Разве это ничего не изменит?

Оливер старался не думать о многом. Например, о том, что тот парень пожертвовал собой ради них и неважно сколько ему оставалось жить. Или о том, что Сара мертва. О том, как больно должно быть от обрушившихся металлических балок. О человеке, который лежит под ними. И о том, что именно говорил Слейд. — Что вколешь мне противоядие? Это ничего не изменит, kid… Я ненавижу тебя не из-за миракуру. И я всегда выполняю свои обещания — Я убью всех, кто тебе дорог… Всех. Я клянусь. — Слейд едва не шипел от ярости и снедающих его противоречий. Пожалуй, единственное, что немного притупляло роящуюся в голове боль — это Шадо, которая стояла за ним и шептала, что он все делает правильно, что Оливер заслужил это. У Оливера дрожали руки. Одна стрела в сердце, и он больше никогда не увидит Уилсона. Но почему-то при этой мысли что-то болезненно тянуло внутри. Значит… Оливер воткнул ампулу с лекарством в плечо Слейда. — Значит тебе придётся начать с себя.