Бойся своих желаний

«Все! Хватит резину тянуть! Пойду туда, ну не съедят же меня?» - Кира мысленно подбадривала себя. Глубоко вздохнув, она вышла на дорогу и пошла по ней к деревушке. К вечеру похолодало, поэтому девушка накинула капюшон. Вот первые дома. По улицам носится ребятня, на лавочках сидят старушки и деды. Женщины с ведрами воды идут от мостков у реки. Картина маслом «Приплыли» - все странно одеты. Или это Кира для них странно одета? Смотрят настороженно, но не враждебно – уже радует. «Блин, была бы мышкой – спряталась бы под веником, который, впрочем, еще надо найти. Я что, действительно в Сибирь попала? Слышала, что там есть поселения староверцев. Вот ведь непруха!» Чуть прислушиваясь, Кира различала отдельные фразы, сказанные сельчанами друг другу. Из чего сделала вывод, что все же находится где-то в Матушке-России. Вот только где? Девушка шла медленно, но при этом с чувством собственного достоинства и значимости. Когда она нервничала, то всегда умудрялась принять вид оскорбленной аристократки – подружки за это над ней часто подтрунивали. Может быть, поэтому крестьяне к ней не приставали – уж больно вид ее был высокомерным, да и одежда отличалась. Кира пошла к самому большому дому. Она сделала вывод, что это какое-то общественное место, к тому же над входом висела какая-то вывеска. Она потемнела от времени – и было непонятно, что изображено. Открыв скрипучую дверь, Кира умудрилась вовремя отскочить, так как с той стороны какой-то мужлан с чьего-то пинка вылетел на улицу. Девушка проводила его полет взглядом: «Да, тут явно отдыхают и расслабляются». В помещении стоял гогот. - Михей, тебе повезло, что парень дверь открыл, а то бы у тебя к утру шишка была. Гы-гы-гы, - чей-то бас донесся до Киры. «Парень? Это какой еще парень? Я что ли? Ладно, помолчим, авось пронесет». Зайдя внутрь, Кира быстро отошла от двери и присела в дальний угол, по-видимому, таверны. «О боги, ну и старьевшина! А посовременнее не могли сделать?» - девушка оглядывала масленые лампы, засаленный стол и камин, с прокопченным потолком. А еще здесь витал запах чего-то подгоревшего. «А есть то хочется!» Странно, но, похоже, что небольшой рост, темная одежда и темный угол, в который она уселась, сыграли на руку девушке – пока на нее внимания не обратили, хоть и поглядывали. Хотя сама Кира в душе возмущалась такой нерасторопностью работы обслуги. И тут она стала свидетелем немыслимого для нее. В камине, что был как раз напротив ее столика, вдруг что-то вспыхнуло. Кира присмотрелась. Ей сначала показалось, что это ее собственное воображение от усталости и всего произошедшего, потому как не может же в пламени извиваться и пританцовывать ящерица, причем довольно крупная? Однако это было отнюдь не галлюцинацией. - Эй, Махно! В твоем очаге снова эта бестия появилась! – зычный голос одного из мужиков. - Да чтоб ей пусто было! – откуда-то из кухни вышел грузный мужчина с окладистой бородой. – А ну геть отседова! На, подавись и уходи! – И мужик что-то кинул в пламя. Ящерка покрутилась, покрутилась, да и пропала во вспышке пламени. А огонь очага снова стал ровным и спокойным. - Эй, Маришка! Ты где потерялась? Посетители ждут! – Хозяин корчмы явно не желал сам принимать заказ у мальчишки, за которого приняли Киру. Девушка же пребывала в недоумении. «Странно все это. И реакция у них у всех разная – никто особо не удивился… Так, Кира, у тебя два варианта: первое – ты попала в чернобыльскую зону, и тогда вариант Сибири отпадает. Однако, что-то я не слышала, чтобы там были такие глухие места, да еще и со староверцами. И второй вариант – придется признавать, что меня закинуло куда-то дальше моего мира. И я сейчас черт знает где!.. Хотя почему я их всех понимаю?.. Ладно, пока буду помалкивать, авось, что-нибудь узнаю» В зал вышла явно Маришка, которая должна была принимать заказы, да разносить еду. Девица была, что называется кровь с молоком. Широкая кость, толстая коса, ниже пояса, румяные щеки и пышные формы: что грудь, что бедра. Кира даже неловко себя почувствовала, как-никак, но ведь она тоже девушка, а до таких пышных форм ей еще расти и расти, и то, вряд ли дорастет. Кира была скорее худощавой, да и кости тонкие. Наверное, поэтому, да еще и из-за свободных джинсов ее приняли за мальчишку. - Чего будешь? – не сильно вежливо поинтересовалась девица. Ну да, это же какой-то юнец по ее понятиям, да еще и прячется за капюшоном – видать страшненький. А Маришка – девка видная, и на кого попало не смотрит. - А что есть? – осторожно поинтересовалась Кира, надеясь голосом не сильно себя выдать. Впрочем, у некоторых мальчишек голос вполне на девчачий похож. - Мясная похлебка. Только утром тарса* разделали. Каша из терновки**. И хмелец***. Впрочем, тебе рано еще, так что есть молоко. «Блин, все, что я поняла – это молоко. Все остальное какое-то странное, хоть и слегка похожее. Это что-то уже никак не похоже на Россию, даже на староверцев. И что делать? И сколько это все стоит? А главное – чем мне платить, если это не мой мир???» - Сколько? - Хм, три медяка. - Сколько??? – Кира удивилась не цене, а самой стоимости, а точнее тому, что здесь явно были монеты в расчете. - Ну, ладно, ладно. С тебя два медяка. Деньги вперед. - Почему это? - Вот, проныра! Ладно, сейчас принесу тебе всего понемногу, а то больно ты хилый какой-то. – И Маришка уже собиралась уходить. - Постой, а сколько за постой? – Кира даже сама не заметила, как в речи употребила старые выражения. Похоже, что весь этот антураж так подействовал. - Заплатишь еще два медяка и маленькая каморка твоя на ночь. – Теперь уж Маришка решила не слушать еще каких-либо вопросов и быстро прошмыгнула на кухню за снедью. Минут через пятнадцать снова появилась Маришка с подносом еды. Все то время, что ждала, Кира посвятила осторожному разглядыванию людей в помещении, да печальным мыслям о том, что все-таки стала так называемой «попаданкой»,. А слово-то это ей еще в книжках оскомину набило, хотя нет-нет, да и проскакивала мысль, как бы себя в такой ситуации повела она… ну вот и получила то, что хотела. Вообще, девушка не считала себя ни храброй, ни тем более сильной для каких-то там подвигов, описанных в книгах. Она была вполне обычной среднестатистической школьницей. Ну, разве что еще ходила в музыкальную школу по классу фортепиано и усиленно занималась изучением английского и немецкого языков. И сейчас разглядывая то, что стояло перед ней на столе, Кира пришла к выводу, что погибнет смертью храбрых – а именно, скорее всего от банального отравления. «Елки-метелки! Молоко-то парное! Бе-е-е… Хотя логично, если это другой мир, так пастеризованного молока и днем с огнем не сыщешь… Так, похлебка. Похоже, мясная и что-то в ней плавает… а! Это овощи! Ладно, попробуем» - и девушка взяла деревянную ложку, прилагающуюся как прибор. О брезгливости пришлось пока благополучно забыть, иначе действительно от голода загнется… или все же от отравления? Такой насущный вопрос крутился в девичьей голове, пока она медленно ела. А вот каша оказалась чем-то похожа на гречку. В итоге, проголодавшаяся девушка доела все, что было, кроме молока – вот это было уже выше ее сил. А просить принести что-то другое попить, было боязно. Такую просьбу либо выполнят и принесут воды, правда неизвестно кипяченой ли, либо нет, посчитав полной глупостью. По крайней мере, так подумала девушка. «Ладно, чем платить то я буду? Сколько она там сказала? Два медяка за еду и еще два за постой? Хм, странно, она меня, случаем не облапошила? Я то расценок не знаю» - Кира задумчиво вертела в руках глиняную кружку с молоком, пить, не пила, но в руках было приятно ее держать. «Четыре медяка… медяка… медных монеты… У меня с собой есть мелочь. Но вот пойдут ли они? Хотя, если прикинуть, пятьдесят и десять копеек похожи на медные. Там, правда, вроде бы как другой сплав… а, ладно! Может, прокатит. Я же все-таки везучая, ха, да уж, очень… Ладно, с медью еще куда ни шло, тем более, что это, скорее всего самые мелкие монеты. А вот как быть с тем, что покрупнее? Мои бумажные пятидесятки и сотни вряд ли тут кого-то заинтересуют. Извечный вопрос: как быть и что делать?.. Хотя, стоп! Чего это я? В боковом внутреннем кармашке же мое колечко лежит. Да, маленькое, но ведь золотое! Лежит-то, оно лежит, а где тут мне ломбард искать?..» Тут резко распахнулась дверь корчмы и кто-то вошел. Кира, пользуясь тем, что в капюшоне, да и уголок ее темный, во всю рассматривала зашедшего. Это явно был не какой-то там мужик, как все остальные, сидевшие здесь. И явно был более высокого сословия, какого именно тоже вопрос, на который Кира с удовольствием услышала бы ответ. В длинном плаще, с капюшоном, который был снят при входе в помещение. Шатен, высокий, хотя для девушки с ее ростом в метр шестьдесят многие были высокими. Мужчина был, на взгляд Киры, достаточно привлекательным, наверное, даже не чертами лица, а какой-то мужественностью, проявляющейся во всех его движениях и в ауре вокруг него. Ничего необычного в нем, помимо уже перечисленного, не было, кроме, разве что, некоторой бледности. Но весь трактир будто по мановению палочки притих. Даже как-то странно. Мужчина оглядел холодным взглядом зал, чуть остановил его на маленькой фигурке Киры, но, не сочтя ее интересной или же опасной, тут же продолжил беглый осмотр. Он медленно прошел к одному из свободных столов и уселся. А у Киры даже глаза засверкали. «Блин! Неужели это меч? Вау!.. Пожалуй, стоит окончательно утвердиться в мысли, что здесь, это не дома» Была у Киры маленькая такая особенность – ей нравилось холодное оружие. Ну, не стоит думать, что дома у нее обязательно была супер коллекция колюще-режущего, и девушка могла свободно обращаться с любым мечом. Нет, конечно. Но вот само холодное оружие, всякие различные катаны, мечи, полуторники, сабли, ятаганы и все тому подобное Кира любила чисто эстетически. Поэтому она могла с удовольствием почитать какую-нибудь статью на эту тему, или же посмотреть фотографии в интернете. Ей эти железки, как их называла мама, знавшая об этом увлечении дочери, казались более совершенными и красивыми, чем какие-то пистолеты, пулеметы и тому подобное. Но прогресс не стоит на месте, тем более в человеческом желании убивать себе подобных быстрее, проще и эффективнее. Поэтому такой экземпляр не мог не затронуть ее сердце. Меч. А мужчина был уже приложением к эстетическому наслаждению. В общем, Кира старалась держать себя в руках, тем более, что эстетика эстетикой, но вот быть еще и порезанной с помощью нее у Киры желания не было. «Ладно, мне вообще-то надо быть тише воды и ниже травы в этом мире. А не на любимые железки засматриваться» За время размышлений Киры о высоком и прекрасном - то есть о холодном оружии, из кухни выбежала Маришка и стала брать заказ у мужчины. При этом девица старалась показать себя во всей красе, а когда удалялась, то усиленно виляла задом, на что мужчина особо не засматривался. «И то верно, чего смотреть, коли и так дадут?» - хмыкнула про себя Кира. Несмотря на то, что у нее не было никаких романтических отношений - банально потому как было некогда, спасибо родителям – она была реалисткой и прекрасно все понимала, отнюдь не только на уровне пестики-тычинки. Мужчине заказ был принесен намного быстрее, да и запахи, донесшиеся до девушки, были аппетитными, хотя Кира и так уже была сыта. «Ага, сыта по горло всем этим безобразием, в которое влипла каким-то образом» Закончив живописно раскладывать перед господином еду, Маришка явно не хотела отходить, но выбора не было. Поэтому она вспомнила о мальчишке в углу. - Так, а деньги? – нахмурилась девица. - А комната? – вопросом ответила Кира, на что Маришка хмыкнула. - Ой, языкастый, жаль только, что мелкий. Ладно, пошли, покажу. И знай, от меня не сбежишь. - Больно надо, - буркнула Кира. – Ночи осенью холодные, знаешь ли. Поднявшись, девушка пошла следом за Маришкой, которая, кстати, оказалась выше на пол-головы. «Елки-метелки! Всегда считала свой рост нормальным! А тут прям все какие-то слишком высокие!» Комнатушка оказалась действительно маленькой и находилась на первом этаже. На втором, как догадалась Кира, комнаты были для более состоятельных, по-видимому. Но она была рада и этому закутку. - Так, - начала непререкаемым тоном Маришка, - под кроватью ночная ваза. - А вода? – тут же вклинилась Кира. - Что? Ну, ты и чистюля! Радуйся, что я добрая сегодня! Принесу тебе кувшин, но за еще одну монетку. Кстати, ты еще ни за что не заплатил. Кира, ожидавшая этих слов, достала из кармана три монетки по пятьдесят копеек. - Три сейчас, а две утром, а то выгонишь еще, - Кира старалась давить на жалость, да и правда сомневалась в честности людей. - Пф! – Маришка бегом схватила монетки, толком не рассматривая их. «Хоть бы повезло, хоть бы повезло, хоть бы повезло…» - как мантру про себя повторяла Кира. И то ли ее услышали, то ли монетки не сильно отличались по размеру, но Маришка ничего не сказала, заметив только: - Да ты их натирал, что ли, чтоб блестели? А, ладно, я пошла. - А вода? – опять спросила Кира. - Сказала же, что принесу! – фыркнула девица и ушла, закрыв за собой дверь. Кира дождалась, пока Маришка принесет обещанный глиняный кувшин с глубокой пиалой, и закрыла дверь на щеколду – хоть что-то лучше, чем ничего. «Эх, теперь главный вопрос: спать или не спать на этой кровати?» Вопрос действительно был насущным. Чистота белья вызывала огромные сомнения, да и матрас, по всей видимости был из соломы. Однако, проведя инспекцию, Кира пришла к выводу, что все не так уж и плохо, как она думала. Матрас явно меняли этим летом, так как солома еще немного пахла травой. Да и вроде бы никаких насекомых не наблюдалось. Сняв наконец-то куртку и рюкзак, Кира положила яйцо на кровать. «О! Да оно светится!» - яйцо действительно слабо, но светилось, что было заметно в почти полной темноте, которую освещал лишь один огарок на маленьком столе. - Вот тебе и бабушкины сказки, - тихо проговорила Кира, а потом уселась на кровать, скрестив ноги – ее любимая поза. – И что мне с тобой делать? Я же нутром чувствую, что все дело в тебе. Сразу говорю, если все как в книгах, то мир спасать я не собираюсь. Хотя, это изначально бред. Ведь и своих героев всегда хватает. – Кира подперла ладонью подбородок и смотрела на виновника ее «приключений». – Права была мама, когда говорила, что в историю трудно войти, но легко вляпаться. И, по-моему, я вляпалась!.. _____________________________ *Тарс – свинья, боров **Терновка - Гречка ***Хмельной напиток – сидр или медовуха