события

Наша жизнь — это простая череда событий. Они могут сделать ее лучше или испортить, исправить или сломать. Все зависит от того, с какой точки зрения взглянуть. Встреча МакКоя и Чехова, казалось, никак не повлияла на жизнь обоих. В Академии учатся сотни, если не тысячи людей, и очередное знакомство вскоре забывается, не оставляя следа в памяти. Но за одним событием потянулось другое, и вот они уже вместе работают на Звездном Флоте и живут в одной каюте. За свою, уже долгую, жизнь, Леонард повстречал множество людей. Но именно Паша был тем, кто принес краски в его жизнь. И это выражение нельзя считать образным: в их мире существуют соулмейты — родственные души, судьбы которых связаны с рождения. В тот момент, когда они встречаются, мир меняется и приобретает цвет. Это происходит постепенно, от встречи к встрече, и если ты встречаешь свой соулмейт только в большой компании, то можно и не сразу понять, кто же является твоей родственной душой. МакКой всегда считал, что история про родственные души — ложь, и что мир обретет свои цвета в тот момент, когда ты найдешь человека, которого полюбишь. Так он и встретил Джослин. Его одногруппник и, по совместительству, лучший друг, Джим Кирк обожал закатывать вечеринки. На одной из них Леонард впервые заметил, что обои в общежитии бледно-зеленого оттенка, а на ковре, оказывается, красуется пятно от вина. Будущий доктор, который в этот момент наливал себе стаканчик пунша, решил, что это произошло благодаря девушке, которая прошла мимо него и лишь вежливо улыбнулась. То, что ему передал стакан для пунша незаметный и не такой уж взрослый парень, он даже не запомнил. В отличие от Паши, который был достаточно умен и умел замечать малейшие детали. К сожалению, его друг, Хикару, который и привел Чехова на эту вечеринку, вскоре собрался уходить, выдернув с собой и парня. Одно маленькое событие и два человека, которые разошлись, так и не поняв, что же теряют. Назначение на один корабль не сильно сблизило МакКоя и Чехова. Леонард уже пережил свой не совсем счастливый брак, от которого у него осталась лишь невероятная дочь Джоанна и воспоминание о тех бледно-зеленых обоях. Павел продолжал надеяться, что судьба снова сведет его с соулмейтом, лицо которого он так неудачно не смог рассмотреть в темноте комнаты. Когда во время инцидента с Нероном весь экипаж старательно боролся с паникой, МакКой не скрывал своих чувств по поводу всего происходящего и готов был убить Кирка сам, лишь бы тот не убил всю команду. Но один из энсинов подбежал к капитану именно в тот момент, когда доктор уже был готов высказать ему все, что крутилось в голове. — …магнитное искажение, вызванное кольцами Сатурна сделают нас невидимыми для их сенсоров! А от туда, если не будет помех, мы сможем попасть на их корабль! — Леонард замер, не в силах оторвать взгляд от парня. Он умудрился прослушать большую часть его речи, замечая, что форма энсина ярко-желтая, напоминающая солнце, а его глаза - небесно-голубого цвета. — Может получиться! — Раздалось одобрение нового члена экипажа из-за спины МакКоя. — Малыш, сколько тебе лет? — Семнадцать, сэр! — О, прекрасно, ему семнадцать! — Доктор… — Спок вернулся на мостик и начался новый этап погони за Нероном, а МакКой все еще не мог понять, что же только произошло. Определенно его соулмейтом является этот парень, энсин Павел Чехов. Но как? Он младше его на добрых десять лет, черт побери! Такое чувство, что мир издевается над ним, представляя все новые и новые проблемы, решение которых нельзя откладывать. Паша осознал, что пересекся со своей родственной душой, только ближе к вечеру этого насыщенного дня, когда заметил, что форма членов экипажа стала ярче, а цвета еще насыщеннее. Понимание, что виной этому был штатный доктор корабля Энтерпрайз, пришло лишь спустя несколько месяцев. Леонард МакКой старательно избегал встреч с энсином Чеховым, надеясь, что тот не осознал произошедшего. Слава неизвестным богам — на корабль назначили еще одного доктора. Джеффри МʼБенга не задавал лишних вопросов, когда Леонард сбегал при одном только виде Павла на пути в медотсек или из него. Так, работая и проживая на одном корабле, они совершенно не пересекались почти три месяца. До вечеринки, устроенной капитаном Кирком в честь дня рождения его любимого навигатора. Это можно было назвать третьим событием в отношениях МакКоя и Чехова. Приглашенные члены экипажа веселились, не заметив, что Паша ушел с праздника в свою же честь. Он не любил пышные празднования, предпочитая им скромные и спокойные посиделки в кругу самых близких людей. Чехов отправился на вторую смотровую площадку, где обычно никого не было, и сел прямо на пол перед обширным стеклом, открывающим обзор на ближайшие звезды. Они были так близко, но в тоже время и так далеко; казалось, стоит протянуть руку — и вот они… Паша погрузился в свои мысли так глубоко, что даже не заметил, как в комнату вошел доктор. Он подошел ближе, не отрывая взгляда от ярко-желтой формы парня. Он так молод и красив, а Леонард? Он уже был женат, у него есть дочь и слишком большое количество душевных травм, нанесенных жизнью. Паша повернулся, услышав звук шагов. — Доктор МакКой? Почему вы не на вечеринке? — Парень явно был смущен. — Могу спросить о том же. Это вообще-то твой праздник, а ты просто ушел, бросив гостей. — Леонард подошел ближе, занимая место рядом с энсином. — Не особо люблю шумные места. — Почему же просто не сказал об этом Кирку? — МакКой усмехнулся, переводя взгляд с парня на бесконечный космос, простирающийся за окном. — Но он же… капитан? — Чехов смущённо улыбнулся, садясь так, чтобы быть лицом к доктору. — А знаете, я все понял. Долго конечно думал, но… — Не успел Паша договорить, как Леонард приблизился к нему, и мягко поцеловал в губы. Ласково, без напора, но в надежде на ответ. Поцелуй продлился всего несколько секунд, после чего доктор отодвинулся и посмотрел в глаза Чехова. — Я, конечно, не лучший вариант для отношений в восемнадцать лет… — МакКой замялся, и, не зная, что сказать, запустил пятерню в волосы, чувствуя растущую неловкость. — Lenya, я люблю тебя, — произнес Чехов с сильным русским акцентом, положив руку на щеку доктора и поднимая взгляд. Его голубые глаза буквально блестели от слез, и Леонард снова поцеловал его, притягивая ближе, надеясь больше никогда не отпускать.