Чайная история

Если честно, прийти сюда было плохой идеей. Безрассудной, сумасшедшей, и можно подобрать еще множество эпитетов вдогонку. Но Хосок понял это только сейчас, когда стоял как полный идиот и пялился на мокрого, явно только вышедшего из душа, Чимина. Тот смотрел на него в ответ, а в воздухе все больше попахивало неловкой тишиной. Чимину скорее всего надоело молчание и он было раскрыл рот, чтобы спросить, в чем дело, но Хосок успел первым. — Прости! — выпалил он и низко поклонился. Но сразу же понял, что сделал это зря. Потому что прямо перед носом открылся вид на влажные ноги, выглядывающие из выреза наспех одетого халата. Хосок так и замер в поклоне, не в силах оторвать взгляд от такого зрелища. — Эм… — послышалось неловкое сверху. — Но за что мне тебя прощать? Явное смущение в голосе вывело Хосока из ступора, и тот все же выпрямился, однако взгляда от ног так и не оторвал. — Ну, понимаешь, — промямлил он, завороженно смотря, как маленькие пальчики на ногах поджимались от проходящего по коридору сквозняка, — На прошлой неделе. Я совсем не хотел, но так вышло. — Вышло что? — теперь уже с недоумением спросил Чимин. — Вышло… — Хосок поднял взгляд выше, покраснел и закашлялся. Халат, который и так не назовешь приличным, от действий Чимина, переминавшегося с ноги на ногу, распахнулся еще больше, из-за чего стал виден отчетливо прорисовывающийся пресс и, главное, пупок. Пупок просто вывел Хосока из строя. Слюна пошла не в то горло, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. И, хрипя и пытаясь хоть как-то откашляться, Хосок думал, что-что, а такой нелепой смерти, как от просмотра на предмет своего обожания, он от себя не ожидал. Вдохнуть он смог только после нескольких довольно болезненных хлопков по спине. И пока мир перед глазами обретал четкость, Хосок понял несколько вещей. Первая — он сидит на полу. Вторая — чьи-то руки бережно придерживают его за плечи. И третья — Чимин его зовет. По имени. — Хоби, Хоби! Ты как? — паника в его голосе ему явно не послышалась. — Ты знаешь, как меня зовут? — хриплым голосом спросил Хосок. Чимин, тепло чьих рук до сих пор просачивалось сквозь толстовку и жгло плечи, смущенно улыбнулся. — Ну да, ты же на нашей параллели учишься. — Аа… — разочарованно протянул Чон. — Да, это так. Снова повисла тишина. Хосок старался не смотреть на Чимина, чтобы не допустить той же ошибки, и просто наслаждался тем, что объект его симпатии так близко. Вряд ли ему перепадет еще раз такой шанс. — Так что, — Чимин кашлянул, убрав одну руку с плеча Хосока, из-за чего тот неосознанно потянулся следом. — Так что ты хотел мне сказать? Ты же пришел за что-то извиниться. Точно. Хосок сюда пришел не сидеть на холодном полу в обнимку с Чимином. Хотя он был не против, конечно. Но надо было, наконец, расставить все точки и завершить разговор. Вставать не хотелось, и Хосок решил, что положение тел ничего не меняет. Он поднял взгляд на Чимина и твердо произнес: — Прости. Это я тогда вылил тебе чай на голову сверху. Я не хотел, просто ты шел мимо окна, а я к тебе… а я к тебе неравнодушен, вот и не удержал стакан в руках. Прошу прощения, — он попытался поклониться, но в таком положении получилось только уткнуться макушкой в чужую грудь. Мокрую и голую грудь человека, которому он только что признался в симпатии. Осознание этого заставило уши Хосока вспыхнуть. Он поднял голову, встречаясь взглядом с Чимином, который был таким же растерянным и красным и уже открывал рот для ответа, но, видимо, сегодня был день перебивания Пак Чимина. Над расположившейся на полу парочкой раздался чей-то насмешливый голос. — А что это вы тут делаете? Мин Юнги, одногруппник и по совместительству лучший друг Чимина, собственной персоной стоял над ними и паскудно ухмылялся. Оба моментально поднялись с пола и отлетели друг от друга. — Ничего, хен, — ответил Пак, который по цвету уже приближался к вареному раку. Впрочем, Хосок от него не отставал. — Да? — хмыкнул Юнги, — Поверю вам на слово. Кстати, Чиминни, ты убрал свой бардак на кухне? — излишне ласково обратился он к младшему. Чимин на этих словах немного подрастерял краску и, пискнув что-то вроде «сейчас уберу, хен», скрылся за дверью. Хосок, оставшись наедине со страшным и незнакомым ему хеном, скромно потупил глаза и начал тихонечко отходить подальше. Но Юнги не дал младшему сбежать так просто. — И да, Хосок, — Хоби остановился и вздохнул. Видимо, его имя знают все кому не лень. Хотя, раз Чимин знает, то почему бы не знать и Юнги-хену. — Ты мне должен за стирку рубашки. — Какой рубашки? — вытаращил глаза Чон. Юнги на это странно на него посмотрел, и, сделав в своей голове какой-то вывод, из-за чего форма его рта приобрела очертания буквы «о», ответил: — А той, на которую ты из большой любви к Чиминни вылил чай. Когда этот идиот, из большой любви к тебе, пихнул меня под твою чайную «струю неравнодушия», — саркастичный хмык дополнил представление о том, где Юнги видел эту самую «струю». Хосок сначала покраснел из-за формулировки хена, потом побледнел, когда понял, что извиняться ему придется не милому Пак Чимину, а Мин Юнги, а следом снова покраснел. — Из большой любви ко мне? — несмело переспросил он, не уверенный, что сказано было это не в каком-либо другом смысле, а именно в том, котором он подумал. Мин, все так же паскудно ухмыляясь, наблюдал за сменой окраски редкого зверька по имени Хосок и явно был доволен произведенной реакцией. — А это вы уже сами выясняйте, голубки, — входная дверь захлопнулась перед носом растерянного Хоби. — Ко мне? — пробормотал он себе под нос, — Ко мне… Ко мне! — парень расцветал на глазах, — Чимин! Открой, Чимин! В это время некий Мин Юнги, под воркование двух приобретших друг друга голубков, раздраженно закатывал глаза и отвечал на очередное идиотское сообщение, не забывая при этом ворчать. — Даже и не мечтай, Намджун, таким как они, я никогда не стану.