Чувство ответственности

Светает. Несмело пробивающиеся лучи солнца достигают и небольшого кабинета синдрийского дворца и мягко, терпеливо, но настойчиво оповещают о наступлении нового дня. Не более, буквально, получаса назад он, освещаемый до сих пор лишь догорающей свечой, стоявшей на массивном письменном столе, теперь подвластен насмешливой игре солнечного света, неторопливо растекающегося и оживляющего всю его простую обстановку. Состояла она из уже упомянутого стола, небольшого, с мягкой обивкой стула, кушетки и нескольких громоздких шкафов, с верху до низу наполненных аккуратно-сложенными книгами, старыми свитками и большим количеством бумаг, являющихся различными договорами, отчетами, свидетельствами. Завораживающей, тихой атмосфере раннего утра, безмятежно спящей Синдрии не поддается лишь один человек. У него белесые волосы, темные, отливающие цветом лесного листа, глаза и слишком разносторонний характер, с особенно выраженным чувством ответственности. Джафар уже несколько дней почти не выходил из комнаты, полностью погружённый в работу, а редкие минуты перерыва лишь на небольшой перекус и принятие ванны. Лица советника на несколько мгновений коснулась легкая улыбка, сравнимая лишь со светом ослепляющего летнего солнца, та улыбка от которой хотелось зажмуриться и улыбнуться в ответ. Ему вспомнились слова одного из подчиненных в отчете о проделанной их королем работе на переговорах с союзом стран Южных земель о поставке в Синдрию некоторых товаров. Да, их горе-господин неделю назад покинул свою процветающую страну, дабы уладить вопросы торговли и вот уже завтра должен был вернуться. Но, а главный советник не был бы им, если бы в который раз отсутствия Синдбада не просиживал дни в кабинете, занимаясь самым непривычным делом для их правителя, как вы уже поняли, работой. Оставив приятные воспоминания, советник вернулся в здесь и сейчас, еще несколько стопочек с различными документами лежали на столе и терпеливо ждали своей очереди. Несколько часов спустя. Если выйдешь сейчас на просыпающиеся улицы — увидишь действительно интересное зрелище. Это зрелище — закипающая, буквально, утягивающая в себя жизнь своеобразной, неподчиняющейся законам жестокого мира, страны под названием Синдрия. Вот только главный советник выходить из своего кабинета не собирается и уже около получаса выслушивает лекцию о вреде отсутствия сна и нормального питания, но, к собственному сожалению, ничего не может с этим поделать. Спорить с неугомонной волшебницей он не хочет, да она и не даст ему такой возможности. Девушка предусмотрительно взяла с собой Масрура и Шарркана, дабы не быть выставленной за дверь, даже не успев начать разговора. Ямурайха уже неделю пытается достучаться до не менее, чем она сама упертого Джафара, а если точнее до уже мертвенно бледного, осунувшегося, человека, все еще изучающего какие-то свитки и делающего вид, что слышит и возьмет на заметку ее слова. — Выслушай же меня наконец! — уже срываясь на крик и размахивая руками пыталась донести хоть что-то Ямурайха. — Успокойся, — положил руку разгоряченной волшебнице на плечо мечник и, переведя свой взгляд на советника, хитро улыбнувшись, сказал, — Эй, послушай, может хватит уже сидеть тут? Тебе бы развлечься, передохнуть… Вино, прекрасные дамы и никакой работы, как тебе? Мм? — Шарркан, ты же знаешь, что Син возвращается завтра. Мне нужно еще многое сделать. Так что, пожалуйста, не мешайте мне, — продолжил он изучать государственные бумаги. — Но так и правда нельзя! В отличие от этого недалекого выпендрежника… — девушка нарочито бросила насмешливый взгляд аквамариновых глаз в сторону Шарркана. — Чего?! — возмущенно крикнул парень и хотел было начать новый спор, непременно дошедший бы до драки, но по-видимому девушке было сейчас явно не до него, и не намереваясь слушать мечника дальше, неопределенно хмыкнув на его возглас, девушка вновь обратилась к Джафару. — …я знаю, что такое ответственность, но это действительно переходит все границы. Скажи мне, когда ты последний раз нормально спал? И под «нормально спал» имеется ввиду сон не менее 8 часов — сейчас взгляд разгневанной волшебницы можно было ощутить на себе и за несколько километров, не говоря уже о паре метров, разделявших главного советника синдрийского короля и остальных генералов, благо стол все так же стоял между ними. Не желая отвлекаться от своего занятия, бывший ассасин, все так же продолжая писать какой-то отчет, ответил: — Ямурайха, прошу тебя, накопилось много невыполненной работы… — А хочешь я скажу тебе?! Неделю! Не-де-лю! Ты сейчас на еле живого мертвеца не похож даже с большой натяжкой! Да я там зелья уже, наверное, могу смешивать и котлами варить! — девушка всё ещё не собиралась сдаваться. — … — Масрур молча смотрел на разразившуюся в небольшой комнатке драму и подумывал незаметно уйти, как вдруг его мысли были вновь прерваны шквалом упреков в сторону советника, который уже был достаточно раздражен, но все же сохранял спокойствие и сделав жест, приказывающий замолчать, все же решил попытаться мирно заставить их уйти. — Все здесь собравшиеся, прекрасно понимают, что я занят государственными делами, и как только Синдбад вернется их станет еще больше… — начал было Джафар, но в очередной раз был перебит девушкой. — Как только Синдбад вернется, он будет в ярости, узнав о том, что ты тут вытворяешь! И не говори, что не думал об этом! На минуту в кабинете повисло молчание. Волшебница, как и сам советник, легко могла представить, что будет, когда только приехавший король будет поставлен в курс последних дворцовых событий, об этом просто не смогут умолчать. И это был ее последний аргумент. Пытаться сделать что-то еще просто бесполезно, они все это осознавали. Первой, не сказав более ни слова, вышла Ямурайха, за ней оставшиеся генералы. Джафар вздохнул, снова погружаясь в мир записей, отчетов, договоров. Что бы ни случилось, а до того, как он это не закончит, ни на минуту не отойдет. Государственные дела — превыше всего. И он оставался в кабинете, не выходя за пределы небольшого помещения и изучая различные бумаги, до вечера, пока не сделал абсолютно все: всё что нужно и все что возможно он уже посмотрел, подписал, подкорректировал. Синдрийский советник устало поднялся и вышел из душной комнатушки. Нетвердой поступью миновал коридор, небольшую залу, две лестницы и свернул направо. Едва слышно постучал. Открывшаяся дверь приглашала в покои хозяйки. Джафар остановился напротив Ямурайхи. Не один из них не проронил ни слова. Одной встречи глазами хватило волшебнице, чтобы понять намерения ассасина. Менее чем через три минуты в руках последнего оказалась небольшая емкость, наполненная голубоватой жидкостью. Джафар кивнул и направился в сторону своего кабинета. Утро следующего дня. Король Синдрии причалил к берегам своей страны преждевременно. Как и ожидалось, улицы несмотря на еще довольно ранее утро уже переполнены людьми, и это не новость, ведь сегодня возвращается всеми любимый король и по-другому быть просто не может: все и каждый участвуют в приготовлениях к торжеству, и оно будет воистину великолепным, будьте уверены. Синдбад прогулочным шагом идет по улицам своего государства. За время его отсутствия не изменилось ничего: все те же веселящиеся прохожие, шумные улицы, сады, мирное небо над головой и лучезарное солнце. Он отдал приказ не сообщать о своем приезде, но изменило ли это что-либо? Конечно, нет. Все давно привыкли к неожиданным появлениям своего правителя и не удивляясь его присутствию, лишь кланялись и приветливо улыбались ему и сопровождавшим его генералам. Не прошло и десяти минут, и они уже у входа во дворец — величественное, необъятное здание, поражающее воображение любого приехавшего сюда. Шестеро генералов неровным хором голосов встречают Синдбада, и он, поддавшись приятной атмосфере, перестаёт замечать всё вокруг. Бросив что-то о предстоящем веселье напоследок, удаляется в свою опочивальню, а если быть точнее он ретируется туда под воздействием Джафара: «Быстро отдыхать! Не хватало, что бы король еще и свой праздник проспал!» Ямурайха бросила тревожный взгляд в сторону советника. Да, то зелье, что она дала вчера Джафару помогло: оно успешно скрыло настоящий внешний вид ассасина, но не улучшило его состояние. То, что он вообще стоял на ногах, встречая Синдбада, было почти чудом. Она всё расскажет, как только все разойдутся. Король так или иначе узнает об этом, и лучше сейчас от нее, чем, когда будет уже поздно. Выбирая из двух зол меньшее, волшебница пришла к действительно лучшему выводу: злость раскрытого Джафара или настоящая ярость Синдбада? Ответ для девушки был очевиден. Она ещё помнила последствия отъезда короля Синдрии в Империю Рем, тогда, как он задержался из-за непогоды, Джафар, изводя себя, работал не покладая рук. Она ещё помнила, когда, отчитываясь перед Синдбадом на следующий день, он упал в обморок от переутомления. И она ещё помнила пламя праведного гнева в глазах их правителя после того, как он узнал настоящую причину нездоровья своего советника. «Джафар определенно ушел в архив, он не сможет помешать мне поговорить с Синдбадом. Вероятно, Син ещё не успел и дойти до опочивальни (то бишь служанок во дворце много, и я не на что не намекаю) уснуть, » — к такому выводу пришла обладательница аквамариновых волос и поспешила в покои их короля. В это же время. Джафар шел. Пошатываясь и изредка опираясь на стену, сокращая себе путь и стараясь пройти как можно незаметнее, быстрее длинные и широкие коридоры дворца. Мутная пелена застилает глаза, дыхание становится рваным, капельки пота появляются на лице. Но ассасин не обращает внимания на явное ухудшение самочувствия, списывая всё на изнуряющую жару, воцарившуюся в Синдрии. Как бы то не было, но второй по счету летний месяц уже полноправно вступил в свои права, вновь и вновь опаляя обитателей острова лучами яркого июльского солнца. С момента встречи их короля прошло всего десять минут. Прибывшие домой после довольно утомительного путешествия скорее всего уже отдыхают, как, впрочем, и остальные. Не сломленные утомлением, были сражены уже невыносимой жарой. «Сначала разобрать привезенные соглашения, потом отобрать бумаги для подписи Сину…» Почти не слышный звук закрывающейся двери, ведущей в архив. Шумным хлопком закрылась дверь. Несколько шагов вперед и могущественный правитель Синдрии падает на мягкую перину своего ложа. «Напоминание себе: никогда не ходить одному по дворцу после долго отсутствия… никогда… вообще… даже под страхом работы смертной казни…» Мда, кто-кто, а Синдбад всегда мог похвастаться вниманием к себе противоположенного пола, но рейтинг этого произведения не позволяет нам углубиться в данную сферу и возвращает внимание читателя к происходящему. Стук. Возвращение из мира грез. Стук. Слепящий глаза свет. Стук. Ленивое «входите». Минута заминки и в проем двери входит волшебница. «Что же такого могло произойти, что Ямурайха пришла сюда? Вроде и десяти минут то и не прошло…» — Могу я с тобой поговорить? — проговорила обладательница аквамариновых глаз, и встретив заинтересованно-серьезный, можно сказать удивленный и непонимающий взгляд, добавила, — Это касается Джафара. Легкий кивок вместо ответа, разрешающий начинать. По мере продолжения рассказа волшебницы кулаки правителя всё больше сжимались, и это не укрылось от взгляда девушки. То, что по ходу своеобразного доклада правитель не вставлял ни слова пугало ещё больше. Закончив довольно длинный монолог Ямурайха посмотрела на их короля, а если быть точнее, на источающего, мягко говоря, угнетающую ауру человека, с улыбкой маньяка, за которую можно было дать два пожизненных, и, кажется, дергающимся глазом, нервный тик, не иначе. Минутное молчание. — Он в архиве, — предвкушая настоящее представление сообщила Ямурайха. Могущественный правитель Синдрии, не теряя времени, встает и, проходя мимо волшебницы, жестом призывает следовать за ним. Ему сейчас нет дела не до снующих слуг с подносами и украшениями в руках, не тем более до их реакции на своё «слегка взбешенное» состояние. На огромное несчастье синдрийского советника и удачу покорителя семи подземелий в одной из галерей они в буквальном смысле натыкаются на Масрура. Заминка в несколько секунд, и теперь по душеньку одного чересчур ответственного генерала идет группа уже из трех человек. Около трех минут спустя. Оглушительный треск. «Заменить дверь в архив,» — мелькает очередным пунктом мысль в голове беловолосого служащего. А дверь действительно придется заменить, выдержать такое же снова она не сможет. Открывали её, кажется, пинком, довольно сильным. Видимо, ещё не показавшийся из темноты коридора злостный нарушитель спокойствия старался привлечь к своей личности всё внимание остававшегося хладнокровным советника. Хотя вот, собственно и он, а точнее они. Дверь, отрекошетив от еле заметно потрескавшейся стены, едва успела пропустить внутрь уже известную нам группу личностей и с тем же грохотом захлопнулась. Что ж, если быть правдивым, то сказать, что до сего момента сохранявший завидное спокойствие советник был удивлен, ничего не сказать. Впрочем, меньше чем за несколько секунд вернув себе контроль над пониманием происходящего Джафар смерил вошедших вопросительным взглядом, а за тем как будто что-то поняв, но не решившись высказать догадку вслух, встал и кивнул всё ещё находящимся в архиве служащим, жестом попросил удалиться. Последующие пять минут в монологе Синдбада цензурными были только паузы, такого красочного набора ругательств синдрийский советник не слышал даже от рабочих, занимающихся разгрузкой и погрузкой товаров с кораблей. Основную тему и идею выговоренной тирады выделить довольно просто и записать её можно всего в четыре слова: «Ты. Абсолютно. Безнадежный. Случай.» Наступает напряженная тишина. Правитель морской державы замолкает и выжидающе смотрит на своего советника. И, пожалуй, всё было бы хорошо, но взгляд Джафара встретившись с Синдбадом быстро и как можно старательнее отводится в сторону аккуратно сложенной кучки бумаг. Не заметить этого было невозможно, и чуть повернув голову в сторону Масрура, владелец семи джинов сделал шаг назад, тем самым перекрывая все возможные пути к побегу. Его примеру последовала и, все это время стоявшая рядом, волшебница, явно наслаждавшаяся происходящим. Представитель племени фаналисов тем временем обошел стол, таким образом оказавшись напротив бывшего ассасина, и бесцеремонно подхватил его на руки, свесил через плечо. Далее получив одобрительный кивок Синдбада, вышел из архива, за ним волшебница и их король. Тихая ругань сопровождающая небольшую, но от этого не менее примечательную процессию, вскоре прекращается. Всё потому, что её источник — Джафар, почувствовав огромную волну усталости, просто уснул на плече одного из восьми генералов. Праздник в честь возвращения Правителя Синдрии. Настоящее торжество. Отголоски завораживающего заката — яркие полосы на уже темнеющем небе над беззаботно веселящейся Синдрией. Водная гладь порта отражает тысячи огней. Прибивающиеся волны вторят веселому смеху, и покачиваются в такт музыке. Сверкают дорогие украшения, всюду пестрят переливаясь традиционные одеяния. Вина льются рекой, и столы ломятся от количества яств. В центре всеобщей праздничной суматохи пребывают, кто бы сомневался, Синдбад и его верные генералы. Никто и ничто не помешает синдрийским гуляниям. Кажется, даже Джафар поддается восхитительной атмосфере, царящей летним вечером в одной из величайших морских держав — Королевстве Синдрия. Да, завтра, как и всегда после столь масштабных увеселений всё пойдет своим чередом: Масрур с раннего утра будет разносить изрядно выпивших генералов по их покоям, Джафар отчитывать Синдбада (между прочим довольно неплохой вытрезвитель, ага), в то время как последний, пока ещё мирно посапывающий на своем ложе будет видеть десятый сон… * Чувство ответственности… Оно сочетает в себе понятия долга, чести, собственного достоинства, заключается в готовности нести «ответ» за что-либо доверенное человеку и собирается из тысяч крупиц — небольших, но от этого не менее значительных факторов жизни каждого. С самого рождения являясь отдельной личностью, мы раз за разом становимся перед выбором в самых разных ситуациях, и то как мы отреагируем на изменения в нас и в окружающем мире после принятого решения, вероятно и будет являться неким проявлением чувства ответственности. Как бы ты не бежал и не скрывался или же напротив смотрел в глаза переменам, оно уйдет лишь на мгновение, что бы вернувшись застать врасплох и напомнить о себе пройдя и проведя тебя за собой сквозь туман по спутанным аллеям памяти.