Часть 1
10 июля 2016 г., 22:06
Айзек, сгорбившись, сидит за столом и вяло ковыряет вилкой пасту, надеясь привлекать как можно меньше внимания. Глупое стремление, учитывая, что кроме него и Криса за столом никого.
- Как дела в школе? – спрашивает Крис.
Айзек кидает на него вороватый взгляд и опять упирается глазами в тарелку. Придется произнести это вслух. Только вот говорить когда у тебя ком застрял в горле дьявольски трудно.
Показательно покашляв, Айзек берет стакан воды, но обнаруживает новую проблему – рука трясется от нервного напряжения, выдавая его с головой. Так и не сделав глоток, Айзек отвечает:
- Все нормально.
Слова звучат блекло и неправдоподобно. Айзек злится на эту свою слабость, но ничего не может поделать. Страх накрывает его с головой.
А ведь совсем недавно казалось, что он оставил позади детские кошмары. Еще после смерти отца, когда Айзек остался совсем один.
Разумеется, формально у него был опекун - тетя Агния, жившая в двух кварталах от него, но они встречались всего раз в две недели. Опекунство, конечно, подразумевало немного большее, но втолковать это шестидесятисемилетней даме, не способной покинуть пять своих кошек больше чем на полдня, оказалось невозможным. Да Айзек особо и не старался, его вполне устраивала подобная отстраненность. Ухитряясь обманывать инспекторов, проверявших его быт, он практически переехал к Скотту и, в общем, не знал бед.
А потом умерла Эллисон, и этот новый удар вскрыл старые раны как нож консервную банку. Айзек не просто потерял свою первую девушку, с ней будто разлетелись в стороны те крохи самообладания, которые он насобирал в себе, став самостоятельным.
До кучи двоюродная тетка тоже последовала на кладбище, и Айзек остался предоставленным самому себе ровно в тот момент когда совершенно не был к этому готов.
- У тебя проблемы? – ровным тоном спрашивает Крис.
Айзек старается не смотреть ему в глаза дольше секунды и периодически отводит взгляд на столовые приборы, зажатые в руках.
- Нет, - наконец произносит он с той твердостью, с которой надо было начинать.
Вот только уже поздно. Криса не устроит такой ответ.
- Айзек? – настаивает он.
Дальше скрывать ничего не удастся, и правда слетает с губ сухим рапортом:
- Я могу не сдать химию, - отвечает Айзек, обреченно размышляя как его угораздило согласился на опекунство.
Если верить воспоминаниям, то всему виной эффект неожиданности. Оставшись один, Айзек просто не знал как быть и спросил совет у Криса, к которому зачастил приходить. Смерть Эллисон связала их сильнее морского узла: Айзек не мог пережить свалившееся горе один, да и Крису, кажется, проще было терпеть боль утраты в компании. Наверное, поэтому, узнав о смерти тетки Айзека, он предложил поселиться у себя и стать его подопечным. Тогда идея казалась спасительной, сейчас Айзек клянет себя за идиотизм.
Ну кто же знал, что, увязнув в очередной истории «не для полиции и прессы» он запустит и без того неважно воспринимаемую химию до такой степени, что учитель попросит координаты кого-нибудь старшего из семьи?
- Я, - начинает Айзек, но не может продолжить предложение.
Вместо этого он медленно отодвигает стул, надеясь в случае чего быстро сбежать.
Воспоминания о старом холодильнике, в котором его запирал за провинности отец, заставляют съежиться. Айзек пытается убедить себя, что Крис не такой, но в голове против воли всплывают стеллажи с оружием, которые так близко, так чертовски близко.
- Что говорит учитель? – спрашивает Крис, нахмурившись.
Собственные нервы представляются Айзеку туго натянутыми струнами, которые вот-вот порвутся, печально скрипнув напоследок. Этот звук раздается в голове, когда Айзек отвечает:
- Учитель хочет поговорить с моим опекуном.
Точнее, он бы уже с ним говорил, если бы не маленькая хитрость. Разумеется, подсовывая преподу неверный номер, Айзек знал, что отсрочит неприятный разговор всего лишь до следующего утра, потому что химия стоит в расписании; но когда расплата неминуема, хочется выторговать хоть один спокойный вечер. Жаль, что выдержка подвела.
- Точно, у них в школе видимо остался мой предыдущий номер телефона, - говорит Крис. - Когда меня ждут?
- Не знаю, - растерянно отвечает Айзек. – Я дал мистеру Томпсону актуальный номер, но если он не позвонил…
Секунду у Айзека даже появляется надежда на то, что Крис пустит ситуацию на самотек и можно будет попробовать решить все самому, но она быстро испаряется.
- Когда следующий урок? – спрашивает Крис, от чего Айзек снова возвращается к созерцанию пасты.
На полпути перед ответом он думает соврать, сказав «через неделю», но, прикинув, понимает, что это его не спасет.
- Завтра, - со смирением отвечает он.
- Ладно, - говорит Крис. - Завезу тебя в школу и поговорю с ним.
Айзек решается поднять на него взгляд ровно тогда когда он спрашивает:
- Чего не ешь?
Кажется, буря все-таки проходит мимо. Айзек мысленно благодарит свою звезду и, успокаивая сердце, принимается за остывающую пасту.
После ужина он идет заниматься в бывшую комнату Эллисон, в которой до сих пор ведет себя так, словно хозяйка может вернуться. Айзек живет здесь как мышка – не нарушая прежней обстановки. Если бы Крис не настоял на том чтобы разобрать вещи Эллисон, он бы, наверное, так и оставил их висеть в шкафу. Под кроватью до сих пор лежит кейс с ее оружием, а на столике стоят фотографии Эллисон с родителями и ее же только с отцом.
- Эй, - легок на помине, Крис заглядывает в комнату, застыв в дверях.
Айзеку кажется, что он не любит заходить сюда. Наверное, он и уборку затеял чтобы поскорее заполнить болезненное пространство присутствием нового обитателя, но только кандидатуру для этого выбрал самую неподходящую.
«Мы не помогаем друг другу», - обреченно думает Айзек, с ожиданием гладя на Криса.
- Если мы с мистером Томпсоном договоримся на репетитора, тебе придется найти время для занятий, - говорит тот. – Это не скажется на твоей концентрации в полнолуния?
- Нет, - заверяет его Айзек, про себя в очередной раз проиграв в игру «угадай, что скажет Крис».
Крис Арджент предельно логичен, он здраво мыслит и не бывает выбит из колеи никакими неприятностями, но, думая о своих с ним взаимоотношениях, Айзек частенько строит в голове диалоги, которым не суждено иметь место в реальности. И это заставляет его задумываться о собственной адекватности.
За последние пару месяцев Айзек все чаще сравнивает себя с Маугли – диким существом, не приспособленным к жизни среди себе подобных. Даже знание норм и основ поведения не помогает научиться применять их.
Остаток вечера Айзек старательно занимается, силясь выучить все уроки на завтра, но все равно не оставаясь доволен результатом. С химией приходится наверстывать не один и ни два урока, только все впустую. Голова гудит, а решения задачам нет как не было. Зло захлопнув учебник, Айзек смотрит на часы. Те показывают два ночи.
Стук в дверь заставляет вздрогнуть. Занятый учебой Айзек успевает забыть, что Крис тоже не спит. Хотя сон ему бы не помешал – выглядит он крайне утомленным. Айзек думает протянуть руку и забрать усталость, но боится предлагать Крису лишние касания. Почему-то кажется, что это было бы оскорбительным.
- Ты спать собираешься? – спрашивает Крис.
Айзек уклончиво отвечает:
- Да. Просто пытался разобраться с уроками.
- И как?
- Еще не закончил.
Крис понимающе кивает.
- Если зашел в тупик, то лучше оставь и ложись спать, - советует он. - Ничего страшного не случится.
Айзек мысленно делает еще одну зарубку для раздумья и благодарно кивает. Пожелав Крису доброй ночи, он возвращается к прежнему занятию, но буквы в учебнике плывут перед глазами, так что, приходится сдаться и лечь. Не зная как теперь заснуть, Айзек смотрит на фотографии Эллисон и старательно пытается не зареветь в подушку. Потому, что отчаянье и боль его прежних дней не идут ни в какое сравнение с жалкими потугами доказать, что он заслуживает проявленную к нему доброту.