Рисунок.

Я бы хотел сказать это. Прокричать, вырвать из себя это признание, убедить себя в нём. Но это глупо. Просто невозможно. Потому что не помнит тело. Голова отказывается забывать. Это глупо. Обычно говорят, что голова всё забудет, но руки помнят. Но... Я не умею рисовать. Вот что я хотел бы сказать. Но всё, что я могу - это признавать. Признавать, что я не могу рисовать. Это сложно делать, когда парализованный от шеи до пят, лежишь в кровати. Иногда, я не могу говорить. Потому что перестаю дышать. Только проклятая белая маска оставляет меня на этом грёбанном свете. Она и сраные деньги, которых оказалось дохренища у Бро. Наверное, будь он беден, мне не дали бы всё равно умереть. Потому что они есть у Джона, Роуз, её - и моей - матери. Потому что каждый третий-четвёртый день, когда я открываю глаза, на стуле рядом с кроватью сидит Терези. Плачет. Глупая. Если я могу говорить, я успокаиваю её. Естественно рэпом, она смеётся и записывает прямо на стенах то, что я говорю. Врачи её не любят. Она приносит бумагу, карандаши, мелки. Что-то рисует, рассказывает мне. Я не понимаю, пытается ли она меня отвлечь. Я часто диктую, что нарисовать. Но я всё равно не могу рисовать. В остальные дни рядом сидит Каркат. Просто сидит и смотрит. Вот кто совсем скис. Даже бродить перестал. Хотя, может там, за дверью, он другой. Такой как раньше. Здесь он почти всегда молчит. - Страйдер. Обычно, людей толкают в плечо, чтобы они проснулись. Мне это этого будет ни горячо ни холодно. И Каркат хорошо это знает. Поэтому его палец с острым когтем упирается мне в лоб. Я с трудом открываю глаза, глядя на него поверх маски. Он легко читает вопрос в моих глазах. - С днём рождения, Страйдер. Я удивляюсь тому, насколько легко он сказал это. Насколько просто. Словно.. Я и не живой вовсе, а уже 10 лет закопанный на каком-то кладбище, а он традиционно посещает меня уже долгое время. Потом он всё-таки замялся, посмотрел куда-то в сторону. Я перевожу взгляд. На тумбочке рядом, там, где обычно лежит в беспорядке бумага и мелки Терези, убрано. Я только мог надеяться, что он никуда не выбросил рисунки по глупости. Хотя.. Их делала Терези, с её вещами он так не поступает. Теперь, вместо хлама, там стояла коробка с картинкой яблока и прислонённой открыткой. Я улыбнулся. Каркат никогда не был хорошим художником, да и вообще рисовать не очень любил. И с днём рождения никогда до этого меня не поздравлял. Сам, лично. Обычно в этот день приходила Терези и передавала его ругательства. На открытке были коряво нарисованы двое людей. Было видно, что он очень старался, но те двое всё равно оставались больше стикменами, чем серьёзными рисунками. Тем более он не нарисовал им даже одежду. Надписей никаких не было. Просто белый лист и две палочника. Я снова посмотрел на Карката, вопросительно поднял брови. Тот замотал головой. - Незакончена. Вот. Он достал из-под кровати блюдце и коробку. Краски?? - Ты сам её дорисуешь. Руки у тролля были горячими, ладони - шире моих. Когда он прикоснулся к моим пальцам, ей-богу, я почувствовал всё это. Он аккуратно взял мою руку, опустил сначала в блюдце с водой, потом в краску. Лист он уже прикрепил к тумбочке. Это странное ощущение, когда кто-то управляет твоей рукой. Оно не физическое - о какой физике может идти речь, когда ты ничего не ощущаешь, - а психологическое. Но от этого оно не становится другим. Это чувство безопасности, ощущение, что все будет хорошо. Когда Каркат водит моей рукой по листу, когда наклоняется надо мной, и его вязаный свитер щекотит лоб и глаза. Я.. Наверное, я в этот момент ничего больше не хотел. Только бы он не уходил подольше, так же держа мою руку. Он - мы? - закончил рисунок. На листе, на фоне тёмно-сиреневого неба, у входа в странную конструкцию с красными тентами стояли всё те же двое. Один - в красном костюме, кажется, с плащом, второй явно был Каркатом. Он даже нарисовал свои маленькие рожки - в тёмных пятнах на голове ярко выделялись два рыжих пятна. - Когда-то мы играли в игру. Я не знаю, помнишь ли ты её. Я помню. Я жил тогда на другой планете, в другом мире. И я бы очень хотел, чтобы ты увидел его. Вместе со мной. Тролль и человек держались за руки.