§
Лухань удивился, что его так быстро освободили. Китайский офицер казался хорошим человеком, но было странно, что новый работник из другой страны пошел ради него на такие меры без личной выгоды. Лухань не привык к такому. Но самое важное сейчас – как можно скорее добраться до своего хирурга в Пучхоне Минсока не было в городе, поэтому его встретил и подвез Кёнсу. Лухань был рад, что он тихий человек, который не сует нос в чужие дела. Они познакомились, в день, когда оба попали в картель. Между ними сложились отношения вроде дружбы – они не были особо близки, но могли положиться друг на друга. Наверное, не было в мире такого человека, у которого было бы больше компромата на Лу, чем у Кёнсу. И он был уверен, что то же можно было сказать и про него самого. – Я звонил ему, и он ждет тебя. Но сначала тебе стоит вздремнуть, выглядишь дерьмово, – сказал Кенсу, прежде чем Лухань отрубился в машине. Если верить хирургу, то операция прошла хорошо, но для него все хорошо, даже ампутация чьего-то носа, поэтому Лухань был настроен скептически. Он сам проверит, когда снимут швы. – Можешь сегодня остаться у меня, если хочешь, - предложил Кенсу, когда они возвращались назад. – Нет, все нормально, просто подбрось меня домой, – выдавил Лухань, несмотря на анестезию. Он был польщен предложением Кёнсу, хоть тот и говорил с явной неохотой. Кёнсу не любил приглашать кого-то к себе в квартиру, к тому же, Луханю нужно было поскорее разобраться со своими проблемами. Ему нужно было позвонить Сэхуну, и сказать, что он в порядке. Лухань знал, что рано или поздно что-то такое произойдет, а Сэхун был еще слишком молодым и тепличным и вряд ли мог осознать весь риск и возможные последствия их действий. Сэхун всегда получал желаемое, и Лухань часто проклинал себя за то, что поддался чувствам, пусть и знал как лучше было поступить. Их отношения были плохим решением по многим причинам, и из-за них Лухань обязан был рано или поздно столкнуться с проблемами. Мягко говоря, "проблемами". Правильнее было бы сказать, что Хань рисковал своей жизнью, чтобы быть с Сэхуном, и он понимал, что в этот раз отделался всего лишь предупреждением. Предупреждением, которое изуродовало его, что бы ни говорил хирург, и это неизбежно повлияет на его карьеру.♦
На следующее утро наркоз прошел, и, глубоко вдохнув, Лухань решил позвонить Сэхуну. Он не знал, был ли Сэхун в курсе произошедшего, и не хотел быть тем, кто расскажет ему обо всем. Но, когда на том конце телефона более низкий голос ответил на китайском, он понял, что ему и не придется. – Ифань, где Сэхун? – обвиняюще спросил Лухань. – Не знаю, наверное у Тао. Он не хочет иметь со мной ничего общего. Слушай, Лухань, нам надо поговорить. – Думаю, твой кулак мне вчера достаточно сказал, согласен? А мне нечего тебе сказать, - сказал Лухань и он собрался повесить трубку. – Нет, постой, Лухань. – Голос Ифаня звучал тревожно. – Прежде всего, я хочу извиниться, мне нет оправдания. Но, пожалуйста, нам нужно поговорить. Всего раз.♦
Хуже всего было то, что Лухань знал о чем собирался говорить Ифань, а еще знал, что он будет прав, и это мешало подобрать подход. Все в нем говорило, что он должен бороться, бороться за Сэхуна. Но тихий голос в голове напоминал, что это уже бесполезно. Когда он пришел в ресторан, Ифань, к удивлению Луханя, уже был на месте. С довольной ухмылкой он отметил, что и Ифаню перепало от их драки – на его лице красовались фингал под глазом и пара швов на левой брови. Но резкая боль в челюсти напомнила, что ему досталось больше. Не сказав ни слова, он подсел к нему за столик. – Здравствуй, Лухань, - холодно, но учтиво начал Ифань. – Что тебе нужно? – голос разума затмило раздражение, превращавшее его в мальчишку, а не на крутого парня, которым он предпочел бы казаться. – Во-первых, как я и говорил, я хочу извиниться. - Ифань посмотрел на пластырь, закрывавший половину рта Ханя. – Я был не в себе. Надеюсь... – Давай обойдемся без этой херни, - перебил его Лухань. Он, в принципе, понимал причины вспышки гнева Ифаня, но не собирался так быстро прощать его, за шрамы, которые останутся навсегда. Вообще не собирался. – Ближе к делу. – Хорошо. – Искренность в голосе сменилась серьезностью. – Я думаю, ты прекрасно понимаешь, о каком "деле" пойдет речь, правда? – в голосе чувствовался гнев, и Лухань был рад, что выбрал общественное место для встречи. Он точно не хотел, чтобы этот гигант снова на него набросился. Еще он был рад, что надел солнечные очки, потому что Ифань бы сразу заметил, что Лухань согласен с ним, даже если сам не хочет этого признавать. – А дело в том, что если отец узнает, что ты, – Ифань старался говорить спокойно, но, кажется, это давалось ему с трудом, – водился с его сыном больше двух лет, то лучшее, на что ты можешь надеяться – быстрая смерть. – Он не узнает, если ты ему об этом не расскажешь. – Лухань старался держаться уверенно, но на самом деле уже не был уверен, кого пытался обмануть. – Слушай сюда, я плохо тебя знаю, но уверен, что ты достаточно умен, чтобы оценить свое положение. Если бы я тебя вчера убил и объяснил отцу причину, он купил бы мне дом! Я не сделал этого только из-за Сэхуна, но если ты продолжишь ставить под угрозу честь моего брата, я больше не буду себя сдерживать. – Не запугивай меня, Крис. – Лухань назвал его английским именем, напоминая, что Крис не сможет осуществить угрозу, и даже вчерашний удар был всего лишь случайностью. Но он мог рассказать отцу и скорее всего так и сделает, если Лухань не порвет с Сэхуном. И Луханю даже не хочется думать о том, как на это отреагирует Сэхун. Над ними повисла тишина. Ссора закончилась тем, что при любом раскладе человеку, который был дорог им обоим, будет больно. Проигрышная ситуация, как ни крути. Лухань поднялся побежденным. – Передай ему, что я в порядке. – Передам, если он со мной когда-нибудь заговорит.♦
Следующие несколько недель, Лухань зализывал раны и избегал Сэхуна. Он знал, что должен встретиться и порвать с ним лично, но не верил, что справится с этим. Он знал, что Сэхун приедет к нему домой, поэтому временно жил у Минсока. Минсок был его радостью, тем, кто всегда был рядом и мог поднять настроение своей улыбкой. Но не прошло и недели, как Лухань вспомнил, почему они больше не живут вместе. В принципе, слово "нет" существовало в словаре Минсока, но Лухань подозревал, что оно расположено где-то в IV части, в параграфе 38, на странице 1258, потому что его друг очень редко его использовал, результатом чего был нескончаемый поток парней, которые соревновались за постоянное место рядом с Минсоком. Он вызывал у всех желание его защищать, а еще не разделял свою жизнь и жизнь Сюмина, и поэтому у него было много клиентов, мечтавших заполучить его на постоянной основе. По сути дела, он был абсолютной противоположностью Луханя, который всеми силами старался держать личную жизнь в секрете, и только поэтому его отношения с Сэхуном так долго оставались незамеченными. В итоге, Лухань стал чаще наведываться в Two Moons, но старался не попадаться никому на глаза, потому что был уверен, что Сэхун непременно попытается искать его и на работе. Лухань часто проверял по камерам приходил ли Сэхун, и, как и ожидалось, он приходил, обычно в компании ворчливого и суетливого Тао, который пытался вразумить своего друга, но все было тщетно. Вид Сэхуна, даже на экране монитора, не помогал Луханю набраться смелости встретиться с ним и разорвать отношения, а собственная трусость тяготила еще больше, потому что он понимал, что делает Сэхуну больно. Но в одну ночь случилось кое-что неожиданное, и он не мог поверить, что не обознался. – Этот парень приходил раньше? – спросил он охранника. – Да, уже пару раз. В первый раз он был еще с каким-то парнем его лет. Кажется, он еще пока никем не заинтересовался, сэр. – Понятно. – Лухань был заинтригован, глупо это отрицать. Скорее всего, китайского офицера послали в клуб на разведку, ничего нового. На самом деле, подобное случалось так часто, что персонал клуба старался изо всех сил, чтобы в главном зале клуба ничего нелегального не происходило. Их клиенты тоже это знали. Но он приходил один и не мог быть под прикрытием, ведь Лухань уже знал как он выглядит, и это было необычно. – Пожалуйста, записывайте, когда он будет появляться. Когда Чжан (он не запомнил его имени) появился в клубе уже несколько раз, Хань стал думать, как обратить это себе в пользу. Он не любил напрямую использовать порядочных людей вроде офицера, но был уверен, что сможет установить взаимовыгодные отношения, если их следующая встреча пройдет без проблем. Лухань не впервые заводил "друзей" в полиции, и такое сотрудничество всегда было выгодным. Правда он не считал, что кто-то вроде Чжана мог стать его клиентом. Если честно, он не понимал что нужно было офицеру, но любопытство взяло верх.♦
Возвращение к работе после месячного перерыва далось Ханю тяжело. Он не принимал клиентов, но Сюмин помогал ему оставаться на вершине игры в тех редких случаях, когда сам был свободен. Он старался скрыть повреждения макияжем, но все равно переживал, что будет заметно,особенно в свете софитов. Его клиенты, разумеется, примерно знали, что случилось, и многие из них даже пытались связаться с ним, или присылали цветы с пожеланиями скорейшего выздоровления, но это не облегчало его волнение. Лухань знал, что Ифань будет следить, чтобы брат не приходил в клуб, но был уверен, что Сэхун все равно придет и попытается его найти. Их отношения всегда были трудными и они нечасто виделись, но еще никогда не прекращали общение на такое долгое время и Лухань скучал по нему всеми фибрами души. К его удивлению, офицер Чжан тоже пришел, и отчего-то и радовало, и напрягало Луханя. Он был уверен, что Чжан либо не гей, либо еще не подозревает этого, поэтому ему нужно было правильно повести игру и устроить более сдержанный номер, чтобы не спугнуть его. Клиенты соскучились по Ханю и вряд ли будут возражать. Черный шел офицеру больше форменных брюк и рубашки, и его вид заставил Луханя задуматься о том, какой Чжан вне работы. Может он такой вежливый и робкий только в присутствии старших по званию? Лухань не мог объяснить почему, но разговор с офицером после выступления оставил его в смятении. Исин (теперь Исин) был таким же честным и наивным, каким он его запомнил. Исин был здесь не к месту, но Лухань был рад его присутствию и словам. Они жили в разных мирах, и все же у них было что-то общее. Лухань снова поймал себя на том, что испытывает слабость к добрым людям. Сэхун, которого не было в зале, тоже зацепил его детской наивностью, да так, что Лухань все еще не мог выбраться из омута чувств С этими мыслями Хань направился в гримерку, чтобы подготовиться к ночи с клиентом, которого определят на торгах. Но как только он открыл дверь, чья-то рука толкнула внутрь, а затем он почувствовал чужие губы на своих. Ошибиться было невозможно – Сэхун. Лухань расслабился в его руках, но подтолкнул обратно к двери, повернул ключ, и лишь потом разорвал поцелуй, чтобы посмотреть на него. – Я так скучал по тебе, – промурчал Сэхун, держа лицо Луханя в своих руках. Он нежно провел большим пальцем по шраму, и Хань вспомнил, что это первая их встреча после того случая. Сэхун, не меняясь в лице, нежно поцеловал танцора, но тот слишком хорошо его знал, и чувствовал как Сэхун закипает от злости. Поцелуй становился глубже, и с каждым прикосновением их языков его решимость слабела. Они разорвали поцелуй, и Сэхун принялся жадно целовать скулы Луханя, а затем он приподнял его, чтобы Лу смог обхватить его ногами. Танцор почувствовал как их эрекции соприкасаются и прохныкал имя своего парня. – Сэхун, мы не можем... – С ним Тао, он прикроет меня, – быстро заверил его Сэхун и посадил на стол. В этот раз Лухань набросился на него с поцелуем. Это в последний раз.Он не хотел, чтобы все так вышло. Он знал что он должен был сделать. – Здесь мы впервые поцеловались. Помнишь? – нежно спросил Сэхун , тяжело дыша. Будто прочитал мысли Луханя. Он всегда так делал. – Конечно помню. Отчетливо помню. Сэхун за ноги подтянул его ближе к себе. Прикосновения напомнили Луханю о всех желаниях прошедшего месяца. Взгляд Сэхуна помутнел и он провел рукой по шее танцора. Лухань закрыл глаза и склонил голову набок. – Я почти забыл какой ты красивый, хён, – Сэхун оттянул рубашку с плеча Луханя и начал целовать его шею. Другой рукой он провел по бедру, обтянутому в джинсовую ткань, но Хань накрыл его ладонь своей. – Сэхунни... – Ты мне нужен, Лухань. Прошло очень много времени, – сказал он прежде чем снова его поцеловать, устраиваясь между ног. – Я знаю, но мы не можем, у меня сегодня клиент, – сказал Лухань, отстранившись, но не убрал рук с джинсов Сэхуна. – Но я могу помочь тебе, - прошептал он на ухо любовника, который целовал его шею. – Мне все равно, я хочу тебя. – Сэхун начал расстегивать его джинсы. – Пожалуйста... – Хорошо. Но я не должен кончить, мне нельзя...ах. – Лухань ненавидел себя за то, что не мог отказать младшему. Он ненавидел свои слабости, а сейчас главная из них сейчас стоит перед ним и вводит в него свои пальцы. – Сэхун... – он выдохнул и сам подался вперед. Ему это нравилось, он любил Сэхуна в себе, любил чувствовать его и дышать ним. – Сэхун... не на... Сэхун уже растягивал его тремя пальцами и Лухань боялся, что не продержится дольше Сэ, а этого он не мог себе позволить. – Быстрее... – время стремительно убегало, а он хотел его, хотел почувствовать Сэхуна в себе. Сэхун поцеловал его, снимая с него джинсы с бельем, и целовал еще сильнее, когда вошел в него. Лухань расслабился, когда почувствовал презерватив, он не мог поверить,что совершенно забыл о нем. Впрочем, он знал, что с Сэхуном можно было не волноваться. Они спешили, и Луханю понадобилось собрать все свое мастерство сдерживая себя, пока Сэхун трахал его. Каждый толчок был идеальным, с каждым проникновением Сэхун отдавал все, что мог и Лухань не знал, как он сможет дальше без него жить. Он сдержал свои слезы, и не позволил себе кончить, когда Сэхун достиг оргазма. После того, как Сэхун смог успокоиться, Лухань нежно сказал: "Тебе нужно идти." Тяжело дыша в плечо, Сэхун прошептал на китайском: "Люблю тебя", и вышел из него, а танцор спрыгнул со стола и потянулся за бельем, чтобы спрятать слезящиеся глаза. Сморгнув слезы и одевшись, он поцеловал Сэхуна, избегая его взгляда и открыл дверь. – Тебе правда нужно уходить, – и только он собирался открыть дверь, как в комнату вошел Минсок и удивленно спросил: – Что вы тут делаете? Сэхун даже не взглянул Минсока и просто прошел мимо. И перед тем как уйти, повернулся снова к Луханю: – Пожалуйста, не дай им победить, – и ушел. – Лухань, серьезно? – скептически спросил его друг. – Не сейчас, Минсок.