До конца

— Убьешь меня? Вопрос выбивает из груди воздух. Канда ненавистно смотрит в глаза Уолкера. Нет, не так. В ядовито-желтые глаза Четырнадцатого. Час от часу не легче. Сначала Говард Линк, который оказался скорее жив, чем мертв. Теперь же постепенное пробуждение Ноя. И чем этот Шпендель занимается? Неужели никак не сопротивляется ему? — Давай же, Канда Юу, убей меня. Ведь именно таков был приказ и желание самого Аллена. Мечник сжимает до боли зубы, чтобы не наброситься тут же на врага. Он не может. Не может так просто убить его. Ведь сознание одно, а вот тело совершенно другого человека. Однако надо отдать себе должное - руки совершенно не дрожат, катана находится ровно на уровне глотки, практически соприкасаясь с кожей. Неа едва ли не смеется. Какой забавный малый. Есть приказ и желание самого экзорциста, однако медлит. Неужели их связывает не только служба богу, которого они так оба ненавидят? В голове мелькают какие-то образы из жизни Уолкера. Теперь Ной усмехается. Все стало на свои места. Четырнадцатый нарочито медленно поднимает руку с Чистой Силой, прикасаясь к острой стороне меча. Медленно проводит пальцами, окрашивая и катану, и ладонь красным цветом. Неа видит, как японец сужает глаза от злости. Ной продолжает дальше провоцировать Канду. Он крепко берет оружие в свою руку и проводит по своей шее, оставляя тоненькую линию, из которой тут же льется кровь. Юу чертыхается. Этот ублюдок специально пытается вывести его из себя. — Так что же, Канда Юу? Неужели даже сейчас не убьешь? Как с тобой не интересно, — удрученно и несколько обижено произносит Неа, отодвигая от себя острый меч. Мечник чуть отходит, но не теряет бдительности и объект возможной будущей жертвы. Хотя убить Ноя в теле Уолкера... Проблемная задача. Вот была бы хоть малейшая возможность убрать паразита. — Не надейся, что я так просто оставлю тебя в покое. Я убью тебя, только первоначально вытащу из тела Шпенделя. Четырнадцатый рассмеялся. Интересный все-таки малый. Очень-очень интересный. Почему же три с половиной десятка лет назад такого не существовало? Возможно, что и жилось бы лучше. Хотя в то время и без этого хватало проблем. — Интересно послушать. Твои варианты? Только вот одно но: это невозможно. Мы - одно целое. Просто сейчас идет медленный процесс слияния. — Ложь. «Этот мечник просто не понимает, что выдернуть меня из Аллена будет просто нереально. Что за самоуверенность», — размышляет Неа, про себя улыбаясь. Стало даже как-то жалко малыша, в теле которого он пребывает. Его так берегут, о нем так заботятся. Даже завидно. — Нет, это правда. А если вдруг нет, то тогда почему я знаю, что ты пахнешь лотосом и зеленым чаем? Что твои волосы мягкие, хоть и кажутся жесткими? Что губы на вкус слаще, чем любые сладости. При этом ты ненавидишь сладкое. Как ты это объяснишь? Ной усмехается, вглядываясь в лицо экзорциста. Того просто переполняли разные чувства. Вроде бы и глыба льда, а в какой-то момент поддался мягкой и доброй натуре Уолкера. Память - штука такая, от которой просто не избавишься. И если раньше не были доступны ни какие воспоминания, то сейчас информация за информацией. «О, оказывается, они не только целовались. Как же долго они вместе?» — Память Мояши... Юу был в растерянности. Он и не предполагал, что такое происходит здесь и сейчас. Нет, это просто иллюзия. Но сколько не тверди себе, что это не так, в действительности как раз все наоборот. Неужели Четырнадцатый сейчас наслаждается драгоценными воспоминаниями, разделенные только между ними двумя? — Ты... — едва ли не рыча, произносит мечник, подходя ближе и снова прижимая катану к горлу. Но снова не может нанести последний удар. — О, ты ничего плохого не подумай. Раньше я о них и не знал. Малыш Аллен запирал воспоминания настолько тщательно и глубоко, что я не мог до них просто-напросто добраться. А сейчас, когда сливаются наши тела и души, информация поступает кусочками. Бедный мальчик, он насколько любит тебя, что пойдет добровольно даже к Сатане, лишь бы ты был невредим. — Он так просто не сдастся. — Посмотрим, Канда Юу, посмотрим. За сим я, пожалуй, откланяюсь. Но не успеешь оглянуться, как я вернусь. А сейчас прощальный подарок. Юу даже не успел среагировать, Ной оказался быстрым и вертким. Урвав поцелуй японца, Четырнадцатый вернулся в глубины сознания Уолкера. Аллен несколько раз моргнул, помотал головой, и только после этого заметил у своей шеи катану экзорциста. — Эмм... Канда? Я же ничего не делал, меч убери! — нервно проговорил Уолкер, потихоньку отодвигая упомянутый предмет в сторону от себя. Проведя по шее, седовласый приметил небольшую рану с уже подсохшей кровью. — Черт! БаКанда! Ты что творишь? Канда? Последующие вопросы застряли в горле. Не ожидал он, что после всего, что он натворил, к нему полезут с объятьями. Тем более, когда этот человек Канда Юу. Что же здесь произошло, что мечник сменил гнев на милость? Да и не в его это характере. Аллен не успел вдоволь насладиться долгожданными прикосновениями, как его слегка отодвинули от жаркого тела. Канда грозно смотрел на него сверху-вниз. — Только попробуй сдаться, Шпендель. Не позволяй Ною брать над тобой контроль. Ты уяснил? — К-конечно. И только сейчас экзорцист-в-бегах понял, что произошло. Выходит, наружу вылезал Неа. Вот так сюрприз. А он-то надеялся, что его приход в этот мир задержится еще на какое-то время. А его, времени, осталось ой как мало. Седовласый подается вперед, обнимая Юу. Конечно, он может обещать сколько душе угодно, и даже будет стараться отсрочить сей момент. Но почему-то кажется, что недолго ему осталось. И пока есть возможность, Уолкер будет держаться. Будет рядом с Кандой и Джонни. Будет экзорцистом до самого конца. До своего славного конца.