Бабочки

Джен
G
Завершён
119
автор
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
119 Нравится 13 Отзывы 24 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
От этого лета не приходилось ждать ничего хорошего. Казалось, что оно пройдёт в бетонно-стеклянной тюремной камере базы «Мстителей», утонет в безмолвии одиночества, переходящего в тихое сумасшествие. Лето должно было стать страшным и тягучим, наполниться своей и чужой болью до краёв — так считала Ванда, когда начинался июнь, и солнечный свет слепил её по утрам в белой по-больничному, неуютной и пустой комнате. Но вышло совсем иначе.

***

Тишина может быть благостной, думает Ванда, устроившись в уютном соломенном кресле-качалке, вытащенном на крыльцо фермы Бартонов. Пальцы с коротко остриженными ногтями, без колец, крепко обнимают смешную кружку с нарисованными мультяшными бурундучками-спасателями. Эта кружка уже две недели считается собственностью Ванды — её девушке по-джентльменски подарил Купер. Запах терпкого алого имбирного чая смешивается с ароматом свежескошенной травы и лесной земляники, собранной на опушке, и Ванда вдыхает душистый воздух полной грудью. Он всё ещё тёплый — июль такой жаркий и безветреный, что даже к ночи темнота не успевает остыть. Под высоким небом, таким звёздным, какого уже не увидеть в городах, всё кажется проще. Если и есть анестезия для душевных ран, то вот она — призрачное стрекотание сверчков, мягкий лунный свет, тёплая июльская ночь в доме, полном любви. Наверное, это особенно важно для человека, который не так давно думал, что любить ему больше некого. Ванда делает глоток чая и ставит кружку на столик. Наклоняется вперёд, ставя локти на голые загорелые коленки, и вглядывается в небо, по-девчоночьи пытаясь высмотреть падающую звезду и успеть загадать желание. Она давно уже знает, что это глупое и бесполезное суеверие, но сегодняшний день, наполненный счастливыми воспоминаниями, всё ещё не отпускает. Сегодня Вандой безраздельно владела маленькая Лила Бартон, которой было интересно, во что играли девочки в Соковии. Ванду этот вопрос за завтраком застал врасплох. Она не сразу достала из глубин своей памяти яркие обрывки беззаботных детских воспоминаний, а теперь не могла перестать любоваться собранной из них картинкой. Сразу после завтрака они вдвоём сели рисовать бумажную куклу и одёжки для неё, и засыпали всё кругом опилками цветных карандашей и обрезками бумаги; потом закапывали, накрывая стёклышками, в саду «секретики» с бусинками, фантиками, камушками и фигурками из «Киндер-сюрприза»; а к вечеру девочки пошли на преступление — стащили из сарая новенький кирпич, разбили его и рыжими обломками начертили на ровном асфальте у гаража «классики». У Лилы были мелки, и можно было обойтись без таких жертв, но Ванде хотелось сделать всё как в детстве. А соковийские девочки обычно находили на улице кусочек кирпича, берегли мелки для рисунков на асфальте. Для Лилы всё это в новинку — у неё много игрушек, какие не снились маленькой Ванде Максимофф, но совсем нет подруг-ровесниц. К вечеру Лила узнала от Ванды о том, что если спать на новом месте, непременно приснится жених, и после этого с самым серьёзным видом ушла спать на кровать Ванды. Никто даже не возражал — все только посмеялись, особенно Купер. Когда речь заходит о всяких девчоночьих глупостях, так делают все старшие братья, и неважно, на сколько они тебя старше — на два года или на двенадцать минут. Вспомнив о том, как Лила тащила в комнату к Ванде длинноухого плюшевого зайца и своё одеяло, девушка на миг жалеет о том, что совсем не помнит, что ей снилось в первую ночь в доме семьи Бартон. Тогда она слишком нервничала, чтобы запоминать свои сны и думать о наивных приметах — ей казалось, что она будет здесь чужой и неуместной. Но вышло совсем не так, и сожаление сменяется мыслью о том, что надо завтра обязательно сходить и посмотреть с Лилой все сегодняшние «секретики».

***

У Ванды разбита и косо заклеена пластырем левая коленка — позавчера Купер узнал, что она не умеет кататься на велосипеде, и очень возмутился. Девушка сопротивлялась, когда мальчик вытаскивал из гаража свой и мамин велосипеды, но под напором Бартона-младшего всё же сдалась. Купер оказался упорным, но жестоким педагогом, весь в отца: Ванда никак не могла удержать равновесие с непривычки, и дважды упала вместе с велосипедом. Мальчишка не сдавался, говорил ей знакомым тоном, что всё непременно получится, и сам заклеил расквашенную коленку предусмотрительно захваченным пластырем. К вечеру Ванда уже держалась в седле, и они смогли проехаться по всей округе. Купер показал ей лошадиную ферму неподалёку, свою школу и озеро. Он ужасно самостоятельный и непоседливый, и очень рад тому, что с Вандой его отпускают погулять подальше. Купер старается быть с ней настоящим мужчиной, но желание иметь сообщника побеждает, и за эти две недели Ванда вспоминает, как лазить по деревьям, ловить лягушек в банку и делать рогатки. Правда, Клинт их творения нещадно раскритиковал и не поленился сделать свою. По дальнобойности она превосходила и рогатку Купера, и рогатку Ванды, за что оба на него почти что обиделись и сказали, что профессионалы не должны состязаться с любителями. Ещё Купер пытался привлечь её к ловле бабочек, но Ванда отказалась. Он не знал, что если даже не убивать бабочку, а поймать её и аккуратно взять за крылышко, чтобы рассмотреть, она больше никогда не взлетит и всё равно погибнет. Бабочки слишком нежные, объяснила девушка, и их легко обидеть или случайно убить. На следующее утро Ванда обнаружила сачок Купера в мусорке сломанным пополам. Ванда улыбается, думая об этом. Снимает затасканные кеды, наступая по очереди на пятки, и забирается в кресло-качалку с ногами. В темноте за пределами крыльца не видно ничего, кроме звёзд. Девушка сама сейчас похожа на сорванца — растрёпанная, загорелая, в коротких шортиках, дешёвой майке, старой клетчатой рубашке Лоры, которая стала тесна в груди хозяйке и была подарена Ванде, и бейсболке «Лос-Анджелес Доджерз», тоже чужой, забытой на ферме у Клинта. Максимофф носит её козырьком назад, снимая только на ночь. Говорит, что так голову не печёт. У Ванды толком нет своих вещей, и поэтому она невольно обрастает подарками. Поначалу девушка стеснялась, но потом заметила, что и чай из подаренной кружки, и рубашка согревают лучше, чем могли бы.

***

Когда Клинт почти втащил девушку в свой дом и Ванда впервые увидела Лору, она почему-то решила, что та должна её невзлюбить. Должно быть, сработал нормальный бытовой стереотип — ни одна жена не отнесётся хорошо к незнакомой девушке, приведённой мужем. Но Лора Бартон оказалась другой, любящей и понимающей. Клинт сказал, что Ванде нужно отдохнуть, причём сделать это подальше от базы — и Лора приняла это легко. С ней очень уютно и светло. Ванда смотрит на Лору и вспоминает фильм про Бенджамина Баттона, финал с рассуждениями о том, что каждый человек рождается для определённой роли, и фразу «Некоторые — матери». Ей совсем не сложно управляться с тремя детьми, готовить еду, стирать, убираться, хотя многие современные женщины считают это тяжкой повинностью. Ванда не может взять в толк, как Лора может так спокойно принимать постоянный риск, который сопровождает Клинта, ходит тенью за его спиной, пусть и прекрасно чувствует, каково это — увидеть смысл своей жизни в любви к отчаянному супергерою. В первые дни Ванда стеснялась её, но Лора сама пошла навстречу. Девушка даже не поняла, в какой момент они стали вместе готовить обеды и засиживаться на кухне с чисто женскими разговорами. Ванда помогает Лоре по хозяйству всем, чем может, и выкраивает для неё лишние часы сна, такие ценные, когда на руках маленький ребёнок. Девушка даже учится сама пеленать и укачивать Натаниэля Пьетро, и в послеобеденные часы вывозит коляску на крыльцо, сидит рядом с ним, читая вслух сказки. Ванда совсем не уверена, что он её понимает, но рядом с ней малыш спокоен и доволен, и постоянно тянет к ней ручки. Клинт и Лора шутят, что его первым словом будет не «мама» или «папа», а непременно «Ванда». Когда она обнимает его, прижимает к груди, то думает: Пьетро был бы рад и горд знать, что в его честь назвали ребёнка. Он наверняка и так не жалел, закрывая собой Клинта, но теперь был бы уверен — жертва не напрасна. Трое детей не потеряли отца. Если память жива, продолжает жить и человек. Так сказала однажды осиротевшим близнецам бабушка-соседка. Пьетро продолжает жить. Тихо покачиваясь в кресле, Ванда допивает чай. Она думает о семье Бартон и ловит себя на мысли, что не чувствует себя в ней чужой и не такой, как все. Ей кажется, что Клинт — её любимый дядя, который просто слишком далеко жил все эти годы и не знал, что племянники осиротели. Посторонний человек не может так легко принять в дом и в семью такую, как Ванда. И любить их легко и приятно. От этого в душе появляются новые силы, которые помогают Ванде не сойти с ума. Её сердце перестало биться в Соковии от безумной боли — так ей казалось. Но на базе «Мстителей» она почувствовала, что сердце всё ещё бьётся, а здесь, в уединённом доме на краю леса, стала утихать боль. Клинт понял, каково ей там, на базе. Среди тех, кто одинок и наполнен тяжёлыми мыслями. Там не счастлив никто — каждый из «Мстителей» как бабочка, которую тронули за крыло. Кажется со стороны целым, но никогда уже не взлетит, не сможет беззаботно порхать. Здесь же Ванда ощущает счастье. Ей кажется, что это счастье — и её собственное тоже, и она учится улыбаться и любить заново.

***

Тишину летней ночи нарушает скрип. Темноту рассеивает жёлтый свет. Клинт выходит на крыльцо, выносит яркую лампу и книжку. Садится в соседнее кресло. — Все спят, — сообщает он вполголоса, хотя для Ванды это не новость. Она и так знает, что все спят, и дети смотрят чудесные сказочные сны. Они видят их уже две недели каждую ночь, и Ванда старается, чтобы они были разными. Это совсем несложно — подарить немного волшебства тому, кто делает тебя живым и счастливым. — И ты бы ложился, — улыбается Ванда. На свет лампы слетаются бабочки. Бьются о горячее стекло, а потом перебираются выше, проскальзывают в щель светильника, обжигают крылышки и падают внутрь плафона. Улыбка Ванды тускнеет. Да, все они — как бабочки. Она сама тоже ничем от них не отличается. Видимо, потому ей всегда было так жалко тех, кто летит на яркий тёплый свет и обжигается. Но уберечься от этого невозможно — разве только молча биться в стекло. — Не хочу ещё. Я готовил мясо к барбекю, — Бартон, как обычно, потерял место, на котором закончил, и шелестит страницами. — Завтра приедут Стив и Нат. Им тоже надо отдохнуть. Ванда с грустным вздохом снимает бейсболку и кладёт её рядом с лампой. — Придётся её вернуть, — с деланным безразличием говорит девушка. Клинт отрывается от найденных с трудом строчек. Смотрит на бейсболку. На Ванду. Бабочки колотятся в стекло. — Думаю, он согласится отдать её тебе, — Бартон грустно улыбается. — Но тогда придётся начать болеть за «Лос-Анджелес Доджерз». — Я не разбираюсь в бейсболе, — признаётся Ванда. — Ну вот завтра и попросишь объяснить про бейсбол. Бартон ободряюще подмигивает, и Ванда без телепатии понимает — раскусил. — Почитай мне вслух, — просит она, чтобы перевести тему. — Это Достоевский, — предупреждает Клинт. — Там всё плохо. — Всё равно. Бартон соглашается. Его голос звучит в ночи выразительно и приятно — наверное, привык читать вслух детям. Ванда, сходив за двумя чашками чая, прикрывает глаза, надевает бейсболку козырьком вперёд и покачивается в кресле, думая о «секретиках» в саду и завтрашнем барбекю. Сквозь подступающую дремоту она случайно понимает, что роковую русскую женщину со странным именем Настасья Филипповна Клинт, вопреки описаниям автора, представляет рыжей, и сон надолго исчезает. «Бабочки», — вспоминает Ванда. На внутренней стороне век тает голубоглазый отпечаток отогнанного сна. Полночи они сидят на крыльце вдвоём. Клинт читает ей под стрекот сверчков, а Ванда, ловя каждое слово, тихо поводит пальцами на подлокотниках кресла. Бабочки летят на свет, бьются в стекло, и алые мерцающие блики не дают им прорваться внутрь плафона и обжечь крылья. Ванда так увлечена этим, что когда звезда наконец падает за чёрный ночной лес, она забывает загадать желание. Но впереди у неё ещё полтора месяца настоящего лета.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.