Волк и Заяц

      POV Максим       Едва заплаканная Ленка выбежала, как меня охватило отвращение к самому себе.        И дело не в том, что я сделал это, чтобы заполучить Леху. Нет, я бы всё равно сегодня расстался с Ленкой, неважно, пришёл бы её брат или нет. Просто сам по себе вид зарёванной девчонки вызывал отвращение к самому себе.       И ведь это Ленка напрашивалась ко мне домой и делала совсем непрозрачные намёки, что не против со мной провести ночь. Я находил каждый раз всё новые отмазки, но они казались сильно натянутыми. Ленка искренне верила, что я не просто хочу с ней переспать, а более серьёзных отношений. Объяснять ей, что я просто жду, чтобы её братец сдался и я мог затащить его в постель, понятное дело, я не стал.       Сегодня меня переклинило, когда я увидел его весело жующим очередную порцию обеда, рассчитанного минимум на пятерых, а не на одну его тощую тушку. Окружённым стайкой друзей и просто сияющим от счастья, хотя у него завал по всем предметам. Нет, это Зайца волновало в последнюю очередь.        Что меня в нём злит? Почему так хочется стереть эту сияющую улыбку? Чтобы он не смел никому так улыбаться. Не радовался вот так просто жизни, в то время как я сам...        Зависть? Ревность? Бред какой-то!       Но всё равно Ленку было жаль, она не такая, как мои обычные девчонки на недельку. Я их подбирал так, чтобы можно было расстаться без каких-либо колебаний — и они, и я понимали тонкости игры, выгодно используя друг друга.        А сейчас я просто... ублюдок.       Однако обратного пути нет. Я пошёл напролом, чтобы получить желаемое, и я это получил.       Только вот никакого удовольствия, лишь холод и отчуждённость, которыми я прикрываю отвращение к самому себе.       Я остановился в дверях. Лёха сидел на полу, прижавшись спиной к стене и согнув колени. Он поднял голову, в глазах стоят упрёк и злость. Рассматривает моё лицо, словно пытается найти хоть какой-то отголосок чувства. Зря, тут меня сейчас нет. Осталась одна оболочка, которая зовётся Максим Волков.        — Пошли.       Злится, но идёт. Покорно падает на диван.        Сдался? Нет, смотрит прямо в глаза. Играем в эти переглядки, ожидая, кто первым выдаст себя.       Лёха первым закрывает глаза и неожиданно отвечает на поцелуй.        Он сейчас мой, но теперь всё, что я хочу — это остаться одному и напиться. Хотя нет, сначала трахнуть его для полного счастья, потом напиться в одиночестве. И долго жаловаться холодным стенам о том, какая я сволочь.       Чуть слышный возглас заставляет нас отшатнуться.       Чёрт, Ленка. Шепчет что-то, смотрит на брата, обвиняет. Заяц подрывается что-то ей объяснить.       Хочу его задержать, но, взглянув на него, отпускаю.       Да какая разница?!       Даже завидую Ленке. Я бы за своих родителей не то, что задницу не подставил, даже стакан воды им не подал бы. Я достал виски, решив всё-таки побыстрее напиться, как на улице истошно завопила сигнализация. Я не сразу понял, что происходит, но скрежет металла привёл меня в бешенство. Моя "феррари"!       На пороге я замер. Заяц с какой-то балкой наперевес, рядом истерзанная машина, воющая истошной сиреной. Взглянул на меня, и на лице промелькнуло удовлетворение. Сука!       Злость мне застилала глаза, когда я стал его избивать. Все мои маски, вся отчуждённость и отвращение к себе вдруг нашли выход, того, на кого можно всё выплеснуть. Я даже не понял, что он не сопротивляется и безвольно повис у меня на руках.       Кто-то вопит и рыдает, почти неощутимо бьёт по спине, пытается оттащить от него. Ленка?       Это привело меня в чувство. Я отошёл от Лехи, а сестра тут же обняла брата, прижимая к себе, что-то крича на меня сквозь рыдания. До моей гудящей головы ничего не доходило.       Чёрт! Что я тут натворил?!       Я вернулся в дом, быстро подставил голову под холодную воду, чтобы прийти в себя окончательно. Встряхнул волосами, решая, что сейчас нужно сделать.       На улице Ленка всё так же прижимала к себе избитого Леху, что-то шепча. Она тут же подняла крик, когда я отшвырнул её в сторону и поднял Зайца на руки. Какой же лёгкий для парня, где те тонны еды, которые он уплетает?       Широкими шагами я зашёл домой, поднялся на второй этаж и аккуратно положил парня на кровать. Ленка что-то орала, за что получила короткую оплеуху, заставившую её замолчать и уставиться на меня ошарашенными глазами. По крайней мере, меньше крика.        — Либо молчишь, либо я тебя запру в другой комнате, чтобы не мешалась, — пригрозил я. Ленка кивнула, отыскала какой-то стул и села рядом с братом. Я запер дверь, ушёл в свою комнату, нашёл мобильный и отыскал нужные номера. Первым делом я вызвал нашего семейного доктора, который пообещал добраться до меня за полчаса.       Дальше позвонил знакомому в ментуру и своему личному юристу. Все заверили, что будут быстро.       После чего вышел осмотреть машину.        Чёрт! Моя "феррари"!       — Ну что?       На следующий день я сидел у себя в кабинете, точнее, там, что могло бы им быть, если бы вёл деловой образ жизни. А так, пока что это была смесь библиотеки и комнаты для отдыха. Тут стоял большой стол из тёмного дерева, на котором тоскливо стоял ноутбук и подставка для ручек. Несколько кожаных кресел, на одном я, на втором — Леонид Степаныч, мой личный адвокат.       — Вот все документы, — спокойно передал мне пачку макулатуры мужчина, с интересом глянув на меня через свои брендовые очки. — Они все подписали, Михал Фёдорович оформил протокол и прочее.        Я задумчиво рассматривал бумаги. В них некий Алексей Вадковский чистосердечно признавался, что разбил машину некоего Максима Волкова, вследствие чего был нещадно избит последним. Здесь же находились показания сестры Алексея, врача, осматривающего пострадавшего, заключения экспертиз и прочий бред.       — И?       — От тебя требуется подать иск о возмещении причинённого материального ущерба. Все документы прилагаются. Он уже отвечает за совершённое преступление, так что обязан возместить ущерб на общих основаниях, но, думаю, родители всё выплатят. По поводу нанесения телесных повреждений: вряд ли они станут подавать заявление, но даже если и попробуют, я быстро смогу всё уладить. Что ты решил, Максим?       Я устало посмотрел на адвоката, который защищал мои интересы все прошедшие годы со смерти дедушки.       — Не знаю, они всё равно смогут выплатить всю сумму, только если продадут квартиру.       Насколько я помню, Ленка рассказывала, что у них кроме жилплощади ничего не имеется. Отец обычно успевал лишние деньги потратить на выпивку со своими сослуживцами и к пенсии не скопил ничего. А всё, что имелось, они потратили на ремонт новой квартиры.       — Ну, продадут, — Леонид Степаныч пожал плечами. — Зато возместят ремонт.       — Я сам оплачу ремонт, не собираюсь ждать, когда они найдут деньги, — я швырнул стопку бумаг на стол. Адвокат недовольно сдвинул кустистые седые брови при виде такого пренебрежения к драгоценным документам. — Главное, чтобы отец с маман ничего не узнали. Хотя, всё равно, машина оформлена на моё имя, и они ничего не сделают, я уже совершеннолетний.       — Знаю, сам оформлял. Но всё-таки, что ты будешь делать? Я сомневаюсь, что ты пригнал сюда Михал Фёдоровича просто так, чтобы он накатал для тебя все протоколы. А если денег ты не требуешь и не хочешь всем этим светить, да и заявление писать не собираешься...       Я вздохнул. Ну да, Леонид Степаныч знает меня, как облупленного.       — Что ты хочешь с ними сделать? Парень вроде бы твой одноклассник.       — В том-то и дело. Тут могут возникнуть большие осложнения и скандал. Накануне выборов я не могу себе позволить такого удовольствия.       — Не понимаю, зачем тогда тебе компромат на этих людей? Ты хочешь по-своему свести счёты?       Трудно скрыть что-то от этого человека.       — Да, — я кивнул. — Не могу же я просто так оставить, что мне помяли мою "феррари".       Даже если у него были причины меня ненавидеть и это сделать.       — Что ж, — Леонид Степаныч поднял своё грузное тело с кресла и чуть крякнул, оправляя идеально выглаженные брюки. — Тогда я пошёл домой, у моей внучки сегодня день рождения.       — А, да? — я немного растерялся, но вежливо добавил. — Ну, передавайте поздравления.       — Обязательно, — адвокат улыбнулся. — И, Максим, ты подумай прежде, чем принимать решение. Они ещё дети, и должен сказать, хорошие ребята. Не порть им жизнь накануне выпуска во взрослый мир.       Вот зачем он это сказал?!       POV Алексей       — Прочти.       Я поднял глаза на вошедшего в комнату Волка. Тот протягивал мне какую-то кипу бумаг. Я молча взял и припомнил ту херню, в которой признавался, что "умышленно причинил ущерб" дорогущей тачке этого мудака.       — И? Это мои показания, и Ленки, и...       Что он от меня хочет?        Как только я пришёл в себя, то заставил Ленку сказать, что это я разбил машину. Сестра упиралась, но лучше будет, если она не станет связываться с Волком больше.       Оставался нерешённым вопрос, где мне достать деньги за ремонт его драной тачки.       — Ты внимательно читал сумму нанесённого ущерба?       Нет, блять, я до стольких считать не умею!       — Я пойду работать и выплачу тебе всё.       — К пенсии?       Он, сука, ещё и издевается!       Я стиснул зубы, лицо выражать эмоции не торопилось, словно закутанное в маску из синяков и опухолей. Удивительно, что у меня нет серьёзных переломов. Видно, Ленка вовремя вернулась, чтобы оттащить его от меня.       — Я выплачу. Дай мне время.       — Время — деньги.       — Ладно, что ты хочешь?!       Я посмотрел на этого ублюдка, который скривился и отвёл глаза от моей многострадальной физиономии. Что, не очень приятно?! Так не смотри!       — У тебя столько денег нет.       Действительно, удивительный исторический факт!       — Знаю. Но я найду и отдам.       — Я столько ждать не собираюсь, — заметил Максим, удобно устроившись в кресле.       Ну, конечно же, он у себя дома. До сих пор не понимаю, что я тут делаю, а не в изоляторе в ментовке где-нибудь или в больнице. Приходил даже какой-то строгий доктор, осмотрел меня, перевязал и дал скушать витаминку. Кормить меня чем-то питательным отказался, дал кашу (откуда у Волка в доме гречка?!) и банан.        Но с Волком говорить бесполезно, он опять на что-то активно намекает, и моя чистая детская психика уже рисует всевозможные извращения. Но вроде бы у меня не настолько дорогая задница, чтобы я мог ею расплачиваться, разве что пахать на него как раб ближайшие много-много лет до смерти.       — Волк, говори мне, что ты хочешь? — лучше пусть сразу скажет, чем будет меня мучить.       Как я ненавижу эту его ухмылку! И его самого, и вообще!... Гр-р-р-р....       Да говори же, не тяни!       — Отрабатывать будешь?       — Чем? — нет, это вырвалось случайно! — То есть, я хотел сказать — как?       — Первое было почти верно, но я не настолько ценю твою задницу, чтобы принимать её в виде валюты, — Волк ухмыльнулся.       Твою налево! Я почти обиделся!       — Тогда как?       — Есть у меня тут парочка вариантов. Будешь работать у меня.       ЧТО-О-О-О?!       — Будешь готовить мне еду, убираться в доме, ходить за продуктами, в общем, делать всю работу в этом доме.       — Короче, ты меня нанимаешь домработницей? — я невольно удивился. Вроде бы ничего такого пошлого. Ну, отравится моими блинами, так мне же приятнее будет.       — Типа того. Будешь работать и делать всё, что я тебе скажу. — ВСЁ?! — Перестань так смотреть, ты мне ещё за Ленку секс должен. Мне его хватит.       — Что?! Но Ленка же...        — Я выполнил условия — расстался, я не виноват, что она вернулась.       — Я тоже не виноват, что она вернулась в тот момент! — я моментально ухватился за уловку.       — Ты торговаться собрался?       Он, типа, рассердился? Уй, как страшно! Да пошёл ты... не туда!       — Радуйся, что так легко отделался, — Волк встал. — Я ведь могу подать иск в суд, и твоим придётся продать квартиру, чтобы расплатиться. Если жаждешь этого — вперёд, я буду только рад.       Вот шантажист! Ну и как его переспорить, если все козыри у него на руках?       — Между прочим, ты меня избил, — заметил я. — Так что часть долга я оплатил.       — Нет, ты просто получил отсрочку для своей задницы.       Я его точно отравлю!!!       — Эм... Волк...       — Что?       — У тебя похавать ничего не найдётся?