Вспышка. Кома. Смерть.

Последним в моей памяти была вспышка, яркая вспышка света. Потом темнота… И вот я здесь, в белой комнате с одной кроватью, цветами на подоконнике… Шесть роз… А на кровати аккуратно лежит моё тело! Нет, это не так! Я не могла умереть, верно, ведь так, Илария? Что это была за вспышка? Взрыв? Молния? Да нет, дождя не было. Значит взрыв… Но в доме была моя маленькая сестрёнка! Нет!!! И я думала, что нас так просто не убить, нельзя вот так просто убить волшебное существо, нельзя убить анимага, да? А может, и можно, но я думала… — Да, хорошо, доктор, конечно, пару минут. — голос, печальный и сухой, прозвучал в открывшейся двери. Это зашла моя мама, лицо было всё мокрое от слёз, глаза красные, растрёпанные волосы и та же грязная одежда, в которой она работала на клумбах. Значит, это было днём? За ней вошёл высокий парень с каштановыми волосами, его голубые глаза, уставшие и такие «убитые», так ласково, но с такой болью смотрели на меня, точнее на бездыханное тело… Стоп! Я дышу! На экране монитора виден пульс, слабый, едва заметный, но он есть! Я ещё жива, но… Но в коме, из которой мне не выбраться… — Я… Я должна была там быть. Не вы с маленькой Лизи, только не вы, моя родная Илария. — мама не выдержала и заплакала снова. Её слова, её голос были такими тихими и еле слышными, что казалось, это призрак разговаривает со мной. — Я люблю тебя, моя девочка. Я подошла в ней, улыбнувшись, положила руку ей на плечо. Я знаю, она не чувствует этого прикосновения, но я с ней, никогда не брошу. — Моя дорогая Илария, моя любовь,. — речь прервалась громким всхлипом. — Я знаю, ты ведь здесь. Ты поправишься. — снова всхлип. Я никогда не видела, чтобы Том плакал, никогда! — Я люблю тебя, мой ангел, я верю, что мы ещё будем вместе, что я тебя обниму где-нибудь на веранде нашего дома у моря, подам кружку горячего шоколада, как ты любишь, а вокруг нас будут бегать наши дети. Девочка и мальчик. Так ведь будет, да, Ларрия? — Том улыбнулся, но я знала, что он просто старается успокоить себя. Да, он никогда не терял надежду, но даже он сейчас не мог поверить в лучшее. Пиканье становилось всё реже и реже, на экране появилась одна длинная линия без каких-либо изгибов, даже самых маленьких. Моё сердце остановилось, я это почувствовала, дыхание прервалось. Я подошла к Тому, обняла его нежно-нежно и поцеловала. Я знаю, что никто этого не чувствует и не видит, но это чувствую я! И снова свет… Я стою где-то в поле, но ни пшеницы, ни ржи, ничего такого. Только розы, миллион белых роз…