What is love?

— Что такое любовь? — мученически вздохнув, обратился к согруппникам Йошиатсу. Его голос слился с тихим шелестом скомканных бумажек, запущенных вокалистом в мусорную корзину. Вопрос привлек внимание только Юске, рухнувшего на стул после небольшой разминки перед лайвом, в то время как Томо и Такаши, прижавшись друг к другу, как замерзшие котята, сидели на диване, заткнув уши наушниками. Вот уже несколько дней гитарист не мог пройти уровень повышенной сложности в какой-то игре у себя на телефоне, и Томо услужливо согласился ему помочь, с хитрой улыбкой заикнувшись о том, что взамен Такаши выполнит одно им известное желание. — Странно слышать такой вопрос от поэта, — хмыкнул Юске, лениво разглядывая склонившегося над столиком с ручкой в руках вокалиста. Тот весь напрягся, усердно раздумывая над возникшей у него проблемой, лицо его было таким серьезным, каким бывало лишь, когда Йошиатсу отдавался написанию песен. Он словно свод законов составлял, тщательно продумывая каждую статью, а не подбирал строки своей будущей песни. — Я всего лишь человек, — нерадостно признал Йошиатсу, определенно удивив Юске до глубины души смелым заявлением о человеческой сущности поэтов. — Тогда ты тем более должен знать. Ты что, Йоши, никогда не влюблялся? В неверии похлопав глазами, Юске подвинул свой стул ближе к вокалисту и принялся изучать его внимательнее, то и дело заглядывая в смятые бумажки. При попытке развернуть одну из них, драммер получил по рукам. Надувшись, Йошиатсу подальше отодвинул не выброшенные по какой-то причине неудавшиеся творения. Освободив перед собой место, он сложил на столе руки и уронил на них голову, из-за чего ответ его прозвучал еще тише. — Достаточно сильные чувства посещали меня так давно, что я уже и не помню... — А как же то, что ты, что каждый из нас испытывает на сцене? Любовь к публике, к своему делу, к... — Нет, Юске, это не то, — оборвал возмущенного драммера Йошиатсу. — Меня интересует любовь между двумя лю... — Боже, да! Томо, ты мой герой! — а внезапный вопль Такаши, в свою очередь, оборвал объяснения вокалиста. Беседовавшие о любви одногруппники синхронно повернули головы в сторону дивана, где Томо только что, судя по всему, выиграл свое желание, пройдя непроходимый уровень. — Приятно слышать это вне постели, — усмехнулся довольный Томо, и тут же получил шутливый пинок по ноге. — ...дьми, — запоздало закончил свою речь Йошиатсу и, кивнув на парочку на диване, добавил: — Вот как у этих двоих. — Так у них и спроси. Предложение Юске было простым и гениальным, о чем Йошиатсу подумал не без сарказма. Свою любовь гитарист с басистом выражали постоянно, пользовались любой возможностью уединиться, пофлиртовать, продемонстрировать окружающим свои чувства, и Йошиатсу казалось, что об их отношениях он знает уже больше, чем о себе самом, но ответа на свой вопрос он в них не находил. Не видел он той любви, о которой желал узнать, — лишь постоянные заигрывания и ласки. Юске наверняка думал так же, но все-таки зачем-то сказал... — Эй, ребята, — окрикнул он согруппников, вынуждая их вытащить из ушей наушники, — покажите Йоши, что такое любовь. Томо с Такаши хватило нескольких секунд, чтобы пересилить удивление, после чего они одновременно и одинаково загадочно улыбнулись. — Это мы можем, — подмигнул Такаши, переведя взгляд с Юске на вокалиста, и повернулся к Томо, обхватывая двумя руками его шею и притягивая к себе. Басист охотно подался вперед, опуская свои большие ладони на бедра любовника и по-хозяйски запуская пальцы ему под шорты. Такаши никак не возразил, и уже через мгновение лицо Томо оказалось скрыто за фиолетовыми волосами гитариста. До слуха согруппников донеслись звуки чувственного поцелуя, что заставило Йошиатсу поежиться и отвернуться, не досмотрев. Не для него, не для песни на самом деле это делалось, а для того, чтобы в очередной раз повыпендриваться. Юске тоже не оценил представление, каким бы жарким и долгим оно ни было... — Разве любовь это обязательно физический контакт? — с вызовом спросил он, стоило Томо с Такаши отлипнуть друг от друга. Макияж оказался подпорчен незадолго до выхода на сцену, и его придется спешно подправить. — И правда, — подхватил Йошиатсу, — Томо точно так же тискал какого-то вокалиста с рыжими патлами неделю назад. У них тоже любовь? Он не знал, с чего вдруг его разум затмила злость и он бросил эти неприятные слова, которые могли навредить отношениям друзей. Того паренька Томо обнимал без страсти и охоты — всего лишь позировал для цушота. Но Йошиатсу надоели постоянные любовные сцены под носом, раздражающие и напоминающие о собственном одиночестве. Он знал, что неодобрительно посмотревший на него мягкий Юске разделяет его чувства и ликует в душе, глядя, как Такаши наконец-то отползает от своего — Йошиатсу все чаще казалось, что гитарист считал его именно "своим", а не "их" — басиста и обиженно уходит к зеркалу в полной тишине. Он лучше всех понимал, что выяснению отношений не место перед выходом на сцену, тем более надо было спасать макияж. А Йошиатсу все еще надо было понять, что такое любовь. Но сосредоточиться на своем вопросе получалось плохо под давлением убийственного взгляда басиста... * * * Несмотря на то, что на сцену музыканты вышли унылыми, не сумев скрыть настроение под масками образов, во время выступления с угрюмостью удалось распрощаться. Под конец лайва Такаши улыбался и скакал по сцене пуще всех, а Томо улыбался, наблюдая за ним. Возможно, обрати Йошиатсу на это внимание, он понял бы наконец, что такое любовь, но взор его был обращен в зал, а сердце окутывало чувство не совсем подходящее для его песни, но не менее сильное. То, о чем говорил в раздевалке Юске. Покидая сцену, музыканты опасались, как бы их бешено бьющиеся сердца не покинули грудную клетку раньше, чем они окажутся за кулисами. Разгоряченные, все красные, мокрые и бесконечно счастливые, мемберы завалились в гримерку, мечтая лишь рухнуть поскорее на ближайшую плоскую поверхность. — Сегодня пришло так много людей, — выхлебав полбутылки воды, первым заговорил Юске. На его слова все отреагировали одинаково — широкой усталой улыбкой. Забывшись, Такаши с Томо едва ли не в обнимку рухнули на диван. Но стоило радостному гитаристу повернуться к сидящему рядом, восстанавливающему дыхание парню, как улыбка на его губах завяла и взгляд вновь стал мрачным и отстраненным. Такаши быстро поднялся с места и прошествовал к Юске, отнимая у него бутылку. Наблюдая за этим, Йошиатсу неожиданно для себя расстроился. Ему не хотелось бы портить чудесный вечер этой ссорой, в которой он сам был виноват, и голову посетили мысли о том, чтобы извиниться и сказать правду, делиться которой гордый Томо не спешил. Но, потратив несколько минут на то, чтобы решиться, так ничего и не успел произнести, глубоко задумавшись над увиденным. Шумно вздохнув, отсидевшийся и пришедший в норму после сумасшествия на сцене, Томо попытался встать с дивана, чтобы, видимо, взяв пример с Юске и Такаши, тоже начать переодеваться. Но стоило ему подняться на ноги, как на всю гримерную раздалось его болезненное шипение. Причину оного Йошиатсу не знал. Судя по растерянности в обращенном на басиста взгляде, не знал и Юске. Но Такаши посмотрел на любимого с ожидаемым пониманием. Встретившись с ним взглядом, Томо резко отвернулся и, превозмогая боль, упрямо направился к своим вещам. Переодевались в тишине. Йошиатсу, сочтя неприличным наблюдать, как красавец Томо стаскивает с себя одежду, решил заняться тем же полезным делом, что и одногруппники, чувствуя, что дышать стало легче. Не смея нарушать напряженную тишину, он пытался отвлечь свои мысли от происходящего и стал прокручивать в голове начатые стихи, чтобы продолжить которые ему не хватало понимания глубоких чувств его влюбленного героя. Такаши, быстрее всех расправившись со сложным костюмом, полез в свою бездонную сумку и тихо шуршал ее содержимым, почти не отвлекая вокалиста. Тот обратил свое внимание на Такаши лишь тогда, когда тот скрылся за его спиной. Пожав плечами и натянув на голый торс футболку, Йошиатсу развернулся к злосчастному диванчику и немало удивился, обнаружив Томо сидящим на нем, а Такаши — опустившимся к его ногам. С совершенно беззлобным лицом тот аккуратно обхватил ногу басиста руками и положил на свое выставленное вперед колено. — Я же просил тебя не выходить на сцену босиком, хотя бы пока не заживут старые мозоли, — устало запричитал он, а Томо отвел взгляд в сторону и нежно улыбнулся одними уголками губ. Забыв об обиде или просто закрыв на нее глаза, Такаши бережно приклеивал к ранам Томо прямоугольники пластыря с изображенными на нем забавными драконами. Он делал это довольно умело, насколько можно быть умелым в наклеивании пластыря, и Йошиатсу сразу понял, что не впервые гитаристу доводилось ухаживать за ногами не берегущего себя любовника. — Ну все, герой, можешь бежать к своим рыжим мальчикам. Закончив, Такаши аккуратно поставил ногу Томо на пол и поднялся, любуясь проделанной работой. То ли просто избегая смотреть Томо в глаза. Но басиста такой расклад не устраивал, и бежать никуда он, само собой, не собирался. Все, что ему было надо, и так уже было рядом с ним. Схватив Такаши за руку прежде, чем тот отошел, Томо повалил его прямо на себя и, заключив в крепкие объятия, прошептал что-то на ухо. Судя по движению губ и ситуации, слова благодарности. Такаши надулся, но вырваться не попытался, и басист легонько поцеловал его в его алую скулу. — Такаши, ты же видел те фото... Никакие рыжие мальчики мне не нужны. Я, может быть, фиолетовый люблю. И хотя Томо говорил тихо, слова его были хорошо слышны и Йошиатсу с Юске, находившимся на другом конце комнаты. Возможно, потому что не только Такаши, затаив дыхание, вслушивался в них. Согруппники этой странной парочки были околдованы полной нежности, заботы и искренности сценой. Йошиатсу не мог не отметить, что таким мягким и открытым, как сейчас, обнимая Такаши, Томо он еще никогда не видел. Других тот никогда близко к себе не подпускал, а Такаши притянул к себе самостоятельно. — Сегодня ты будешь выполнять мое желание, а не наоборот, ясно? — сдаваясь, прощебетал Такаши, наконец-то обнимая Томо в ответ. Впервые, наблюдая за этой парочкой, Йошиатсу испытал не усталость, смешанную со злостью и завистью, а искреннюю радость за друзей. Спешно отвернувшись — не для того, чтобы позволить едва примирившейся парочке уединиться и не смущать своим любопытным взглядом, а для того, чтобы спрятать улыбку, с которой не смог бороться, — Йошиатсу спешно засобирал свои вещи. Юске повторил все его движения, точно так же умиленно улыбаясь и наверняка радуясь тому, что все разрешилось быстро и благополучно. Вряд ли эти двое могли долго находиться врознь и обижаться друг на друга. Тем более причина была такой пустяковой... В общем-то, ее даже не было, просто Йоши сглупил. И он обязательно за это извинится, но не сейчас. Сейчас надо было спешить домой, к блокноту и ароматному чаю. Кажется, он наконец-то понял, что такое любовь.