— Сколько раз вам повторять? Не врывайтесь в мой дом!
Распахнутая дверь гулко встретилась со стеной, но обратно не вернулась — Люси придержала её рукой. Родная квартирка встретила её знакомыми очертаниями гостиной и не менее знакомой розовой шевелюрой, загребущими руками тянущейся к еде.
— Люси? — Нацу удивлённо отпрянул от стола, с которого точно хотел что-то взять, как показалось девушке. Она пришла слишком рано, он не успел…
— Как делишки? — беззаботно улыбнулся парень, стараясь выйти из неловкого положения. И незаметно запихнуть в карман клочок бумаги — конверт, который не успел оставить на столе. — А мы ту-ут… — в голове ни одного достойного ответа, лишь мельтешащая и слабо утешающая мысль: «Хорошо, что рюкзак оставил на улице».
Хэппи, по уговору якобы стоявший «на стрёме», не спеша вышел из кухни, чем спас положение и ненадолго отвлёк на себя внимание девушки.
— Айя, Дюси! — промямлил он с набитым ртом. — Фкущная дыбка, фпащибо!
— Вы снова пришли поесть за чужой счет? — возмущённо пробурчала Хартфилия, закрывая дверь и проходя внутрь. Недовольство стало привычным и обязательным этапом, когда ребята стали вламываться к ней домой. Такой себе ритуал перед тем, как с чистой душой накормить этих двоих. Но сегодня что-то пошло не так. — Действительно, чего уж там, берите, что хотите, зачем вам моё присутствие? Можно было и не ждать моего возвращения… — бормотала она, даже не глядя на вторгшихся в её дом друзей, шагая в сторону ванны.
Усталость прошедших дней, сдерживаемые эмоции и чувства, тревоги — всё разом навалилось, словно пришёл какой-то предел всем её переживаниям — радостным, печальным, и больше не было сил сдерживаться, не было желания и возможности. В такие моменты любят приходить плохие мысли, чувство одиночества и потерянности.
Она просто устала. И даже не представляла, насколько.
Нацу с тревогой наблюдал за еле слышно бормочущей подругой, за тем, как она скрылась в ванной, оставив у двери сумку.
Послышался щелчок закрывающегося замка и звук текущей воды.
— Что это с ней? — удивленно подошёл к столику Хэппи, наконец дожевав еду.
— Не знаю, — необычно серьезно произнёс Драгнил. — Но оставлять её одну в таком состоянии нельзя.
— А наше путешествие?.. — с волнением замер иксид.
— Ну, завтра пойдём. Днём позже, днём раньше, какая разница?
Письмо глубже нырнуло в карман, а сам маг сел у дверей ванны. Слушал и ждал.
Через два часа с лишним — подозрительно долго для той, у кого дома засели гости, — замок ванной комнаты вновь щелкнул. Нацу вмиг встрепенулся и поспешил скрыться в спальне Люси, спрятавшись в её шкафу. В голове возникла запоздалая мысль, что подруга, скорее всего, решит переодеться, а значит, точно туда заглянет. Откинув эту идею и решив сыграть по обстоятельствам — не говорить же ей, что он всего лишь волновался за нее? — он вновь вышел и стал ожидать Люси в дверях спальни.
Как только Хартфилия с облегчением покинула ванну, оставив там все заботы и тревоги, она вновь вспомнила о неожиданных, но таких привычных и родных гостях.
— Значит, они ушли… — грустно окинув взглядом гостиную, молвила девушка и сама удивилась своему настроению.
— А ты хотела бы, чтобы мы остались? — послышался со стороны знакомый голос. Вопреки ожиданию, в нем не слышалось ни тени насмешки или улыбки.
— Нацу? — смущённо отпрянула Люси, чувствуя давно забытое, но такое счастливое трепетание в груди. Словно она ожидала чего-то плохого, но её ожидания не оправдались. — А… а где Хэппи? — произнесла она, лишь бы как-то замять эту паузу и скрыть своё внезапное чувство радости.
— Да-а он полетел перекусить, — соврал Нацу, попросив иксида присмотреть за поклажей на улице. — У тебя в холодильнике закончилась рыба.
— Угу, — кивнула Люси, которой этот ответ помог взять себя в руки и пройти в комнату, чтобы переодеться. — Ты выйдешь?.. — не успела она договорить, как огненный маг прытко нырнул под одеяло, скрывшись под ним с головой.
— Я ничего не вижу! — послышалось приглушённое, и Люси подавила невольную усмешку. Отчего-то перехотелось сердиться. Во всяком случае пока.
Она быстро сменила полотенце на пижаму, несколько раз тряхнула головой, сбрасывая последние капли воды с волос, и, выключив свет, тоже скользнула под одеяло, поскольку в комнате было довольно холодно после душа.
Почему-то не найдя под укрытием друга — друга ли? — она вынырнула и заметила его лежащим на самом краю кровати. На одеяле.
— Эм… спокойной ночи? — как-то неуверенно произнесла Люси, почувствовав пока непонятное ей огорчение.
— Спокойной, — улыбнулся маг, не заметив перемены в голосе. Или сделав вид, что не заметил. Он испытывал непривычное ему волнение, но боялся показать его, стараясь быть таким же, как и прежде.
Некоторое время они просто лежали и молчали. Делая вид, что спят. Внимательно вслушиваясь в дыхание Драгнила, Люси не сразу заметила, что замерзает. Ей холодно, а пошевелиться означает выдать себя. И она держалась. Пока наконец не почувствовала дрожание губ.
Неловко повернувшись в другую сторону, она сильнее укуталась в спасительное одеяло, всё так же не открывая глаз.
— Холодно? — еле различимый шёпот донёсся до её слуха, и она слабо кивнула. Какая к чёрту разница, спит она или нет? За раздумьями она не заметила, как кто-то тяжелый приблизился, отчего матрас немного прогнулся, и аккуратно, словно опасаясь, что она отпрянет, обнял её. Лишь одеяло отделяло его руки от нее, но это не имело значения, ведь он был так близко. Так близко, что наклони она голову немного вперед, коснулась бы его груди лбом.
Но Люси замерла, боясь спугнуть его так же, как и он её. Тепло его тела согревало, передаваясь через плотную ткань, и почему-то именно сейчас ей захотелось, чтобы этого одеяла, этой тонкой, но такой невероятно большой преграды между ними не было. Чтобы он согрел её по-настоящему, так, как только может он — огненный убийца драконов.
Но она боялась разрушить этот момент, и всё, что оставалось, — лежать, замерев, в его руках, и глубоко, успокоено дышать, не выдавая своих волнений и желаний.
Стало жарко. Она невольно заерзала, скидывая одеяло, и Нацу, поняв всё без слов, отпустил её.
Люси пожалела, что прервала этот момент, пожалела до слёз, но упорно держала глаза закрытыми, боясь того, что увидит. Боясь неправильно отреагировать или сделать всё только хуже.
А он смотрел. Смотрел на её, казалось, спокойное лицо, жалея лишь об одном. Что смотрит на него в последний раз. Перед долгим путешествием.
— Спасибо, — наконец прошептала Люси, и Нацу словно очнулся.
— Всегда пожалуйста, — хотел отшутиться, но не получилось. Голос отчего-то дрогнул, но слишком тихий шёпот скрыл это от собеседницы.
Люси несмело сделала свой шаг, пододвинувшись ближе и уткнувшись носом в шарф Драгнила, который тот по привычке не снял. Немного покрутившись, занимая удобное положение, заклинательница наконец успокоилась и мирно засопела, уснув.
Вслед за ней погрузился в сон и Нацу.
Ближе под утро, когда ночь всё ещё держалась на небосводе, но уже уступала свои права новому дню, Драгнил аккуратно пытался отодвинуться, чтобы не разбудить Люси. Но сон её был неспокоен, и она, словно почувствовав что-то, заерзала рядом и тревожно, но сонно зашептала:
— Не уходи.
— Я всего лишь поправлю одеяло, — солгал Нацу.
— …я боюсь, что ты не вернёшься, — словно не услышав, продолжила шёпотом Люси.
— Я вернусь. Обещаю, — честно произнес он, заботливо укрывая подругу одеялом. Он поцеловал её в лоб и ушёл, оставив о себе воспоминание в виде смятого конверта на столе.
Письмо она нашла утром. И сразу поняла, почему было так тревожно на душе. И почему Нацу тянулся к столу, когда она вошла. Этой ночи могло бы и не быть.
Слёзы против воли хлынули из глаз, и руки невольно затряслись.
— Куда же ты? Я ведь буду скучать… балбес…
* * *
Гильдию распустили. Найти новую работу было несложно, во всяком случае не сложнее, чем отслеживать путь каждого члена «Фейри Тейл». Она верила, что их семья снова соберётся. И что соберёт её Нацу. Когда вернётся. Как и обещал.
Но время убывало. Год прошёл. А последние весточки о его нахождении устарели уже на три месяца. Отчаяние росло и нетерпение нарастало.
Год и пять месяцев. Он не сдержал слова. Лишь мелькнул в колонке какой-то малоизвестной газетки три недели назад и снова пропал.
Тогда она решила.
Небольшой лист бумаги лёг перед ней и замер, ожидая ровных чернильных рядов слов на себе. Она долго думала и много раз начинала. Листы менялись, а мысли оставались прежними.
И в конце концов, устав от собственного бессилия, она черкнула лишь два предложения и, не давая себе возможности передумать, сразу же запечатала и отправила по последнему известному адресу, практически не надеясь на ответ.
Великие Магические Игры — ныне слишком скучное мероприятие, чтобы его посещать, однако того требовала работа. И слишком оптимистичный напарник, верящий всему на слово, удивительно как ставший журналистом.
Гильдия «Миллион черепов» ожидаемо одерживала победу за победой, Люси отчаянно скучала, а напарник прыгал от радости, когда очередное её предсказание (на деле — простое наблюдение) сбывалось.
Однако кое-кто таки развеял скуку, сумев сжечь за мгновение арену и некоторых из новых победителей, позорно сбежавших с места проведения игр. Люди поспешно убегали с трибун, судьи и участники не вмешивались и тоже спешили укрыться в безопасном месте. Пока на пылающей арене не осталось только двое.
— Н-нацу?.. — голос предательски дрогнул, заметив в хаосе огня знакомую, но сильно отросшую шевелюру и эту родную широкую улыбку. Он обернулся на звук и с искренней радостью воскликнул:
— Сколько лет, сколько зим, Люси!
А в руке, скрытой под плащом, зажато то самое письмо с двумя единственными строками.
«Ждать тебя — это как ждать дождь в засуху. Бесполезно и печально»
