Венеция

Гет
PG-13
Завершён
28
автор
Размер:
9 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
28 Нравится 0 Отзывы 7 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Однажды, погожим летним утром, Паули понял, почему перед молодой командой с совершенно беспечным названием раскрываются все двери. Причина этого форменного безобразия обладала модельной фигурой, рыжими волосами и наглыми кошачьими глазищами. Более того, причина была скорее раздета, чем одета, не испытывала при этом ни капли смущения и целенаправленно цокала каблучками, сводя с ума всех мужчин, которым не повезло пройти мимо. Причину звали Нами, и это имя тоже было совершенно кошачьим, о чем Паули тут же и сообщил стоящему рядом Каку. Тот только улыбнулся, поправил кепку и пошел по своим делам, успев заметить, что: — Кошка явно к синьору Айсбергу идёт, — и скрылся за поворотом, словно воспользовался телепортацией — вот парень был, а теперь перед тобой только воздух. Но заместитель директора компании Галлей Ла намек понял и быстрым шагом понесся к кабинету начальства, дабы героически спасти его от аморальной девушки.

***

Всё совсем было не так страшно, как всегда кажется Паули. Да, ножки Нами были продемонстрированы всем желающим их увидеть: короткие бежевые шорты на таких же бежевых подтяжках этому способствовали. Нежные руки тоже были открыты, а обласканная солнцем кожа и волнующая мужские мысли грудь подчеркивались ярко-красной рубашкой. В общем, по мнению Паули, всё действительно было страшно. Зато сама Нами преследовала цель скорее практическую, чем теоретическую, ведь, если бы она хотела соблазнить этого Айсберга, то оделась бы совсем иначе. А тут она исключительно по деловому вопросу, ничего личного или пахнущего прибылью. Наоборот, одни расходы. Утешало лишь то, что они действительно необходимы и могут в последствии привести к настоящему большому кушу. Представив открывающиеся перспективы, Нами сразу преобразилась: взгляд потеплел, а улыбка стала более снисходительной. И даже стерве-секретарше этого Айсберга Намп ничего не сказала, хотя пара колкостей вертелась на языке. Ишь ты, «синьор Айсберг занят». Единственные мужчины, к делам которых Нами была готова прислушиваться — это её собственная команда. Да и при этом все они были в пожизненных долгах перед своей красавицей-накама. А тут «синьор Айсберг занят», тьфу. Нами простучала по двери и, не дожидаясь разрешения, вошла в кабинет, не слушая ледяного шипения фурии позади себя. Такое игнорирование могло сулить проблемы, но у них была сестрёнка Робин, поэтому мугиварам всё по плечу. И игнорирование всяких блондинок в том числе. Команда мугивар действительно была молодой и в Венецию на соревнования приехала в первый раз. Именно поэтому Нами, предпочитающая знать обо всех всё, упустила из виду, что Айсберг не располневший от денег дядька, откормленный старательной женой, а мужчина, подходящий под описание «очень даже ничего». Не то, чтобы это было плохо, но такие спортивные крепкие типы могли обладать отвратительным характером и считать, что мир крутится вокруг них. В этом были плюсы и минусы, но Нами всё равно предпочитала какого-нибудь неадекватного, но милого идиота, среди которых она провела кучу времени. Или же нормального делового человека — как тот же сэр Крокодайл, с которым могли бы сложиться нормальные деловые отношения, если бы у капитана в одном месте не заиграли бы принципы. Пока Нами приходила в себя и переваривала ситуацию, Айсберг оторвался от разглядывания чертежа будущего судна и уделил посетительнице все секунды своего драгоценного времени. Скажем так, часть пожеланий Нами оправдалась и сбылась: директор компании был личностью колоритной, из-за чего Нами почувствовала себя сразу уютнее, почти как дома. У гениального плотника были фиолетовые волосы, фиолетовая помада и красный пиджак в полосочку сверху рубашки, а рубашка поверх майки. Ляпота, а не зрелище. — Нма, чем могу быть полезен? — прервал молчание директор, очаровательно приподняв бровь. Одну. Нами проследила её плавный подъем, мысленно позавидовала и улыбнулась. Обычно от этой улыбки седели банкиры и продавцы магазинов, но Айсберг либо был крепким орешком, либо просто ещё не знал, с кем его свела судьба. Судьба коварно хихикала и раскладывала пасьянс. — Айсберг-сан, верно? — мурлыкнула Нами, и в несколько плавных шагов достигла комфортного расстояния — как раз, чтобы галантный мужчина мог поцеловать прекрасной леди руку. Айсберг целовать что-либо не торопился, неуловимым и спокойным движением свернул чертёж и встал в полный рост, оказавшись на голову выше Нами. Девушку это совершенно не смутило, она даже не стала дожидаться ответа на свой вопрос, взяв быка за рога. — Я менеджер команды «Мугивара» и у меня есть к вам просьба. Айсберг осторожно погладил мышонка, пищащего из нагрудного кармана, представил его гостье — очаровательное маленькое существо звали Тираннозавром — и предложил Нами занять мягкий кожаный стул, мол, в ногах правды нет. Нами была с этим абсолютно согласна, поэтому расположилась со всеми удобствами, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, покачивая в такт мыслям красной босоножкой. Разговор обещал быть долгим.

***

А Паули был преисполнен решимости не дать аморальной девушке навредить своей аморальностью синьору Айсбергу. Для этого заместитель директора прибавил шагу и начал составлять план, включающий в себя десять пунктов. Вся десятка была посвящена тому, как убедить Калифу пропустить его к шефу. Но, увы, все увещевания разбивались вдребезги об «это сексуальное домогательство», «синьор Айсберг занят» и ледяной взгляд. Умудрившись пропустить нежданную посетительницу, Калифа явно решила отыграться на человеке, который не мог ей ничего за это сделать. И моральный облик шефа её явно интересовал в последнюю очередь. Пройти мимо Калифы всегда было трудно, можно даже сказать, почти невозможно. За глаза её даже называли личным Цербером шефа. В итоге Паули пришлось отступить для перегруппировки войск и разработки нового плана. Время же летело, словно издеваясь над блюстителем нравственности, и Паули заторопился: мало ли, какие ужасы происходят за неприступной дверью в кабинет директора. Решение проблемы буквально пролетело мимо, но Паули в последний момент смог сграбастать его в костеломные объятия и закрыть рот широкой ладонью. Каку покорно молчал, одним взглядом показывая свою жажду объяснений. Взгляд этот был хуже, чем у Калифы, потому что Каку был хорошим парнем, и напрягать его совсем не хотелось. Но дело пахло керосином, и выбора у заместителя директора не было. — Я не успел, — трагическим шепотом поделился Паули, и Каку дипломатично сделал вид, будто проникся всем ужасом ситуации. — Друг, мне нужна твоя помощь! После слова «друг» Каку не таял маслом на солнце, совсем нет. Но сразу становился чуть-чуть сговорчивее, и Паули поспешил ковать железо, пока горячо. План был прост, как и всё гениальное, с поправкой на то, что отвлечь Калифу мог только шеф, да и то через раз. Каку же действовал гораздо изящнее, просто пользуясь случаем и проходя незамеченным. Именно на это ставил Паули. Да ещё и ситуация внештатного характера создалась сама собой — пришли клиенты, отказывающиеся платить. Такое безобразие случалось редко и вызывало брезгливый ажиотаж, но даже Калифа приходила проследить за воспитательной беседой. Каку же пропускал всё развлечение и редкую возможность размять кости в стенах компании и без спарринга с товарищами, но делать было нечего и, дождавшись, когда Калифа покинет свой пост, плотник вошел в заветный кабинет. Нами и Айсберг сидели за небольшим журнальным столиком и о чем-то переговаривались, не забывая посматривать в свои карты. Шеф задумчиво ел свою знаменитую помаду — расклад явно не складывался в его пользу. Кошка же была весела и добродушна, она помахивала карточным веером и выглядела так, что от неё хотелось удрать. Каку закономерно удивился происходящему, даже разделив опасения Паули, но надеялся, что по его лицу это не сильно заметно. — Эм, синьор Айсберг, — попытался привлечь к себе внимания Каку, и на него через секунду подняли грустные синие глаза. Этот взгляд смог бы растрогать всех: от сурового вояки до старушки старой закалки, но у Рыжей Ведьмы — новое прозвище родилось сразу же — явно был иммунитет. — Нма, Каку, — медленно проговорил Айсберг, задумчиво поглаживая пальчиком Тираннозавра. Нами, в отличие от многих других посетительниц, смотрела на это действие с умилением и снисхождением, не торопясь визжать и выбегать из кабинета на первой космической. "— А жаль", — подумалось Каку, но вслух тот, разумеется, ничего не сказал. — Найди, будь добр, Паули, у нас есть заказ.

***

Что делать, если у кошки уже есть дом, куда она может вернуться, нагулявшись под солнцем? Сманить, заменить, показать, что у тебя лучше. Как вариант. Солнце пекло макушку и плечи, и рыжие волосы Нами золотились под лучами светила. От этой кошки веяло морским бризом, свободой, весёлым мандариновым духом — от этой кошки кружилась голова и портилось зрение, размывая всё вокруг, кроме гибкого манящего силуэта. Остаётся лишь прикрыть глаза, абстрагироваться от летящей походки и лукавого взгляда. А Нами всё равно. Она смотрит на наручные часы, недовольно прикусывает нижнюю губу и пытается до кого-то дозвониться. За естественным летним обаянием рыжей прячется волнение, и это придаёт образу терпкости, взрослой коварности и, при этом, подкупающей простоты. Смертельная, термоядерная смесь для того, кто сможет её распробовать. Как наркотик, с которого не слезть. Вскоре к причалу пришвартовался катер, и молодой загорелый мужчина с дредами приветливо махнул рукой. Он помог Нами «подняться на борт», поздоровался с плотниками и встал за штурвал, не прекращая болтать ни на секунду. Менеджер явно чувствовала себя комфортно с этим человеком, это было видно по самым мельчайшим деталям, которые по отдельности не заметны, зато внимательному взгляду раскрывают всю полноту картины. — Наша яхта, — тем временем тараторил Усопп с искреннем восхищением в голосе, — самая лучшая! Мы на ней столько всего прошли, что и не перескажешь за один раз. А зовут её Мерри… И так всё время, с момента отплытия и до самого порта. Такая любовь к «морскому коню» подкупала, и мужчины не могли не улыбаться. Все они были уверены, что подлатать перед соревнованием яхту, о которой отзывались с такой искренней теплотой и любовью, будет не трудно. Тем более, для них: не даром компания Галлей Ла считается профессионалом в своей области, а её плотники востребованы по всему миру. Яхта действительно отличалась от других своих товарок. Она была относительно небольшой, подлатанной не самой умелой, но ласковой рукой, но наиболее яркие её детали — это парус с черепом в соломенной шляпе и рисунок барашка по левому борту. Барашек был милый и добрый, и его почему-то хотелось погладить рукой между рогов. — Вот мы и приплыли, — радостно и взволнованно подтвердил Усопп, выскакивая на берег и помогая Нами выбраться из катера. Следом встали на твердую землю Айсберг и Паули, а Каку умудрился оказаться рядом с яхтой самым первым: он уже обходил судно вдоль левого борта, что-то ласково говоря себе под нос, а Мерри словно ластился, подставлялся под теплую и крепкую ладонь плотника. Усопп поторопился принять участие в осмотре. — Позвольте вас пригласить, — в голосе Кошки было иронии пополам с добрым кокетством, а в её небрежном взмахе рукой — приглашение. И если учесть, что они ради этого сюда и приплыли, то отказываться было глупо. Когда вступаешь на борт, то словно оказываешься в другом мире, и уже не важно, лодка ли это, яхта, субмарина или пароход. Как только ты облокотишься на борт или посмотришь в иллюминатор, то эту грань увидишь очень отчётливо — она словно переливается ярким цветом, даже запах кажется другим, дерзким и манящим, обещающим. На палубе Мерри Го спал мужчина в обнимку с катанами, и когда гости прошли мимо, он лениво приоткрыл левый глаз и молча смотрел им в спину, пока не удостоверился в чем-то, известном только ему одному. Потом внимательный взгляд пропал, и дышать стало чуточку легче. — Страшный парень, — хохотнул Паули. И Нами согласно хмыкнула, мол, то ли ещё будет. — Это Ророноа Зоро. Наш мечник и первый член команды, не считая капитана. — Мечник на яхте? — словно сам у себя спросил заместитель директора, не забывая осматривать палубу. Судя по приглушенным голосам внизу, Каку и Усопп уже добрались до внутренних помещений. — У нас вообще своеобразная команда, — предупредила Нами, и её улыбка пообещала незабываемое знакомство. На камбузе, небольшом, но достойном самых элитных судов, над огромной кастрюлей стоял высокий худой мужчина, а прямо за ним с жалобной моськой прыгал чернявый подросток, через раз получающий ложкой по лбу, но с упрямством, достойным лучшего применения, пытающийся добиться своего. — Ну Санджи, ну кууушать, — заныл подросток, но безжалостный кок накрыл кастрюлю крышкой, явно не собираясь оттуда ничего доставать даже ради голодного ребёнка — визуально мальчишка с трудом тянул на восемнадцать. Правда, как оказалось, жалость у кока тоже присутствовала, поэтому в руки тут же повеселевшего парня была впихнута тарелка с бутербродами. Казалось, счастливее человека трудно представить, но нет, Санджи в этом опередил мальчишку, буквально расцветая, когда увидел вошедшую Нами. Та привычно приняла все комплименты, апельсиновый коктейль и очаровательные изящные пирожные и убрала короткую рыжую прядку за ушко. — Яхта в полном вашем распоряжении, синьоры. Если будут вопросы, лучше обращаться к Усоппу, он о Мерри знает больше всех нас. Слова были приняты к сведению. Для осмотра и принятия решения хватило бы нескольких часов, но, если присмотреться, уже были видны «заплаты», попытки держать корабль в хорошем состоянии. Словно до этого у команды не было возможности показать свою яхту другим мастерам корабельного дела. Айсберг и Паули ещё раз прошлись по верхней палубе, проверили все нюансы, и с каждым разом на их лицах появлялась тень — судну предстоит солидный ремонт. Но это не так важно, они управятся к началу соревнования, если не будет таких же капитальных проблем внутри яхты. И хотелось бы надеяться, но в душе было тоскливо. Встреча с Каку произошла неожиданно — нос к носу — что было совсем не похоже на всегда внимательно парня. Плохое предчувствие себя оправдало. И, судя по всё ещё улыбающемуся Усоппу, идущему сзади, он ещё не был в курсе. Как, естественно, и другие члены команды. Относись они к Мерри, как другие современные люди, то всё было бы гораздо проще, но мугивары были романтиками и, судя по всему, считали яхту своим товарищем. Накама, кажется. Сказать им правду будет опытом новым и неприятным. На камбузе к концу осмотра — а стрелки на часах уже перешли рубеж в 16:00 — появились и другие люди: светлый мальчишка с добрым лицом и темноволосая женщина с отстраненным взглядом и загадочной улыбкой. Они пили вместе с остальными чай, ели печенье, переговаривались все в один голос, и даже леший не разберёт, кто что в этом гаме сказал. Но команда была довольна, ребята улыбались, и от этого возникало ощущение уюта. — Йо, Усопп, — вскинул руку мальчишка, улыбаясь во все зубы. Потом с любопытством посмотрел на плотников, по-птичьи наклонил голову к левому плечу и поинтересовался. — Ну, и как там Мерри? Остальные примолкли и с любопытством приготовились слушать вердикт, а Нами с обречённостью покосилась на стоящие в углу чёрные чемоданы. Каку, как человек, отвечающий за осмотр самых главных участков судна, начал первым. Прокашлявшись, он ровным, непривычно безэмоциональным голосом проговорил: — Мне очень жаль, но ремонт яхты не возможен.

***

Никто из них не мог бы сказать точно, когда один путь разветвился, образуя вместо одной дороги — семь. Просто проблемы навалились на команду одним огромным грузом, не дав места для совместного маневра, и ребятам пришлось прыгать в разные стороны. В Венеции шёл дождь, грозящий перерасти в беспощадный ливень, затапливающий всё вокруг. Нами, которую эмоции завели в сердце исторического города, сидела на верхней ступеньке собора и безразличным, пустым взглядом наблюдала, как медленно и неизбежно поднимается уровень воды, «съедая» новую ступеньку и приближаясь к следующей с упорством голодного Луффи. Мысль о капитане оказалась лишней, от неё сжалось сердце, и по щекам скатились слёзы, смешиваясь с небесной водой и добавляя сил приливу. Часы на колокольне Сан-Марко отбили начало двадцатого часа, и этот звон отозвался в голове назойливым неприятным гулом — так утром звонит будильник после весело проведённой ночи. Нами поморщилась, поёжилась от холода и обхватила себя руками, но, увы. Сейчас хотелось разделённого на двоих одиночества, разговора без слов, сильных рук без подтекста. Хотелось, как всегда, слишком многого, и единственным мужчиной, готовым разделить с девушкой вечер, оставался проливной дождь. С ним можно почувствовать себя самой прекрасной из ночных бабочек, ведь он дарит мнимое чувство покоя и одиночества, забирая себе твою красоту, твоё тепло. Мрамор ступеней плакал от боли — капли стали особенно крупными и безжалостными — и смеялся над одиночеством той, что ещё утром являлась воплощением свободы и солнца, а теперь сидела на нём и смотрела на своё мутное отражение. Ирония судьбы. Мысли о накама вяло вспыхивали и также вяло гасли, ворочаясь, пытаясь исчезнуть из подсознания. Волнение царапало горло изнутри, а что-то чёрное, бесконечное ворочалось в грудной клетке. — Поздравляю, подруга, — сама себе с горечью сказала Нами, и её голос, растерявший своё очарование, резал слух с остротой булатного кинжала, — у тебя соревнования на носу, а ты тут воспаление лёгких подхватываешь. Целенаправленно. Ломкий смех отразился от воды, приглушился падающими каплями. Нами зарылась пальцами в свои короткие, намокшие, потемневшие волосы, из которых сам собой пропал весь солнечный блеск, даже лисьей рыжины не осталось. Холод душил, сжимал тело, но силы уже пропали, исчезли, растворились под накалом эмоций, и сил подняться не было. Да и куда ей было идти: пусть менеджер и была мокрой до нитки, но вода внизу — ледяная. Веки тяжелели, хотелось спать — естественная реакция организма на переохлаждение. Нами широко зевнула, последние эмоции и силы ушли вместе с воздухом, и Кошка невольно завалилась на бок. Бьющееся в лихорадке подсознание выдало странные ощущения: тепло, спокойствие, ласку. Девушка из последних сил открыла глаза, но всё расплывалось, сливалось, а тепло осталось. Странно. А Айсберг с не читаемым выражением на лице смотрел на прикорнувшую больным сном Нами: Кошка облокотилась о его ноги, прижалась виском к бедру и жалась всё ближе в поисках обычного человеческого тепла. Легкая одежда облепила стройное тело, красная рубашка потемнела до цвета настоящей и совсем неяркой крови, и вся открывшаяся картина была бы очень эротичной, но не в этой ситуации. А сама девушка словно пушинка, держать её, прижимая к груди, совсем просто. Зонт, конечно, пришлось убрать, но он и был бесполезным. Покачивающаяся на воде небольшая лодчонка — даже не гондола — спокойно делала своё дело, чуть-чуть просев под весом двоих людей, а место, куда Айсберг собирался привести мокрую Кошку, было просто ближе, чем яхта мугивар. Только и всего.

***

Тепло окутывало приятным коконом со всех сторон, баюкало и нежило, глаза открывать совсем не хотелось. Казалось, что если сменить темноту на яркую картинку, то всё закончится. Но отказать себе в удовольствии, потянуться всем телом, улыбнуться — не было никакой возможности. Под собой Кошка ощущала удобную кровать, под головой — подушку, на теле — приятный на ощупь, совсем не колючий плед, под которым так здорово свернуться калачиком, пряча холодные розовые пяточки. Хорошо. Глаза всё-таки пришлось открыть. Кошка хорошо помнила, что сон её забрал на мраморных ступенях, но никак не в квартире. Кровать оказалась диваном, подушка — подушкой, а плед был синим и с красивым рисунком уплывающего в ночь корабля. "— Пиратского", — невольно подумалось Нами, и она придирчиво огляделась по сторонам. Комната оказалась достаточно большой, явно приспособленной для отдыха за книгой и чашкой чая. Вдоль стен возвышались гиганты-стеллажи, заставленные цветными рядами фолиантов, был рабочий стол с удобным, не вертящимся вокруг своей оси стулом. "— Кабинет", — догадалась Нами, борясь с желанием посмотреть на содержимое письменного стола. Там наверняка лежало что-то не самое ценное, но интересное — уж точно. Любопытство победило тепло и сонливость. Ловкое, гибкое тело слитным движением словно перетекло в новое положение, и вот она уже стояла, готовая к неслышным шагам. Менеджер даже смогла сделать один, но перед глазами стало темно, ноги подкосились, и Нами беззвучным кулем свалилась на ковер. До этого вроде как светлый разум приказал долго жить, Кошка глухо застонала, и шум чужих шагов показался звоном того самого колокола часовни Сан-Марко. Айсберг не топал, просто когда человек прижимается к полу ухом в таком состоянии, он спутает и прыжки воробья со слоновыми шагами. Если бы плотник не был Айсбергом, то обязательно закатил бы глаза и вздохнул. А так только поставил поднос на незамеченный ранее прикроватный столик, поднял Нами на руки, поцеловал в рыжую макушку и вновь устроил уж больно активную девицу на диване, взбил ей подушку и укутал пледом. Кошка была горячая, с бледным лицом и стеклянными больными глазами. Громкий чих разбил уютную тишину. — Будьте здоровы, синьорина Нами, — тут же отозвался Айсберг, положив на лоб девушки влажное полотенце. Мужчина был переодет в домашнюю одежду, его фирменная помада была стёрта, и будь Нами в форме, она бы оценила домашний и уютный вид мужчины. Сейчас менеджера мугивар интересовал только приятный холод на своём лбу и щемящее чувство заботы. Фактически, желание разделить с кем-то одиночество, уютно молчать с привлекательным надежным мужчиной исполнилось. Если отбросить риски, то ради этого стоило заболеть. Бульон был горячий, но вместо того, чтобы обжечь, он, наоборот, прокатился по телу жаркой волной и убрал непривычное и неприятное ощущение, будто внутренности сковали мрамором — как тот, из которого были сделаны ступени. Нами передёрнула плечами и благодарно улыбнулась. Её руки подрагивали, организм отказывался принимать еду, голова была тяжёлой, а перед глазами расплывалось, клоня в сон. Но взгляд — тёплый и мягкий, внимательный — ей запомнился, и это воспоминание всю ночь навевало счастливые сны. Сны, в которых она особенная.

***

Вода, словно впитавшая в себя солнечные лучи, серебрилась и слепила глаза всех тех, кто не позаботился о солнечных очках заранее или не купил в последний момент. Громкие голоса болельщиков создавали однородный гул, к которому быстро привыкаешь, но после которого тишина режет уши. Громче всех же голосил комментатор, чья речь сливалась в непередаваемую какофонию из-за своей скорости, и дай Святая Дева, чтобы хоть половина итальянцев разобрала хоть что-то. Айсберг в очередной раз перехватил подпрыгнувшего у него на коленях Чоппера, который был мальчиком очаровательным и послушным, но уж очень эмоциональным. Сидящая по левую руку Калифа явно испытывала удивительную смесь из недоумения и умиления, а сидящий справа Паули демонстративно смотрел в другую сторону. Удивительно, как эта парочка оказалась солидарна, как дело коснулось детей. » — А вот Нами их любит», — отстранено подумал Айсберг, покорно заглядывая в бинокль, который ему настоятельно протягивал Чоппер. В него уже нельзя было разглядеть каждого участника отдельно, но небольшая и маневренная Санни Го была видна прекрасно. Яхта, выкрашенная в обаятельные ярко-желто-оранжево-красно-коричневые цвета, упрямо опережала своих соперников, настигая упрямца Гаспарде, которого, по скромному мнению Айсберга, давно уже ждёт камера в Карчери (тюрьма в Венеции). В победе мугивар мужчина не сомневался, если только их противник не пойдёт на жульничество. Но ведь в этом случае у них есть Нико Робин, верно? — Какая страстная борьба! — взорвался комментатор, и трибуны подхватили его восторг. — Победитель прошлого года Адмирал Гаспарде сегодня оказался явным НЕ фаворитом сегодняшней регаты! Трибуны яростно болеют за новичков из Японии, и это не смотря на то, что они представляют другую страну! Удивительно! Никогда не видел ничего подобного! Айсберг был очень удивлён, что этот забавный парнишка, Монки Ди Луффи, добрался до Фрэнки раньше него. Всё-таки прибежище клана ещё надо было поискать. Оно, вроде как, было на виду, но попасть внутрь мог не каждый. Всё-таки, Фрэнки был гением, пусть и достаточно разрушительным по натуре. Странно, что его до сих пор не прибрала к рукам оборонка. А вот теперь гений и мастер на все свои огромные ручищи со всей своей братией орал на трибунах, поддерживая мугивар. Вокруг них уже собрался народ, под руководством Катти Флама и Квадратных Сестричек скандирующий только что придуманные забавные кричалки, совершенно не беспокоясь о том, что мугивары их не слышат. Зато Чоппер был очень доволен, и, если бы Фрэнки занял место поближе, Айсберг с удовольствием отпустил бы мальчишку к нему. Но плотник был слишком далеко, а мальчика просто затопчут взбудораженные болельщики. — Они все как с цепи сорвались, — недовольно проворчал Паули, и Айсбергу пришлось согласиться. Трибуны давно так старательно не ревели. — Ничего не понимаю, это же регата, а не петушиные бои. — Я слышала, что этот Монки бросил Гаспарде вызов в Морском Котике, — поправила очки Калифа. — Из-за этого народу больше, чем обычно. Да и с этим пройдохой Шураей он каким-то образом поладил, и рыжий устроил им грандиозную пиар компанию. — Луффи знает, о чём говорит, — вдруг вмешался Чоппер, сияя восхищённой улыбкой. Он явно прослушал вторую часть речи Калифы, зацепившись только за первые слова. — У Гаспарде нет накама, поэтому он проиграет. Айсбергу осталось только погладить мальчика по кудряшкам и аккуратно перехватить палочку с остатками сладкой ваты, потому что Чоппер довольно заорал вместе со всеми, вскочив на ноги. Мугивары выиграли.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.