О Бестере

На станцию в очередной раз должен был прибыть печально известный всему командному составу мистер Бестер, от визита которого откосить еще никому и никогда не удавалось. Дико мрачный с самого утра Шеридан зло жевал кончик ручки. -… разработать защиту. Сэр! Окрик Ивановой привел к тому, что он чуть было этой самой ручкой не подавился. - Ну что?! - Думаете, и на сей раз прокатит с минбарскими телепатами? Из всех нас я одна знаю, сканируют меня или нет, - Сьюзен сложили руки на груди, - а потому предлагаю революционный подход. - Поясните? – задрал бровь командир. - У нас сломается причал… - Отставить! – рявкнул Шеридан и так стукнул кулаком по столу, что Иванова испуганно пискнула. – Я вам дам причал! Я вам устрою шлюз! Есть способы проще и законнее! – дипломатов сынок успокоился и продолжил свою мысль. – Найдем песенки понавязчивее, чтобы мысленно можно было постоянно их петь, тогда у него самого вскипят мозги гораздо быстрее. - Да, сэр, - обреченно отозвалась командор. Перечить капитану себе дороже… Вечером неожиданно нашелся канал юмора, демонстрирующий записи ХХ – ХХI веков, и Иванова залипла, обнаружив записи КВН на русском языке (поскольку на других в него сроду не играли). Уже через пять минут она весело мурлыкала себе под нос: «Грузчик, грузчик, парень работящий, грузчик, грузчик, прет, кладет и тащит…»; теперь никакой Бестер не был страшен! Бестер мысленно скривился: как надоел этот проклятый «Вавилон 5»! Разумеется, Иванову он тоже был очень не рад видеть, а что поделаешь, собачья работа совершенно не оставляет выбора. Расшаркиваться не хотелось и подавно, но пришлось вежливо поздороваться, а затем аккуратно заглянуть в мысли… Да что же это такое! Командор станции непрерывно думала о каких-то мускулистых сильных мужчинах, отчего-то была слишком веселой, даже глаза блестели как-то не слишком нормально. Что за притча? Бестер остро почувствовал себя идиотом, ибо не мог разобраться в логике происходящего; подошедший Гарибальди, у которого в голове были какие-то цветы и нейтральная полоса и вовсе заставил ужаснуться. О каких цветах может думать шеф безопасности? О «черемухе»? Или «цветы» – кодовое название крутого наркотика сродни «праху»? Какой ужас! «А на нейтральной полосе цветы Необычайной красоты. Капитанова невеста Жить решила вместе..», - мысленно напевал Гарибальди. Невестушка капитана вдруг представилась сама собой: грива практически красно-медных волос, ноги от ушей, пятый размер спереди и шестой сзади… ммм, что-то давно он не расслаблялся! А чего у Бестера кровь к лицу прилила? - Мистер Бестер, вам плохо? Телепат, похоже, забыл, что он хотел сказать. Гарибальди усмехнулся, представив, что сейчас напевает Иванова (Шеридан решил, что будет петь «А я рыба, я рыба, я живу в окияне…»), странно, что проверяющий все еще на ногах, они же так стараются. Стивену вообще нравилась песня «Хорошо быть красавцем-мужчиной и по пляжу в трусах рассекать…», а это что-то с чем-то. Еле удержав смешок, Майкл попытался представить, что спел бы скромненький лейтенантик Дэвид Корвин, но, увы, не смог – Корвин на станции человек-тень, отсутствие которого замечаешь скорее, чем присутствие. Сам Гарибальди удвоил усилия, и они с Ивановой наконец-то повели Бестера по станции. - И каковы же ваши успехи? – шеф уставился на Бестера в упор. Телепат закатил глаза: - Они тут все с ума посходили? Капитан постоянно думает о рыбалке, причем, судя по всему, в прошлый раз ему не удалось ничего поймать… - Да ну? – выгнул бровь шеф. – Узнайте, где – я сам собирался, а в каких местах есть клев, даже не представляю. - Есть, сэр, – подавив обреченность в голосе, отозвался Альфред, - далее – командор Иванова просто зациклена на высоких красивых мужчинах, она весь день об этом думала, а шеф службы безопасности Майкл Гарибальди все время крутит в голове какие-то «цветы» и нейтральные зоны. - Наркотик? – насторожился шеф. - Не похоже, но и на оружие – тоже. - Даа, мистер Бестер, вам не позавидуешь… что ж отбой, узнаете еще что-то – доложите. Экран погас. Проклиная все на свете, перевозбужденный телепат лег на койку и попытался заснуть. Удалось сие простое действие не сразу, а о сне привиделись аж две огненно-рыжие девицы из грез Гарибальди, которые в бикини плясали ламбаду с мачо во вкусе Ивановой, разодетыми лишь в набедренные повязки; на этом месте Бестер не выдержал. Еще толком не проснувшись, телепат вскочил как ошпаренный и припустил в ванную, под холодный душ. Будь проклят этот «Вавилон 5» от реактора до нижних палуб! Вода имелась только у послов и старшего офицерского состава, а вибродуш тут не помощник. Заглотав лошадиную дозу брома, несчастный Альфред все же вырубился. Просыпаться утром после такого было трудно и больно, словно накануне он не брома хватил, а чуть ли не литр коньяка из горла выдул, но Альфред мужественно справился с ослабленным телом. Долго-долго приводя себя в порядок, он вяло подумал, что следует зайти в заведение знойной госпожи Розы Шниперсон и позавтракать, выпив как можно больше кофе – вот тогда будешь как огурчик. С трудом восстановив блоки, телепат поковылял в кафешку. Неожиданно с двух сторон от входной двери к нему прыгнули девицы, одетые в гавайском стиле – одна напялила на шею телепата цветочную гирлянду, другая чмокнула в щеку, чуть было не заставив скончаться на месте, так ее жизнерадостность врезала по опоенным ночью мозгам. Бестер вздрогнул, когда обозрел зал – вот это декорации (мысли персонала о тематической вечеринке подтвердили худшие опасения: вечером ему явно голодным быть, ибо от такого количества народа он попросту сдохнет, а на «Свежий воздух» никаких командировочных не хватит). Пришлось шустро, ни на кого не глядя, дотянуть до стойки, а там… - Таки завтрак изволите? Бестер поднял глаза и обмер: какие там пятые номера! Сара Израилевна, племянница Розы Соломоновны, тоже была обряжена на гавайский манер, при том то, что лежало на стойке… телепат возжелал еще брома. - Да, - проскрипел он. Через пару минут перед ним оказалась тарелка с яичницей-глазуньей, которая, как показалась Альфреду, ехидно и вызывающе на него уставилась. «Докатился, - мрачно подумал он, беря вилку и нож, - скоро она мне подмигивать начнет!». Из кружки кофе (фирменное капучино, гордость заведения) высунул хитрую мордочку пенный котенок, который, казалось, вот-вот высунет язык. Бестер отчетливо понял, что к концу недели у него банально не выдержат нервы… …Второй вечер на станции доканал несчастного телепата настолько, что он, ухватив пузырь коньяка (до дома довести не суждено, видимо) направился прямиком к капитану Шеридану. Как ни странно, начальник станции открыл дверь, но, увидев визитера, попытался было закрыть, однако Альфред умудрился сунуть ногу на порог – хорошо еще, что оную не отдавили! – и проникновенно произнес: - Капитан, нам надо поговорить! «А я рыба, я рыба, я живу в окияне, И прибрежные воды качают меня, Меня, короче, не парят никакие проблемы, Лишь сверкает на солнце моя чешуя!» Поморщившись, недовольный хозяин в халате на голое тело и с еще влажными волосами (везет же!) впустил насупленного визитера в свою каюту. Бестер молча грюкнул коньяк на столик, Шеридан понятливо выставил туда же нарезку сыра и колбасы из холодильника, построгал на блюдце лимончик и сел. По первой хватили в гробовом молчании и не закусывая, затем Шеридан глянул на телепата и также молча налил вторую… после третьей Бестера наконец прорвало: - Не могу я этого понять! Ну что у вас творится?! - Слушай, - выдал Шеридан, с поддатых глаз легко переходя на «ты», - ты ж нормальный мужик, ну на кой тебе в чужой башке грязное белье перекапывать? - Работа такая, -всхлипнул несчастный Бестер,- будь она неладна, зараза! Они выпили еще по стакану, после чего решили пойти на гавайскую вечеринку; дальнейшие события как-то странно потерялись, как ежик в тумане… Утро, может, что и красило нежным светом, а вот Альфреда опять отметило больной головой. Телепат попытался вспомнить, где он находится, скосил глаза налево – узрел прелестную тоненькую мулатку неглиже, затем скосил глаза направо… на краю дивана безмятежно похрапывал Шеридан, отчего-то голый по пояс и в драных джинсах. «Сколько ж мы выпили-то?!» Ик! В похмельных мозгах наконец-то улеглось, что он тоже полураздет (какое счастье, что не полностью!) и что для его собственной каюта великовата, а напоминает скорее люкс. Свет обыкновенный, значит, нарнами тут и не пахнет, минбарцы непьющие, остается одно – центавриане. Центавриане?! Они что, пили с Лондо Моллари?!! Теперь хотя понятно, откуда взялась девица. Собутыльник всхрапнул последний раз, поморщился и схватился за голову: - Ну какая сволочь перфоратор включила? Из угла раздались стоны: - Вир…. Вииир… умираю…. Вииииир... Бестера перекосило. И так голова болит, плюс у Шеридана с похмелья болит, тут еще и этот…посол. Неет, найти пиджак и свалить к телепатской бабушке… а почему на нем тоже драные джинсы? Да еще и намазан какой-то краской, имитирующей загар… мелькнула мысль о капитане станции, свалившемся с инфарктом – вот как жаль, что он не телекинетик! Спокойно… домой еще несколько секторов топать… и на Землю ну просто жгуче захотелось. - Мистер Бестер, - капитан поморщился еще раз, - а что вчера было? - Хороший вопрос, капитан, но думаю, ответ знает только ваша служба безопасности. Накаркал – дверь открылась, впуская атташе Вира Кото с подбитым глазом и Майкла Гарибальди с молчаливой, а оттого еще более грозной фурией Ивановой, пугающей не хуже звездной тезки. Командор так глянула на Бестера, что перед глазами промчалась вся жизнь. - Доброе утро, - посол получил «рассол» (капитан, впрочем, тоже). Обделенный лекарством Бестер в чем есть вылез из люкса и медленно побрел к себе. Легко ль стоять навытяжку перед начальством после тех испытаний, что выпали на чертовом «Вавилоне 5»? Не особо, но придется, все-таки доклад делать… - Похудели, помолодели и загорели… где ж вы были-то кроме командировки? Альфред заскрежетал зубами: еще издевается! - Сэр, мне очень жаль, но узнать ничего не удалось… - Плохо, мистер Бестер, в следующий раз пошлем Грея. Ну, Гарримана не жалко, слишком уж к военным благоволит, вот пусть и потрудится в поте лица! В голове неожиданно рефреном зазвучала песенка: «Грузчик, грузчик, парень работящий…», а затем вылез откуда-то гарибальдийский «видеоряд». Нет, срочно к психиатру! К жене! Куда угодно, но только чтобы больше ничего этого не видеть!