автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
12 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
13 Нравится 2 Отзывы 3 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Он не помнил, как оказался в этом лесу, он вообще ничего не помнил, кроме каких-то обрывочных видений полных огня и крови. У него был меч. Кажется. Он кого-то ударил. Убил? А что было потом? Лаан Гэлломэ в огне. Он сбежал? Бросил их умирать? Или они уже были мертвы? Память отказывалась выдавать осмысленную картину, лишь мешанину боя, в котором он, кажется, принимал участие, а в мозгу билась лишь одна мысль «Почему?». Фьолло сел на землю с каким-то звериным стоном сжал руками виски, замер. И услышал шорох на краю поляны. Белая тварь, похожая на гончую, медленно вышла из-за деревьев, потянув носом воздух, и уставилась на него. В её взгляде не было ничего, кроме стремления настичь, остановить и разорвать добычу. А добычей был он, Фьолло. Меч! Но на поясе был только тяжелый охотничий нож. Эллеро медленно поднялся. Это конец? Он не умер там, умрет здесь, как все. Чем он лучше, в конце концов. Гончая оскалилась. Ну, уж нет! Не мысль даже, почти животное стремление выжить. Хочешь взять меня, тварь, так попробуй! Эллеро очень осторожно потянул нож из-за пояса, надеясь, что гончая этого не заметит. Тварь прыгнула. Быстро, слишком быстро, что бы хоть что-то успеть. Воздух выбило из легких мощным ударом, жаркое дыхание твари обдало лицо, оскаленная морда заслонила небо. Фьолло закричал, и одним, последним усилием всадил нож по рукоять прямо в раскрытую пасть, уже ощущая около горла клыки, вполне способные прокусить метал. Это длилось целую вечность, он всаживал клинок всё глубже, тварь сдавленно выла, на лицо лилась кровь и слюна, он тоже выл, потому что кричать не было сил. А потом внезапно все прекратилось. Туша придавила его к земле всей тяжестью, конвульсивно дернулась и затихла. Он с трудом выполз из-под мертвой гончей. Провел рукой по груди, все еще не веря, что цел и похоже, даже не ранен. На груди нащупал футляр с флейтой, достал. Хрупкий тростник раскололся, оставив в руках две половинки. Эллеро бессильно опустился на колени перед убитой тварью. Жив. Опять. Стер с лица чужую кровь, провел руками по волосам. Они тоже были в крови. Обернулся. И тут увидел их. Орки. Пятеро. Все с оружием. Стоят в противоположном конце поляны и смотрят на него. Эллеро молчал. Они тоже молчали. Один сделал шаг вперед, и эллеро наконец-то узнал его. Они встречались давно, в другой жизни, он приходил к ним вместе с Гарой, из какого-то упрямства желая понять, почему она так много отдает этому народу, называя его своим. Это правда было с ним? - Фол, ты что ли? – спросил орк, не сводя глаз с убитой им гончей. Им было почему-то трудно произносить его имя правильно. - Я. – ответил он, не узнав в этом хриплом карканье собственного голоса. – Что произошло? - Демоны из-за моря, - сказал орк, - Они пришли, как господин Куру говорил. Мы их встретили, но они сильнее. Те, кто там был, все мертвы. Вождь послал нас на разведку. - В городе тоже все мертвы, - эллеро выдернул нож из пасти гончей, но в руках осталась одна рукоять. Еще раз провел рукой по голове, размазывая кровь по серебру волос, – Нож дай. Орк протянул ему кинжал. С рукояти кинжала на него смотрела оскаленная волчья пасть. Фьолло взвесил в руках обломки флейты, и упрямо начал кромсать лапу твари, перерезая сухожилия и хрящ. Кость поддавалась с трудом, но все-таки поддалась, оставив в руках отрубленную лапу. - Что ты хочешь, Фол? – осторожно спросил орк. - Мести. – бросил в ответ тот, кого в Лаан Гэлломэ звали Фьолло. –Я хочу мести. Вжик. Нож прошелся по кости, снимая стружку. Хорошая, годная кость, просверлить дырочки, покрыть резьбой…Раньше у него была флейта из тростника. Раньше его самого звали Фьолло. Вжик. Еще слой кости долой. Почти все лишнее уже срезано. На рукояти ножа оскаленная морда. Раньше он не понимал, что это значит, зачем нужны эти клыки, прижатые уши, ломаные линии. Сейчас зверь с рукояти казалось, улыбался ему. Вжик. Почти готово. Серебряный локон упал на лоб. Он откинул волосы назад. На мгновенье показалось, под пальцами все еще мокро от крови. Интересно, это пройдет? - Он чужак! Он должен умереть! - Он из народа Владыки. Он убил белую тварь. - Что йерри, что другие светлоглазые, равно добыча - Он с Доброй Госпожой приходил, стоит ли, вождь? - А я сказал, он сдохнет! Или хочешь сам стать вожаком? Угрюмое молчание в ответ. Силу своего вождя орки знали, и знали, как заканчивали те, кому довелось испытать её на себе. Отряд разведчиков, подобравший этого светловолосого йерри, тихо роптал, но вступиться за него в открытую никто не решался. Стоит ли рисковать шкурой ради одного чужака? - А теперь повернись ко мне лицом, вождь! Повернись, потому что только добычу убивают в спину! Все обернулись на голос, и невольно попятились. Подобранный отрядом разведчиков йерри стоял в проеме пещеры, держа в руках нож. Огонь бросал на его лицо красные и черные отсветы, и от этого оно превращалось в оскаленную морду твари. Он не стал останавливаться, и не стал ждать, успеет ли противник выхватить оружие. Вожак орков успел. Не зря он столько лет оставался вождем. Успел выхватить нож, успел развернуться, успел увидеть страшное сияние в голубых глазах того, кого вожак так опрометчиво недооценил, успел понять, что несмотря ни на что не успевает, катастрофически не успевает отбить удар чужого ножа… Кровь ударила фонтаном, залив каменный пол. Тело рухнуло, конвульсивно дергаясь. Что-то в распоротом горле противно булькало, орк еще хрипел, кровь продолжала литься, черная в темноте пещеры. - Кто теперь у вас вождь? – в полный голос спросил тот, кого когда то звали Фьолло. - Получается ты, Фол, - неуверенно ответил тот орк, вожак разведчиков, одолживший ему этот нож, которым он сейчас перерезал горло вождю. Эллеро покачал головой. - Нет больше Фьолло. Есть Йирто, убийца белой твари, вождь восточного племени. – он вдруг повернул голову, и перешагнув через еще дергающегося в агонии предшественника, пошел к входу в пещеру. – Принимаешь меня в свой народ, Госпожа моя! Гара стояла у входа, алые одежды трепал нездешний ветер, в тёмных волосах толи отсветы очага, толи и правда пробегают огненные сполохи, золотые искры на дне зеленых глаз светятся оранжевым. Значит, такой ты приходишь к своему народу, Добрая Госпожа? Гара была похожа и не похожа на ту, какой он встретил её тогда, в прошлой жизни. Дух подземного огня, она всегда была яростной, как лесной пожар, и нежной, как тепло домашнего очага, легко переходя от одного к другому, как любой огонь. Согреть или сжечь, разница невелика, и пламя костра в ночи, и пламя пожарища суть одно и то же. Но Фьолло тогда любил её не за это, и не за красоту, хотя она была красива. Красива странной, не эльфийской красотой: налитые груди, которым было тесно под любым платьем, широкие бедра, плавный переход в талии, скорее полная, чем худая, и маленький рост только усиливал это впечатление. Круглое личико девушки, только что переступившей порог женской зрелости, бледная кожа, полные алые губы, курносый нос, и глаза. Слишком большие для этого лица, раскосые глаза, полные темной болотной зелени, с золотыми искрами на дне. Два покрытых ряской омута, и кто знает, что скрывают их глубины? Фьолло всегда хотел это узнать, а она…Её редко видели в Гэлломе, чаще они встречались в лесу или в горах, у горячих источников, он играл ей на флейте, глядя, как она танцует. Гара танцевала так, как никто не умел танцевать. Он бы всю жизнь глядел, как она танцует. Орков Гара уже тогда звала своим народом, и он тогда еще не очень понимал почему. - Я ходил к иртха, - рассказывал он ей когда то, в той другой жизни, - Учитель хочет им помочь. А о чем ты говоришь с орками, госпожа? - О доблести, - Гара прикрывает глаза ресницами, - Когда никого из вас еще не было, я плясала с Махтаром и Маэссой в вихрях огненного ветра, и они пели мне о радости сражения, о веселой ярости боя, и о доблести. А я пела им о пламени, и эти песни были очень схожи. Оркам я пою о том же, и им нравятся моя песня. - О ярости боя? – Фьолло попытался представить себе это, и не смог, - Зачем? - Потому что это красиво, - она улыбнулась ему, - Но тебе это не нужно. Лучше сыграй мне на флейте. Он играл ей на флейте, собирал для её цветы и дарил милые безделушки. Только сказать ей о любви боялся, зная ответ. Но в тот, последний праздник Ирисов все-таки пошел её искать. Гара увидела венок в его руках, и покачала головой. - Не надо, Фьолло. Это не принесет тебе счастья. - Ты не любишь меня, - он не опустил голову, потому что уже знал ответ. - Прости, - она печально покачала головой, - Я никогда не буду тебе женой, ты не сможешь жить там, где живу я, я не разделю твоих стремлений, а ты не разделишь моих. Лучше забудь, пока не поздно. - Пусть так, - он улыбнулся, хотя улыбка вышла горькой, - Но все-таки одень мой венок, Гара. Это ведь ничего тебе не стоит. Сейчас Йирто понимал её гораздо лучше, уже ясно видя, что она такое, когда она стояла вот такая, не тая свой внутренний огонь. Она почти не изменилась, только прибавилось гнева. Но она не знает его теперешнего, потому что от Фьолло никогда не пахло кровью. Гара качает головой. - В тебе не сердце орка, Фьолло. - Йирто! – резко обрывает он её. Старое имя слышать было почти не выносимо. Фьолло не стал бы убивать. Не вытирал бы испачканные в крови руки об волосы. Не вырезал бы флейту из кости убитой твари. Не бросил бы сейчас вызов орочьему вожаку. И умер бы. Как все. Это понимание выворачивало душу наизнанку, но от его обжигающей правды некуда было деться. Он бы умер, если бы остался Фьолло. - Во мне не сердце орка? Сейчас будет. – Йирто наклонил голову на бок, сощурился, и резко развернувшись, подошел к мертвому вожаку, пнул в бок носком сапога, - Его подойдет? Оказывается, грудная клетка ломается с оглушительным хрустом. Оказывается, вырвать голыми руками сердце не так-то просто, и еще сложнее оторвать зубами кусок сырого мяса. Оказывается, на середине лучше не задумываться о том, что делаешь, сразу начинает тошнить. Оказывается, ненависть дает силы не хуже любви. Он не сразу заметил, что тишины больше нет, есть размеренный звон ударов мечей о щиты, или сжатых кулаков в кожаные нагрудники. И сперва тихо, потом в полный голос «Йирто! Йирто!», как боевой кличь. - Ну что, Госпожа моя, - он вытер губы, больше растерев кровь по лицу, - Теперь во мне есть сердце орка? - Веди нас, вождь! – заорали вокруг, - Веди! - Да, я поведу вас! – Йирто сам не понял, как его захлестнул всеобщий жар, но оглядываясь теперь на свое племя, он видел как их желтые глаза разгораются пламенем, и это будило в душе яростную радость, - Я поведу вас, потому что мне мало быть вашим вожаком! Я поведу вас, и те, кто не пожелают встать под мою руку, пожалеют об этом! А потом наши клинки обратиться на тех, кто посмел явиться сюда с оружием и их приспешников, и мы вдоволь напьемся их крови! «Да!», - кричали вокруг, - «Да!». У него в руках вдруг оказалась чаша, и показалось, вино смешано с кровью. Он что-то пил, что-то говорил, смеялся и кричал, и все искал глазами её. Она стояла у входа, и алые одежды трепал нездешний ветер. Как же ты жестока, моя госпожа. А я всё равно люблю тебя. Всё равно. Она отвернулась и пошла куда-то вглубь пещеры. Йирто сунул чашу кому то в руки, что-то ответил на вопрос, рассмеялся с кем-то вместе, и наконец, вышел в темноту, за границу света … Все сейчас собрались в центральной пещере, тут было темно и пусто. Она продолжала идти вперед. Раньше никогда бы не осмелился. Теперь же догнал, схватил за руку, развернул к себе, успел встретить взгляд, но не затормозил, сразу сгребая женщину в охапку, впившись в алые губы так, как до этого в сердце врага. На его губах все еще была кровь. Оказывается, кровь бывает сладкой. - Значит, так можно? – он сидел на шкурах в углу пещеры и смотрел лежащую рядом женщину. Чужая кровь с его рук осталась на её коже бурыми разводами. Раньше его бы это напугало. Сейчас он смотрел на этот узор с каким-то мрачным любованием. Гара и прежде казалась ему прекрасней всех на свете, но сейчас эта была совсем иная красота. Может, потому, что он наконец-то смог ей обладать? Хотя бы так. Где-то в самой глубине души он помнил, что всё не правильно, не так, как он привык думать и чувствовать всю жизнь, против его природы делать то, что он делает, но здесь, на осколках привычного мира это было уже почти не важно. Всё смешалось в каком-то безумном калейдоскопе: мертвая гончая, мертвый орк, вкус сырого мяса, Гара, запах её волос вперемешку с запахом крови, треск рвущегося шелка, тихий вскрик, когда он слишком сильно сжал её в объятиях. Наслаждение было острым до боли, и вся неправильность происходящего только добавила ему остроты, но когда оно прошло, осталась пустота. - Выходит, можно, Йирто, - женщина села, растрепанные волосы рассыпались по плечам. От неё все еще пахло соблазном и чуть-чуть ароматом цветущих яблонь. – Что будешь делать дальше? - То, что обещал. Соберу под свою руку всех, кого смогу, и отомщу всем, до кого сумею дотянуться. – Он обнял руками колени и невидяще уставился в пустоту. - Всем? - Всем. Валар. Квенди. Они отняли жизнь у нас, значит, и они жить не будут. Я уже ничего не хочу, только их крови. Рада? – он вдруг обернулся, уже откуда то зная, что увидит мрачное торжество в зеленых глазах, - Конечно же ты рада, Добрая Госпожа. Ты ведь любишь кровь и звон клинков. - Ты знал, кто я, Фьолло. – спокойно ответила женщина. - Фьолло мертв, как и все эллери, - отрезал он, протянул руку, взял её за подбородок, - Выживает сильный, так, госпожа моя? Любишь сильных? А меня не любишь. - Разве не люблю? - Гара мягко усмехнулась, не предприняв никакой попытки высвободиться, хотя Йирто чувствительно сжал пальцы на её лице. - Но не достаточно, что бы стать мне супругой, не так ли? – Йирто странно оскалился, глядя на неё. Вид обнаженной женщины с затвердевшими от холода сосками, её видимая беззащитность снова будили в нем то пахнущее кровью безумие, благодаря которому он все еще дышал. – Плевать.– сказал он беря её за плечи и разворачивая спиной, - Плевать, - повторил, с силой вжимая её в меха, - Все равно буду любить тебя. И за твою жестокость еще больше. Женщина покорно лежала, уткнувшись лицом в мех, и он не видел, что она улыбается почти с торжеством. *** Вулканическое озеро осталось прежним, и вода в нем по прежнему была – живой кипяток. Там, под прессом земной породы таился огонь. Все может сгореть, даже горы могут рухнуть, а он останется. Гара сидела на краю, опустив ноги в горячую воду. Когда-то по её слову тут появился этот горячий источник, и она любила приходить сюда. Фьолло, Фьолло. Йирто. Слава о Белом вожде далеко разошлась по бывшим землям Севера и дальше. Он сделал всё, как обещал. Действительно сумел подчинить себе соседние племена, где словом, где угрозами, а часто просто силой, и ни разу не попросил её помощи. Собрал всех, до кого смог дотянуться и увел к югу, потому что жизнь в разоренных войной землях становилась год за годом все труднее. Тут о нем услышали и квенди, и много страшных сказок о лесных тенях и жестоких тварях осталось от этих встреч. Йирто действительно не щадил никого, он украсил свой бунчук черепами, он приказывал обтянуть кожей убитых боевые барабаны. Он нападал на отбившихся от похода на запад, он устраивал засады и рейды и действительно мстил всем, до кого мог дотянуться, не разбирая, кто перед ним, воин, женщина, ребенок. Он как-то легко и разом научился быть безжалостным, и свои порой боялись его больше, чем тварей с запада, еще бродивших по южным лесам. Только во сне иногда плакал и стонал, как от боли, и тихо сдавленно повторял «зачем?», или просыпался в поту, затравленно оглядываясь, а потом прижимался к ней, как ребенок. Но потом вставал, встряхивался, как волк, и снова планы атак, охота, разбор обид между подчиненными ему вождями. Как будто не было ничего. Даже орки часто удивлялись его жестокости. - Знаешь, - сказал он ей однажды, - я думаю, всё, хуже того, что я уже сделал ничего не может быть, разве что… И тогда делаю это «разве». Каждый раз кажется, на этот раз край, но нет. Всегда находится это «разве что». Его боялись, но и любили тоже. За удачливость, за дерзость, за жестокую справедливость, за то, что всегда делил добычу и выделял отличившихся. Он действительно оказался для орков хорошим вожаком, и многие мелкие вожди сами охотно шли под его руку. Только к иртха он никогда не приходил, и любые стычки с ними жестко запретил. Желающих нарушать его запрет не было, никому не хотелось оказаться на месте тех, кто поначалу осмаливался нарушать его приказы. Йирто, Йирто. Фьолло. Неужели это тот голубоглазый мальчик, который однажды увидел её танец в лесу и стоял завороженный, не зная, что сказать и не в силах отвести взгляда? Неужели это он, который играл ей на своей тростниковой флейте, собирал водяные лилии, который даже на охоте бывал редко, потому что не любил крови? Эта война так изменила его или любовь к ней? Гара не знала ответа. Что толкнуло её к нему, одиночество? Или что то большее? Супругами они не были, ей, огненному духу, было почти невозможно вот так навеки связать свою судьбу с кем-то одним, когда она уже связанна со своим народом. Но именно в его объятиях она находила отдых. С ним она не была не богиней, не Доброй Госпожой, просто женщиной, любимой. Он сам отдавал ей без остатка все, что у него было, всего себя, даже в мыслях не прося ничего взамен. Только раньше его любовь была, как звенящий ручей по весне, а теперь в ней появился вкус пепла и крови. И отчаянье. Горькое отчаянье последних дней. Раньше ему хватал видеть её, говорить, играть на флейте, пока она танцует, теперь же он как будто боялся не успеть, ломал об колено собственную природу, что бы хоть что то, хоть немного… Йирто, Йирто, если и правда я сделала это с тобой, я навеки проклята. Любовь ко мне медленный яд, он убивает тебя. А я не могу тебя оттолкнуть, потому что уже поздно. Потому что ты нужен мне. Потому что моему народу нужен сильный вождь. Потому что в праве выбирать путь я тоже не могу тебе отказать. Но думаю, что бы сказал об этом Гортхауэр и меня кидает в дрожь. Я знаю, Йирто думает о том же. Что бы сказали те, кто его знал, увидев его теперь? Он и теперь играл ей на флейте. Костяной флейте, вырезанной из кости убитой им гончей. Только теперь в мелодиях не было прежнего покоя. - Мир больше не поёт мне, госпожа, - пожаловался он недавно, - Раньше я слышал музыку в ветре, шуме леса и звоне ручьев, теперь только в бою и в криках умирающих. Эта совсем другая музыка, госпожа моя. Так становятся орком? Гара вздохнула, и соскользнула в воду. Тут сразу у берега было по шею, горячая вода приятно целовала кожу, но близость родного подземного огня не приносила успокоения. Йирто, Йирто. Что же будет со всеми нами? Йирото сидел белом войлоке и в упор смотрел на стоящих перед ним охотников. Волосы он теперь всегда убирал в высокий хвост, и они падали на спину, путаясь со светлым мехом волчьей безрукавки. Взгляд вождя был тяжелым, и провинившиеся, закончив свою историю, молчали, ожидая решения. Они не пытались оправдываться, зная, что это бесполезно. - Итак, вы столкнулись с иртха на севере, и у вас произошла стычка? – наконец спросил Йирто. По его тону нельзя было понять, насколько тяжелой он считал провинность своих охотников. – Вы знаете, что я запретил заходить на их землю? - Прости, вождь, - старшим над охотниками был тот самый разведчик, который привел его в племя давным-давно, целую жизнь назад. «Жаль будет, если придется его убить», - отстраненно подумал Йирто. Этого орка он ценил, частично по старой памяти, но больше за спокойствие и ум, ему всегда можно было доверять. Выходит, не всегда? - Прости, - повторил орк, делая шаг вперед, и преклоняя колено, - Моя вина. Но на их земли мы не заходили, вождь. Этот лес всегда был ничей, видать у них с охотой не ладится, прежде их охотники так далеко на юг не заходили, вот мы и не признали. Думали мелкая банда какая, ну и они про нас, наверное, так же подумали. Йирто помолчал, обдумывая сказанное. Приказ не был нарушен, тут его охотники не виноваты, но стычка произошла. Плохо. Вражды между племенами он не хотел, тем более сейчас, когда основной их враг не западе все еще имеет силу. - Кто начал? И есть ли убитые? - Вроде нет, вождь, ни у нас, ни у них. Раненые только. А кто начал, разве сейчас разберешь. - Поднимись, - велел Йирто, - Вы не нарушили моего приказа, значит, пока будите жить. Я даю вам два дня на сборы, небольшим отрядом все, кто был на этой охоте, с малым количеством оружия пойдете к иртха и скажите, что Йирто, Белый вождь, хочет говорить с матерью Рагхой и предлагает виру за обиду. Пусть сама решит, когда и с кем мне придти. Вот ваше наказание за невольное нарушение моей воли. Если в ответ мне пришлют ваши головы, я за вас отомщу. Всё. Когда охотники покинули пещеру вождя, от темноты дальнего коридора отделилась маленькая тень, и Гара села рядом с вождем на белый войлок. Тот молча обнял её одной рукой. - Ты мог бы попросить меня, - женщина заглянула Йирто в глаза, тот в ответ покачал головой. - Не мог. Если бы мор поразил стада, или звери ушли с прежних путей охоты, да, но это дело вождя, а не богини. Где бы я был, если бы цеплялся за твою юбку, госпожа моя? Нет. Это моё дело. - Ты не хотел говорить с иртха, - осторожно напомнила Гара. - Не хотел, потому что воевать они почти наверняка не пойдут. Курумо они не стали слушать, значит и меня не станут. - Нет, Йирто, - женщина печально прикрыла глаза ресницами, - Ты не поэтому не пошел к Рагхе, а потому, что боишься, что она вспомнит тебя. Или что через них о тебе может узнать еще кто-то… - Я и сейчас боюсь, Гара, - честно признался Йирто, - Но эта жизнь научила меня, что страх не имеет значения. Судьба подкинула мне эту стычку, поглядим, чего еще подкинет. Он не хотел сюда приходить, но все-таки пришел, и стоял сейчас на краю поля. Йирто сам не знал, что он тут искал, и что ожидал увидеть. Пепел? Развалины? Неумолимое время поглотило все, только горы остались. И поле от края до края заросшее черными маками. Ему казалось, еще чуть-чуть и он услышит шепот на самой границе слуха. Но нет, это просто ветер гуляет по полю, колышет головки цветов. Ничего он тут не слышал, давно утративший слух. Ничего тут не осталось для Йирто, вождя орков, даже памяти. Он снял с пояса кошель, в котором все еще носил обломки своей тростниковой флейты. Взвесил в руках, погладил теплый тростник. И широко размахнувшись, швырнул в море маков. Нет здесь его цветка, и не будет уже никогда. Другой путь он избрал, и нечего ворошить былое. Йирто развернулся и пошел назад, ни разу не оглянувшись. Огромный волк встал на пути. Тощий, длиннолапый , в репьях и следах засохшей пены и крови на задубевшей шкуре, с горящими ослепительным пламенем глазами. Дрогнули губы, обнажая клыки в простой констатации факта . " Чужакам здесь не место. Ты умрешь." Чужакам?..Волк вздыбил шерсть, сразу становясь еще выше. Запах этого орка был знаком и не знаком одновременно. Тогда он, смутно вспомнив, взглянул иным зрением..... Остро царапнувшая боль напомнила, что там внутри где-то еще по какой-то насмешке судьбы осталось чему болеть. Он зарычал, но, одновременно, попятился..... Чужакам? Да, пожалуй. Сам же назвался Йирто. Сабля вылетела из ножен почти машинально, Йирто шагнул в сторону с линии предполагаемого прыжка и тоже чуть отступил, удивившись, как это он не заметил зверя. Взгляд волка показался ему разумным, гораздо разумнее, чем он привык видеть у зверей. - Иди мимо, волк, - вежливо предложил орочий вожак, - я дурная добыча. -" Это мой дом, и я не уйду."- отозвалось в голове того, кто когда-то, тысячу лет назад, звался Фьолло. Фьолло. Да. Он вспомнил. Сквозь кровавое беспросветное марево последних лет.... Яркая вспышка воспоминания - юный эллеро, подносящий к губам свирель: - Ты в нее дуешь, а я просто дышу....дышу и слушаю вокруг.. Йирто еще отшагнул назад, теперь от неожиданности, и от того, какую горечь вдруг пробудило одно старое воспоминание. Покачал головой. "Нет. Больше нет" - Ты кто? - спросил на выдохе, и чуть отвел в сторону лезвие клинка. "Нет тут больше ничьего дома. Поэтому ухожу я" -" Мой - здесь ...больше негде ему быть "- отозвалась выстывшая душа дальним подобием эмоции.-" Ты знаешь мое имя. Как и я твое. Только произнести не смогу. И свое тоже. Что?- перепачканные старой кровью клыки обнажились в усмешке.- Таирни Ортхэннэр -это кто-то другой, да?"... Йирто сморгнул, поглядел на волка внимательнее, и вдруг расхохотался в голос, до слез. Сабля влетела обратно в ножны, и он сел в траву, продолжая смеяться. "Моё - теперь уже вряд ли" - Йирто вытер выступившие слезы, - "И почему я не удивлен, что повстречал именно тебя? Хороши мы с тобой, нечего сказать" " Просто старое имя уже отжило".-отозвался фаэрни, подходя. Волк лег в траву рядом с орком. - " Уже придумал новое?....Жаль, мне не так просто...хотя кому нужно мое имя. Я нашел тебя по запаху чужой крови. От тебя пахнет, как от меня. Ты охотишься на западе. Я-тоже".-Он говорил сейчас яркими образами звериного мышления. "Нет, просто тот, кто его носил, мертв" - тут было совершенное спокойствие, эта рана уже не болит, и он думает об этом с горьковатой усмешкой - "Я теперь Йирто. Считай, вместо звездного имени. Орки еще Белым вождем зовут. Охочусь? Да, наверное, это то слово" И образы невольно потекли сами: полосы крови на клинке, кровь, капающая с лезвия ножа, кровь солоновато-железным привкусом на губах. Снимать кожу всё равно, что дичь свежевать, только убитая дичь не дергается. Короткий приказ: "убить всех". Звон стали о сталь. Вкус сырого мяса. Зеленые глаза женщины в темноте пещеры. Йирто оборвал цепочку, вдруг испугавшись, что сказал слишком много. Он и не помнил, когда в последний раз говорил. Огненные не волчьи глаза смотрели, листая, как книгу - безжалостно, это неприятно, больно, обрыв воспоминаний, и насмешливое " я знаю". И яркие вспышки в ответ... Он не изощрялся. Он просто шел за ними, пока ноги несли, и каждый шаг отмечало чье-то разорванное горло, не важно, чье…Кровавый пир посреди Стаи Охотника, до тех пор, пока его сияющее золотом копье не входит под ребра...когти, царапающие землю, ползком за врагом, погоня...и снова кровь.... -Что же, Йирто. Вот такой, выходит, у нас Путь. Йирто качнул головой. Просто смерть, это слишком мало за содеянное ими. - Да, выходит такой. И неплохо мы на нем смотримся. Я сам иногда удивляюсь, как легко оно вышло. " Да. Я тоже. Не выходит иначе. Он не примет нас такими, наверное, он бы осудил нас...но...теперь мы такие. Волк поднялся и вдохнул ночной воздух. -"Ну что. Йирто ... Поохотимся?!"- в его глазах плеснулось безумие. "А осталось то, кому осудить?", - обидой плеснуло в ответ, обидой и ненавистью: к себе, к миру, к тому, кто не смог их защитить. - Те, кто не стал таким - мертвы. А я не хочу. Пока не отомстил, не хочу. Йирто тоже встал, проверил привычным жестом меч и пару метательных ножей на перевязи. Кивнул. "Поохотимся, Волк" " Он вернется"- хотел сказать Волк то, что твердил себе... и не сказал. Потому что он не перестал Видеть. Потому что знал, для Йирто уже его ответ не имеет значения. Вместо слов из глотки вырвался вой - боевой вызов. И он лег перед орком: -"Садись. Мы отыщем их через сутки". Йирто усмехнулся и взвыл не хуже, боевой клич племени восточных орков звучал в его исполнении жутко. Ездить на волке ему доводилось и прежде, хотя и не часто, высоковат он был для этого, но этот волк был ростом с матерого дикого быка. Пахнущая кровью жесткая шерсть и ощущение мышц под шкурой. Безумие заразно, хотя Йирто и своего хватало. Застарелый запах крови будил в душе предвкушение. Он наклонился почти к самой холке зверя, и улыбка на лице окончательно превратилась в оскал…....зверь и орк растворились в тумане бесшумно и мгновенно ....Ранвэль убежала далеко от остальных. Она собирала клюкву. Наступала поздняя осень , болотца подморозило....стоянка была совсем рядом. Им не было страшно, вечер был еще ранним, золотым, да и посланники Великих были рядом.... .Она побаивалась их - двоих воинов, сестру и брата, воплощенное оружие. Но они не держались особицей, в отличие от многих других. Не было разницы между ними и элдар, когда вечером они садились у костра рядом и слушали песни... Она, кажется, на мгновение наклонилась за ягодой. А когда подняла голову, на прогалине перед ней стоял волк. Ростом с нее, но казался даже больше. Он медленно и спокойно пошел вперед.... "Убить её, или пусть поорет, что бы другие прибежали?" - Йирто стоял в тени, почти слившись с деревом, и разглядеть его было почти невозможно. Но с перевязи уже был снят метательный нож, и он знал, что второй, если что, ему не понадобиться. «Убить. Сначала посмотрим на стоянку. Некуда спешить».- отозвался мыслью волк, идя не торопясь, и ужас, сковавший девушку, не позволил ей издать ни звука. – «Она не закричит». Йирто сделал шаг вперед на поляну. Не закричит, так не закричит, она бы и так не закричала, но если уж Волк пообещал...Йирто по каким то ему не до конца понятным причинам, любил, что бы жертва видела его перед смертью. Если это не вредит делу, конечно. Метательный нож вспорол воздух, блеснув в звездном свете, как панцирь большого жука и впился в горло с коротким хрустом. С такой раной и правда уже не кричат. Волк подошел к упавшей. " Извлеки кинжал". Кровь ударила вверх фонтаном, заливая голову и плечи зверя. " Идем." Йирто облизал нож, вытер о штаны и убрал на место. На брызнувшую в лицо кровь он не обратил внимания. Эльфиечка не таилась, и пройти её путем было не сложно. Йирто ступал осторожно, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Волк припал к земле: - "Йирто..там двое- майар. И....у меня есть пара слов к ним. Именно пара, дальше - бой. Я выйду к ним, а ты....убивай эльдар, когда они будут убегать. Если я останусь на ногах -потом переловим, кто разбежится." - "Да, я вижу" - Йирто начал медленно обходить лагерь по кругу, прикидывая, где удобнее будет встать. - "уверен, что я не могу тебе помочь?" -"Сможешь-поможешь. Но мы же пришли охотиться, верно? Я отвлеку...а ты...лови добычу."- волк встал. Йирто молча ухмыльнулся, зная, что волк это почувствует, и взялся за ножи. Жаль, лука при себе нет, хотя вонзить зубы добыче в глотку всегда приятнее, чем убить издалека. Майар Йирто не боялся, но их присутствие заставляло помнить об осторожности. Волк вышел из теней. Он шел через лагерь к своим основным противникам, он еще шел, а они уже вскочили и начался круговорот мыслей...: - Уходи!.... Зачем ты здесь!... - Я пришел поблагодарить. Это было ...благородно. Ты сохранила ей жизнь, воительница.......я видел. И потому я сегодня не бью в спину. Пусть эти детеныши бегут!- окровавленная тварь взвыла так, что дрогнули, казалось сосны. Элдар, замершие в страхе, бросились прочь. -Но они в ваших руках и твое милосердие не стоит ничего. Поэтому к бою, слуги Тулкаса!"- вой перешел в рычание и волк бросился вперед. Четыре закатных блика серпами взлетели ему навстречу.. "Далеко не убегут". Йирто уже не думал, не надо было. Ножи ушли в полет одни за другим, и он даже не притормозил, что бы убедится, что они попали в цель. Он знал, что не промахнется, и выхватил меч. Пока эльдар пытались осознать, что вообще произошло, с жизнью расстались еще двое. Кто-то рядом схватился за копье, но лишился сперва руки, потом головы. Йирто усмехнулся, копье на такой короткой дистанции еще никого не спасало. Вот тут они, наконец, побежали, а он пошел вперед, раздавая удары почти походя. На ходу выдернул один из своих метательных ножей из чьего то тела, перехватил поудобнее. И нож, коротко свистнув, полетел в спину Воителю. Йирто сражаться честно сегодня не обещал. Махтар чувствовал угрозы......он развернулся, клинок отбил брошенный нож, но это было то мгновение, которое нельзя было упускать.....волк, распластавшийся в прыжке, рухнул ему на спину, клыки располосовали горло......Мэассэ закричала и ударила в спину-удар соскользнул по заскорузлой от старой крови шкуре..... -" Хорошей дороги к морю. Еще увидимся."- и волк скачками ушел в лес. Скользнул к союзнику: - А вот теперь в погоню. Йирто шарахнулся в тень деревьев, и огляделся. Беглецы не пытались таиться, когда бежали, и следы хорошо были заметны в лесу. - Вперед, - коротко кивнул он, без лишних слов двинувшись за теми, кто решил искать убежища в чаще. - Разделимся? Успеем быстрее. -облизнулся волк. -Потом догоним вместе кто останется. И прянул в сторону...... "Эта нас ловить не будет?" - Йирто пошел дальше, краем глаза заметил какое-то движение в кустах, мельком пожалел, что ножей взял всего два, и коротким прыжком оказался в зарослях. Двое. Мужчина и мальчишка-подросток. Надо было лучше прятаться. Тянется за ножом, но меч то длиннее. Рубанут по кисти, потом щенку по лицу наотмашь. Вспороть обоим брюхо и так оставить. С такими ранами подыхают наверняка, а добивать много чести. Дальше. Чей-то сдавленный захлебывающийся вскрик рядом. Баба. Туда же. Дальше. Еще двое. Эти с оружием, сразу видно, охотники. Копья. Копья это может быть опасно. Может быть, но не для него. Этих он убил быстро, возиться не хотелось. Времени мало, а добычи много. -" Не до нас. Большая рана, брат дороже зверушек"- волк бежал по лесу. Спасения от него не было. Он не различал, чья жизнь замирает под клыками. И чувствовал все искорки страха в кустах.... Они встретились спустя час, уже довольно далеко: - Садись. Догоним оставшихся. Йирто запрыгнул волку на спину. Безрукавка была основательно забрызгана чужой кровью, как и лицо. И сейчас в нем никто не узнал бы квендо. Они неслись сквозь темнеющий лес, по полянам, заросшим мхом цвета старой крови.....Они замирали на мгновение, волк прядал в сторону и острые клыки вонзались в чью-то шею, и входил в чье-то тело меч... Охота закончилась к полночи. Последних он запомнил лучше всего. Мужчина и женщина. Мужчина успел что-то крикнуть своей спутнице, хватаясь за короткое охотничье копье, и спустя две минуты уже хватался за древко, торчащее у него же из живота. Его спутница не успела убежать далеко, Йирто догнал её в три прыжка, схватил за волосы и швырнул назад, под ноги еще живому эльфу. Все так же за волосы вздернул её на ноги, мельком заметил на её пальце серебряное кольцо. Обручены? Тем лучше. Она что-то говорила, просила о чем-то, наверное, слов он не слышал, слишком громко стучала кровь в висках, только слышал, как закричал её спутник. Он продолжал кричать, и когда Йирто рассмеялся ей в лицо и притянув женщину к себе, прижав губы к губам. По шее потекла кровь, он отшвырнул её, сплюнул откушенный язык, эльфийка упала, захлебываясь кровью. Орк поднял голову к звездам и завыл звериным торжествующем воем. Сглотнул чужую кровь и пошел прочь. Йирто сидел у ручья и пил воду из сложенных ладоней. В воде от его рук расходились кровавые ленты и уносились куда-то дальше, к морю. Волк подошел к воде и тоже стал пить. Плечо его было располосовано ударом майарского клинка, но он не обращал внимания и кровь уже не текла. Потом лег и глубоко вздохнул. -" Почему после охоты только более пусто на душе, Йирто? ... Почему мы никогда не утолим этот голод по мести, никогда не найдем покой?... Почему эти смерти никогда не вернут нам прежнего?..... Наша дорога без начала и конца, Йирто...." - "Почему ты спрашиваешь об этом меня?" - Йирто стер мокрыми руками кровь с лица, хотя это не сильно ему помогло. - "Я не знаю. Я и прежнего то почти не помню, кажется, было не со мной, с кем то еще. У которого флейта была из тростника, а не из кости, и меч он брал в руки потому, что это красивый танец и не более того. Но его больше нет, и никого больше нет. Есть я. Я обещал своим оркам добычу и кровь, и держу слово. А покой...Что это? Гара говорит, я плачу во сне, но я больше не вижу снов. У этой дороги было начало, Волк, и я знаю её конец. Для себя, по крайней мере." -Для нас с тобой один конец, Йирто, в бою. -зверь поднялся, подошел, прижался мохнатым боком. -Мы будем идти к нему еще долго.. Ты живешь один?... - Разве тебя можно убить, фаэрни? Сегодня было не похоже, что да, - Йирто чуть улыбнулся, прислонился щекой к пахнущей кровью колючей шерсти, - Не один. Я собрал под свою руку почти все орочьи племена на Северо-востоке. В одиночку долго не поохотишься, да и им есть, что сказать эльдар и гостям из-за моря" -Не знаю, может быть. - равнодушно ответил Волк.- Что же...а у меня есть Стая. Я скажу им, чтобы не мешали, если встретят вас на охоте. Передавай привет моей сестре. -Тяжелая голова легла на плечо, зверь вздохнул.- А я вернусь туда. К Хэлгор. Лаан...Ниэн...там найдешь меня, если пожелаешь. - Передам. Она будет рада о тебе услышать. - Йирто положил руку на волчий нос, - Поохотимся еще вместе, если судьба сведет? -Да. - он глубоко вздохнул. - Хорошей тебе охоты. Он мог стоять так долго, но словно гнало что-то дальше ... медленно перешел мелкую в этом месте воду и растворился в тумане тенью. «Он осудил бы нас». Да, конечно. Йирто бы сам не подал руки тому, кем он стал теперь, но сейчас это уже не важно. Или? Неужели Ортхэннер еще верит, что Тано вернется? А если вернется, что тогда? От прошлого даже пепла не осталось. Им уже не будет места рядом, ему то уж точно. Да и не хочет он назад и давно отвык оглядываться. А еще можно просто жить и радоваться. А чего не радоваться? Твоей судьбе многие завидуют, Йирто, ты вождь, у тебя всегда есть мясо в котле и достаточно серебра на украшения и поясные бляшки, к тебе прислушиваются, тебя уважают, тебя боятся. Ну не слышишь ты больше, как поет ветер, ну не любит тебя твоя женщина, какая разница? Спит то с тобой. Неужели устал, вождь? А ведь усталость для тебя, это смерть. «Он осудил бы нас»…только, кажется, уже не успеет. *** - Я ведь никогда тебя не о чем не просил? - Йирто задумчиво провел пальцем по её спине, и стал разбирать спутавшиеся волосы. Напрасный труд, она знала, что ему редко хватало одного раза. В те редкие мирные дни, которые им выпадали, он любил её жадно, до полного истощения сил, будто каждый раз мог оказаться последним. С той жизнью, которая у него была теперь, так оно и было. Гаре иногда казалось, что она пьёт из него силу, но слишком много ей давала каждая такая ночь, что бы так просто отказаться от этого. Сейчас у неё все тело ныло от его жарких объятий, но она снова жаждала почувствовать его руки у себя на бедрах, ощутить короткую радость соединения, когда она так остро чувствовала своё тело, будто и правда была просто женщиной, а не воплощенным духом. - Не просил, - она перевернулась на спину, что бы видеть его лицо. Его рука немедленно оказалась у неё на груди, пальцы сжали сосок почти до боли, так, что по всему телу прокатилась горячая волна, и женщина не смогла сдержать стон. Йирто улыбнулся, провел рукой по её груди вниз, к животу и остановился. - Роди мне ребенка, - тихо попросил он, вдруг став очень серьезным и почти печальным, - Пусть хоть что-то останется в мире, когда я уйду. Гара села. О, её Йирто прекрасно знал, о чем он сейчас попросил. Роди ребенка. Навсегда свяжи себя оковами плоти, отдай свои крылья за право привести в этот мир новую жизнь. Страшно. Но. Смерть уже стояла у Йирто за плечом, она видела это. Давно уже видела, просто не хотела думать об этом, но если и сам Йирто это почувствовал, значит, где-то уже завертелись неумолимые шестеренки судьбы, и у них осталось не так много времени. Йирто был почти уверен, что она откажет, уже заранее смирился, и готов был принять этот отказ, потому что знал, о чем просил. А она подняла на него глаза, и тихо сказал: «Иди сюда, любимый». Сначала он просто не поверил. Испугался поверить, пока она сама не обняла его, откинувшись обратно на постель. Йирто знал, что она – пламя, но впервые почувствовал это так явно, когда последние барьеры рухнули между ними, и оказалось, он держит в руках живой огонь, для которого ничего не значит та тонкая оболочка из кожи, мяса и костей, что служит ему пристанищем. Все-таки на долю мгновения ему стало страшно, потому что оказаться слишком слабым для этого пламени означало сгореть. Что ж, он был готов сгореть наверное с того самого дня, когда впервые увидел её. Что может быть слаще, чем сгореть в твоем огне, госпожа моя? И он погрузился в это пламя. И не сгорел. Огонь охватил его целиком, и он чувствовал жар каждой клеточкой тела, это длилось целую вечность, пока пламя не вспыхнуло ослепительной вспышкой, и вот оно уже тихо сияет в его руках, заворачиваясь само в себя, и он чувствует её радость, как свою, на последних нотах готового прерваться осанвэ. И уже откуда-то знает, что у них будет сын, обязательно будет, и Гара научит его играть на флейте, а кто-то научит носить меч. «Может быть, уже и не я» - пробегает мысль на краю сознания, и Йирто торопится прогнать её, что бы Гара не успела заметить. Как-то особенно бережно завернул женщину в одеяло, прижал к себе крепче, пристроив её голову себе на плечо. И сам не заметил, как уснул. Ему приснилось, как ветер, гуляя по полю, колышет головки черных маков и кто-то играет на тростниковой флейте, уходя вдаль по узкому сияющему мосту. Йирто попытался догнать его, но сверкающая нить оборвалась под ногами, и он полетел в пустоту. *** У погребального костра всегда холодно, даже если стоишь в первом ряду. Гара смотрела в пламя, не моргая, хотя за высоко поднявшимися языками пламени уже ничего нельзя было разглядеть. Где-то за спиной хор голосов сливался в длинную погребальную песню, прерывающуюся только горестными криками женщин. Великого вождя хоронят с почестями, но она уже видела на лицах немой вопрос «А что теперь?». И взгляды все чаще обращались от костра на неё. Ничего, свой народ она удержит, ради Йирто и ради сына. Но как одиноко и страшно ей сейчас было у его погребального костра. Хотелось уйти прочь, к своему озеру, сесть на теплый камень, может быть поплакать. Нет, стой прямо, Добрая Госпожа, ты теперь не просто их покровительница, ты кровью себя связала с ними, так что стой прямо, женщина вождя, и думай, что на тризне скажешь вождям, присягнувшим Йирто. Она почувствовала легкую тянущую боль, и опустила руки на живот. Его очертания уже заметно проглядывались под платьем. Не отец будет учить тебя владеть мечом и играть на флейте, сынок. Ты узнаешь о нем только из легенд и сказок. Вот поэтому эльфы не зачинают детей в немирье и дни тревог. Вырастешь, станешь великим вождем, только вырасти придется успеть быстро. Что будет до этого, Гара не знала, но тут не то место и не то время, когда можно показывать страх. Это была обычная стычка, почти как всегда. Орки говорили, среди врагов был один демон, но Йирто и прежде случалось биться с майар. Он даже победил, в этот своей последний набег. Победил, но уже не было в мире такой силы, которая могла исцелить нанесенную ему рану. А может просто устал жить, кто знает. Его облачили в доспехи, положили на грудь меч, а рядом лук и копье, трех баранов и жеребенка зарезали и уложили у подножия погребального костра, одели лучшие украшения и сложили в ногах дорогие трофеи, добытые в набегах. Завтра останки положат в могилу и сложат над ней каменный курган. Три дня будет длиться тризна, а потом кто-нибудь из вождей спросит «а кто теперь будет вождем, раз у Йирто нет сыновей?». Костяная флейта висела в футляре на груди у Гары. Она думала положить её в костер, но не стала. Пусть хоть что-то останется, когда все сгорит.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.