Глупые люди

      В главном подразделении Чёрного Ордена постоянно что-то происходит: порой это что-то радостное, иногда грустное, но иной раз бывает так, что ситуация не относится ни к одному из вариантов. После долгого отсутствия в Орден наконец-то вернулась значительная группа экзорцистов, в сопровождении двух маршалов. Все были безумно счастливы увидеть своих друзей, но радость оказалась недолгой. Стоило Миранде отключить "Запись времени", как почти все экзорцисты рухнули на пол с серьёзными ранениями. После тяжёлой битвы в Ковчеге шестеро человек чудом остались живы и этим чудом стал Аллен Уолкер. Благодаря его праву Исполнителя Орден не потерял стольких бойцов. Юноша был счастлив, но особенно его радовала мысль о том, что Канда жив.       Уже на протяжении нескольких месяцев Аллен не мог выкинуть этого самурая из головы. Он уже давно понял, что просто-напросто влюбился в него. Этот холодный, постоянно хмурый и раздражительный, вечно спорящий и оскорбляющий всех экзорцист вызывал у Аллена только тёплые чувства в груди. Мысли о том, что его любимый погиб, невольно вызывали слёзы, которые юноша себе позволить не мог. Не мог потому, что с ним были его друзья, которые верят в него. А после того, как он оказался в белой комнате и сыграл мелодию, которая вернула всех его самых близких людей, Уолкер не мог поверить в своё счастье.       С того момента прошло два дня, почти все экзорцисты лежали в мед. отделе кроме Аллена. Он сбежал оттуда ещё в первый день, в ту самую комнату, благодаря которой все его друзья живы. Юноша размышлял обо всём и сейчас в его голове плотно засел Канда. Он думал, как хочет раскрыть ему свои чувства. Его останавливало лишь одно — страх, что его отвергнут или того хуже — засмеют. На его глазах невольно выступили слёзы, которые мальчик сразу же вытер.       — Сколько можно плакать, Аллен? — с грустной улыбкой спросил сам себя экзорцист. — Как будто это что-то неожиданное... Ведь я с самого начала знал, что это невозможно.       — Что невозможно, Мелкий? — спокойный и немного уставший голос раздался за спиной, заставив парнишку вздрогнуть от неожиданности.       — Канда? Ты как тут...       — Оказался? — Брюнет усмехнулся, вспоминая как он шёл по коридору и наткнулся на след выпавшей из мешка еды, который сейчас стоял рядом с Уолкером. — Могу спросить тебя о том же, Мелкий.       — Аллен я.… — негромко возразил юноша и тут же затих. Желания спорить не было совсем. Сейчас перед ним стоял тот, к кому он испытывал самые тёплые чувства, но о которых не мог рассказать. — Как твои раны?       — Уже почти затянулись, — холодный, ничего не выражающий тон привычно резанул по ушам, что совсем не удивило Аллена. Он лишь поднял взгляд серых глаз на Канду.       Черные волосы, отдающие синим отливом, тёмным водопадом спускались по расслабленным плечам, немного бледное лицо, как всегда ничего не выражающие глаза, невероятно синего цвета, и губы, сжатые в тонкую полосу. Уолкер не мог отвести глаз от этого холодного человека.       Аллену давно хотелось крепко обнять его и не отпускать, нежно поцеловать его губы и просто наслаждаться его теплом. Почувствовать, как тёплые, немного грубоватые ладони гладят его по щеке, а затем крепко прижимающие к горячему телу. Юноша так сильно задумался об этом, что не заметил, как большая рука легла ему на макушку и слегка взъерошила.       — Мелкий, ты чего? - не громкий голос как будто привёл экзорциста в сознание, и он почувствовал, как по его щекам катятся слёзы. — Аллен... — Услышав своё имя, Уолкер удивлённо уставился на брюнета, который обеспокоено смотрел на бегущие по его лицу слёзы и ждал от него хоть какого-нибудь ответа.       — Канда... — не выдержав более, Аллен подскочил с места и так сильно, как только мог, обнял брюнета, утыкаясь носом ему в грудь. — Канда, позволь мне совсем немного постоять так... пожалуйста...       Брюнет в шоке замер, совершенно не зная, что ему делать. В какой-то момент была мысль оттолкнуть, но она быстро исчезла, стоило Канде посмотреть на Уолкера. Хрупкое на вид тело подрагивало, а светлая макушка так доверчиво жалась к телу брюнета. Кончики его ушей мило порозовели от смущения, а руки крепко обвивали его тело и Канда, даже если бы захотел, то не смог бы их расцепить. Вместо этого он сам обнял худощавое тело, сильнее прижимая к себе.       — Не бойся, я тебя не оттолкну, глупый Мелкий, — по комнате пронесся тихий смех, и белая макушка поднялась, открывая Канде покрасневшие от слёз глаза и нос.       — Аллен я, глупый БаКанда. Когда ты это уже запомнишь? — юноша искреннее улыбался.       — Никогда, Мелкий, — Канда довольно оскалился и накрыл чужие губы своими. — Никогда...