Часть 1
15 августа 2016 г. в 00:57
— Сколько мы здесь? Шестой год? Сидим под землей, не видим солнца. Как трусливые кроты.
Карлс был в ужасе. Он аккуратно промокнул лоб.
— Припасы кончаются. Все наши приборы, а-э-э, сломались. Показывают чушь. Да ты сам говорил.
Да, он говорил. И теперь жалел. Глядя на вдохновленное, разгоряченное лицо Сникерса — жалел.
— Не сломались, а. Их больше некому настроить, — Карлс справился с дрожью в голосе. — Поверь мне, снаружи не осталось ничего. Лишь ужас и разруха…
— Да хрень! Припасы кончаются. Все кончается. Я схожу туда, все проверю. Принесу вам еду.
— Сникерс! — вскрикнула Марта.
Обычно она не любила этого придурка, но услышанное даже ее заставило оторваться от читанной раз тридцать, вконец замусоленной книжонки.
— Что ты говоришь? Это шутка? Ты же знаешь, что, если ты уйдешь, пустить обратно мы тебя не сможем! Сник, это ад, ад!
Карлс продолжил упорно натачивать нож.
Это все из-за Хантера. Был тут один мужик. Сникерс слишком уважал его, считал чуть ли не отцом. И однажды этот тип ушел.
А ведь он очень упрямый, этот синеглазый юнец. Упертый. Безумные идеи, возникая в его голове, частенько становятся его смыслом.
— Дозорные порой слышат пение. Один и тот же мотив. И страшный, злой детский смех. Оттуда, из-за дверей. И это при том, что здесь стоит непробиваемая звукоизоляция, — понизила голос Марта, сделавшись тихой и очень серьезной.
Все опустили глаза.
— Я не виноват в их коллективных глюках, сорян. Видимо, плесень там особо ядреная.
Через три дня он ушел.
Боевой задор иссяк примерно перед дверьми. Слишком тяжелой стала сумка. Ноги подкосились.
Сникерс вдруг осознал.
И это осознание заставило его вздрогнуть. Мир прояснился.
— Я, — запнулся Сникерс, положив ладонь на створку.
«Я не хочу», — четко и ясно прозвучало у него в голове.
«Уже поздно», — ответил он сам себе. «Я. Прав. Я должен».
Сердце предательски ухнуло в пятки. Как робот, Сникерс вышел из дверей. Тяжелые створки начали со скрипом закрываться за спиной.
— Стойте, — шепнул он в ужасе, но не сделал и шага назад.
Оттуда, изнутри на него смотрели лица. Знакомые, родные. Потерянные навсегда.
Смотрели сосредоточенно и печально. Потом дверь закрылась.
В шлюзовом коридоре было очень тихо и немного пыльно. Сникерс медленно двинулся на противоположный конец.
Шлюзовый коридор…
Ему здесь не нравилось. Он представил, что останется навсегда между двумя дверьми, и побежал наружу.
Наружние двери совсем заржавели. Сникерс давил на них со всей силы, и в итоге буквально вылетел наружу.
В пыль.
Сияло закатное солнце. Даже оно было слишком ярким. Сникерс болезненно зажмурился и упал на землю, закричав.
Зря.
Новый, неотфильтрованный чужой воздух рванулся в легкие. Сник закашлялся. Голова почему-то закружилась, и он, измученный мгновенными впечатлениями, попытался оглянуться вокруг.
Скелеты.
Истлевшие давно останки облепили двери убежища. «Что за нахуй…»
Сникерс вытер слезящиеся глаза и упорно посмотрел куда-то в горизонт.
Пустые, унылые места. На самом деле удручающий пейзажик. Рыжие пыльные равнины, убитая растительность. И он.
Да, человеческая фигура! О, черт! Значит, правда, выжившие есть! Прямо здесь! А они ни о чем не знали!
Но как же больно смотреть! Сникерс чертыхнулся, зажмурился, а когда открыл глаза, неизвестный внезапно оказался уже совсем рядом.
— Фак, — ошарашенно высказался парень, но не двинулся. Отсюда он ясно различил, что это действительно нормальный человек.
— Как тебя зовут? — прикрикнул он, махнув рукой.
— Как тебя зовут, — отозвался незнакомец подозрительно.
— Сникерс!
— Сникерс? — с иронией повторил мужчина, подходя все ближе. Сникерс ухмыльнулся и встал на ноги. Глаза более-менее привыкли, и теперь он пытался рассмотреть человека получше.
— Стой, — с улыбкой сказал он, еще не зная, к чему это говорит. — Стой…
А потом он все же разглядел. Ужасающий, бессмысленный взгляд. Деформированную челюсть и длинный, облизывающий губы мерзкий язык.
— Стой, — пролепетал он, хватаясь за нож.
— Ты не человек.
И эта мысль поразила его в самую сущность. Второй раз за день, но намного сильнее. Пожалуй, вот где настал настоящий перелом картины мира. Тот момент, когда Сникерс понял, что розовые мечты умерли, и осталась лишь черная, жестокая реальность; реальность, где для него все кончено.
Тварь бросилась на него, и выходец из убежища, заорав, отчаянно воткнул в нее нож. Раздался визг, но Сникерс не остановился. Он толкнул мутанта наземь, наседая сверху, и стал остервенело, методично месить его лезвием до той степени, пока внутренности не смешались с плотью в противно пахнущую жижу.
— Ты не человек, — запыхавшись, рычал он. — Не человек…
Позже, ночью, он, испачканный чужой кровью, стучался в двери убежища. Кричал, сбил кулаки. Посадил голос, и провел ночь прямо так: привалившись к створкам совсем без сил.
«Здесь стоит непробиваемая звукоизоляция».
Точно.