Шаринганы бывают разные (ОМАК к Кристаллизации)

Хатаке Какаши всегда был человеком, не особо нуждающимся в социуме, которому вполне хватало стаи призывных собак и редких контактов с ещё более редкими дружелюбными индивидуумами. И никто не знал, что у него есть постоянный собеседник. Впрочем об этом знать окружающим и не стоило, ибо даже для шиноби общение с додзюцу — слишком странно. Да, Хатаке оказался «счастливым» обладателем непонятного шарингана, который, эволюционировав до Мангекё после смерти сенсея, обрёл разум и даже личность. Нет, сначала тот вёл себя вполне прилично, четыре года набирая информацию и составляя личность во время редких показов мира. И то по большей мере во время драки. От получившегося чудовища Какаши взвыл. Иошинори (благородное достоинство, справедливые принципы) в какой-то момент понял, что хочет общаться. В обычной ситуации был бы второй Мангекё, но тут выбора не осталось и шаринган связался с подпоркой. Сначала Хатаке подумал, что у него глюки, но, когда это чудо влезло в его подсознание и начало перебирать воспоминания, давая едкие комментарии, понял, что где-то его с додзюцу накололи. Но делать было нечего, никуда из одной лодки они выбраться не могут, и пришлось учиться взаимодействовать. Мангекё просёк, что подпорка достаточно нормальная по сравнению с некоторыми образцами (в том числе и долбодятлом-хозяином, оставившем его на произвол судьбы) человеческой расы и может работать мозгами, если припрёт. В результате гиперзаботливый шаринган постоянно долбил Хатаке «пошли на задание!», откачивал чакру до истощения, стоило оказаться после заданий в безопасности, заставлял безалаберного типа жрать постоянно и хорошо, скопировал медицинскую теорию и пытался изменить организм носителя под свои нужды, а ещё очень симпатизировал Майто Гаю, не стеснявшемуся пинать Какаши. В общем, проникся к Копирующему самыми нежными чувствами и был им весьма доволен, не собираясь возвращаться к хозяину, если тот вдруг объявится. Особенно Иошинори радовался, когда они столкнулись с Итачи и его шаринганами. Бедные ребята жаловались на свою подпорку, твёрдо решившую себя угробить, но иллюзии создавали потрясающие. Особенно понимающая няшка-Суйтеки, выслушавший жалобу на то, что Хатаке не загонишь на лечение и помогший его качественно вырубить, чтоб точно надолго и по полной попал. Какаши потом, конечно, ругался, но Иошинори это пропустил мимо, создавая культ поклонения женщине-Сенджу, привёдшей, наконец, подпорку в полный порядок, закончившей заточку тушки под додзюцу и просто шикарно прочистившей их мозг. Копирующий от такого даже убавил немного свою вечную меланхолию и начал больше общаться с людьми. Шаринган радовался как ребёнок, рассчитывая хоть когда-нибудь сделать из подпорки приличного демона, а то ходит такой одинокий, маленький, несчастный, тыкается по углам, без слёз не взглянешь! В общем, планов было много, а уж шансы их воплотить, Иошинори старался не упускать. «Ну давай посмотрим», — ныл шаринган десятую минуту, пытаясь задолбать Какаши ровно настолько, чтоб у того не началась мигрень, но нужное он всё-таки делал. «Нет», — отрезал Хатаке, глядя в книгу и, как всегда при этом, ведя мысленный диалог, — «тебе напомнить, сколько у нас чакры?» «Не волнуйся! Я нежно!» — заверил его Мангекё, не отступаясь. «Как с тем Тсукиёми? Кто сказал не бояться и посмотреть, а в итоге мы на две недели загремели в больницу?!» «Зато вылечились наконец! Ты мне это вечно припоминать будешь? Ну Аши, ну не будь букой, дай посмотреть!» «Ио…» — начал было мужчина, но не додумал фразу, поскольку рядом, на ветку, приземлился Гай. Хатаке его уже давно засёк, но не думал, что тот подойдёт. Подошёл. И вид у Майто оказался настолько пришибленным, что был достоин занесения в анналы памяти. Какаши мысленно вздохнул — Хрен с тобой, золотая рыбка! — и поднял с глаза хитай. Иошинори радостно заработал, стараясь потреблять чакру по минимуму, как обещано. — Что случилось? — спросил у друга Хатаке, закрывая книгу. Благородный Зелёный Зверь Конохи печально вздохнул. — Я, кажись, Орочимару видел. — пробормотал он, но, почувствовав, как напрягся извечный соперник, добавил, — С Джираей. Они по улице шли. — И? — напряжённо спросил Копирующий, которому упоминания Змея всегда сулили неприятности. В последний раз тот спёр ученика и возвращали его генины почти всем выпуском, едва не угробившись в процессе. Что сулит новый раз, он узнавать не хотел, но надо было. Майто неожиданно хмыкнул. — Такого Змея мы ещё не видели. Не удивительно, что башня зацвела. И Хокаге тоже. Хатаке от такого сообщения завис. Перевёл взгляд на необычный вид Резиденции (Ио радостно запечатлел этот вид, добившись своего) и попытался осмыслить, что за гадость мог сделать Орочимару на этот раз, раз такие последствия, и чем им это грозит. — Слушай, — Гай, скинув ступор с больной головы на относительно здоровую, оживился и начал возвращать маску бодрого идиота, — а давай устроим соревнование. — Какое? — на всякий случай Хатаке напружинился, готовясь драпать от очередной безумной идеи друга. Некоторые из них оборачивались травмами, почти не совместимыми с жизнью, и Копирующий искренне полагал, что после этого соперничества, а также учеников и шарингана, ему в жизни уже ничего не страшно. Зелёный зверь широко улыбнулся. — Подарим Хокаге букеты! Ну я же ещё не поблагодарил Тсунаде-сан нормально за ученика, а ты за лечение. Соглашайся, Какаши, будет весело! Мужчину снова коротнуло, зато шариган радостно взвыл и начал накидывать план действий. Хатаке, поняв, что откосить не получится, ибо Ио задолбает, смирился и поставил условия: — У нас неделя. Выиграет тот, чей букет произведёт фурор побольше. Майто широко улыбнулся в ответ, проорал что-то про Силу Юности, соглашаясь, и унёсся на первой реактивной. Хатаке скупо улыбнулся и спросил у своего сожителя: «Ну что, вспомним основы незаметного проникновения в особо защищённые объекты?»