Рожденные под одним солнцем.

Айрин проснулась от ярких лучей полуденного солнца, отчаянно стучащих в окно. Едва разомкнув глаза, она обрадовалась тому, что в такой знаменательный день стоит удивительная погода, и на ее губах расплылась блаженная улыбка. Девушка аккуратно убрала руку, обнимающую ее за талию, и вылезла из теплой постели. Тихо, чтобы не разбудить парня, который в полудреме обнял соседнюю подушку вместо любимой девушки, Айрин отправилась в ванную. Забравшись под струи прохладной воды, она то и дело думала, как ей повезло со своим возлюбленным. В свои 18 лет она грустила каждый день, боясь, что ее никто не полюбит такой, какая она есть, но он смог, и девушка благодарила Бога за такой подарок судьбы. Со своими идеалистическими наклонностями, излишней требовательностью к окружающим и убеждением, что каждый двуногий должен стремиться к эталону, Айрин совсем отчаялась и раздумывала о том, что ей никогда не встретить принца на белом коне, ну или хотя бы на велосипеде. Но одна неожиданная встреча изменила все. Будто сама Вселенная вступилась за юную девушку, настолько это было невероятно. Выбравшись из душа и накинув белый махровый халат на оголенные плечи, Айрин направилась на кухню, чтобы приготовить любимые оладьи с малиновым джемом. Не успела она зажечь конфорку, как ее талию обвили сильные руки, а шеи коснулись шершавые, но такие приятные губы. – С годовщиной, Айрин. – С годовщиной, Сехун. Сегодня, 13 июля, ровно семь лет с тех пор, как молодые люди признали свои отношения. Сегодня ровно семь лет с тех пор, как Айрин нашла свое счастье, а Сехун – смысл жизни. Сегодня ровно семь лет с тех пор, как парень выбил дверь, ведущую прямо к сердцу девушки, и сказал, что не может жить без нее. – Мне пора в кафе, – доносится хриплый голос из гостиной. – Можно придти послушать? – Конечно, начало в шесть. Надень черное, мне нравится, когда ты в черном. – Хорошо, до встречи. Сехун, легко мазнув губами по щеке девушки, покинул дом, и до слуха Айрин доносится лишь рваное урчание автомобиля. Ребята не были той парой, которая говорит «я люблю тебя» на прощание, они говорят эти заветные слова крайне редко. Их любовь проявляется в мелочах: в легком прикосновении, в пойманном взгляде, в мимолетной улыбке. Позавтракав свежеиспеченными оладьями и чашкой кофе с молоком, девушка включила последний альбом своих любимых мартышек и, подпевая солисту, стала разбирать вещи в гостиной, которые, по ее мнению, лежали неправильно. Время от времени Айрин любила переставлять вещи и наводить порядок там, где он уже есть. – Ты настоящая перфекционистка, – отшучивался Сехун, щелкая по носу девушки и крепко обнимая. Книги, которые до этого стояли в алфавитном порядке, девушка решила переставить по цвету обложки – от светлого к темному. Какая разница? Все равно через неделю эти книги будут стоять по совершенно другому критерию. Небольшие кресла она передвинула ближе к стеклянной двери, ведущей наружу, к морю. Взгляд девушки постоянно натыкался на фотографии, обрамленные в серебряные рамки. Это ребята в Амстердаме. А это в Париже: Сехун впервые пробует круассаны с шоколадом, а Айрин скупает все понравившиеся духи. В Лондоне они попали под сильный дождь, а ночью согревали друг друга разгоряченными телами. Сквозь дымку воспоминаний, Айрин услышала трель своего новенького телефона. Отключив стерео, она снова вернула внимание к сотовому и провела пальцем по экрану. – С годовщиной вас, принцесса, – раздался радостный голос на другом конце. Сора. Ее громкий и мелодичный голос, по которому Айрин уже успела соскучиться, был словно услада для ушей девушки. Айрин – требовательный человек, внимания которого очень трудно добиться. Производят на нее впечатления люди, обладающие особым шармом, люди, умеющие правильно себя подать. И Сора соответствовала всем этим критериям. Она знала, как высоко Айрин ценит умение адекватно относится к критике, поэтому, в отличии от других людей, которые относились к словам Айрин негативно и воспринимали в штыки, Сора просто соглашалась с подругой и тактично переводила тему. Она как никто другой знала, что за маской холодной элегантности скрывается милая девушка. Подруги верили, что их дружба намного глубже, чем выпить и посплетничать. Время от времени они любили позавтракать вместе на углу Инсадон, поплакать над мелодрамами и посмеяться над комедиями, но самое главное – они поддерживали цели и верили в друг друга. – Спасибо. Как поживаешь? – ответила подруге Айрин. – Все хорошо. Погода в Пусане отличная. Надо навестить вас на этой неделе. – Приезжай. Море уже теплое, так что захвати купальник. Еще немного поболтав с Сорой, Айрин сбросила вызов и взглянула на часы. До выступления Сехуна еще целых четыре часа, и девушка не знала, чем себя занять. Их просторный домик на берегу моря снова погрузился в тишину, лишь иногда были слышны крики чаек и звук волн, разбивавшихся о берег. Наслаждение для слуха и только. Но и теплая атмосфера прибрежного существования может надоесть, порой хочется снова вернуться в душную, но комфортную студию в центре Сеула, чтобы засыпать под шум автомобилей и разговоры прохожих, которые слышны через столь тонкие стены и открытые окна. Девушка загорелась идеей снова позвонить Соре. Она хотела сидеть на диване, укутавшись в плед, несмотря на июльскую жару, и просто говорить. О последней прочитанной книге. О поездах. О любви. О мире во всем мире. О жизни. Просто часовые разговоры без страха и сожаления. Но уже набирая номер, Айрин откинула эту мысль в самый дальний уголок своего сознания и вернулась к уборке. Ручки, мятые листочки, нотные тетради были повсюду. Должно быть вчера перед сном Сехун пытался написать новые песни для сегодняшнего выступления. Айрин знает, что парень не любит, когда трогают его вещи, и, возможно, исчерканные листы еще пригодятся ему. Поэтому девушка оставила все на своих местах. Время к вечеру тянулось очень медленно, но девушка решила уже начать готовиться к выходу. Черное, значит черное. Айрин остановила свой выбор на дерзком кружевном топе и расклешенной кожаной юбке, завершив образ чулками и кардиганом. Волосы девушка сначала решила распустить, но потом забрала их в низкий пучок, оставив несколько прядей обрамлять овальное личико. Сехуну нравится черный цвет и сам он носит преимущественно черную одежду, но у Айрин на этот счет было свое мнение. Черного в нашей жизни навалом, более того, мы видим этот цвет каждый раз, когда закрываем глаза, когда наступает ночь. Она любит белый – цвет покоя и умиротворения души. Цвет справедливости и чистоты. Белый махровый халат, белые стены, белые шелковые простыни – через подобные вещи девушка раскрывала свою индивидуальность. Белый – слияние всех цветов, белый – это все. Но с открытыми глазами мир полон красок: можно каждый раз испытывать восторг от закатного солнца, которое плавится, словно мед, и заставляет небо окраситься во все оттенки красного; можно хотеть каждый раз взять в руки кисть и нарисовать море во время шторма или штиля, используя все цвета от темно-синего до бирюзового. Но несмотря на середину июля, Айрин еще ни разу не опускала худые ножки в теплую гладь. – Купить дом у моря и не купаться, это все равно, что построить храм и не молиться, – говорил Сехун, зазывая ее искупаться под луной. За полчаса до начала выступления, девушка вошла в просторное кафе, которое, к ее удивлению, было переполнено людьми самых разных возрастов. Она даже была готова поклясться, что видела 80-летнюю бабулю в кожаной куртке, делающую глубокую затяжку. В толпе она увидела знакомое лицо и поспешила навстречу. – Пак! Привет, давно не виделись. – Айрин, с годовщиной вас. Сехун сегодня прямо светится от счастья, – Чанель крепко обнял подругу и указал на место напротив. – Я занял столик для тебя. Принести чего-нибудь? – Нет, спасибо, – замотала головой девушка. – А ты что здесь делаешь? Я думала, ты со своей группой покоряешь Европу. Айрин подметила, что парень совсем не изменился со времен старших классов. Разве что только подрос еще больше, подкачался и покрасил волосы в огненно-красный цвет. Задорно торчащие уши и ослепительная улыбка остались неизменными. – Да, так и было. Тур закончился, наш контракт подошел к концу. Мы его продлим, но в ближайшие полгода я буду помогать родителям, они решили расширить свою сеть ресторанов. А сегодня я буду аккомпанировать твоему парню на клавишных, – гордо заявил парень. – Милая, – никто из сидящих не заметил подошедшего из-за кулис Сехуна. Парень обнял девушку и нежно поцеловал. – Ты сегодня превосходно выглядишь. – Спасибо. Ну как, ты готов? – Да, сегодня довольно необычный репертуар. Идем? – последний вопрос был обращен к Чанелю. Пак поднялся, и, кивнув девушке, парни скрылись за кулисами. Айрин сидела за излюбленным столиком возле окна. Именно в этом кафе больше семи лет назад познакомились два одиноких сердца. – Жизнь видишь лучше всего, когда наблюдаешь ее из единственного окна. – Цитируешь Фицджеральда? – спросила девушка, поднимая глаза на подошедшего парня. «Красив. Определенно красив» – подумала Айрин, пробегая взглядом по каштановым волосам, острым скулам и бледным губам. – Видел вчера, как ты читала «Великого Гэтсби». А позавчера это был «Грозовой перевал». А три дня назад «Сон в летнюю ночь», – загибая пальца, говорил парень. – На самом деле я каждый день вижу тебя здесь. Читающей. – Разве это плохо? – оскорбилась девушка. – Вовсе нет. Вообще-то я хотел сказать, что это удивительно. Айрин не хотела влюбляться, это даже не входило в ее планы на ближайшие сто лет, но стоило уголкам его губ поползти вверх, как эта улыбка испортила все планы. Девушка не нашла в себе силы улыбнуться в ответ, поэтому смотрела на парня остекленными глазами, но уже чувствовала, как корочка льда, покрывающая ее сердце, начинает медленно таять. Оказывается, этот парень играл здесь на гитаре на протяжении месяца, но холодная принцесса была слишком увлечена чтением и горячим шоколадом, чтобы обращать внимание на человека на сцене. Но однажды она обратила. Наблюдая, как длинные бледные пальцы бегают по струнам, слушая бархатный, чуть хрипловатый голос, девушка падала в бездну еще незнакомого ей чувства. После выступления незнакомец снова подошел к ней. – Сегодня мне аплодировали больше, чем обычно, да и ты наблюдала, чего не было вчера, и позавчера, и… – И три дня назад, да, – перебила парня Айрин. – Мне понравилось. Вокал, конечно, хромает, – не удержалась от критики девушка, – но играешь ты замечательно. Круче всего получился кавер на X Ambassadors, это же Shining, да? Красивая песня. – И на том спасибо, – парень ухмыльнулся и протянул руку. – Сехун. – Айрин, – ответила на рукопожатие девушка и залилась краской. Его ладонь была шершавой, но теплой, что сделало прикосновение очень приятным. С того дня Айрин не пропускала музыкальные вечера в кафе, а Сехун получал еще больше похвалы и аплодисментов от слушателей и завсегдатаев кафе, поэтому парень принялся в шутку называть девушку своим талисманом. Поздно вечером он провожал ее домой, рассказывая о том, что в основном он исполняет каверы, но в последнее время старается писать песни собственного сочинения. – Я начал учиться играть на гитаре, поспорив со своим лучшим другом. Но после двух месяцев усердных занятий я уже привык к кровоточащим мозолям на пальцах, и когда у меня получилось исполнить целую песню без ошибок, я понял, что музыка – это то, с чем я хочу связать свою жизнь. Такие откровения очень радовали Айрин, но она все еще не могла поверить, что большую часть своего свободного времени она проводит в компании парня, да еще и превосходного музыканта. Однажды она пришла в кафе позже обычного, держа в руках «Над пропастью во ржи». – Ты во что-нибудь еще влюблена кроме книг? – услышала девушка знакомый и полюбившийся голос вместо приветствия. Парень опустился на соседний стул за столик возле окна. – Ну… я немного влюблена в Амстердам и Arctic Monkeys. А ты? – А я немного влюблен в тебя. Эти слова обрушились на Айрин, как снежная лавина. Вот оно, то чувство, которое отстраненная и замкнутая часть девушки не была готова признать. Вот почему она каждый раз перед школой надевала его куртку, которую он заботливо накинул ей на плечи в один из холодных вечеров и про возвращение которой она говорила «не сегодня». Вот почему последние дни она все время волновалась перед входом в кафе. Вот почему она с трудом засыпала каждую ночь, понимая, что наконец-то жгучая реальность лучше сладких снов. Она тоже была по уши влюблена в этого парня. Айрин все чаще посещала мысль, что никто никогда еще не смотрел на нее так, как это делает Сехун. Поэтому на предложение стать его девушкой она, не задумываясь, ответила согласием. Мысли вернулись в настоящее, когда она услышала первые аккорды. В этот вечер песни Сехуна звучали несколько иначе. Он то и дело блаженно закрывал глаза, когда наступало время припева, к новому куплету приступал с еле заметным вздохом, а еще он все время улыбался. Клавишное сопровождение самого Пака Чанеля тоже внесло свою лепту. Сегодня Сехун исполнил несколько песен, которые он написал сам, а среди каверов были Renegade группы Styx, War of Hearts певицы Ruelle и I’m so Sorry американской инди-рок группы Imagine Dragons. Публика каждый раз взрывалась аплодисментами и криками. Здесь были и новые лица, и те, кто уже слышал Сехуна на протяжении семи лет. – Дорогие друзья, напоследок я хотел бы исполнить любимую песню своей девушки. Сегодня у нас годовщина – нашим отношениям уже семь лет, – зал одобрительно закивал, отовсюду слышались поздравления. – Спасибо большое, спасибо. Но хотя ее парнем являюсь я, иногда мне кажется что ее сердце принадлежит Алексу Тернеру, поэтому давайте вместе докажем, что я лучше этого британца. Из уст парня полились слова, которые Айрин знала наизусть: «Хочу ли знать, Взаимное ли это чувство? Я расстроился, увидев, что ты уходишь, Вроде как надеялся, что ты останешься. Крошка, мы оба знаем, Что ночи созданы в основном для того, чтобы говорить вещи, Которые нельзя сказать назавтра» – Ну как? – спросил Сехун свою любимую после выступления. – Ты определенно лучше Алекса, – улыбнувшись, Айрин прижалась к парню нежным поцелуем. – Может, поужинаем в ресторане французской кухни? Как насчет фондю? – Может, лучше останемся здесь, закажем чизбургеры и пиво? – предложила девушка. – Я говорил, что ты самая лучшая девушка на свете? Сделав заказ, пара вернулась за столик. Через несколько минут к ним подошел Чанель, еще раз поздравил ребят с датой и подарил Айрин букет розовых пионов, вспомнив, как она любила их в школе. Красноволосый тактично откланялся, оставив молодых людей наслаждаться обществом друг друга. Некоторое время они ели молча, запивая чизбургеры холодным пивом, но Сехун нарушил тишину. – Конечно, это не ресторан, а еще здесь накурено мама не горюй, еда не дороже пяти тысяч вон, а пиво никогда не сравнится с красным вином, но мы все еще можем поговорить о любви. – Вопрос-ответ? – сообразила девушка. – Да, я начну. Если бы у любви был запах, то как бы ты его описала? – Запах чистых шелковых простыней, аромат горячего кофе и твоих волос после душа, – рассмеялась девушка. – Что насчет вкуса? – Определенно сахарная вата. – Почему? – Легкая, воздушная и невероятно сладкая. Какова любовь на слух? – Это звуки твоей акустической гитары, шум моря и вопли чаек у нас за окном, громкость телевизора, который ты постоянно забываешь выключать перед сном. Представь, что любовь можно потрогать. – Я бы сказал, что это мягкость твоей кожи, твои руки в моих волосах, мои руки на твоих бедрах, твой язык у меня во рту. – Очень специфично, – сглотнула девушка. – В чем ты видишь любовь? – Я вижу ее в нашем уютном доме с мебелью моего любимого цвета, в каждом восходе солнца, который я встречаю в твоих объятиях, в каплях дождя на стеклах нашей машины, когда мы возвращаемся домой по вечерам, в каждом шраме на твоем теле. И это невероятно красиво. – Ты выйдешь за меня? – Что? Айрин понимала, что они с Сехуном встречались семь лет, и ожидала от этого дня любых сюрпризов, но к этому явно была не готова. Она продолжала сидеть на деревянном стуле в кафе, но теперь ее глаза были плотно закрыты, потому что парень, сидящий напротив, заставлял ее нервничать, и она просто не могла смотреть на него. Молчание – плохой знак, но не сейчас. Сехун наблюдал за своей любимой с еле скрываемой улыбкой, и в следующее мгновение парень накрыл руку девушки своей. Айрин понятие не имела, что происходит, но все, на чем она могла сосредоточиться, это его пальцы, тепло его ладони. – Ты слышала. – Не уверена, – чуть слышный шепот. Айрин слегка приоткрыла один глаз, затем второй. И тогда Сехун, все еще не выпуская руки девушки из своей, произносит тираду, которая выбивает из Айрин весь воздух, и она не знает, как в данную минуту сохранить ясность рассудка: – Айрин, – уверенно начинает парень, и девушка чувствует в его голосе столько любви, что хватило бы на весь белый свет, – мы вместе уже столько лет и, признаться честно, я влюбился в тебя с первого взгляда. Да, в тот самый момент, когда увидел тебя за этим столиком. Я никогда не был фанатом умных и занудных девчонок, но что-то заставило меня обратить на тебя внимание. И с того дня я обращал на тебя внимание каждый день. Дело было даже не в твоих красивых волосах, белоснежной улыбке и шикарном теле. Меня привлекало, как ты сумела изолировать себя от мира в таком людном месте; как ты задумчиво читала книгу, приоткрыв губы и положив ноги на стул напротив; как ты каждый раз облизывала пальцы, чтобы перевернуть страницу, и это было очень сексуально; как ты, прочитав одну книгу, на следующий день приходила с другой; черт, мне даже нравилось, что ты всегда заказывала только горячий шоколад. Уже с того дня я готов был связать с тобой свою жизнь, – Сехун на секунду остановился перевести дыхание, но быстро взял себя в руки. – Моему счастью не было предела, когда ты согласилась стать моей девушкой. Я не спал ночами, муза посещала меня, и я строчил все новые и новые песни. И, думаю, этой музой была ты. Я помню каждый день, проведенный с тобой: наше первое свидание под звездами, наш первый поцелуй и знакомство с родителями, все поездки и нашу первую ночь вместе. Я влюблялся в тебя каждый день с новой силой и продолжаю влюбляться до сих пор, – Сехун все продолжал и продолжал говорить, даже когда на глазах Айрин уже были видны кристаллики слез. – Ты особенная для меня. Ты единственная, разговоры с которой не наводят на меня скуку, единственная, ради которой я готов не спать всю ночь. Ты та, кто постоянно у меня в голове. Я так сильно боюсь тебя потерять, потому что ты слишком много для меня значишь. Я просто не представляю жизни без тебя. Айрин, я всем сердцем, безумно люблю тебя и спрошу еще раз. Ты станешь моей женой? – Да! Да! Определенно да! – девушка как вихрь спрыгнула со стула и повисла на шее своего теперь уже жениха. – Я тоже люблю тебя, О Сехун. – Вы слышали? Она сказала «Да»! – прокричал парень. Посетители кафе, которые еще не покинули заведение после мини-концерта и слышали весь разговор влюбленных, громко зааплодировали и закричали. Под весь этот шум, пальцы юноши обхватили талию Айрин и притянули ее ближе. Сехун наклонил свое лицо, чтобы заглянуть ей в глаза. Одной рукой он медленно провел по спине своей невесты и коснулся шеи. Его руки оставляли отпечатки на каждой частичке женского тела, к которой он прикасался. Айрин почувствовала, как хватка на шее усиливается, и в один миг шершавые губы прикасаются к ее. Сначала легко, пробуя на вкус, затем страстно, обнажая все чувства, всю правду. Ощущение губ напротив подобно всему. Это как выпить бутылку минеральной воды залпом после тяжелой жажды, как глотнуть свежего воздуха, как попробовать десерты в «Пингберри» в первый раз. Поцелуи на публике – не то проявление любви, к которому готова Айрин, поэтому, когда девушка неловко отстранилась, юноша не возражал. Сейчас им обоим стоит отдышаться, а все остальное можно продолжить дома. Каждый парень счел своей миссией лично поздравить Сехуна, который так внезапно покинул ряды двадцатипятилетних холостяков. А к Айрин то и дело подходили девушки, большую часть которых она видела в первый раз, крепко обнимали и говорили, как ей повезло с женихом. Та лишь стеснительно пожимала плечами и отводила взгляд, мол «я знаю». Пара возвращалась домой в тишине. Никто не хотел разговаривать. Сехун лишь изредка сжимал руку Айрин, а она наслаждалась этими легкими прикосновениями и мимолетными взглядами. Девушка чувствовала, что должна ответить на душераздирающие слова Сехуна в кафе такими же словами, но на языке не вертелось ничего, кроме признаний в любви. – Итак, – произнес Сехун, когда они вошли в прихожую дома, – хочешь позвонить родителям? Его пальцы скользнули к пальцам девушки, переплетая их. Айрин любила их, эти утонченные пальцы гитариста. – Нет, уже поздно. Но я хочу снова поцеловать тебя, – чуть наклонив голову, ответила она. – Тогда и я этого хочу. Губы Айрин стремительно накрыли губы парня, от чего тот на мгновение растерялся, но опомнившись, ответил на поцелуй. Сехун притянул ее ближе к себе, одной рукой обнимая за талию, а другой – за шею, и поцеловал так сильно, как никогда не целовал прежде. Руки девушки запутались в густых волосах любимого, а его руки двигались по ее телу так же стремительно, как и губы. Он касался, не пропуская ни одного участка тела незамеченным. В отличии от девушек, большинство парней стараются сдерживать себя, но не Сехун. Он тихо постанывал каждый раз, когда Айрин сильнее прижималась к нему или покусывала его нижнюю губу. Каждый раз девушка нервничала в такие моменты, когда барьеры пали, маски сброшены, она боялась чувств, которые могут нахлынуть на нее, когда он окажется внутри. Но сегодня все было намного хуже. Все чувства были обострены до предела, ведь это их первый раз в качестве жениха и невесты. Они помолвлены. Айрин поймала себя на мысли, что такого расклада событий стоило ожидать: семь лет все-таки не маленький срок, они живут в одном доме и уже несколько лет делят одну постель. Но страх совместного будущего в качестве женатой пары тяготил ее. Но спокойствие Сехуна было заразительным, поэтому Айрин понемногу избавлялась от всех сомнений. Парень, улыбнувшись, повел девушку в спальню и остановился в нескольких сантиметрах от кровати. Сняв с нее кардиган и откинув его на спинку кресла, Сехун усадил девушку на постель и стал медленно стягивать чулки, при этом все время смотря в ее карие глаза, которые при лунном свете казались ему еще красивее. Его руки скользили по ногам, невесомо касаясь мягкой кожи, а Айрин плавилась под его прикосновениями, словно золото. Спустив с нее юбку, Сехун отбросил назад элемент одежды и провел ладонями по бедрам девушки. Айрин нравилось, что Сехун берет все под свой контроль, но иногда это заставляло ее чувствовать себя неопытной. Но она не жаловалась, вовсе нет. Она смело подняла руки, чтобы помочь ему снять топ. Это немного нечестно – на ней осталось лишь нижнее белье, а парень оставался полностью одетым. – Ты так красива, и мне кажется, что это сон, – прошептал он, заводя руки ей за спину, чтобы снять бюстгальтер. Девушка мягко отбросила его руки, поднялась на колени, чтобы их лица были на одном уровне, и, закусив нижнюю губу, стала расстегивать пуговицы на рубашке. – Я твоя мечта, которую ты держишь в руках, помнишь? – прошептала Айрин. Именно с этих слов начинался припев песни, которую Сехун написал и посвятил своей любимой девушке, когда они были в Амстердаме. Айрин приспустила рубашку с плеч парня и поцеловала в грудь. Прямо в место над сердцем. Положив ладони ему на живот, она очерчивала каждый мускул парня, проводя пальцами по местам, доступным только ей. Вы когда-нибудь задумывались, насколько другой человек может любить ваше тело? А Сехун задумывался. Он знал, что девушка от него в восторге. Она любила все его достоинства и недостатки, боготворила каждый шрамик и каждую родинку. Сехун расстегнул ремень и быстро избавился от джинсов. Обхватив женскую талию руками, он уложил Айрин на середину кровати и устроился сверху. Их губы встретились, парень еще сильнее вжался в тело девушки, и Айрин не смогла сдержать стон удовольствия от соприкосновения обнаженных тел. Оторвавшись от желанных губ, Сехун стал целовать шею и ключицы девушки, затем и плечи, аккуратно отодвигая лямки лифа. Каждое прикосновение становилось пыткой, парень глубоко вздыхал и пытался сдерживать себя, несмотря на напряженные мышцы ног, иначе все закончится так же быстро, как и началось. Айрин видела, какое влияние оказывает на этого парня, и чувствовала, насколько он возбужден, поэтому помогла избавиться от последних клочков одежды и снова прильнула к нему губами. Губы Сехуна резко контрастировали с давлением его рук. Он целовался медленно, смакуя губы девушки на вкус, нежно покусывая и зализывая языком ущемленное место, а руки просто не знали границ, касаясь всех частей тела, до которых только можно было дотянуться, будто в последний раз. Он завел руку под колено девушки и один резким движением оказался внутри. Сора как-то говорила, что с этим романтичным гитаристом и нелепой влюбленностью, Айрин не ждет ничего, кроме секса в миссионерской позе и контакта глаза в глаза. Пак постоянно отшучивался, что пара будет именовать свой секс «занятием любовью», все всегда будет происходить ночью, а наутро кофе в постель, как в любимых романах Айрин. Но они не знали всей сути. Девушке нравилось, что Сехун был чутким и нежным любовником, с ним она вдыхала любовь и возносилась на вершины блаженства, возносилась к небесам и парила. Ее будоражило от его медленного темпа и еще больше возбуждало от мелодичных стонов. Спустя несколько минут они продолжали размеренно двигаться и даже близко не приблизились к тому, к чему так отчаянно стремились. На поцелуи не хватало ни сил, ни дыхания, но так даже лучше. Во время поцелуя люди закрывают глаза, а Айрин нравилось смотреть в глаза Сехуна все время, пока он был внутри нее. А сейчас его глаза были безумны. С закрытыми глазами вы защищены, с открытыми – уязвимы. С каждым новым движение, губы Сехуна скользили по губам девушки, но не целовали, а глаза становились все более темными и безумными. Парень оторвал взгляд от девушки лишь раз, чтобы наклониться ближе, поцеловать чувствительное место под ушком и сказать, как приятно ощущать ее. Но этого хватило, чтобы вызвать у девушки дрожь по всему телу, туман в голове и пелену в глазах. Оргазм накрыл их с головой теплой волной почти одновременно, Айрин громко простонала и впилась ногтями в крепкую спину, а Сехун первое время не мог даже собрать оставшиеся силы и глубоко вздохнуть. Он медленно отстранился и положил голову на обнаженную грудь девушки. – Это. Так. Хорошо. Чертовски. Хорошо, – каждое слово парня сопровождалось быстрым вздохом, а его грудная клетка поднималась и опускалась снова и снова. – Согласна, – прошептала в ответ Айрин и начала свободной рукой перебирать волосы парня. Ей было не тяжело, а даже приятно ощущать тяжесть такого красивого и так любимого тела. Отдышавшись, Сехун поднял голову и посмотрел на свою невесту. В лунном свете, который просачивался в их просторную спальню, с влажными волосами , потекшим макияжем и блестящей от пота кожей, она казалась ему богиней, стоявшей в свете прожекторов на сцене театра, а он был единственным зрителем и верным поклонником, который восхищался каждым представлением. И с этого дня началась их новая история.