Клетка для зверя

Из-за укрытого снегом потолка еле-еле пробивались лучики недавно появившегося на небе солнца. Падая между двумя сидящими, друг напротив друга, фигурами – они разделяли пространство на две части, не позволяя пересечь светящуюся линию. Два силуэта сидели в полной тиши, сверля друг друга глазами. Они вели безмолвный диалог, стараясь доказать свою правоту. «Я человек – не игрушка», - говорили глаза Реука. «Я хозяин этого места, ты вторгся на мою территорию – значит, ты тоже принадлежишь мне!» - отвечал другой. «Я – не позволю тебе! Ты не имеешь права!» - возмущался младший. «Хочу – значит получу! Так было раньше, так было несколько дней назад, так будет всегда!» - глаза зверя пылали огнем. «Стыдись своих желаний! Мечтай сколько влезет, но ты ничего не получишь!» - Рё чувствовал, что он проигрывает эту дуэль, но он не был намерен сдавать позиции – не так легко, не так просто. Шанс есть всегда – главное не сдаваться! «Я сильнее тебя, быстрее тебя, тебе некуда бежать, негде спрятаться, - в черных глазах мелькнул некий намек на ухмылку, - как не старайся – ты все равно мой!» На сжатом кулаке парня аж побели костяшки. Зверь был прав – ему точно не было где спрятаться. Пока младший думал над тем, что ответить, зверь пододвинулся ближе к линии света разделявшей их. Шорох заставил Рё вздрогнуть. Не было времени придумывать что-то – опасность была совсем рядом и неизбежность медленными шагами приближалась к своей цели. «Не сдамся! - решил он для себя. – Дурак, думай, ты можешь его остановить!» Сосредоточив свои мысли, Вукки начал вспоминать, что же из того, что происходило последнюю неделю, могло ему помочь. С тех пор, как его изрядно избили, прошло не менее шести дней. Все это время зверь, словно лишившись части своей дикой сущности, позволив былому себе немного вырваться наружу – более-менее приглядывал за пострадавшим – кормил, поил, из постели не выпускал, но главное – ни разу не приставал. Лежащий режим и полноценное питание было очень даже кстати, и хотя тело все еще очень болело, а раненную руку парень не мог сжимать – организм окреп, и разум стал лучше функционировать. Зверь больше не вызывал того панического страха, более того – у парня появилась надежда на то, что он сможет вернуть брюнету былую сущность. Все было нормально пока, отчасти подлечившийся, Реук не решил было подняться с кровати и пройтись немного – все тело от позиции лёжа онемело, и требовало хоть каких-то движений. Но не успел тот отойти на метр от кровати, как зверь с диким рыком набросился на него, и чуть было вновь не изнасиловал малого. Но не тут-то было. Откормленный (хотя все еще больной) Реук, уже не чувствовал себя таким слабым и со своей судьбой мириться не хотел. Заехав изо всех сил коленком по паху противника, Рё сбросил того на пол и по уши замотался в одеяло. Так они и остались сидеть друг напротив друга: один завернувшись в одеяло на кровати, второй – на полу, но на очень близком расстоянии от первого. Оба были не просто злы - они кипели, и если бы кто-то не выдержал – конец мог быть не самым приятным. Такое «наглое» поведение по мнению обеих сторон было недопустимым и требовало наказания. «И все же, как мне…» - не успел Вукки закончить свою мысль, как его вновь припечатали к кровати. Младший начал дергаться, извиваться, но зверь припечатал собой тело младшего, не позволяя повториться неудавшейся первой попытки. Он завел руки жертвы за голову, больно сжав обе. Из раненной руки на кровать впало несколько капель крови – рана вновь открылась. Не выдержав боли Реук закричал, а на глазах выступили слезы. Перехватив обе руки одной и сжав их еще сильнее – зверь начал вылизывать каждый дюйм на шее, время от времени оставляя на ней красные следы от укусов. Рё же будто ничего и не замечал - боль в руках была слишком сильной. Насильник стянул с парня одеяло и медленными движениями начал поглаживать живот пленника, продолжая при этом все еще исследовать шею лежащего. Так же медленно он начал идти вверх, переходя на лицо – он лизал, целовал, покусывал младшего - того же била дрожь. Ему вновь было страшно, было больно. Хотелось вернуться домой – в свою холодную, однокомнатную квартиру, навестить Сонмина, вновь почувствовать нежное звучание белоснежных клавиш рояля в «Амелии». Когда зверь потянулся к губам Реука, тот не выдержал - слёз собралось слишком много, и они маленькой струйкой скатились вниз. - Прошу тебя, не надо, - прошептал он, когда губы парней практически соприкоснулись. – Не надо, - Вукки заплакал еще сильней, - не надо, прошу! Музыкант все шептал и шептал, моля зверя остановиться – не касаться его. Тот, застыв над распростертым под ним телом, следил как капля за каплей скатывались с лица его жертвы, и где-то там, в подсознании кто-то заговорил: «Прекрати, Йесон, ты не должен так поступать. Остановись… остановись… остановись…» - гулкое эхо внутреннего голоса разнеслось по всему телу. - Прошу тебя, не делай этого, - продолжал шепотом молить Реук. «Остановись Йесон, прекрати!» - говорил чей-то голос внутри. И зверь отступил. Он отпустил руки лежащего, покрытые слоем крови, слез с дрожащего тела и, соскочив с кровати, убежал в каком-то направлении. Куда – Реук не смотрел. Дрожь не прекращалась, раненная рука вновь болела, как и тогда – неделю назад. Зверь вновь смог показать, насколько он сильнее, быстрее его. Чувство обреченности вновь с головой накатило на Рё. Вся надежда, что так ярко маячила перед глазами на протяжении нескольких дней, всего за пару минут угасла, словно ее и вовсе не было. Брюнет, покоривший его своими глазами – был, есть и навсегда останется диким зверем, а ему, Реуку, остается ждать и терпеть когда тому, наконец, надоест играть со своей «овечкой», и он не решится ее убить. Не успел младший открыть глаза, как ночной кошмар вновь оказался рядом. Он наклонился над лежащим, но вместе того, что бы накинутся и закончить начатое – мягко поднял раненую руку к себе и начал смывать влажной тряпкой кровь с кисти руки. Его действия были очень плавными, и даже, можно сказать, чуточку нежными. Словно провинившийся ребенок – он старался исправить, загладить свою вину перед слабым, маленьким Реуком. Закончив с одной рукой – он принялся за другую. Когда обе были чистыми от крови – он взял кусочек ткани и сделал попытку перевязать больную руку. Но ничего не получалось. Рё даже показалось, что в глазах зверя мелькнула доля отчаяния – такой сильный и властный, он не мог справиться с какой-то пустяковой задачей. Не выдержав, зверь забросил повязку подальше и просто укрыл Реука одеялом. Пришедший немного в себя парень, тихо прошептал: - Спасибо! Хоть это было и не первое произнесенное ним слово в клетке, но оно впервые выражало не только страх и отчаяние, но и нечто непонятное для зверя. Тот лишь в ответ, что-то тихо проскрипел, что в принципе было делом из вон выходящим. «Быть не может! Он мне ответил!» - в голове жертвы, хоть и не очень ярко, засветилась лампочка. Идея, пришедшая к нему столь неожиданно, немножко убавила страх. Все это время, что Вук находился в клетке – он ни разу не пытался заговорить со зверем. Все фразы сводились ко крикам о помощи, просьбой остановиться и тому подобному. Он боялся заговорить с ним, опасаясь вызвать нежелательную агрессию. Сейчас же, хоть это и было безумием, парень решил заговорить с ним: - Еммм… - протянул Рё, не зная с чего начинать, зверь же словно задержал дыхание, прислушиваясь к парню, - я тут подумал, мы ведь не знакомы, правда?! – зверь не двигался, а Вукки продолжил, - меня зову Реук, а тебя? – хоть он и не ожидал услышать что-то в ответ, но с боку оппонента не было никакой реакции, что чуточку расстраивало. - Твой друг Кюхен «попросил» меня помочь тебе. Он считает, что своим голосом я смогу тебя вылечить. Глупо, разве не так, - парень улыбнулся. – Мне бы очень хотелось тебе помочь, но если ты продолжишь на меня набрасываться – ничего не выйдет. Неужели тебе не хочется выйти из этой клетки, почувствовать нормальную землю под ногами, вдохнуть свежего воздуха, попасть в место, где много народу и насладится их обществом?! – Рё начал говорить быстрее, повышая с каждым словом интонацию. – Я вот пробыл здесь всего несколько дней и уже очень соскучился по дому! У тебя ведь тоже есть свой дом, разве нет? Зверь вслушивался в каждое слово, каждый звук, исходящий от его пленника, и словно находясь под гипнозом – смотрел в одну точку перед глазами. Ему хотелось выдавить какой-то звук из себя, но ничего не получалось, он как статуя сидел на краю кровати и просто слушал. Реук же продолжал тараторить: - У меня есть друг – Сонмин, он тоже музыкант. Мы вместе с ним выросли, он мне как брат. Я очень хочу его увидеть, ибо он единственный, кто у меня есть. В детстве мы часто вместе учились играть на фортепиано, и если бы не настоятельница и музыкальный инструмент, я не уверен, дожил бы я до сегодняшнего дня. Но знаешь… Реук не успел договорить – зверь поднялся с кровати и, отойдя на небольшое расстояние, начал издавать какие-то хриплые звуки, словно пытаясь выдавить из себя какое-то слово. И хотя у него не получалось, тот не сдавался. Парень был поражен рвением зверя сказать хоть что-то. Это означало, что его понимают, наверное. - Расслабься, глубоко вдохни и у тебя получится сказать то, что хочешь. Главное – не бойся. И зверь послушался – он успокоился и глубоко вдохнув – застыл, не двигаясь на несколько минут. Рё уже хотел было еще что-то сказать в помощь, как тишину нарушил бархатный, с небольшой хрипотцой голос: - Йе…сон, - тихо, по слогам прохрипел он. - Что-что? - переспросил Вукки. - Йесон, - более уверено произнес зверь и скрылся в темноте.