Но чтоб утешить сердце мне

— Привет, Джон, — услышал он в трубке шёпот Молли. Все в эти дни разговаривали с ним так, словно он был хрустальным. Или одуванчиком, на который дунешь — и он разлетится на части. — Привет, Молли, — улыбнулся он, хотя она и не могла увидеть это. — Я, э-эм. Я просто… Ну… ты, эм… Это ведь ты… работала с Шерлоком, да? В морге. — Да, — её голос был еле слышен. — Тогда, ты в курсе его последней воли? — Насчёт чего? — растерянно спросила она. — Его мозг. Он хотел, чтобы его мозг достался какому-то американскому нейрофизиологу. — О. Ох. Ну… Да. Да, я… Я уже упаковала его. Он здесь. Готовый. Готовый к отправке. Джон тыльной стороной ладони потер нос. — Я бы… Мне бы хотелось увидеться с ним. Прежде, чем его отправят. Ммм. Попрощаться, — Боже, его голос звучал надломлено. Шерлок значительнее, чем он думал, повлиял на него. — Ох. Конечно, — понимающе отозвалась Молли. — Я просто. Хм. Курьер приедет в три, так что, если можешь, приходи пораньше… — Приду, — пообещал Джон. *** Свет в морге всегда ледяной, сине-белый. Лампы дневного света. Тут было холодно. Джон старался не слишком пристально смотреть в пол. Появилась Молли в своем халате. В руках несла пластиковый контейнер. Она поставила его на один из столов и открыла. Внутри находилось ведерко со льдом, в котором в двух полиэтиленовых пакетах был завернут мозг Шерлока. Там же лежал запечатанный в непромокаемую оболочку файл со всей медицинской историей Шерлока, включая возраст, вес и IQ. Цифры последнего казались нереальными. Джон сглотнул комок в горле. — Я дам тебе минутку, — сказала Молли. Она повернулась и быстро вышла из комнаты, сунув руки в карманы халата. Джон опустил руки в ведро и вытащил мозг. Он выглядел так же, как и любой другой: розово-белый и мягкий, покрытый морщинами и извилинами, на удивление целый для травмы, ставшей причиной смерти. Доктор Дуглас Филдс, или какой-нибудь другой ученый, будет нарезать тонкими ломтиками мозг Шерлока и изучать его под микроскопом, делая заметки о нейроглии. Мозг Шерлока будет жить где-то в холодильнике, помещенный в формалин или замороженный. Они дадут ему номер и опубликуют статьи в научных журналах, где станут ссылаться на него как на образец: белый мужчина, на момент смерти 34 года. Джон открыл рюкзак, который принёс с собой, и достал небольшую сумку-холодильник, в которой обычно хранили ланчи. Производители в рекламе обещали, что положенный в неё салат или бутерброды останутся свежими и прохладными. Он купил её сегодня вместе со свежими телячьими мозгами. Он дважды обернул его в упаковку, так же, как мозг, лежавший сейчас на льду перед ним. Затем сорвал бирку с мозга Шерлока и прикрепил её к телячьему, а потом быстро зарыл в лёд. Мозг Шерлока он положил в холодильную сумку, а ту — в рюкзак. Он едва успел опустить крышку контейнера, когда Молли вернулась в комнату. — Этого… достаточно? — спросила она, фальшиво улыбнувшись. Джон заставил уголки своего рта подняться. — Да, — ответил он. — Спасибо. Ты и так много сделала для меня. Я… — он откашлялся. — Пожалуй, я пойду. *** На следующее утро он проснулся, смутно размышляя — уж не привиделся ли ему вчерашний день. Затем он открыл шкаф. Не привиделся. Джон большим пальцем погладил бирку, пригладив углы, которые слегка отогнулись от стекла. ХОЛМС, ШЕРЛОК ДАТА РОЖДЕНИЯ: 6 ЯНВАРЯ 1976 ГОДА На самом деле, банка не совсем подходила под размер мозга, поэтому тот слегка сжался и извилины сморщились на бледной плоскости. Джон не собирался искать большую банку, хотя, если бы она была, он побеспокоил бы мозг и переложил его. В конечном итоге это придется сделать. Ему повезло найти в квартире огромное количество формалина и достаточно большую ёмкость. Что ж, это один из плюсов жизни с ученым-аматором. Жизни… — Остального тебя я отправил на ферму тел*, — тихо сказал он. — Как ты и желал. *** — Я дома! — крикнул Джон, тут же почувствовав себя немного глупо. Он прошёл в спальню, на ходу расстёгивая рубашку. Принявшись болтать, он намеренно не смотрел в сторону шкафа. — Сегодня у меня было шесть пациентов: гайморит, ушная инфекция, грипп и простенький случай анемии. Два других — просто рутинные осмотры. Так приятно встретить людей, не забывающих о медосмотре. Джон направился в душ. До Шерлока он начинал с него свой день. После — научился принимать душ тогда, когда это удавалось, ведь Шерлок имел тенденцию вытаскивать его из постели посреди ночи или рано утром. Иногда ему приходилось мыться по нескольку раз в день, если они ковырялись в мусорных контейнерах, ныряли в Темзу или преследовали подозреваемых в канализации. Поэтому теперь это стало просто привычкой. Он смывал скуку дня и убеждал себя, что горячая вода полезна для его ноги. Джон вспомнил момент, когда умер его дядя. Тогда тётя все время держала включенным телевизор. Она не смотрела его, тот просто работал, пока она готовила обед или читала газету. Когда они позвонили и спросили, как она, тётя спокойно ответила: «О, я в порядке. Смотрю телевизор с Робертом». *** — С кем ты разговариваешь? — спросила миссис Хадсон. — Я слышала твой голос. Джон вышел из спальни. — О, ни с кем. Сам с собой. Тут стало слишком тихо, — он натянуто ей улыбнулся. — Ты действительно должен обзавестись новым соседом, — заглянула в кухню миссис Хадсон. Джон закрыл за собой дверь в спальню Шерлока. Предметные стёкла все ещё были разбросаны по всему кухонному столу, но раковина была очищена. Джон обошёл стол в гостиной комнате. — Арендная плата не проблема. Теперь все активы Шерлока перешли к нему. Он понятия не имел, зачем тому вообще понадобился сосед. Он явно не бедствовал. — Я знаю, но разве для здоровья так уж полезно одиночество? Становишься немного чудаковатым. Вот почему я захотела арендаторов, — покачала головой миссис Хадсон. — Я знаю, — Джон остановился в проёме двери, отделяющей кухню от гостиной. — Это просто… Сейчас. — О, я знаю, дорогуша, — вздохнула она. — Присядь, а я приготовлю нам чай. Джон сел, постаравшись проигнорировать абсурдность ситуации — его квартирная хозяйка готовила им чай у него дома. «Миссис Хадсон любит чувствовать себя полезной», — сказал он себе. Она не так уж и много могла сделать в последние дни. — Молоко, сахар, мой дорогой? — крикнула миссис Хадсон из кухни. — Да, пожалуйста, — ответил Джон. *** Джон не знал, что делать с вещами. Он ничего не хотел выбрасывать. Но ведь носить хоть что-то из одежды Шерлока он не мог, также, как и закончить любой из его экспериментов или сыграть на его скрипке. Поэтому отдал одежду нищим, а химическое оборудование — местной школе. Оставил лишь скрипку, ведь та была страстью Шерлока. Его Возлюбленной. Он убедил себя, что это вовсе не казалось нездоровым, и та ведь, по сути, не занимала много места. «Сантименты», — насмешливо прозвучал в голове Джона голос Шерлока. — Уж кто бы говорил, — сказал Джон банке в шкафу. Он обнаружил тарелку с заварным кремом в ящике стола, где Шерлок хранил свою коллекцию мобильных телефонов. Около засохшего блюда лежал пакет от улик с отрезанной нитью внутри, использованный презерватив (завязанный на конце), носок с окровавленной пяткой и записку, на которой рукой Джона было написано: «Я тоже тебя люблю, сумасшедший идиот». *** — Приветствую, — сказал Джон. — Здравствуйте, — ответил Майкрофт. Он опустил чашку на блюдце. Вероятно, миссис Хадсон постаралась. Джон не подавал чай в чашках с блюдцами, а если бы и передумал — Майкрофт оказался бы последним, кому он стал бы прислуживать. Тот ослепительно улыбнулся ему. Это нервировало его так же, как и Шерлока. Год назад Джон мог бы спросить: «чем обязаны удовольствию видеть Вас?», но больше не осталось никаких «мы», и он не собирался казаться милым. Поэтому бросил: «Вон» и ушел на кухню. — Я просто заскочил посмотреть, как вы, — сказал Майкрофт. — Шерлок бы хотел… Джон с размаху бросил кружку в раковину. Разбилась. — Что вы можете знать о желаниях Шерлока? — он оперся о столешницу обеими руками и несколько раз глубоко вдохнул через нос. — Убирайтесь из моего дома. Вон. Вон. Вон! *** Этикетка на банке потерлась из-за того, сколько раз Джон провел по ней пальцами. Он не был уверен, что чувствовал по этому поводу. С одной стороны, ему было ненавистно видеть, как… исчезал Шерлок. С другой — ведь на самом деле, он и без бирки знал, кто это. — Молли так и не перезвонила, — сказал Джон. Он всегда говорил с Шерлоком почти шепотом, словно делиться секретами. — Ей наверняка перезвонил тот ученый из Америки, которому отправили «твой» мозг: «Зачем вы прислали мне телячьи мозги?», — Джон замолк, снова и снова поглаживая большим пальцем этикетку на банке. — Я был последним, кто видел тебя. Она не дура, знаешь ли, что бы ты ни думал о ней. Поэтому должна была догадаться. Но так и не перезвонила, — он прижался сначала щекой, а потом лбом и губами к прохладному, гладкому стеклу. — Думаю, она просто понимает. *** — Поверить не могу, что ты это сделал. Не только ушёл, но еще и собрался отдать лучшую часть себя. Ты завещал мне всё, кроме самого важного. *** Джон нашел книгу из коллекции Шерлока, которую еще не отсортировал. Он взял её с собой в спальню, открыл шкаф и поставил книгу на полку, открыв на странице с иллюстрацией мозга. Быстро прочитал, а затем повернул банку. Он не мог видеть прилежащее ядро. Оно находилось внутри мозга, недалеко от центра, и части базального ядра. Джон проследил пальцем по надписям: дофамин, серотонин, окситоцин. Все они восходили к прилежащему ядру, центру наслаждения и довольствия, центру зависимостей. Частицы его также были там, понял он. Его аминокислоты. Его углерод. Джон Уотсон находился в его мозгу. — Вот, — постучал он по банке, где в складках вещества было два небольших скопления нейронов, которые играли такую важную роль в удовольствии и смехе, еде и сексе. — Благодаря этому ты любил меня. *** — Шерлок, — начал Джон, расстегнув пальто. Он замер. Шерлок находился в спальне. Весь. Всем телом. Он стоял перед шкафом и удивленно смотрел внутрь. Джон повернулся и вышел из комнаты. Встал посреди кухни и подумал: «Ну, вот оно. Я сошел с ума». Он знал, что зрительные галлюцинации были очень редки, но какое ещё объяснение могло быть — ведь он видел мертвеца, стоявшего в его спальне и разглядывавшего собственный мозг в банке? — Джон, — сказал тот. «О, не только визуальная, но и слуховая». Джон принялся прогонять в голове варианты того, кто мог бы позаботиться о нем, когда он полностью станет неадекватным. Вероятно, Гарри ему поможет. Он вышел из спальни и встал рядом с Джоном. Он протянул руку и коснулся плеча Джона. Он казался довольно твердым, реальным и тёплым. И теперь, когда Джон взглянул поближе, увидел некоторые изменения: более выступающие скулы, короткие волосы и шрам над левой бровью. И вещи на нём явно были не с Сэвил-Роу — изодранный пиджак, столь же потрёпанные джинсы и отсутствие шнурка на одном из кроссовок. — Джон, — повторила галлюцинация. Джон сглотнул. — Чей это мозг тогда? — спросил он высоким и хрупким голосом. — Я не знаю, — признаётся Шерлок. Джон снова сглотнул. Откашлялся. А затем рванул в ванную, где его вырвало в раковину. *** — Ты сумасшедший, — сказал Шерлок таким тоном, каким обычно маленькие дети вскрикивали при виде Санта-Клауса. Сам же Шерлок, вероятно, использовал бы его, получив убийство в запертой комнате с абсолютно обескровленной жертвой. Обычно Джон почувствовал бы себя польщённым, но в данный момент он пил очень слабый чай и старался не думать о том, что находилось в их спальне. — Да. Нет. Да, — Джон провёл ладонью по лицу, надавив ребром ладони на глаза, словно старался очистить свой разум. — Ты настоящий, не так ли? — Как любой из нас? — необычайно философски спросил Шерлок. Джон моргнул, но, прежде чем смог уточнить вменяемость самого Холмса, тот продолжил. — Но по общему определению — да. Смерть была сфальсифицирована, история очень долгая и нудная, которую ты, несомненно, захочешь увековечить у себя в блоге. Во-первых, философский ответ, а теперь ещё и нерешительность. Джон поднял голову. Сердце его замерло при виде Шерлока, сидевшего в его прежнем кресле, даже несмотря на то, что напоминал он сейчас бомжа, одного из тех, кто попрошайничал у метро. — Кажется, мне стоит внести некоторые изменения в свое завещание. Он сказал это медленно, словно пытался понять, как это прозвучало. Джон вспомнил, как увидел завещание Шерлока. Оно было нацарапано на салфетке синей ручкой. После обязательной преамбулы «находясь в здравом уме и т.д» шло: 1. Майкрофту — ничего. 2. Мой мозг — доктору Дугласу Филдсу из Мэрилендского университета. 3. Все остальное Джону Уотсону. Последний пункт был написан черными чернилами, и более аккуратно, словно был добавлен позже. Все было заверено свидетелями и нотариусом. — Да, — сказал Джон, облизнув губы. — Да, думаю, ты прав. Стоит.