Лучшее признание

Итак, перед ним Джинни. Стеснительный взгляд из-под опущенных ресниц, мягкая полуулыбка, задорный курносый носик, рыжие волосы, напрашивающиеся на ласку. — Я… люблю… тебя. Прозвучало… мягко говоря, далеко от идеала. Может быть, нужно больше напора? — Я… я люблю тебя! Нет, что-то не то. Гарри Поттер тяжело вздохнул. Наверное, дело в зеркале. Вообще, довольно сложно, глядя в собственное отражение, представить на его месте девушку, да еще и в любви толково признаться — чтоб и с чувством, и уверенно, и вообще… Ну, как положено. Как обычно признаются. Проблема в том, что для Гарри это первый опыт. Проблема в том, что он не знает, как это — «обычно». И еще, возможно, проблема в том, что только Гарри угораздило сотворить из этой ситуации проблему. Однако, какой бы глупой ситуация ни была, с ней необходимо что-то делать. Например, тренироваться. — Я люблю… тебя? Гарри хмуро уставился в отражение. Отражение ответило невыспавшейся перекошенной физиономией, определенно не пышущей радостью от великолепного признания в любви. Глупое зеркало! Однозначно, оно виновато. Поттер фыркнул и направился на выход из Выручай-Комнаты. После Битвы за Хогвартс Комнату, как и остальной замок, успели восстановить, и именно ее Гарри выбрал для Тренировки-Признания-в-Любви (парень испытывал непреодолимое желание стереть самому себе память, когда он вспоминал одно только название этих тренировок… как и то, что они ему вообще необходимы). Гарри с друзьями восстановились на седьмой курс, отвлекающие от бурной молодежной жизни факторы (вроде живучего Волдеморта) исчезли, и теперь наступило лучшее время для того, чтобы взять в свои руки личную жизнь. А за лето их отношения с Джинни, пусть медленно, но развивались. Пусть незаметно, но развивались. Пусть со стороны кажется, будто у них ничего не происходило, но… Да ни черта их отношения не развивались, на самом-то деле. После поцелуя в день Битвы у них с Джинни наступил цветочно-конфетный период… Уровня детского сада, то есть держаний за ручку и смущения при встрече взглядов. Потому-то Гарри и нацелился на решительный шаг. Признание в любви, без сомнений, переведет их отношения на новый уровень — гораздо более высокий… ну, или же никакой. Как бы то ни было, всё лучше, чем тянущееся непонятно что. Теперь признаться бы еще… Откровенно говоря, Гарри не понимал, почему у него не получается произнести эту дурацкую фразу, как надо. Интонации не те, эмоции не те… Всё не то. Может, имя добавить? — Джинни, я люблю тебя! Нет… Не в этом дело. Произнося эту фразу, Поттер постоянно чувствовал что-то неправильное. Как будто он говорил на чужом, инопланетном языке, который не имел никакого отношения ни к Гарри, ни к его чувствам, ни к ситуации в целом. Проводя сравнение с каким-нибудь древним ритуалом, Поттер ощущал себя магглом, взывающим к истокам глухой к его потугам Магии. Когда фразу произносил Рон (Гарри пару раз нечаянно подслушал их с Гермионой личный диалог), всё звучало верно, по-человечески. В фильмах фраза тоже звучала как надо. Она прекращала быть фразой и становилась признанием. А вот у Поттера… «Может, это просто не для меня? — уныло подумал Гарри. — Может быть, это я какой-то неправильный?» Незадачливый влюбленный силой заставил себя встряхнуться. Ну уж нет! Просто нужно больше тренировок! Правда, почему-то не получалось представить того же Рона перед зеркалом, как дятел долбящего одно и то же предложение. Так, а если попробовать переформулировать? — Я долго думал, а потом внезапно осознал, что люблю тебя! Тьфу! На месте Джинни после подобного признания Гарри тут же засомневался бы, нужен ли ему такой идиот. Я люблю тебя, я люблю тебя… Три дурацких слова, почему же у него не выходит?! Заветные слова, способные осчастливить многих девушек, в его устах постепенно превращались в раздражающую мешанину звуков. Гарри, понурившись, исступленно повторял одну и ту же фразу, бредя на автомате и всё сильнее горячась, что закономерно привело к столкновению с чем-то на углу коридора. — Я люблю тебя! — рявкнул он неожиданному препятствию и резко поднял голову. Неожиданное препятствие оказалось профессором Снейпом.

***

Судя по удивленным глазам Снейпа, а также тому, что с Поттера еще не сняли кучу баллов за позднюю прогулку, происходило что-то не то. Видимо, вследствие шока от столкновения, до Гарри очень медленно доходило, что и кому именно он сказал. Будь это проделкой, по масштабу переплюнуло бы розыгрыши Фреда и Джорджа. Ну не мог же Снейп воспринять это на свой счет? Или… мог? Поттер мысленно чертыхнулся. Стоит быстренько объяснить профессору, что произошло недоразумение. Сверх того, Гарри еще и обратился к нему на «ты»! Вот это было гораздо хуже! После Битвы многие её участники (в том числе и Снейп с Поттером) достаточно долго пребывали в лазарете, и, как следствие, у Гарри внезапно оказалось очень много свободного времени. Большую его часть он старательно тратил на то, чтобы добиться улучшения отношений с профессором и принятия им благодарности за последние годы (гриффиндорец все еще не чувствовал себя настолько признательным, чтобы сказать «спасибо» и за первые курсы). Первое время Снейп отсылал всех благодетелей куда подальше (сначала — молча, а после излечения раны и восстановления голоса не стеснялся и подробно описывать направление), но по итогу одного откровенного разговора (Гарри подозревал, что просто достал Снейпа своим «Так почему вы меня ненавидите?») между профессором и учеником был закреплен нейтралитет, основанный на договоре взаимного уважения. И вот теперь этот договор мог быть нарушен из-за его неаккуратной фразы. — Вас! Я имел в виду «вас»! — если профессор не слишком злопамятный, это должно поправить положение. Судя по еще больше расширившимся глазам Снейпа (хотя куда уж больше?), ничуточки не поправило. До Гарри наконец дошло, что даже «я люблю вас!» все ещё требует пояснений. Парень едва не взвыл, мысленно коря себя за внезапное тугоумие. Ну и что делать? Не про тренировки же ему рассказывать! И вообще, как его угораздило наткнуться на обитателя подземелий возле Выручай-комнаты? Восемь этажей разницы! — А что вы тут делаете? — брякнул Гарри, неосознанно озвучив мысленный вопрос, и тут же зажал рот руками. Предатель-мозг, если не знаешь, что сказать, лучше молчи! Ситуация — хуже не придумаешь. Губы Снейпа начали дрожать, и Поттер понял, что столкнуться с его яростью в этот момент не хочется совсем. Нужно срочно организовывать тактическое отступление (Гарри, робко оглянувшись, осознал, что каким-то образом в своих блужданиях умудрился забрести в подземелья, что делало его вопрос еще более идиотским). — П-простите, профессор, я совсем не это имел в виду. Извините еще раз. Спокойной ночи, профессор. До свидания, профессор, — пробормотал Гарри, медленно пятясь в сторону лестниц, после чего развернулся и пустился в позорное бегство. Ну, по крайней мере, он объяснил, что признание было недоразумением. Вроде бы.

***

Снейп пребывал в состоянии офигевания, постепенно сменяемого еле сдерживаемым смехом. Даже у него, обычно острого на язык, других слов для описания своей реакции на ситуацию не нашлось… Да и непосредственно во время ситуации слова подрастерялись. Нет, Северус прекрасно понимал, что признаваться ему в вечной любви и верности никто не собирался. Вариантов тут много — мальчишка или проспорил, или банально перепутал его с кем-нибудь… С этим разобраться можно и позже. А вот того, что у Поттера хватит наглости допрашивать профессора (к слову, после отбоя), Снейп никак не ожидал. Правда, достаточно быстро понял, что парень просто ошарашен (случись самому Северусу в пору студенчества нечаянно признаться в любви тому же Слизнорту — неизвестно еще, как сам отреагировал бы) и уже с трудом удерживал губы от того, чтобы те не расплылись в улыбке. Хорошо, что то ли смутившийся, то ли испугавшийся Поттер быстро сбежал — их нейтралитет был еще недостаточно крепок. Не настолько, чтобы профессор мог беззастенчиво над ним смеяться. И всё же — что заставило Поттера признаться в любви, да еще так агрессивно? Снейп задумался, вспомнив интонации парня. Тот был словно сам не рад. Все-таки спор? А если нет — то кого он искал в подземельях? Однозначно, ситуацию стоит обсудить с Поттером после ближайшего занятия — не будет же тот пропускать уроки и избегать встреч, подобно смущенной девице? Северус вновь улыбнулся. Возможно, будет даже весело.

***

Гарри влетел в гостиную факультета, споткнулся и, промахнувшись мимо дивана, упал рядом с камином. Поттер простонал и махнул на неудобство рукой, оставшись лежать на полу. Сейчас явно стоило успокоиться — а неровные отблески огня в камине обычно помогали ему отвлечься и достичь внутреннего равновесия. — Гарри, ты в порядке? — взволнованно поинтересовался Рон. — Ты сюда влетел как ошпаренный. — Я признался в любви Снейпу, — выдохнул Гарри, все-таки усаживаясь на ковер. На секунду гостиная застыла в идеальной тишине. — Ты признался кому? — воскликнул Рон. — Я поддерживал тебя, когда летом ты решил с ним помириться, но любить этого… — Да нет же! — запротестовал Гарри, но прервался, услышав громкий стук захлопнувшейся двери. Он медленно перевел взгляд в сторону женского общежития. — Только не говорите мне, что Джинни это слышала. Только не… — И я ее прекрасно понимаю! — возмутился Уизли. — Променять на Снейпа… — Да послушай ты меня! — Поттер перебил его. — Я не люблю Снейпа, я всего-навсего случайно признался ему в любви! Рон посмотрел на Гарри так, словно сомневался в его психическом здоровье. — Черт, дай по порядку расскажу, — Гарри схватился за голову. — Я просто наткнулся на него в коридоре… Ну и нечаянно в этот момент сказал «я люблю тебя». А потом смылся. Вот и всё. — Гарри, даже я знаю, что здороваются обычно не так, — Рон изо всех сил старался казаться спокойным. — Ты мог бы использовать слово… Ну не знаю, «здравствуйте», например! — прорычал он. — Хватит прикалываться, рассказывай толком! Поттер обреченно вздохнул: — Так, еще раз, слушай с самого начала. Мне нужно было потренироваться, поэтому я признавался в любви себе перед зеркалом в Выручай-Комнате, но выходило не очень… — судя по виду Рона, Гарри начал явно не с того. Что за день сегодня такой?! И так ночь не спал, размышляя над планом развития их с Джинни отношений, теперь еще и с последствиями разбираться! Поттер мысленно добавил во все свои планы пункт номер ноль — высыпаться перед реализацией. — Гарри, нарциссизм — это не смертельно, но с ним нужно что-то делать, — подошедшая Гермиона села рядом и «успокаивающе» погладила его по плечу. Предполагаемый «нарцисс» замер, не будучи уверенным, что верно её понял. — Не удивительно, что он развился у тебя после победы, когда вокруг столько людей, которые тебя хвалят и любят. Тот же Драко Малфой живет с этим всю жизнь и не жалуется. Однако нарциссизм всё-таки считается расстройством личности, так что тебе стоит подумать о лечении. Мы, конечно же, тебе поможем, и я думаю, что стоит начать с… Гарри взвыл и, будучи не в состоянии уже что-то выслушивать или объяснять, кинулся в свою комнату. Просто отлично потренировался, блин. Завтра первым делом объяснит все друзьям. Обдумает речь и всё растолкует. Но перед этим — обязательно! — выспится.