♦
У Луханя была маленькая квартира-студия в пригороде, в противоположной стороне от клуба и квартиры Минсока. Он купил ее, когда решил съехать от друга ради необходимого покоя, тишины и уединения. Он не рассказывал про квартиру никому, кроме самого Минсока, и Лухань добирался до нее на другой машине, которую держал в гараже дома Минсока и использовал только ради этой цели. Он был осторожен и успешно хранил это втайне от боссов, сотрудников и клиентов. В конечном итоге, о квартире узнали еще только Кенсу и Сехун, и это было безопасное место Луханя. Тут он проводил большую часть времени со своим парнем, тут он мог сделать вид, что живет нормальной жизнью и ничто не может его затронуть. Для него это было важно. По глупости, он и не думал, что однажды захочет избегать одного из этих троих и будет не рад ему в своем доме. "Хен, давай встретимся в воскресенье, после твоей репетиции", "Я заеду к тебе с кофе после школы, хорошо?", "Лухань, пожалуйста, возьми трубку." От сообщений, которые обычно улучшали день, сейчас тошнило. Сэхун делал вид, что ничего не изменилось, и это усложняло все для Луханя, но он сам виноват. В прошлый раз, вместо того, чтобы окончательно расстаться, они занялись сексом, зная, что Ифань ищет брата. Лухань чувствовал себя слабаком, глупцом и трусом, и каждое сообщение Сэхуна напоминало ему об этом. Он отчасти надеялся, что если будет долго игнорировать всё, то все разрешиться само собой. Может завтра, когда он проснется, объявят, что началась Третья Мировая война, и его проблема станет бессмысленной. Может на Землю спустятся инопланетяне и захватят планету. Может кто-то убьет отца Сэхуна и весь его клан, и им не придется расставаться. Возможно Сэхун сдастся и отстанет от него. Хоть что-нибудь, пожалуйста, я не смогу сам. Так он и продолжал избегать, откладывать и ждать чуда. Он не ночевал дома несколько недель. Минсок, как и всегда, был гостеприимным и поддерживал, но у него самого был бардак в жизни, и он не мог быть нянечкой для Луханя из-за его драмы, особенно, когда Минсоку казалось, что всё предельно ясно. – Чем быстрее ты это сделаешь, – постоянно повторял он, – тем лучше для всех. Минсок не привык видеть такого Луханя – нерешительного и жалкого. В попытке избежать своих проблем, Лухань решил разрешить чьи-то другие. Поэтому и оказался в маленьком, темном и тесном офисе Кенсу, в здании их компании. – Йо-йо-йо, чувак! – Боже, Лухань, да повзрослей ты уже. Кто так разговаривает. – Ну, очевидно, я, – уверенно заявил Лухань, упал в кресло рядом с другом и положил ноги на стол. В ответ на гримасу он только проказливо улыбнулся. – Что тебе нужно? – Помнишь копа, которого я просил проверить? Кенсу без энтузиазма протянул что-то невнятное и продолжил печатать на одной из многих клавиатур. – Можешь больше не проверять. – Когда его друг перестал печатать и с удивлением повернулся к нему, он продолжил: – Думаю, я знаю все, что мне пока нужно знать. – То есть ничего...? – Кенсу точно был шокирован, но это больше было не его дело. – Ты знаешь, что прошлой ночью он был в клубе? – Знаю, я его пригласил, – как ни в чем не бывало ответил Лухань. – Хитрый ты лис, ты с ним спал! – изумленно сказал Кенсу. Обычно, ему было плевать с кем и чем Лухань занимается, но всегда отмечал достижения, когда они того заслуживали – он не ожидал, что офицер Чжан может стать одним из клиентов Ханя. – Хаха, ни в коем случае, он и в мечтах не сможет себе позволить меня. – отмахнулся он. – Он помогает мне зачистить район. – Это ему ты слил информацию о Бантанах? Кенсу был их хакером и поставщиком информации, поэтому все секреты, которые имелись у Луханя на других, проходили через Кенсу, или же подтверждались им. – Именно. Кенсу вернулся к работе, не обращая внимания на гостя. Лухань еще пару минут смотрел на изображения с клуба с камер наблюдения. Одна из них была направлена на сцену. Танцор решил разобраться с терзающей проблемой. – Кенсу? – позвал Лухань. – Что теперь? – Когда ты покажешься Чонину? – Когда Ад замерзнет. – Да ладно, чувак, уже несколько месяцев прошло. Ему становится не по себе, а мне не нравится от него все скрывать. – Я уже говорил много раз: если ему это не нравится, он может разорвать договор. Лухань был уверен, что, хоть Кенсу и продолжал печатать, но думал уже о другом. Вообще-то, он раздумывает над этим. - он старался говорить мягко. Он знал, что это слабое место Кенсу, к которому нужно отнестись с максимальной тактичностью. Внезапно он понял, что чувствовал Минсок, когда говорил с ним о Сэхуне. Удивительно, насколько эмоции захватили двух независимых мужчин, из-за двух красивых парней. Кенсу наконец-то отвлекся от работы: – Правда? – Да. Ну, а как ты думаешь, что происходит в его голове, когда он понятия не имеет кто и зачем это все для него делает? – Лухань устал быть посредником в этой ситуации. – Просто подумай. Он не глупый мальчик... – Я знаю, что он не глупый. – Тогда ты знаешь, что он не любит, когда ему что-то не договаривают. – И почему он решил разобраться с этим сегодня? У Луханя разболелась голова. – Почему ты не хочешь раскрыть себя? Он обрадуется, что ты не какой-то старый, противный извращенец. – Всего-то молодой, и немного жуткий. Кенсу положил руки на колени, не отрывая глаз от клавиатуры. – Ты знаешь почему... – тихо сказал он. – Я хочу чтобы и он меня полюбил. – Что ж, удачи тебе с этим, когда он даже не знает о твоем существовании. Разве можно полюбить того, с кем ни разу не разговаривал? – Можно! – настоял Кенсу. – Ладно, что я вообще знаю о любви... – решил отступить Лухань. – Кенсу, чем дольше ты это оттягиваешь, тем страннее это становится. Ладно, план "В". – Ты понравишься ему, – мягко проговорил танцор, но в ответ услышал лишь небрежное "конечно". Лухань ничего не знал о прошлом Кенсу, но было очевидно, что его жестоко бросили, и теперь он был крайне не уверен в себе. Они смогли завоевать доверие друг друга, но они никогда не смогли бы решить проблемы друг за друга. – Сколько мне еще раз тебе сказать, что ты красивый и умный мужчина. Я не понимаю, почему ты этого не видишь, но можешь поверить мне на слово? – Ну не знаю, ты профессионально натренирован, чтобы уродливые мутанты чувствовали себя привлекательными и желанными, так что прости, что не верю каждому твоему слову, – Кенсу ответил с усмешкой. – Я имею в виду, что я не тот, кого бы наняли выполнять твою работу. – Лухань понимал, что их горячие выступления с Чонином совсем не помогали делу. – Кто сказал! Конечно сейчас уже поздновато, но с такими губами, чувак... – Луханя остановил удар в плечо. Это было по-дружески, но Кенсу знал, как сделать так, чтобы Лухань захныкал от боли, и это подняло бы хакеру настроение. – Кенсу, я говорю тебе это как друг, а не как профессионал. У тебя много качеств, которые ему понравятся и он будет их ценить. Но эта ужасная неуверенность – не одна из них. Он ценит честность. Ты должен решить: либо ты встречаешься с ним, либо отпускаешь. – Увидев, что Кенсу хотел возразить, Лухань перебил его. – Да, да, не мне тебе это говорить, но ты хотя бы можешь учиться на моих ошибках. – Он вздохнул: – Хоть кто-то из нас должен быть смелее. Но я говорю, что мальчишка не будет долго это терпеть, и его брат тоже беспокоится. Определись, и я помогу, чем смогу, только сделай хоть что-то. Когда Лухань собрался уходить, Кенсу отклонился на стуле и посмотрел на него снизу вверх: – Я ценю твои старания, но ты понимаешь, что давал совет самому себе, верно? Луханю хотелось потянуть кресло, чтобы Кенсу упал, из-за того что он такой говнюк, но друг был прав. – Это было для нас обоих, – сказал он перед тем, как уйти.♦
Разочарование в следующем обычном дне без вторжения инопланетян и природной катастрофы быстро сменилось головной болью, как только Лухань сполз с кровати. Минсок прошлым вечером не вернулся домой, и китайца ничего больше не останавливало, чтобы напиться. Он не любил и не умел пить, но ему нужно было расслабиться, а наркотиков он всегда избегал. Масштабное похмелье помогло Луханю забыть Сэхуна, но когда уже нечем было рвать, он был почти уверен, что лучше боль в сердце. К счастью, у него сегодня не было клиентов, но он должен был встретиться с Чонином в танцевальной студии, чтобы отрепетировать новое представление, и у Луханя было всего несколько часов, чтобы собраться: сходить в душ, что-то перекусить, найти причину жить... Это было не похоже на него, и он отказывался чувствовать себя таким и дальше. Лухань был сильнее этого. Одна ночь жалкого пьянства – единственное, что он мог себе позволить. Он пойдет на тренировку, хорошо поработает, вернется обратно и уберет весь устроенный им беспорядок перед тем, как Минсок окончательно в нем разочаруется и вышвырнет его. Он позвонит Сэхуну и порвет с ним. Он снова возьмет жизнь в свои руки. Тем не менее, тренировка была катастрофой. Он с трудом мог сосредоточиться, движения были вялыми и он не мог запомнить и пары шагов. Скорее всего, Чонин не наорал на него в разочаровании, только потому что он был удивлен жалким состоянием друга. – Хен, может отсидишься сегодня? Можешь просто посмотреть на меня, и сказать, нужно ли над чем-нибудь поработать, – обеспокоено спросил он Луханя, когда тот обессилено сел на пол, после всего лишь 15 минут практики. – Нет, все в порядке. Просто нужно разогреться. Поехали. После 10 минут печальных попыток репетировать, в комнату зашел стройный человек. Чонин хотел уже было что-то сказать, но увидев, кто пришел, он кажется понял ситуацию. Чонин прошел мимо остолбеневшего Луханя. – Я подожду снаружи, – сказал он и вышел, закрыв за собой дверь. – Почему ты меня избегаешь? Лухань не был готов к этому разговору, но он никогда и не будет к нему готов. – Может, потому что твой братец убьет меня, если узнает, что ты был здесь? – Он редко прибегал к сарказму, но сейчас только это могло помочь ему справиться с тем, что нужно было сделать. Он вернет свою жизнь в свои руки. – Лухань, ты не можешь позволить им стать между нами, пожалуйста... – Мы не должны были быть вместе с самого начала, разве ты не понимаешь? - Лухань всегда обвинял себя за слабость, но упорство Сэхуна начинало раздражать. – Не говори так, – младший протянул к нему руку, но танцор оттолкнул ее и покачал головой. – Ты что, не понимаешь, что они правы? Что ты вообще делаешь со мной? Что это вообще – Ты знаешь, что не в этом проблема... – В этом! - Наверное, Лухань впервые повысил голос на Сэхуна, и гримаса боли отразилась на лице младшего. – Именно в этом и проблема. Они не хотят, чтобы ты был частью этого мира, и ты не должен. – Да насрать, что они хотят. - Сэхун ответил в том же тоне. – Это моя жизнь и я знаю, чего хочу. Это то, что нужно мне. ТЫ нужен мне, чем бы это не обернулось. Лухань... Старший не дал ему договорить: – Почему ты не понимаешь, Сэхун? Я бы принял эти слова два года назад, но ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать. – Не могу поверить, что ты сдаешься. – Теперь Сэхун плакал. – Я не сдаюсь, я принимаю поражение. – Голос Луханя дрожал и его было сложно контролировать. – Мы делали все возможное, чтобы у нас все получилось, но наше время вышло. У меня своя жизнь, у тебя - СВОЯ, и я не хочу видеть, как она рушится из-за нашего упрямства. У нас было два года, нам одолжили это время, и мы должны радоваться тому, что оно продлилось так долго. Как ты не понимаешь, что я устал делать тебе больно? Лухань раздраженно провел по своей щеке, и понял, что его рука мокрая от слез. Почему я позволил этому зайти так далеко. Это и правда длилось два года... – Тогда уйди!!! – младший почти кричал. Было понятно, что он наверняка хотел сказать подобное, еще когда впервые увидел его на сцене, но старался себя контролировать, потому что не мог даже и просить о таком. – И что тогда? Меня будет искать вся организация, и мне придется скрываться всю оставшуюся жизнь. Чем это лучше? Сэхун приблизился к Луханю, но тот отвернулся. Младший обнял его со спины, и уткнулся подбородком в плечо. – Я пойду с тобой, уйдем вместе. Мы что-нибудь придумаем. Он так сильно его обнял, что Луханю стало больно, и он почувствовал на шее слезы Сэхуна, но было уже поздно. Его настоящее, будущее и даже сама его жизнь стояли на кону, и Лухань слишком этим дорожил, чтобы позволить этому случиться. – Все кончено, – сказал он спокойным тоном. – Пожалуйста, больше не звони мне. После этого он вышел. Лухань утер щеки пока шел по зданию, быстрее и быстрее, почти переходя на бег. Он очень старался сдержать новые слезы, потому что настоящие мужчины не плачут. Он выдержит это, он переживал вещи похуже, чем расставание. Он просто запихнет все подальше, еще глубже, под кучу разбитых кусочков своего сердца, похоронит там и будет жить дальше, потому что так будет лучше. Это к лучшему. У Сэхуна есть те, кто любят его и сделают его счастливым, если он перестанет упрямо цепляться за иллюзию отношений с Луханем. Может теперь он поймет. Луханю в принципе отношений заводить не стоило. Нужно было остаться с Минсоком, который понимает их ограничения и не ожидает ничего невозможного. Все к лучшему, Сэхун заслуживает лучшего. Он не понял, как оказался в машине и гнал на огромной скорости, пока резко не затормозил у здания, в котором до этого бывал лишь однажды. Он вышел из машины, чувствуя себя отвратительно. Сдерживать слезы оказалось намного сложнее, чем казалось. Он глубоко вдохнул, перед тем как постучать в дверь. Почти сразу же он начал бить в дверь, и когда она открылась, Лухань по инерции упал на озадаченного офицера. Он дрожал и не мог больше сдерживаться. Танцор начал плакать так, как не разрешал себе после первой ночи на работе. Исин без слов обнял его и закрыл дверь. Лухань вцепился в него, так, что рубашка Исина намокла от его слез. Если бы Исин не был достаточно сильным, чтобы выдержать его вес, он бы свалился на пол. Но Исин его не отпустил, и ничего не спросил. Просто крепко держал танцора, пока Лухань снова не смог двигаться. Исин не задавал вопросов, никак не комментировал. Он оставил Ханя на несколько минут, и вернулся с кружкой кофе. Теперь, когда Лухань сорвался, он не мог остановить свои эмоции. Он чувствовал себя ребенком. Исин будто понимал все без слов, и Лухань снова почувствовал себя таким же уязвимым, как и в тот раз, в уборной, когда увидел свое отражение свое лица. Только сейчас проблема была не в лице, а в его сердце. Танцор задался вопросом, что он –плачущее нечто – делает сейчас тут, на чужом диване, но он был слишком слаб и не мог волноваться на эту тему. Лухань провел вечер, свернувшись клубком на диване, то засыпая и просыпаясь, а Исин тихо сидел рядом, занимаясь своими делами. Офицер приготовил ужин, но не решился разбудить гостя, поставив тарелку на стол. – На всякий случай. Исин пролистал какие-то документы, посмотрел телевизор, ни на секунду не оставляя Луханя, и заснул на диване, опустив голову на плечо танцора. Слабость в теле сыграла свою роль, и Хань не мог больше держать свои покрасневшие глаза открытыми.♦
Лухань проснулся, как он предположил, в кровати Исина, под звуки, доносящиеся из кухни. Ему потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить что случилось и почему у него раскалывается голова от боли. Когда он понял, что вчерашний день – это не плохой сон, его начало подташнивать. Наверное, и если бы в желудке было хоть что-то, его бы вырвало, но все, что ему осталось – головная боль и невыносимая боль в животе. Он ужасно выглядел, но ему было все равно, поэтому он вышел в гостиную. Он увидел постельное белье на диване, и почувствовал себя виноватым, осознав, что заставил хозяина квартиры спать там, пока сам нагло спал на кровати. Запах еды заставил забыть о тошноте, и он подошел к маленькой кухне и облокотился на стену, рассматривая парня. Исин стоял около плиты, одетый в черные спортивки и белую майку, которая не скрывала его хорошо сложенное мускулистое тело. Это напомнило Луханю, что он провел ночь в квартире обученного офицера, и не должен сильно расслабляться. – Хэй, – прохрипел он. В горле пересохло, как в пустыне. – О, Лухань, привет. – Исин обернулся. – Присаживайся, уже все почти готово. Вода в холодильнике. – Он указал на него вилкой. – Спасибо, но наверное, я сначала приму душ, я воняю. Он говорил, чувствовал и выглядел как зомби. Никто не заслуживает видеть подобное с утра, тем более тот, кто его приютил. – Я так не думаю, – сказал Исин тоном, не терпящим возражений. – Тебе нужно что-нибудь съесть, ты выглядишь ужасно голодным. Не хочу, чтобы ты потерял сознание. – Он повернулся с обеспокоенным взглядом. – Пожалуйста. И Лухань послушался. Дожидаясь завтрака, Лухань морально готовился как избежать нежелательного вопроса "Что произошло?". Однако, этот вопрос не задавали. Вместо этого, Исин пытался читать газету, и время от времени просил Луханя объяснить что-то. И снова, Луханя окутало чувство близкого знакомства. Словно сидеть здесь с этим человеком и завтракать – самое обычное дело в мире. Только в этот раз он не мог этого так оставить. – Почему ты так добр ко мне? - это противоречило всему, что Лухань знал. Люди, с которыми он сталкивался, не были настолько добрыми, не требуя ничего взамен. И хоть танцор хорошо разбирался в людях, но не мог рассмотреть в действиях Исина какой-то скрытый смысл. Похоже, Исина действительно удивил вопрос, он даже выглянул из-за газеты с открытым ртом. Через несколько секунд он осторожно ответил: – Меня воспитывали относиться к людям так, как я бы хотел, чтобы они относились ко мне. Я считаю, что добро порождает добро, как ты уже заметил. Договаривал он уже с улыбкой, и Лухань увидел маленькую ямочку на щеке Исина. Как он мог ее не заметить? – Да, но разве ты не боишься, что люди могут воспользоваться этим? – спросил Лухань. – Что я могу этим воспользоваться? – Думаю, риск всегда есть, но что мне оставалось делать? Я не мог оттолкнуть тебя в таком состоянии. – Исин немного нахмурился, и Лухань с сожалением отметил, что ямочка пропала. – Знай, я ценю это. Спасибо, и прости, что я такая обуза для тебя. – Танцор уставился в свою пустую тарелку, к нему снова подкрадывалась грусть. – Я сейчас уйду, и ты больше меня не увидишь, я обещаю. Он поднялся и отнес тарелку в раковину. – Эй, с чего ты взял? Ты не мешаешь мне, – мягко проговорил Исин, забирая из его рук тарелку. – Давай ты пойдешь в душ, а я поищу тебе сменную одежду. Лухань вопросительно посмотрел на него влажными глазами, поэтому Исин продолжил: – Слушай, Лухань... Я правда не против, что ты здесь. – Он сделал паузу, видимо обдумывая, должен ли он говорит следующее. – Вообще-то, все совсем наоборот. У меня не так много друзей, и прошлая суббота была самой веселой за все то время, что я здесь. Тебе рады в любое время, хорошо? Пока Лухань вытирал руки, он не мог сдержать улыбки. – К тому же, я уже позвонил и попросил отгул, поэтому ты также можешь остаться, – добавил офицер. – Ты что? – удивленно спросил Лухань. – Зачем ты это сделал? – он и так чувствовал себя неловко, но это было уже слишком. – Лухань, ты вчера ужасно выглядел. Я рад, что я попусту переживал, но я не хотел рисковать. И теперь, в пятый раз, все нормально, я не против, возле душа висит полотенце, вали уже, ты воняешь. – договорил Исин с улыбкой, и принялся мыть посуду. Луханю хотелось сделать воду настолько горячей, насколько он смог бы выдержать, и сидеть под душем пока кожа не сморщится, и представлять, что его слезы – лишь вода из душа. Он хотел так сидеть, пока не сварится заживо, и пока физическая боль не перерастет эмоциональную. Так он всегда справлялся с трудными временами, позволяя всей грусти и печали утекать вместе с водой, а потом выходил из ванной свежим и чистым, готовым оставить прошлое в прошлом. Он отказался от такого способа потому что, в конце концов, он был гостем, и к тому же, может еще одного дня вдали от всех проблем будет достаточно. Поэтому, вместо этого, он принял почти ледяной душ. Стоило ему выйти, он услышал стук в дверь. – Я принес тебе чистую одежду, оставлю на кресле у входа, – послышался из-за двери приглушенный голос. Лухань ухмыльнулся себе и повязал полотенце на бедра. Он открыл дверь и увидел перед собой Исина, аккуратно складывавшего рубашку. – Так ты это серьезно говорил. Знаешь, мои вещи не были настолько грязными, – рассмеялся он и облокотился на дверной косяк, сложив руки на груди. – Уверен, что в чистой одежде тебе будет лучше, – сказал Исин с улыбкой и вручил ему стопку одежды. Лухань не мог не признать, что она действительно пахла свежо и приятно. – Знаешь, мне не нравится, когда люди обо мне заботятся. – Я могу сам о себе позаботиться, спасибо. Но возмущение Луханя, кажется, только позабавили Исина, который в ответ улыбнулся еще шире: – К сожалению, мне нравится заботиться о других. И ты не исключение. – Ты и правда нечто. – пробурчал Лухань, и снова зашел в ванную, чтобы переодеться. Когда он снова вышел из комнаты, уже переодетый, Исин сидел на диване с ноутбуком на сложенных ногах и что-то внимательно смотрел. Он хмурился, зажав нижнюю губу между пальцев. Луханя внезапно стало любопытно, что же так сосредоточенно смотрел парень, поэтому он подошел к дивану, присел рядом и наклонился, чтобы заглянуть в экран. – Что смотришь? – Ничего такого. – Исин подпрыгнул, и хотел уже закрыть ноутбук, но Лухань его остановил. – Мне не стоило это сейчас смотреть. – Ты смотришь League of Legends? – рассмеялся Лухань. – Д-да, это... это единственный спорт, за которым я слежу, – смущенно ответил Исин. – Круто, я тоже смотрю. – Лухань поправил экран. – Черт, давно я не попадал на прямые трансляции. Исин подключил ноутбук к телевизору, чтобы обоим было удобно смотреть. – Ты тоже играешь? – спросил Лухань. – Да, но уже не так часто. – Почему нет? – поинтересовался он, отпивая американо, которое он приготовил сам, потому что пришел к выводу, что Исин не смог бы приготовить хороший кофе, даже если от этого зависела бы его. Наверное, он пил энергетики. – Я обычно играю саппортом, и не весело одному стоять в очереди. – На это Лухань тихо рассмеялся. – И почему я не удивлен. Готов поспорить, что в MMO* ты всегда играешь хилером? – Ага... – Исин ответил, застенчиво улыбаясь. – Ты словно unicorn, – сказал Лухань на английском. – Кто? – Единорог, – он повторил еще раз, но на Мандарине. – Говорят, они могли исцелять других. Ты напоминаешь мне такого. После нескольких часов общения, просмотра LoL и уничтожения еды, заказанную на дом, за которую Лухань вызвался заплатить, он решил, что пора возвращаться домой. Но он правда не хотел уходить. Не хотел встречаться с Минсоком, который точно был рад из-за вчерашнего, и еще меньше ему хотелось ехать в свою квартиру, которая только будет напоминать ему о всех хороших моментах с Сэхуном. Каждый раз когда он думал, что нужно уходить, или о своем выключенном телефоне, он становился мрачным и это заставляло Исина стараться отвлечь его любыми способами. И на удивление, у него это получалось. Невероятно, но у них было столько общего, несмотря ни на что. Их характеры сочетались, и поэтому им было легко находиться в компании друг друга. Лухань с грустью подумал о том, что во взрослой жизни, дружба становится гораздо сложнее. Общие интересы и хорошее сочетание могли начать дружбу, но не гарантировали ее. Сейчас ему приходилось думать, о том, что они по разные стороны, о возможном влечении, одолжениях и о множестве других вещей, которые выставляли конкретно эту дружбу плохой идеей. Чужой стон вырвал его из мыслей. Исин поднялся и начал растягиваться, с болью на лице. – Все нормально? – спросил Хань, снова смотря в ноутбук. Его команда была на базе противника, и он не собирался пропустить ничего важного просто потому, что над штанами Исина оголилась бледная кожа. – Да, – прозвучало почти как вздох. – Просто мне нужно лечь на диван, если позволишь. – Да, конечно. – Лухань посмотрел на Исина, пока пересаживался в кресло. – У тебя болит спина? – Да, со спиной у меня проблемы, и сидячая работа в офисе и тут совсем этому не помогают, – сказал парень, растягиваясь на диване. Лухань все еще смотрел на Исина, понимая, что он не сможет удобно устроиться. – Так, все, хватит. Поднимайся, медленно. – Гость встал перед ним, протянув руку, но Исин, кажется, растерялся. – З-зачем? – спросил он, хватаясь за руку и поднимаясь с дивана. – Ложись на кровать, я сделаю тебе массаж. – Нет, и правда не стоит. – Офицер покраснел. – Да ладно тебе, чувак! Я в твоих трусах. Думаю, мы давно перешли границу, чтобы чего-то стесняться. Я не сделаю ничего неподходящего, обещаю. – Он зашел в комнату и поправил простыни, которые оставил валяться комком, когда сполз с кровати. – К тому же, массаж входит в число моих умений, и я гарантирую, что хорош в этом. – Он поманил Исина, который, наверное, решил, что боль в спине была сильнее смущения. – Сними рубашку, и ложись на живот. – Красный как помидор, Исин послушался и на мгновение они встретились взглядом. Лухань смущался редко, если вообще смущался, но рядом с Исином он забывал кем он был на самом деле, и чем занимался, и это было одной из основных причин, почему ему так нравилось быть вместе с ним. – Где болит? – спросил он, собравшись снова. – В основном поясница. Парень скрестил руки под головой. Каждая его мышца передавала малейшее движение. Лухань старался не отвлекаться, но сложно было отрицать, что ему всегда нравились подтянутые мужчины. Он залез на кровать и сел сверху ноги Исина, чтобы начать массировать поясницу лежащего парня. Сначала медленно, находя места, где напряжение и боль были наибольшими. Тихие постанывания Исина и напряжение мышц, давали ему все ответы, и пальцы Луханя приступили к волшебству. Луханя правда обучали массажу, хоть и не терапевтическому. Но и он сам, и Минсок как танцоры, часто нуждались в надлежащем лечении, и на протяжении лет, они оттачивали свое мастерство и в массаже тоже. Исин пытался быть тихим, но время от времени от стонал от боли. – Знаешь, будет меньше болеть, если ты чаще будешь делать массаж, – укоризненно сказал Лухань. – Я не знал, где в Сеуле можно его найти, – ответил Исин сквозь зубы. – Ну, теперь знаешь, – улыбнулся танцор. – Ты ходишь в зал, да? Теперь, когда он напрямую прикоснулся к мышцам Исин, это было невозможно не замечать. – Да. Стараюсь ходить так часто, как работа позволяет, – уже расслабившись, промычал парень. – Тебе следует быть немного полегче с весом, – почти рассеяно сказал Лухань. – Да? Почему? – Исин немного повернулся, чтобы посмотреть на Луханя. – Это добавляет нагрузку на спину. – Теперь старший очерчивал пальцами мышцы парня. И правда красивый. – И тебе не нужно еще более накаченное тело, ты и так красивый. Лухань не собирался это говорить. Исин смущенно уткнулся лицом в руки и пробурчал "спасибо", немного посмеиваясь. Лухань улыбнулся своему смущающему комментарию и поднялся с кровати. – Все, на сегодня достаточно. – Он бросил Исину рубашку, и вышел из комнаты. За спиной послышался восторженный восклик. – Вау, мне намного лучше! – Взбодрившийся парень, уже в рубашке, вышел в комнату, потягиваясь. – Ты и сам неплохой хилер, - Исин шутливо сравнил Ханя с его любимой ролью в игре. – Смотри не привыкни, или буду брать деньги. – Лухань наградил его игривой усмешкой. – Это был бесплатный пример, я могу лучше. Немного позже, последняя игра дня закончилась, и Лухань решил, что не стоит больше злоупотреблять гостеприимством. Он был очень доволен, что смог хоть немного отплатить хозяину квартиры. Если бы ему кто-то сказал, что день после расставания с Сэхуном не будет самым ужасным днем в его жизни, то Лухань непременно бы врезал этому человеку, но правда в том, что все так и оказалось. Но он понимал, что это все временно, и что за дверью его ожидает жизнь. Перед тем, как открыть дверь, он повернулся к Исину, глядя на него уже не с дружелюбной улыбкой, а с опасением. Офицер кажется полностью отражал это на себе. Они оба знали, что сегодняшний день был хрупким миражом дружбы, проблеском того, что им не принадлежало. Лухань вытянул руку, и притянул другого в крепкие объятия. – Спасибо, – сказал он нежно на диалекте Чанша, и почувствовал, что его обняли сильнее, но потом резко отпустили. – Лухань, – Исин нашел ручку и небольшой стикер, и написал номер. – Это мой личный номер. Пожалуйста, звони мне, если что-то потребуется, хорошо? Гость просто взял записку и кивнул. Он почти физически ощущал боль, когда за ним закрылась дверь. Он ненавидел свою жизнь. Он никогда не понимал насколько сильно, пока не нашел место, в котором был от нее максимально далек. И он сейчас задыхался от возвращения назад, особенно без Сэхуна. По пути к машине, он включил телефон и увидел 17 пропущенных от Минсока. "Буду через 20 минут", написал он в ответ.