
— Быстро все спустились сюда. Бегом!
Чего это лидер так разорался? Пойду, узнаю.
Когда я спустился, все мемберы уже сидели в гостиной. Джинки с сияющей улыбкой стоял в центре комнаты. Мне сразу захотелось ударить его.
— Минхо, сядь, пожалуйста. Я лишь взглянул на него презрительным взглядом.
— Ладно, можешь стоять. Пожалуйста, убери это выражение лица. Знаете, чудеса есть, а точнее ангелы.
Этими словами лидер задел меня за самые отдаленные уголки души. Все тело начало подрагивать. Я не в силах стоять на ногах, оперся о кресло.
-Я не буду тянуть. Кто-то оплатил аппарата Джонгхена. Этот человек — аноним, но он оставил записку: «Я буду помогать столько времени, сколько потребуется. Я люблю тебя».
Что? Деньги? Джонгхен жив и будет жить? Я пребываю в полнейшем ступоре. Я просто не могу поверить в произошедшее. Кажется, у меня сейчас сердце выпрыгнет из груди. Я непроизвольно тянусь к Джинки и обнимаю его так крепко, как только могу. К нам присоединяются другие участники. Наша квартира впервые за долго время оглушается воплем радости. Я чувствую на своих щеках слезы. Ученые нам нагло врут, говоря, что человек не может плакать от счастья. Я ощущаю, прикосновение мокрых от слез щек Джинки, Ки и Тэмина.
Спасибо. Это слово мне хочется орать во все горло. Спасибо.
С того дня жизнь в нашей квартире сильно изменилась. Снова стали слышны беседы, а иногда и смех. Мои дни тянулись озаренные солнцем. К Джохену я заходил довольно часто. Пусть он ещё не проснулся, но я знаю, что Бог нас не оставит, не бросит.
Я наслаждался царящей атмосферой. Она по крупицам возвращала меня к жизни. Наконец, мое сердце снова обрело ритм.
Но все изменилось однажды утром, совершенно непримечательным днем. В нашей квартире раздался звонок. Тогда я ещё не знал, что он принесёт с собой.
_________________________________
— Здравствуйте, это Ли Джинки?
— Да... а вы кто?
— Это Кан Мин Ён. Я лечащий врач Ким Джонхена.
— Оо... мм...
Лидер не знал, что сказать. Мысли в голову приходили совершенно хаотично. Джинки желал услышать причину звонка Мин Ёна, но в тоже время боялся. Боялся до обледенения конечностей, отливания от лица краски.
— Джонхен очнулся. Сейчас он проходит реабилитационные процедуры.
— Когда мы сможем его увидеть?
Голос у лидера непростительно дрожал. Он пытался собраться, взять себя в руки. Но каждая попытка разбивала в дребезги и разлеталась кучей невнятных мычащих звуков.
— Я скажу вам больше, завтра утром можете забрать его домой. Вы оплатили сиделку, она будет приходить каждый день. — А, да.
Джинки понимал, что на самом деле ее оплатил аноним, которого они давно прозвали ангелом.
— Хорошо, тогда до завтра.
— До свидания.
Джинки повесил трубку.
«Сиделка! Похоже, наш ангел безгранично заботлив» — подумал лидер. Он дрожащими пальцами набрал номера мемберов, чтобы сообщить новость. Но каждый раз слова *Джонхен проснулся* не истощали радость.
Следующий день.
POV Minho.
Я проснулся крайне рано. Все тело охватила дрожь ожидания. Я поднялся и побрел в ванну. Я старался привести себя в наилучший вид. Хотел, чтобы Джонхен видел, что я готовился к его возвращению, бесконечно долго ждал. Спустившись в холл, я увидел Ки, готовящего поразительные блюда. Я знал, что он отличный кулинар, но такое! Мимо меня пролетел Темин с тряпкой в руках. Макне убирается?! Глаза мои полезли на лоб. Джинки в квартире уже не было.
____________________________________
Минуты ожидания тянулись бесконечно долго. То я садился на диван, то вставал с него, включал телевизор и выключал. Не счесть количество кругов, которые я проделал по квартире. Но вдруг в дверь раздался столь ожидаемый звонок. Все замерли на месте, лишь сердца делали жалкие попытки вырваться из груди.
Входная дверь отварилась. В квартиру протиснулся Джинки. Что же это за черт? Где Джонхен?
— Ки, Джонхен и сиделка ждут снаружи. Забери их. Минхо, пошли наверх, нам надо поговорить.
Я не поминал абсолютно ничего. В моей голове толкалось множество мыслей. Преодолев ступеньки, я и лидер свернули направо, зашли во вторую дверь от конца коридора.
По Джинки было видно, что он не знает, как начать.
— Давай присядем.
Да что же творится?
Не смотря на ощущения ядерного взрыва в голове, я все же подчинился и сел на кровать.
Лидер присел радом.
— Минхо... Я... Мы все должны благодарить судьбу за то, что Джонхен жив. МЫ должны любить его. Но... ты ведь понимаешь, что кома не проходит бесследно?
— Что ты пытаешься этим сказать?
— В общем, сейчас ты полный счастья спускаешься вниз, обнимаешь Блинга, и мы все радуемся. Ясно?
— Да что за установки? Я и так счастлив, разве мы все не счастливы? Разве нет?
Джинки потупил взгляд. Лидер явно собирал все волю в кулак.
— Пошли.
Мы встали. Я чувствовал, что-то не так. Подозрительная тишина заполнила дом. Где смех, шутки, гам? С каждой ступенькой мое сердце опускалось куда-то все ниже и ниже.
Преодолеваю последнюю, поднимаю голову и замираю.
Передо мной сидит Джонхен. Он сидит в инвалидном кресле, руки его болтаются, словно на лентах, рот немного перекошен, предавая лицу омерзительный оскал. Взгляд зацепляется за слюнявчик на шее. В любой другой ситуации я бы пустился в неудержимый смех, но сейчас это вгоняет меня в ступор. Но больше всего мое внимание привлекли глаза. Эти глаза. Они такие щенячьи. Но нет, дело не в их миловидности. Они выражают тупизну животного, не более.
Мемберы смотрят на меня выжидающе, намекают, что я должен улыбнуться. Счастливой улыбкой на меня смотрит Джонхен, именно счастливой, от того, что он ничего не понимает.
— Минхо!
Такой до боли родной голос, такой до боли чужой интонацией.
Позднее я узнал, что мое имя — единственное слово, которое Джонг мог произносить внятно.
POV Minho (плачьте, автор вообще оборзел в край. Мою и вашу психику испытывает на прочность прим: Call Me Oppa.)
Врачи рассказали мне, что мозг Джонгхена практически умер. Теперь мы должны кормить его и подтирать после этого слюни, мы должны одевать, мыть Блинга. Он существует как *овощ*. Я не знаю, не умерла ли в его мозгу память? Воспоминания о детстве, семье, группе, обо мне. От навеянных мыслей пахнет ужасом.
Не буду думать об этом, не смотря ни на что, я никогда не оставлю Джонхена. Я буду вечно подшивать крылья моего ангела.
В течение месяца.
Я просыпаюсь, нервно хватая воздух. Слышу, как воет Джонхен. Он пытается петь. Кашляет, бьет себя в грудь, выдавливает еще пару нот и опять кашляет. Он замечает, что я не сплю, и смотрит на меня полными боли газами. Он больше не может петь и никогда не сможет. Вспоминаю день, когда он это осознал. Тогда я впервые понял, что чувств Блинг не лишился. Его глаза расширились от ужаса. Руки медленно поползли к горлу, он начал раздирать его ногтями до кровавых полос. Хриплые, сдавленные рыки вырывались из его груди. Из его глаз потекли слезы. «Минхо, Минхо» — эти мольбы о помощи, разрезали меня, вшивались под кожу. Но я ничего не мог поделать. В этот четверг, казалось, вся боль мира была сосредоточена в нашей квартире.
— Минхо...
Голос Джонгхена вырвал меня из воспоминаний. Он подъезжает ко мне на коляске и укладывает голову на мое плечо. Дрожит, дыхание прерывистое, тепло его тела прожигает меня. Я знаю, что он все понимает. Интересно, каково это жить, понимая, что являешься обузой?
Я поглаживаю его голову, но в ответ он лишь мычит. Ненавижу все это. Джонгхен, который пел мне, шутил, смеялся, танцевал, целовал, брал меня умер. Оставив лишь иллюзию своего присутствия, жалкую подделку. Единственное, что осталось в этой пустой оболочке, сознание собственной ничтожности и любовь.
НЕНАВИЖУ. Я вынужден с этим мириться, тоже дарить любовь ему.
-Минхо...
Выдыхает, горячий воздух задевает мою шею.
Пока Джонг так произносит мое имя, я никогда его не оставлю.
— Пожалуйста, не оставляй меня...
Звук моего голоса растекся по комнате, так и не достигнув чьего- либо сознания.