А ноты угасают...

      Прошел ровно год с того момента, как я увидел тебя тогда возле филармонии. Тогда цвела сакура. Ты пришла ко мне весной. И даже после твоей смерти я продолжаю тебя искать. Ведь ты сделала невозможное. Ты меня оживила. Спасла от забвения. Но так же внезапно ушла, как и появилась…       Со дня твоей смерти все вокруг говорят мне, что я стал играть более чувственно, проникновенно. Может, я просто хочу попасть в ту бесконечность, где попрощался с тобой? В ту бесконечность, где мы с тобой играли вместе. И там я все еще слышал свою игру. Теперь же ее нет. Ноты совсем угасли. Они не могут попасть в мою душу, как бы я ни старался.       Но может сегодня все изменится? Именно сегодня я хочу вновь услышать свою музыку. Быть может ты живешь в ней, а я не могу этого понять. Нет, не так. Я знаю, что в моей музыке именно ты. И думаю, что в мелодиях скрывается твой голос. Но как, как их услышать?       Мои пальцы в который раз коснулись клавиш, все еще ожидая от них хоть какого-то отклика. Но все также тихо. Ни единого звука. Что я делаю не так? Почему я все еще не слышу нот? Я ведь играю для тебя! Для самого дорогого человека. Но я продолжаю играть, еще ни разу не сбившись.       Каори, прошу, услышь меня. Тебе ведь нравилась моя игра, хоть ты всегда кричала на меня, стараясь, чтобы я добился идеального исполнения.       Сквозь время и смерть… Прошу, услышь меня! Может, я и не слышу, но точно знаю, что каждая нота пропитана тоской по тебе! Потому что без тебя мне очень тяжело!       «Twinkle twinkle little star» в моем исполнении завершилась, а я все по-прежнему не могу перенестись к тебе в бесконечность.       После короткой паузы клавиши вновь стали тонуть под моими пальцами. Теперь в моем сердце звучат «Муки любви» Крейслера. Та самая мелодия, любимая моей мамой. Та самая, которую ты заставляла играть меня снова и снова, сколько бы отмазок я не придумывал.       Теперь я понимаю, почему мама так любила эту песню. В нашей любви было много радости, но в моем будущем сплошные муки. Ты ведь можешь за мной наблюдать, уберегать от всех бед, а я лишь тешу себя мыслями, что ты все еще рядом. Но рано или поздно мне и тебя придется отпустить…       Закрыв глаза, я представил сцену, на которой когда-то ты стояла вместе со мной. Как я еле успевал за переменой твоего настроения в мелодии, а ты лишь улыбалась.       Что это за звуки? Мое фортепиано не может такое воспроизвести. Неужели я смог перенестись к тебе? Струны скрипки продолжали следовать моей музыке. И так мог звучать только твой инструмент.       Я открыл глаза и увидел тебя. В том же белом платье, что и в день твоей смерти. Я будто снова перенесся в тот ужасный и прекрасный день. Но знаю, ты рядом. Ты пришла ко мне. Все та же наивная, эксцентричная… и такая любимая.       Я чуть улыбнулся и продолжил играть с новой силой, потому что понимал: если я остановлюсь, ты исчезнешь, так и не сумев сыграть со мной еще хотя бы раз.       Руки дрожат от усилий. Но теперь я слышу свою мелодию, а вместе с ней и твой голос. Слов не разобрать, зато я снова слышу тебя. А это единственное, чего я так хотел.       По моему лицу текут капли пота, опадая в воду, но я все еще не сдаюсь. Понимаю, все это мираж, придуманный мною, не более. А ты рядом лишь во снах.       «Муки любви» подходят к концу. Сейчас ты растворишься в воздухе, вновь оставив меня одного в этом сером мире. И мне придется отпустить, как бы я ни хотел остаться с тобой навсегда.       Закончив играть, я обессиленно опустил руки и перевёл взгляд на тебя. Скрипка и смычок уже светятся тусклым светом, готовые раствориться и покинуть эту бесконечность навсегда. Ну, вот и все…       Но исчезли только инструменты. Зато рядом с тобой появилась моя мама. В инвалидном кресле и с трубкой у носа. А на ее лице цветет улыбка. То, чего я всегда пытался достичь, но получал лишь очередные синяки.       Вы обе буквально парите между небом и водой, медленно приближаясь ко мне. Мама оказалась по правую сторону от меня, а ты села на стул рядом со мной слева и привалилась к моему плечу. Я мог чувствовать твоё тепло, хоть и знал, что тебя уже нет.       Ты качаешь головой и касаешься моей груди возле сердца своими тонкими пальцами. Я понял все без слов. Ты есть — в моём сердце.       Мама занесла руку над клавишами и стала играть все те же «Муки любви», но уже с совсем иным звучанием. Эти ноты словно вернулись из детства и вторглись в мою душу, вызвав скупую мужскую слезу. Но вживую я такого больше не услышу.       И сейчас в этой бесконечности звуки возвращаются в моё сердце. Они в нем навсегда.       Я чувствую, как мама ускользает от меня. Звучат последние ноты, ее руки переносятся к моим волосам и нежно гладят непослушные пряди. «Молодец, Косей» — произносит она с легкой улыбкой и растворяется, оставляя за собой яркий свет звезд.       А ты обнимаешь меня еще крепче, словно жадно вдыхаешь аромат моих духов. Слегка отрываясь, ты берешь в руки мои пальцы, но смотришь прямо в глаза. Хоть ты еще ничего не сказала, я уже понял смысл этих действий.       — Я люблю тебя, Арима Косей. Помни, я всегда с тобой.       Как только твои губы перестали двигаться, ты стала рассеиваться. Я тяну руку, чтобы прикоснуться к твоей щеке, но больше не чувствую твоего тепла. Ты исчезаешь, забирая с собой часть меня.       Вместе с тобой уходит и бесконечность. Я уже вновь сижу за роялем у себя дома и смотрю в потолок. Да, мне очень больно без тебя, но теперь я абсолютно уверен: каждая нота, сыгранная мною, долетает до тебя и мамы. Я знаю, что вы обе следите за мной. А большего и не надо, ведь я слышу свою игру, а вместе с нею — вас. Спасибо за все. И прощайте...