***
Долго смотрю на себя в зеркало, прежде чем отправиться в камеру. Не понимаю, почему именно сегодня меня заинтересовал мой внешний вид, но почему-то хочется выглядеть хорошо. Я так торопился утром, что даже не успел погладить рубашку. Теперь она мятая. Дергаю ее вниз, проводя руками по животу, но разгладить так и не получается. Начинаю психовать. Но как только мелькает мысль, что я стараюсь ради Кинни, тут же бросаю это дело и со злостью покидаю уборную. В коридоре встречаюсь с Беном. Он вежливо мне кивает и указывает на дверь. Но я лишь качаю головой. — Я не пойду к нему, — спокойно проговариваю я. Бен непонимающе смотрит, но все-таки пожимает плечами. — Твое дело. — Нет, ты не понял. Я хочу поговорить с ним наедине. Он оглядывается по сторонам в поисках лишних свидетелей, но в пустом коридоре нет никого, кроме нас двоих. — Вы и так будете наедине. Я вам не помешаю. Снова качаю головой. — Нет. За нами тут наблюдают, Кинни это видит. Он не хочет ничего говорить, но, возможно, если он убедится, что это приватный разговор, то я смогу кое-что выяснить. Бен по-прежнему недоумевающе на меня смотрит и, скорее всего, прокручивает в голове, что можно сделать с поступившей информацией, и каковы его полномочия, чтобы позволить или отказать мне в этом. Я облокачиваюсь на стенку и в упор смотрю на него. — Запри Кинни в его камере, надень на него наручники и сделай так, чтобы он не смог двигаться. Так будет проще нам всем. Он раздумывает пару секунд, потом недовольно смотрит на меня. — Извини, Джастин. Боюсь, это исключено. Тебе не положено вести допрос в его камере. Если что случится, отвечать за это буду я. — Дело в том, что это не допрос, — спокойно объясняю ему. — С учетом твоего прошлого пребывания в его камере и возникших последствий, я вынужден тебе отказать или пойти к Хорвату, чтобы он дал тебе разрешение, — его голос тоже спокойный, но более раздражительный, чем обычно. Я внимательно его разглядываю. Неудивительно, что они с Майклом поладили. Майклу нравится такой тип — невозмутимый, резкий, добросовестный и, что скрывать — сексуальный. Но соблазнять его у меня нет никакого резона, да и желания. — Это была идея Хорвата, так что… выполняй, — усмехаюсь, глядя на его удивленное лицо. Скорее всего, мне нужно было как раз попросить Майкла обратиться к Бену, чтобы не было проблем и недопонимания, но в принципе… и так сойдет. Хоть и с недовольством, и с предупреждением, что он все равно потом доложит обо всем Хорвату, Бен сообщает мне, что все будет готово через несколько минут. Я выжидаю эти несколько минут, сильно волнуясь, размышляя, а правильно ли мы поступаем? Риск, конечно, есть, но с другой стороны, а что может случиться? Буквально через пять минут ко мне подходит Бен и просит пройти в камеру Кинни, сообщая, что все готово. Голос у него сухой, а взгляд отстраненный. — Надеюсь, ради твоего же блага, ты знаешь, что его нельзя трогать? — спрашивает он перед тем, как открыть мне дверь. — Да ладно, всерьез думаешь, что я его бить собрался? — неверяще переспрашиваю у него, и похоже, моя реакция слишком искренняя и развевает его сомнения, так что он отступает. — У тебя десять минут, — доносится мне вслед, но я уже ничего не слышу, сосредотачиваясь на предстоящем разговоре. В камере, как обычно, полутемно. Здесь совсем крохотное окошко, благодаря которому в помещении вообще есть свет. Кинни сидит на кровати, руки и ноги в наручниках, которые соединены цепью, прикрепленной к железным ножкам. Я без тени сомнений прохожу внутрь и сажусь напротив него на заранее приготовленный стул. У меня с собой ничего нет, ни ручек, ни бумажек. Только я. — Добрый день, мистер Кинни, — спокойно произношу, как только он упирается в меня взглядом. Он учтиво кивает в ответ, но молчит. — Я пришел поговорить с вами, — сообщаю ему очевидную информацию: вряд ли я пришел просто поглазеть на него, хотя такой вариант я тоже не исключаю, но ему необязательно об этом знать. — Вы же понимаете, что я имею полное право не разговаривать с вами в такой обстановке? — уточняет он. — Да. Но я надеюсь на то, что вы разумнее, чем хотите казаться, да и к тому же у меня для вас есть новости. Слушать ведь вы можете? Он опять кивает, скрещивая пальцы вместе. Я на долю секунды задерживаю взгляд на его руках, а потом снова возвращаюсь к лицу. Он, как обычно, спокоен, но более задумчив. Складывается впечатление, что Майкл ему уже рассказал о нашем плане, и теперь он думает, как его обойти. — Мы нашли Эммета Ханниката, — говорю ему, стараясь, чтобы голос звучал правдоподобно. Скорее всего, у меня неплохо получается, потому что Кинни незатейливо приподнимает бровь вверх. Такое мимолетное движение, что если бы я пристально не смотрел на его лицо, я бы и не заметил. — Наконец-то, хоть одно полезное дело у вас, мистер Тейлор, — насмешливо проговаривает он. Его взгляд скользит по мне, словно бритва… так… едва заметно, даже не прикасаясь… Но надавить чуть сильнее, и обязательно пойдет кровь. — Да, тут вы правы. Но есть один неприятный момент. Кипа Томаса вчера убили, вы не слышали? На этот раз он никак не проявляет свой интерес, продолжая смотреть на меня. — Оу, а вы разве не видите вон ту плазму у меня на стене? — указывает глазами на пустую стену. — Целый день только и делаю, что смотрю новости. Я игнорирую едкое замечание. — Тот, кто убил, по описанию был очень похож на вас. На этой реплике Кинни усмехается, но ничего не говорит, и я продолжаю: — Скажите, может ли такое быть, что вы действительно невиновны? На миг повисает небольшая пауза, а потом он медленно поднимает на меня глаза. — Неужели вы решили начать думать головой? — всерьез удивляется он. Я кладу одну ногу на другую и молчу. Возможно, я ошибаюсь намного сильнее, чем мне кажется, однако… — Может, вы расскажете мне, что с вами произошло, мистер Кинни? Он смотрит на меня, как на умалишенного. Я поднимаю вверх обе руки. — Не волнуйтесь, я ничего не записываю, — успокаивающе говорю ему. — Я просто хочу вам помочь. Если вы действительно невиновны, хотя я в этом очень сильно сомневаюсь, то мы зря тратим на вас время, пока настоящий убийца на свободе. Расскажите мне свою версию, мы примем меры, возможно, даже с вашей помощью мы поймаем того самого маньяка. Кинни так странно на меня смотрит, что мне сразу становится не по себе и хочется уже бросить эту затею, но я не могу. Он отклоняется на своей кровати, упираясь спиной в стену, складывая руки на животе, и закусывает губу. Я молча жду ответа, надеясь, что он все же последует, но никакого результата. Кинни молчит. Подражая ему, я тоже откидываюсь на спинку стула, бросаю взгляд на часы, намекая, что не буду тут сидеть вечно, и вскидываю бровь. — Разденьтесь, — предлагает он. Секунду мне кажется, что мне это послышалось, и я даже хочу рассмеяться либо бросить в него стул, но он внимательно смотрит на меня. — Вы, наверное, не поняли вопроса, мистер Кинни… — Я хочу убедиться, что на вас нет жучков, — спокойно поясняет он. Моему возмущению нет предела, но я собираю всю свою волю в кулак, чтобы не показать, что думаю на самом деле по поводу его предложения. — Я не собираюсь раздеваться перед вами, — отчетливо проговариваю я, встречаясь с ним взглядом. Он закатывает глаза и медленно тянет: — Надо же… Какая невинность. Его усмешка выводит меня из себя. — Вам тут совсем скучно, я смотрю? Он пожимает плечами. — Я думал, что вы хотите послушать мою версию. Я резко поднимаюсь с места и скидываю с себя рубашку, даже не заботясь о том, что она падает на пол. Все равно она мятая, так что потеря не слишком большая. Чувствую, как карие глаза спокойно пробегаются по моему торсу, затем я скидываю обувь и медлю перед тем, как стянуть брюки. Решив, что ничего страшного в этом нет, по крайней мере, он не может до меня дотянуться, снимаю их тоже и с вызовом смотрю на него. — Носки, — замечает он. Сажусь на стул и аккуратно стягиваю с себя то, что он просит, внезапно вспоминая слова Майкла о том, чтобы быть у Кинни на побегушках. Меня всего передергивает, и я лишь могу позавидовать Майклу, что не ему пришлось идти на переговоры. Блядь, разве можно это назвать переговорами? — Мне кажется, на вас явно что-то лишнее, мистер Тейлор, — тихо говорит он. Его взгляд направляется вниз, прямо к паху, а мне кажется, что с меня заживо сдирают кожу. Ну уж нет. — Я, блядь, трусы снимать не буду. Поверьте, в моей заднице нет жучков, — грубо отвечаю, начиная злиться всерьез. Он лукаво улыбается, прикусывая ноготь, и больше не говорит ни слова. Кажется, ситуация его изрядно веселит. — Ваша очередь, мистер Кинни. — Я бы разделся, но вы меня связали, — тут же отвечает он, указывая на наручники. Губы расползаются в ухмылке. — Вы знаете, о чем я! Это просто невыносимо. С ним ведь невозможно разговаривать. Делаю глубокий вдох, осторожно поднимаюсь с места и останавливаюсь в метре от него, глазами сразу рассчитывая длину цепи и мое соотношение к ней. И как же бесит, что он теперь не смотрит мне в лицо, не стесняясь, рассматривает мое тело. — Вы убедились, что это приватный разговор, так что я жду ответа. — Более чем, — вновь улыбается он, а потом вдруг серьезно смотрит на меня. — Но дело в том… что мне нечего вам сказать. От негодования я сжимаю зубы, а потом и кулаки. В этот момент в дверь стучат, но я даже не оборачиваюсь, продолжая нависать над ним. — Джастин… оу, — Бен приоткрывает дверь и резко замирает на месте, переводя взгляд с меня на Кинни, а потом на разбросанную по полу одежду. Он, видимо, не знает, что сказать, либо совсем забыл о цели своего визита, потому что прочищает горло, а потом все-таки осторожно произносит: — Думаю, время вышло. Я и сам так думаю, потому что становится ясно, что Кинни опять морочит мне голову. А я ведь почти хотел ему поверить… Киваю Бену, бросаю разочарованный взгляд на так называемого маньяка, подхватываю свою одежду и быстрым шагом выхожу из камеры, слегка задевая Бена плечом. Прямо в таком виде направляюсь в кабинет и сразу делаю предупреждающий жест Майклу, чтобы не говорил ни слова. Он недоуменно смотрит, как я одеваюсь, мне даже кажется, что сдерживает смех, но я настолько зол, что не хочу это обсуждать. Поверить не могу, что можно быть таким идиотом. Кинни хочет посмеяться? Значит, я ему это устрою. Пока я привожу себя в порядок и вновь прокручиваю в голове свое фиаско, Майкл рядом роется в документах и, судя по его виду, разрывается от желания мне что-то рассказать. Надеваю ботинки и, наконец, поднимаю голову. — Я кое-что нашел, — радостно говорит он, как только я сажусь в кресло. Выжидающе смотрю на него. — Вот, глянь, — сует мне под нос кипу бумаг. Просматриваю их по диагонали и ничего не понимаю. — Слушай, объясни. Он терпеливо кивает и поясняет: — Мы перерыли его дом, но, кроме уже известных нам улик, не обнаружили ничего стоящего, — он делает паузу, которая очень меня раздражает. — Но! — поднимает вверх указательный палец. — Мы ведь искали информацию о нем и, как ты помнишь, ничего не нашли… — Ты можешь ближе к делу? Он снова кивает. — А дело в том, что мы нашли запись о посещении психотерапевта, но не обратили на нее внимания, потому что к Кинни она не имела никакого отношения. Она была на имя Брайана Кэмпбелла. Я размышляю над его словами, но понимаю, что впервые в жизни слышу эту фамилию. — Что это нам дает? — А то, что Брайана Кинни никогда не существовало. Это выдуманная фамилия. Сменил он ее года два назад. И если на Брайана Кинни у нас был пустой лист, то на Брайана Кэмпбелла есть полная информация, включая каждое его передвижение. — Подожди, но как мы это упустили? Я нахожусь в полном недоумении и даже не могу сразу сообразить — хорошо это или плохо. — Мы бы и не нашли, — пожимает плечами Майкл. — Это был просто маленький клочок бумаги, вроде напоминания, и он забыл его выкинуть либо просто не успел. Пришлось потрудиться, но мы нашли адрес того психотерапевта, к которому он ходил. — И где же он? — У меня в руках, — радостно сообщает Майкл, вертя той самой кипой бумаг. — Я же говорил, что он псих… — Это еще ничего не доказывает, Джастин, — перебивает меня он. — Единственное, что я увидел, так это то, что этот Кэмпбелл был неплохим бизнесменом. И что его родители погибли три года назад в автокатастрофе. — Когда ты все это успел? — На самом деле, это заняло буквально пять минут, с момента, как мне показали этот клочок бумаги. Прокручиваю в голове полученную только что информацию. Получается, что некий Брайан Кэмпбелл, который успешно ведет свой бизнес, никого не трогает, ходит к психотерапевту, вмиг лишается родителей, следом меняет фамилию, бросает прошлую жизнь, в том числе, и своего психотерапевта, и через несколько месяцев становится самым опасным преступником в нашем городе? Нет, это слишком просто. Хотя… — А он начал ходить к психотерапевту до того, как потерял родителей, или после? — уточняю, пытаясь понять, что так сильно повлияло на его судьбу. — Этого я не знаю, но можно сориентироваться по датам, если вбить в компьютер… — Займись этим, — быстро бросаю я, внезапно зная, что буду делать сегодня. — И дай мне адрес конторы этого психотерапевта. Я хочу лично повидаться с ним.***
Однако попасть на прием к этому Алексу оказывается не так-то просто. По телефону мне говорят, что у него все расписано и предлагают записаться примерно через неделю, но ведь у меня нет столько времени. Я верчусь возле его офиса под пристальными взглядами охранников и подозрительным — секретарши. Уже размышляю над тем, чтобы добыть ордер и беспрепятственно попасть к нему в кабинет, но тут у меня возникает идея получше. Выхожу из здания и сразу иду к машине. На улице проливной дождь, отчего мне приходится включить двигатель, чтобы промывать стекла и не упустить его из виду, когда он выйдет. Хоть я и видел его только на фотографии, но надеюсь, что не ошибусь. В итоге, спустя два часа томительного ожидания, я вижу выходящего из здания человека. Он поспешно раскрывает зонт, борясь с порывами ветра, а потом так же быстро идет на стоянку, видимо, к своей машине. Радуюсь, что не придется идти пешком, ведь он мог жить всего в нескольких кварталах отсюда, а значит, преследование по спутанным лабиринтам чужих новостроек мне было бы обеспечено. Трогаюсь с места, когда он выезжает на главную дорогу, и пристраиваюсь к нему сзади в один ряд. Едем минут двадцать, в течение которых я пытаюсь запомнить дорогу, потому что этот район мне совершенно неизвестен. Он паркуется возле небольшой пятиэтажки у самого первого подъезда. Я останавливаюсь чуть дальше, вытаскиваю из машины ключи и спокойно выхожу на улицу, чтобы тут же успеть проскочить в подъезд, пока за ним не закрылась дверь. Лифта в этом доме нет, поэтому я крадусь за ним, пока он поднимается по лестнице, отставая примерно на один пролет. На третьем этаже он останавливается и долго возится с ключами. Я чуть вытягиваю шею с нижнего этажа, чтобы посмотреть, в какую квартиру он зайдет, а потом выжидаю десять минут, чтобы это не казалось преследованием, и стучусь в дверь. Мне открывают через несколько секунд. Я прочищаю горло и представляюсь, глядя, как он удивленно смотрит на меня, думая, что я ошибся дверью. — Здравствуйте, меня зовут Джастин Тейлор. Он пожимает мою руку, но ничего не говорит, все так же подозрительно меня оглядывая. — Вы ведь Алекс Райдер? Он снова кивает. — Могу я пройти, у меня к вам всего пара вопросов… — нерешительно начинаю я, но тут он перебивает меня, и тон его вовсе не дружелюбный. — Извините, я не принимаю клиентов у себя дома, если хотите что-то узнать, то советую вам записаться у моей помощницы. Он пытается закрыть передо мной дверь, но я резко выставляю вперед ногу. — Пожалуйста, — очень тихо прошу, заглядывая ему в глаза. — Это касается Брайана К… Кэмпбелла. На секунду он выглядит ошарашенным, а потом как-то странно присматривается ко мне и отступает на шаг, позволяя мне пройти внутрь. Иду за ним, оглядываясь по сторонам, и только когда мы располагаемся на небольшом коричневом диване в гостиной, я наконец позволяю себе рассмотреть его. На вид ему лет сорок. Глаза темные, острые черты лица, седина едва заметно коснулась волос. Он сидит очень спокойно, в руках держит небольшую кружку с кофе. Мне не предлагает выпить, значит, не слишком-то рад моему визиту и планирует выставить меня за дверь через несколько минут. Ну или просто забыл. Как бы там ни было, я собираюсь с мыслями и задаю ему интересующий вопрос, на который уже знаю ответ. — Он посещал вас, верно? — Когда-то давно, — хрипло отвечает Алекс, делая глоток. — Примерно три года назад. Значит, родители были еще живы. Делаю пометку у себя в голове и осторожно спрашиваю: — У него были какие-то проблемы? Он лишь пожимает плечами, ставя кружку на столик перед собой, и отворачивается от меня, вглядываясь в окно. Смотрю туда же, но ничего перед собой не вижу. Только то, что на улице начинает темнеть, напоминает мне, что времени слишком мало, поэтому я слегка кашляю, пытаясь вновь привлечь его внимание. — У всех когда-то возникает сложный период в жизни, с которым мы боимся не справиться в одиночку, — тихо начинает он, по-прежнему смотря вдаль. — И у Брайана был такой период… Он часто приходил ко мне… — почему-то улыбается он, припоминая, а потом его глаза вновь становятся какими-то печальными и задумчивыми. — Что у него была за проблема? Я буквально сгораю от любопытства, но Алекс качает головой. — Извините, этого я не могу вам рассказать. Тяжело вздыхаю. Как я и предполагал. — А можете описать его? Или же рассказать хоть что-то о его прошлой жизни? Или о привычках, поведении? Как бы я сейчас ни владел голосом, но отчаяние в глазах выдает меня с головой. Алекс это замечает. Он снова неспешно подносит кружку к губам и все же спрашивает: — Почему вы так интересуетесь им? — Я расследую его дело, — прямо отвечаю ему, надеясь, что он вообще в курсе событий. — Он за решеткой, и мне нужно знать, мог ли он сделать то, в чем его обвиняют. Лицо Алекса приобретает какой-то сероватый оттенок. Такое чувство, что он вмиг постарел на десять лет. — А в чем его обвиняют? — спокойно спрашивает он. Я вижу, как одна его рука сжимается в кулак, вторая аккуратно ставит кружку на стол. — Он насиловал и убивал мужчин. В комнате повисает оглушающая тишина. Я даже стараюсь не дышать, чтобы не пропустить его следующие тихие слова: — Брайану нравились мужчины. — И тем не менее, он их убивал, — жестко произношу я. Алекс качает головой. — Он был очень воспитанным, интеллигентным, ходил в церковь каждое воскресенье, не пил… С него хотелось брать пример. Я от него не слышал ни одного плохого слова… Он уважал старших, соблюдал субординацию, помогал нуждающимся. И беспрекословно слушался своих родителей, — вдруг добавляет он. Все это не вяжется с Брайаном, которого я знаю, и я решаю подумать об этом позже, но все-таки одно слово сильно привлекает мое внимание. — Был? Алекс морщится и ничего мне не говорит. — Скажите… почему он перестал к вам ходить? — тихо спрашиваю я, наклоняясь к нему еще ближе. Что-то странное в этом психотерапевте. Он чего-то не договаривает либо не говорит со мной совсем. Возможно, он сам спятил. Но мне нужно получить ответы, прежде чем принимать меры касательно Кинни. — Он перестал ко мне ходить… да. Все верно, — отвечает он, снова глядя куда-то поверх моей головы. Мне хочется нетерпеливо щелкнуть его в лоб, чтобы начал нормально разговаривать, а не пудрить мозги. — Но я сам его об этом попросил. — Попросили, чтобы он больше к вам не ходил? — уточняю я. Он кивает. — Но почему? Прежде чем ответить, он снова принимается за свою кружку, из-за чего мне становится подозрительным ее содержимое, а потом как-то отстраненно смотрит мне в глаза. Клянусь Богом, у меня чувство, что он сейчас начнет читать стихи, однако… — Он убил человека, которого я любил. Резко выдыхаю. Потрясающее признание. Но что-то удерживает меня от того, чтобы начать носиться по комнате от радости. Возможно, это… вера в лучшее? Или вера в него. — Я сожалею, — только и могу произнести я, видя его подавленное состояние. — Я научился с этим жить. Хотя… на что я рассчитывал? Это он уже обращается сам к себе, а на меня даже не смотрит. — Почему вы не заявили в полицию? — возвращаю его к реальности, чуть ли не щелкая пальцами перед его носом. — Это уже ничего не значит. И думаю, вам пора, — более серьезно добавляет он, и я встаю с места. Пока я иду в коридор, стараюсь запомнить и обдумать всю ту информацию, что здесь получил. То, что Кинни убийца — без сомнений. То, что он потрясающий актер — тоже. Только я практически ничего не выяснил про его прошлую жизнь, но злоупотреблять гостеприимством мне не хочется. Перед тем, как выйти за дверь, я вновь оборачиваюсь к Алексу и все же решаюсь. — Последний вопрос. Он утвердительно кивает. — Скажите, а кого он убил? Алекс тяжело вздыхает, но после томительных двадцати секунд отчетливо произносит: — Он убил прекрасного человека Брайана Кэмпбелла… став чудовищным убийцей — Брайаном Кинни. Твою мать.***
Сижу у себя дома и никак не могу отойти от разговора с Алексом. Кто бы мог подумать — с Брайана Кэмпбелла хотелось брать пример, а Брайан Кинни — беспощадный убийца. Две несовместимые личности… Несколько разных мнений… В том числе, и его собственное. За окном ливень, но я не обращаю на него внимания, полностью погрузившись в свои мысли. Все настолько запутано, что любой паук сейчас позавидовал бы мне. У меня последняя бутылка виски. И последний разговор с Брайаном… как к нему, блядь, обращаться теперь? Сменил фамилию, чтобы убивать людей? Это слишком странно. Что думать о словах Алекса, я даже не знаю. С одной стороны, они противоречат всему, что он говорил. С другой — это может быть правдой, но только все равно это противоречит самим словам Алекса. Если он знал Брайана Кинни, будучи знакомым с Брайаном Кэмпбеллом, то получается, что он покрывает убийцу. Даже если вина его еще не доказана. Устало укладываюсь на кровать прямо в одежде с бокалом в руке. На часах десять. Утром рано вставать, но сна нет ни в одном глазу. Мне интересно, чем сейчас занят Брайан. Скорее всего, он просто смотрит в потолок, развалившись на своей койке. Впрочем, я делаю то же самое. Только у меня еще есть виски и… свобода. Только я закрываю глаза, чтобы отдаться воспоминаниям о последней нашей встрече, как слышу за окном какой-то шум. Резко приподнимаюсь на кровати. Скорее всего, это всего лишь ветер, но не похоже… Медленно спускаю ноги на пол и откладываю бокал, прислушиваясь. Мой дом находится чуть ли не на окраине Питтсбурга, и ближайшие соседи в трех кварталах от меня, хотя я даже ни разу с ними не общался. Что им может понадобиться? Очень осторожно, почти на цыпочках, крадусь в гостиную, где на столе оставил пистолет. Мне даже практически не страшно, но тревожное чувство расползается по всему телу, включая защитную реакцию организма. Медленно беру его со стола, как обычно, чувствуя внутреннюю эйфорию от стальной тяжести в моей руке, но тут слышу, как возле задней двери разбивается ваза, в которой всю жизнь стояла не растущая пальма, и тут же снимаю пистолет с предохранителя, готовый стрелять на поражение. Несколько секунд стоит тишина, слышно только шум деревьев и противных капель, ударяющих в окно. Я даже не удосужился включить свет, так что приходится вглядываться в темноту. На секунду мне кажется, что я вижу какой-то силуэт, маячащий за небольшими кустами, но в этом момент слышу сигнал своего мобильника. Разрываюсь между желанием посмотреть, что находится за дверью, и взять трубку, и пока ничего не вижу, выбираю второй вариант. — Да, — быстро бросаю я, прикладывая телефон к уху, крепче обхватывая пистолет. — Джастин. Это Майкл. — Что случилось? — Ты просто обещал позвонить и, наверное, забыл, — неуверенно проговаривает он. Точно. Совсем вылетело из головы, что я хотел рассказать ему о встрече с Алексом. — Ой, извини, я тут замотался. Давай приеду? Что угодно, лишь бы выбраться из дома, в котором чувствую себя словно под обстрелом. — Прямо сейчас? — удивляется он. — Да. Жди меня. Бросаю трубку и, по-прежнему не разлучаясь с пистолетом, хватаю ключи от машины и выбегаю из дома. Оглядываюсь по сторонам, но вокруг пусто. Скорее всего, у меня просто паранойя, связанная с тем, что Кинни оказался не тем, за кого себя выдает. Буквально через полчаса я стучусь к нему в квартиру. Он открывает дверь в одной пижаме, но спать, видимо, еще не собирался. — Привет, — киваю, сразу проходя на кухню. — Есть выпить? Он внимательно смотрит на меня, но только пожимает плечами, открывая холодильник. — Есть пиво, лимонад, бутылка вина… — Давай вино, — тут же отвечаю я. Нужно что-то крепкое. Что-то такое, чтобы мысли напрочь вылетели из головы. Он кивает. Залпом выпиваю первый бокал и тут же тянусь ко второму. Рассказываю ему все, что услышал от Алекса. Он тоже слегка в недоумении после новостей, но виду особо не подает. — Слушай, мне кажется, что он просто выжил из ума. — Да ладно? — хмыкаю я. — Человек, который принимает у себя десятки людей в день, оказывается, несет полную чушь? — Как вариант… Либо он помешался на Кинни. Ты посмотри, — привлекает мое внимание движением руки. — Он говорит о нем только хорошее и в конце добавляет, что Кинни беспощадный убийца. Зачем ему так говорить? — Обида? — предполагаю, решив начать пить прямо из бутылки. — Именно. Очевидно, что Кинни разбил ему сердце. Вот он и придумывает на ходу. Отрицательно качаю головой. Здесь что-то не так. Ну почему я не могу этого понять? Я просто чувствую, что здесь что-то не так. Вот и всё. — Ладно, пошли в клуб, — говорю я, поднимаясь с места. — Что? Сейчас? Его удивлению нет границ. — Ну да, у тебя были какие-то планы? Он как-то смущенно смотрит и все же отвечает. — Скоро должен прийти Бен после своей смены… — Пусть присоединяется! — Я не подумал об этом… Ну, то есть, а если он не захочет пойти в клуб? — Так позвони ему и узнай. Встретим его уже там. — Ты пойдешь прямо так, с пистолетом? Кстати, почему ты его вытащил? Рассказываю ему историю, которая, собственно, и заставила меня выйти из дома, но Майкл очень интересуется ей. — Серьезно? Тебя же могли убить! — Да кто? — озадаченно спрашиваю у него и у себя. — Мне показалось. Забей. Я вижу, что он хочет развить эту тему, но у меня уже просто нет сил. Я слишком пьян, да и к тому же, чувствую возбуждение. Мне нужно сбросить пар. И когда Майкл уходит в свою комнату, для того, чтобы позвонить Бену и переодеться, я незаметно поправляю член в джинсах, со злостью пытаясь выгнать образ Кинни из головы.