*******************
— Долго ждала? — спрашивает Гинтоки, усаживаясь рядом. — Вовсе нет. Я не была уверена, где мы встречаемся, поэтому решила выйти из дома заранее и немного побродить по округе. — Да, с этим вышла небольшая накладка. Иногда я подряжаюсь помочь Отосэ, а взамен старуха снижает месячную ренту и наливает бесплатный алкоголь. — Подошедшая к столику хозяйка бара отвешивает Гинтоки оплеуху, хотя девушка и отмечает, что её ладонь проходится лишь по волосам. — Ума не приложу, что вынудило тебя провести вечер в компании этого алкоголика, Цукуё-сан. — По большей части любопытство. — Отосэ улыбается. — Будь осторожна, девочка. Он довольно скользкий тип. Кто знает, что творится в его пустой черепушке. — Ой, хватит бредить, просто принеси нам выпить. — Отосэ фыркает, однако заходя за барную стойку, совсем не выглядит недовольной или раздражённой. Цукуё вертит в руках салфетку, не зная, с чего начать разговор. — Ты давно здесь живёшь? — Хмм? Да, полагаю, что так. А почему ты спрашиваешь? — Складывается впечатление, что вы близко знакомы друг с другом. Я имею в виду с Отосэ-сан. — Вокруг звучит весёлая болтовня посетителей, и девушка успокаивается, кладя руки на стол. — Так почему ты позвал меня сюда? — Мне нравится этот бар. — Мужчина пожимает плечами. — Кроме того, всякий раз, когда я помогаю Отосэ, мой заказ оплачивается за счёт заведения, хотя сперва она обязательно поворчит для виду. — Гинтоки почёсывает затылок. — Весьма удобно, особенно когда я приглашаю девушку на ужин. — Он подмигивает, и хотя Цукуё уже стоит привыкнуть к его выходкам, она по-прежнему не научилась их игнорировать. — Ммм, хорошо, это хотя бы честно. Но я должна тебя предупредить, что плохо переношу алкоголь. — Он громко фыркает. — Тю, какая неженка. Весьма ожидаемо от Мисс-Я-Совершенно-Не-Умею-Расслабляться. — Гинтоки усмехается, и Цукуё чувствует, как дёргается правый глаз. «Мы так и будем всякий раз вспоминать о марихуане, да?» — Прости, что соблюдаю закон и исполняю общественный долг, призывающий не загрязнять воздух. — Ха! И это говорит заядлая курильщица. — Ладно, тут он её подловил. Судя по его ухмылке, Гинтоки тоже знает, что ей нечем ответить. Цукуё досадливо морщится, обводя взглядом бар. — Что бы ты ни говорил, я не делаю ничего преступного. — Она косится в его сторону. — И я вовсе не неженка. Он обводит её взглядом с ног до головы, ни мало не заботясь о приличиях, и девушка кидает в него скомканной салфеткой. — Думаешь, я поверю, что с таким тщедушным тельцем ты не грохнешься в обморок после первого глотка? — Цукуё выгибает бровь. — Можешь поверить, что я в состоянии надрать твою сексистскую задницу, отбив всякое желание возвращаться к этому вопросу. — Его глаза сверкают в полумраке, и Цукуё надеется, что её взгляд горит ещё ярче. — Вот теперь я жду от этого вечера по-настоящему многого. — Девушка закатывает глаза, скрывая за видимым пренебрежением просящуюся на лицо довольную улыбку. — Ты всё ещё не ответил на мои вопросы. — Цукуё наблюдает, как он ковыряется в ухе, про себя удивляясь, что его грубые привычки совсем её не возмущают. — Что бы ты хотела узнать? — Он сдувает нечто с кончика мизинца. — О тебе. — Так ты уже начала подкатывать ко мне, Цукки? А мы ещё даже не выпили. — Все эти увиливания заставляют думать, будто бы вам есть что скрывать, Саката-сан. — Что, если я хочу сохранить долю таинственности перед красивой женщиной? — В этом нет необходимости. — Цукуё слегка прищуривается, пока Гинтоки скрещивает руки на груди и поводит плечами. — Я растил Шинпачи и Кагуру, пока те были подростками и не могли жить с родителями, поэтому они работали у меня. — В той самой Ёродзуе? — Ну да. И почему ты смотришь на меня с таким подозрением? — Это не прикрытие для проворачивания сделок с наркотиками? — Гинтоки взрывается смехом, а Цукуё впервые за вечер краснеет. — Чёрт возьми, Цукки, ты и правда зациклилась на травке. — Он вытирает выступившие слёзы и поправляет смявшуюся футболку, которую по инерции сжал. — Некоторые люди готовы судить лишь по первому впечатлению. —П-просто ответь на вопрос. — Нет! Я же говорил, что никогда не втягивал в это детей. Надо быть конченой скотиной, чтобы позволить им заниматься таким дерьмом. — Он вздыхает, а слегка погодя трясёт головой. — Я уж было поверил, что мы чего-то достигли, а ты просто хочешь меня подловить. — Ч-что? — Чего-то достигли? Что он хочет этим сказать? Неужели… — Ты говорила, что твоя профессия связана с охраной правопорядка, да и Сэйта упоминал, что ты работаешь в полиции. — Он умолк. — Это так? Цукуё смеётся, по большей части, чтобы снять напряжение. — Нет, я юрист. И я вовсе не горю желанием встречаться с тобой в суде. — Теперь понятно, что имел в виду Сэйта, когда сказал, что ты борешься с плохими парнями. — Он чешет голову. — Что ж, теперь всё встало на свои места. Возможно, ты и на свидание согласилась только потому, что хотела найти какой-нибудь компромат на меня. — Я никогда не соглашалась на свидание. — Сердце Цукуё бьётся быстрее. — Но ведь ты здесь. — Он ухмыляется. — Мы всё ещё можем хорошо провести время, так что расслабься, Цукуё, и выпей со мной. В эту минуту к столику подходит Тама, держа на подносе две большие кружки пива. Гинтоки забирает их и тут же просит повторить заказ. — Надеюсь, ты рассчитываешь справиться со следующей партией самостоятельно, потому что я с ней не помогу. — Цукуё сдувает пену с края стакана и делает маленький глоток, имея твёрдое намерение держать ситуацию под контролем. Однако у её спутника явно другие планы. Он хитро прищуривается, открывает рот, а потом… Позже она так и не сможет вспомнить, что же такого он ей сказал. Но будь то шутка, саркастичный комментарий или вызов, это определённо сработало.*******************
Заплетающиеся ноги вечно спотыкаются, и Цукуё в который раз налетает на чью-то размытую фигуру, однако же героически покоряет лестницу, ведущую на второй этаж. Вокруг проносятся сияющие кружки света, обратившие на себя внимание около пятидесяти шагов тому назад. Цукуё думает, что вечер удался. В памяти всплывают бессвязные фрагменты того, как они проводят с Гинтоки время: вот она разгромила его в маджонг, а вот повергает навзничь, потому что он сомневался в том, что она сможет за себя постоять. Было ведь такое, правда? Хотя какая разница, когда ей так хорошо! Отосэ выгнала их из бара десять минут назад, и большую часть этого времени они пытались найти путь до дома, параллельно сражаясь с амнезией, окутавшей забвением верный способ добраться до второго этажа. Ступеньки — чертовски сложное препятствие, которое не каждому даётся. Девушка начала уставать, не дойдя и до середины лестницы, а о судьбе Гинтоки и вовсе не решалась что-либо предполагать. Но если кто спросит, она ответит, что он наверняка свалился вниз — по крайней мере, ей самой едва удалось избежать такой печальной участи. Её спас один особенно яркий огонёк, что и привёл к дверям квартиры. На ум пришёл сюжет известной детской — или народной? — сказки, вызывая у девушки хихиканье. — Ара? Цукки, это ты? Что ты тут делаешь, крошка? — Огонёк начинает говорить, и она обнаруживает, что у него есть и руки, и ноги, и торс, и лицо — ой, да ведь это Гинтоки. Он протягивает к ней ладонь и кладёт ей на голову. — Тебе нужно идти домой. Хорошеньким девушкам не стоит бродить по округе в одиночестве. Кто знает, что может случиться? — Мужчина легонько хлопает её по макушке. — Ммм, Гинтоки, это моя дверь. — Цукуё хочет по ней постучать, но вместо этого рука проходит сквозь воздух. Она делает пару неуверенных шагов вперёд и утыкается носом в стену, что на проверку оказывается грудью Гинтоки. Впрочем, это не останавливает девушку от попыток достучаться до собственной квартиры. Спустя несколько минут это бесполезное занятие наскучивает. Так и не дождавшись ответа, она оставляет свои попытки, хотя Гинтоки по-прежнему не торопиться убирать ладонь с её головы, перебирая волосы меж пальцев. Глаза сами собой закрываются. — Так почему ты пришла ко мне? — Он прекращает её гладить, но руку так и не опускает. Цукуё трясёт головой, надеясь, что мужчина продолжит там, где и остановился. Это приятно. — Цукки? — Хмм? — Что ты делаешь? — Она слышит гулкое биение его сердца, чувствует тепло ладони, ласкающей её волосы, вдыхает лёгкий запах сакэ. — Я пошла за огоньком, и он привёл меня домой. Прямо как в той сказке. — Чего? — Я забыла. — Она поправляет импровизированную подушку. — Думаю, что прилягу прямо здесь. Спокойной ночи, Гинтоки. — Ой, Цукки, иди домой. У меня нет второго футона. — Диван тоже подойдёт. — Она тянет его туда, где, по её мнению, стоит подмеченный предмет мебели, но к большому удивлению оказывается на полу. Ладно, он тоже сгодится. — Ну-ну, ты слишком пьяна для этого. Пора вставать. Кто бы знал, что ты можешь быть такой легкомысленной. — Гинтоки почти удаётся подняться, но тут он валится обратно на пол. Точнее, его подсекает одна не совсем трезвая особа с взлохмаченными светлыми волосами и сердитым взглядом. — Вот. — Глухо ворчит девушка. Не похоже, что у него есть выбор, так что мужчина остаётся лежать рядом с соседкой, опустившей голову ему на грудь. Он вдыхает аромат её волос, напоминающий смесь запахов льна и бамбука, и решает, что не прочь провести ночь в крепких объятьях приятно пахнущей девушки. — Убавь звук, твоё сердце стучит слишком громко. Я не могу уснуть. — Ой, угомонись наконец, женщина. — Цукуё пытается чуть приподняться, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ты. Слишком. Много. Шумишь. — Внезапно зрительный контакт разрывается, и перед её изумлённым и чуточку расфокусированным взглядом опять оказывается грудь Гинтоки. Девушка предполагает, что попросту не удержалась, повалившись прямо на него и прижавшись к мужчине всем телом. По неизвестным причинам двигаться совершенно не хочется, и когда она начинает говорить, её голос звучит более трезвым, а мысли кажутся чуть яснее. — Уложи меня в постель. — Хааааа? То есть, ха-ха. Ты пьяна, Цукки, и можешь пожалеть об этом на ут… — В который раз за вечер она больно его бьёт. — Нет, идиот, отнеси меня в футон, я замёрзла. — Ой, и где же прикажешь спать мне? По-моему, пару минут назад кто-то был не против прилечь на пол. — Цукуё встаёт и шаткой походкой минует несколько комнат, прежде чем добраться до дверей спальни. Хотя её разум затуманен, она отмечает, что в его квартире довольно чисто. Почти удивительно, если учесть, каким разгильдяем он ей всегда казался. — Мне всё равно, просто перестань шуметь. — Она взбивает подушки и откидывает одеяло, после чего стаскивает кардиган и носки, отправляя их в полёт в неизвестном направлении. По телу пробегает дрожь, когда голые ступни опускаются на холодное деревянное покрытие. — Иди сюда, я подвинусь. — Как часто ты делишь футон с мужчинами? — И снова Гинтоки врезается в пол головой, поверженный разозлённой и пьяной, хоть и красивой девушкой. — Полагаю, что заслужил это. Цукуё одобрительно мычит. Когда он забирается под одеяло (точнее под одну пятую его часть, которую девушка благосклонно ему выделила), даже не пытаясь до неё дотронуться, то позволяет себе расслабиться. До слуха доносится тихое дыхание Цукуё, наконец-то поддавшейся сонливости. — Гинтоки. «Она разговаривает во сне?» — Ммм? — Ты можешь ко мне прикоснуться? — Ему кажется, что сердце останавливается. — Цукуё, тебе нужно научиться выбирать слова, когда ты находишься рядом с мужчиной. — Заткнись. Я окончила юридический университет и без труда контролирую свою речь. — Она ворочается в темноте, а потом маленькая прохладная ладонь берёт его руку и кладёт поверх её лица. — Вот здесь. Гинтоки осторожно проводит пальцами вдоль щеки, поднимается выше, зарываясь в светлые волосы. Она тихонько вздыхает и, судя по тому, как быстро откликается его тело, он достаточно протрезвел, чтобы сполна оценить поворот событий. Большим пальцем мужчина очерчивает черты её лица, проводит по трепещущим ресницам, целует нос и щёки. Немного помедлив, он дотрагивается до нежных розовеющих губ, чуть влажных и мягких. Каждый раз, когда с них срывается бесшумный выдох, Гинтоки вспоминает, что ему тоже нужно дышать. Он останавливается, понимая, что пересекает черту, превращаясь из друга-которого-можно-обнять в извращенца. В мыслях он проклинает то, как просто Цукуё может распалить его воображение, при этом не переставая возносить благодарности богам, подарившим ему встречу с этой женщиной. Гинтоки не собирается рисковать и делать то, что Цукуё не оценит ни в пьяном, ни в трезвом состоянии. Хотя её предпочтения на хмельную голову предугадать сложнее. Он замечает, что её дыхание выравнивается, и аккуратно кладёт руку девушке на талию. В следующую минуту в его грудную клетку врезается кулак, пока Цукуё продолжает мирно спать. Гинтоки болезненно улыбается и пристраивает её голову на своём плече, свободно перебирая пальцами пряди золотистых волос. Он глубоко вдыхает и решает, что здесь и сейчас полностью доволен своим положением.